напыщенный и многословный, он поторапливал своих робких и послушных клиентов, проклиная их на чем свет стоит. Он был одним из тех немногих, чья ругань и проклятия не унижают человека, а доставляют ему радость.
Эткавэйдж присутствовал на последнем слушании и в случае крайней необходимости выступил бы со свидетельскими показаниями. Но, зная о том, что банк был бы этим весьма недоволен, Джейк и не хотел вторично обращаться к другу за помощью. Всем банкирам изначально присущ какой-то инстинктивный страх перед судейскими, так что Джейк даже восхитился тем, что Эткавэйдж нашел в себе силы победить эту паранойю и прийти на слушание. Этим самым он вошел в историю как первый в округе Форд банкир, явившийся в суд - на заседание суда! - не по повестке, а сам. Джейк прямо-таки гордился своим другом.
Промчавшийся мимо них Клод на ходу свирепо бросил, что в их распоряжении ровно десять минут, так что нужно не трепать языками, а есть, есть! Покончив с последним ребрышком, Джейк вытер салфеткой рот.
- Послушай-ка, Стэн, возвращаясь к займам, мне нужны пять тысяч на девяносто дней, под мою ответственность.
- Возвращаясь? А кто же про них говорил?
- Ты начал что-то про банки...
- А мне показалось, мы клеймили позором Бакли. Я наслаждался этим!
- Тебе не стоило бы превращаться в критикана, Стэн. Приобрести эту привычку весьма нетрудно, а вот избавиться от нее почти невозможно. Она обкрадывает твою душу.
- Какой ужас! Простишь ли ты меня когда-нибудь?
- Так как насчет займа?
- О, договорились. Но зачем он тебе?
- А это имеет какое-то значение?
- Не понимаю, что ты хочешь этим сказать.
- Слушай, Стэн, единственное, о чем тебе стоит беспокоиться, - это смогу ли я вернуть деньги через девяносто дней или нет.
- Хорошо. Ты сможешь вернуть деньги через девяносто дней?
- Отличный вопрос, Стэн! Да, смогу.
Эткавэйдж улыбнулся:
- Хейли выжал из тебя все соки, а?
Джейк улыбнулся в ответ.
- Да, - признался он. - Трудно собраться с мыслями о чем-то другом. До суда еще чуть больше трех недель, и мне не хотелось бы в это время заниматься посторонними вещами.
- Сколько ты на этом деле заработаешь?
- Девятьсот минус десять тысяч долларов.
- Девятьсот!
- Да, ведь он не смог заложить землю, ты помнишь?
- Недорого же ты берешь.
- Конечно, если бы ты дал Карлу Ли денег под землю, мне не пришлось бы сейчас говорить с тобой о займе.
- Я все же предпочел бы ссудить именно тебе.
- Отлично. Когда я смогу получить чек?
- Да ты, похоже, в отчаянии?
- Просто знаю, сколько времени требуется вашим комиссиям по займам, аудиторам, вице-президентам, такому-то и такому-то, и в конце концов где-нибудь через месяц вице-президент этакий поставит свою подпись на нужном документе, если кассир скажет ему, что в кассе есть наличность, а дома у самого вице-президента нет разлада с женой. Уж я-то знаю методы вашей работы.
Эткавэйдж бросил взгляд на часы:
- В три часа дня тебя устроит?
- Да.
- Под твою ответственность?
Джейк вытер губы и перегнулся через стол. Голос его звучал абсолютно спокойно:
- Мой дом заложен и перезаложен, и у тебя закладная на мой автомобиль, если помнишь. Я могу выписать тебе закладную только на свою единственную дочь, но, если ты вздумаешь лишить меня права выкупа, я убью тебя. Какая ответственность, какие гарантии тебе еще нужны?
- Извини меня за этот вопрос.
- Когда я получу чек?
- В три часа.
Появившийся откуда-то Клод вновь наполнил их стаканы чаем.
- Еще пять минут, - громогласно объявил он.
- Восемь, - требовательно сказал Джейк.
- Послушайте, мистер Шишка, - с ухмылкой обратился к нему Клод, здесь вам не зал суда, а ваш снимок в газете не стоит и двух центов. Я сказал - пять.
- Пусть так. Однако ребрышки у меня были жестковаты.
- То-то я вижу, что на тарелке ничего не осталось.
- Стоят они столько, что поневоле съешь все.
- Они обойдутся вам еще дороже, если станете жаловаться.
- Мы уходим, - предупредительно сказал Эткавэйдж, вставая и бросая на стол доллар.
Во второй половине дня в воскресенье семейство Хейли так же разместилось за столиком с зонтом, в стороне от неистовства под баскетбольным щитом. Уже установилась летняя жара, и липкий, влажный воздух стелился по самой земле, пробираясь даже в тень. Пока дети вместе с отцом в поте лица трудились над жареным цыпленком, Гвен отмахивалась от надоедливых мух. Торопливо поев, ребята побежали к качелям, которые Оззи установил совсем недавно для детишек своих подопечных.
- Что с тобой делали в Уитфилде? - поинтересовалась Гвен.
