Мыс тобой не можем вести себя как совершенно незнакомые люди, прятаться друг от друга. Как-никак нам придется жить вместе под одной крышей. Делить ванную, одеваться в присутствии друг друга. Поэтому мы должны научиться жить бок о бок. Как в общежитии. Что-то большее – этого я пока не могу тебе обещать. На это требуется время. Ну, что скажешь? Тебя устраивает?
– Как в общежитии. Идет. – Суон попытался не выдать разочарования в голосе.
Было видно, что у Эммы отлегло от души.
– Вот и договорились. Отлично, а теперь давай ложиться спать. Я уже с йог валюсь от усталости.
Лежа в темноте, Суон прислушивался к ее дыханию. Постепенно оно сделалось ровным и спокойным, и он понял, что Эмма уснула.
Он ожидал, что она непременно разрыдается. Однако, призадумавшись, пришел к выводу, что слезы уже давно иссякли. Последние были пролиты во время казни.
И, разумеется, не по нему.
8
Работа
Его начальником оказался крупный мужчина с поразительно изящными, прямо-таки женскими ручками. Звали его Тони Юбэнкс. Тони руководил бригадой из десяти человек, которые работали на пяти грузовичках. Обычно Тони оставался в офисе, выполняя роль диспетчера при своем крошечном машинном парке, выписывал наряды, ведал всеми бумажными делами. Однако на период ученичества Суона он сам решил сесть за баранку, чтобы одновременно исполнять роль наставника и коллеги.
Суон понимал, что это своего рода знак внимания. Впрочем, интерес к его особе проявляли все. Люди, ответственные за его будущее, старались делать это ненавязчиво, и все равно их стараниями он оказался в окружении разного рода менторов и покровителей.
Суон старался не воспринимать Тони как надзирателя или стража. К своему великому облегчению, он вскоре обнаружил, что характер у Тони покладистый, и потому его можно считать чем-то вроде доброго наставника, если даже не друга.
Отношение к нему других товарищей по работе было определить не так легко.
Первые несколько недель, пока он входил в курс обязанностей, Суон старался об этом не задумываться.
Они с Тони тянули кабель. Целые мили нового кабеля. По всей видимости, это был какой-то специальный кабель, который втрое увеличивал проходимость сигнала. Суон толком так и не понял, благодаря каким физическим законам такое возможно, но, с другой стороны, зачем ему это знать? Главное – овладеть практической стороной дела. Инструменты, протоколы, коробки соединений и прочие примочки. На них он сосредоточил все свое внимание и вскоре с гордостью за самого себя сделал вывод, что схватывает все на лету, причем без особых усилий.
Физическая сторона его ежедневных трудов тоже была приятна. Карабкаться вверх и вниз по столбам, ползти по канавам и тоннелям, нырять в люки, тащить за собой катушки кабеля, вертеть баранку грузовика – все это было для него в новинку и доставляло немалое удовольствие.
Тони в отличие от него был в меньшем восторге. Сидя в грузовичке за очередной кружкой кофе, он то и дело говаривал:
– Господи, кажись, я слишком стар для такого напряга. Уснуть не могу – все тело ломит, повернуться с боку на бок больно. Хорошо, что ты оказался парень смекалистый. Никогда не думал, что скажу такое, но не могу дождаться, когда снова усядусь за стол в конторе.
Что касается Суона, то тяжелый физический труд имел на него совершенно иной эффект. Каждый раз после ставшего уже привычным вечернего ритуала – безмолвный ужин, телевизор и краткий обмен ничего не значащими фразами с Эммой – он моментально вырубался, проваливаясь в сон – крепкий, без сновидений.
Часть его обязанностей заключалась в работе с клиентами. Входить в чужие офисы и дома, иметь дело с совершенно незнакомыми людьми – это было для него в новинку и потому давалось нелегко. Поначалу он заикался и переминался с ноги на ногу. Бланки, которые приходилось заполнять, сбивали с толку, и тогда ему на выручку приходил Тони.
Спустя какое-то время Глен освоился и с этой работой. А однажды удивился самому себе, обнаружив, что ему не терпится взяться за особо сложный заказ по установке оборудования, который, помимо всего прочего, требовал от него постоянного общения с хорошенькой женщиной, менеджером проекта.
Тони был доволен Суоном, в том числе и его умением работать с клиентами. Однажды, когда они вместе уходили с работы, он заметил:
– А ты гладко с ней говорил, парень. Не то эта бабенка прожужжала бы нам все уши про то, что мы якобы срываем график. Я бы однозначно так не сумел. Но ты смотри, не слишком высовывайся, не то начальство живо просечет твои таланты, и прежде, чем сам сумеешь сообразить что к чему, засадит тебя на весь день просиживать штаны за столом, как и меня.
Суон просиял. Он ощущал себя едва ли не закадычным другом Тони. По крайней мере он осмелел до такой степени, что на следующий день решился задать вопрос, который мучил его уже давно.
Тони как ни в чем не бывало приподнял свои холеные ручки.
– Эти грабли? Замена. Мои собственные ушли давно, во время несчастного случая, еще на старой работе. Я тогда малость зазевался и проворонил промышленного робота. Кстати, я один из первых, у кого все прижилось. В ту пору пересадку надо было успеть провести в первые же двадцать четыре часа и чтобы донор подходил по черт знает скольким показателям – теперь этим уже не забивают головы. В общем, обстоятельства сложились так, что я либо вынужден был согласиться на то, что мне предлагают, либо мне вообще ничего не светило. – Тони на мгновение задумался. – Эта женщина погибла в автокатастрофе, как раз когда я лежал на больничной койке. Голова в лепешку, зато руки остались целы. Я до сих пор изредка навещаю ее родителей.
Суон не знал, что на это сказать, и потому промолчал.
– В принципе ничего особенного, – произнес наконец его собеседник. – Сейчас могут заменить все что угодно.
9
Почти свой
Это произошло в течение последующих восьми месяцев, причем как и когда, Суон не взялся бы определить.
Но постепенно – причем на довольно глубоком уровне сознания – он действительно стал тем, кем ему полагалось быть.
Как в собственных глазах, так и в глазах своей новой семьи.
Причиной же тому было не что иное, как ежедневная рутина, ежечасное воплощение в жизнь предписанной государством лжи во благо общества. И нескончаемое притворство постепенно приняло вид реальности. Под тяжкой ношей неизбежных ежедневных обязанностей, повторенных сотни раз ритуалов, принятия тысячи мелких домашних решений, реальность стала почти неотличима от вымысла.
Надо отдать Суону и Эмме должное – они сделали все для того, чтобы стать ближе, чтобы заполнить пустоту, что царила, пусть даже по разным причинам, в душе каждого из них, и потому были рады всему, что могло заполнить ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97