- Ничего особенного. Задавали какие-то вопросы, брали анализы. В общем, чушь всякая.
- А содержали как?
- В наручниках. И стены обиты пробкой.
- Ты смеешься? Тебя посадили в комнату с пробковыми стенами? - Гвен это развеселило настолько, что она даже негромко хихикнула.
- Ну еще бы. Они следили за мной, как будто я был каким-то редким животным. Говорили, что я знаменитость. Мои охранники твердили, что очень гордятся мной. Один был бельм, другой - черным. Я, мол, сделал доброе дело, и они надеются, что я выкарабкаюсь. Они относились ко мне хорошо.
- Что сказали врачи?
- До суда они ничего не скажут, а на суде заявят, что я в полном порядке.
- Откуда ты знаешь, что они заявят?
- Джейк мне объяснил. До сих пор он не ошибался.
- Он нашел для тебя доктора?
- Да, выкопал где-то какого-то чокнутого пьяницу. Уверяет меня, что он психиатр. Я говорил с ним пару раз в кабинете Оззи.
- И что же он?
- Джейк уверяет, что он будет говорить то, что нам нужно.
- Он должен быть действительно хорошим специалистом.
- Составил бы неплохую компанию ребятам из Уитфилда.
- Откуда он сам?
- По-моему, из Джексона. Он не производит впечатления человека, уверенного в своих силах. Ведет себя так, будто я собираюсь прикончить и его. Клянусь, оба раза, что мы с ним разговаривали, он был пьян. Задавал мне такие вопросы, которые никто из присутствовавших не мог понять. Записывал что-то, как профессор. Говорил, что надеется помочь мне. Я потом спросил о нем Джейка. Джейк велел не беспокоиться, сказал, что на суде тот будет трезвым. Но по-моему, Джейк и сам неспокоен.
- Тогда зачем же нам его использовать?
- Потому что он не требует платы. Кому-то там что-то должен. Настоящий психиатр потребует тысячу за то, чтобы освидетельствовать меня, и другую тысячу за то, чтобы дать показания в суде. Это еще считается недорого. Но и об этом я даже думать не могу.
Улыбка сошла с лица Гвен, теперь она смотрела в сторону.
- Нам нужны деньги дома, - проронила она, не глядя на мужа.
- Сколько?
- Пару сотен на продукты и оплату счетов.
- А сколько у тебя есть?
- Меньше пятидесяти.
- Подумаем, что можно сделать.
Она посмотрела на него с удивлением:
- Что это значит?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164
Эткавэйдж присутствовал на последнем слушании и в случае крайней необходимости выступил бы со свидетельскими показаниями. Но, зная о том, что банк был бы этим весьма недоволен, Джейк и не хотел вторично обращаться к другу за помощью. Всем банкирам изначально присущ какой-то инстинктивный страх перед судейскими, так что Джейк даже восхитился тем, что Эткавэйдж нашел в себе силы победить эту паранойю и прийти на слушание. Этим самым он вошел в историю как первый в округе Форд банкир, явившийся в суд - на заседание суда! - не по повестке, а сам. Джейк прямо-таки гордился своим другом.
Промчавшийся мимо них Клод на ходу свирепо бросил, что в их распоряжении ровно десять минут, так что нужно не трепать языками, а есть, есть! Покончив с последним ребрышком, Джейк вытер салфеткой рот.
- Послушай-ка, Стэн, возвращаясь к займам, мне нужны пять тысяч на девяносто дней, под мою ответственность.
- Возвращаясь? А кто же про них говорил?
- Ты начал что-то про банки...
- А мне показалось, мы клеймили позором Бакли. Я наслаждался этим!
- Тебе не стоило бы превращаться в критикана, Стэн. Приобрести эту привычку весьма нетрудно, а вот избавиться от нее почти невозможно. Она обкрадывает твою душу.
- Какой ужас! Простишь ли ты меня когда-нибудь?
- Так как насчет займа?
- О, договорились. Но зачем он тебе?
- А это имеет какое-то значение?
- Не понимаю, что ты хочешь этим сказать.
- Слушай, Стэн, единственное, о чем тебе стоит беспокоиться, - это смогу ли я вернуть деньги через девяносто дней или нет.
- Хорошо. Ты сможешь вернуть деньги через девяносто дней?
- Отличный вопрос, Стэн! Да, смогу.
Эткавэйдж улыбнулся:
- Хейли выжал из тебя все соки, а?
Джейк улыбнулся в ответ.
- Да, - признался он. - Трудно собраться с мыслями о чем-то другом. До суда еще чуть больше трех недель, и мне не хотелось бы в это время заниматься посторонними вещами.
- Сколько ты на этом деле заработаешь?
- Девятьсот минус десять тысяч долларов.
- Девятьсот!
- Да, ведь он не смог заложить землю, ты помнишь?
- Недорого же ты берешь.
- Конечно, если бы ты дал Карлу Ли денег под землю, мне не пришлось бы сейчас говорить с тобой о займе.
- Я все же предпочел бы ссудить именно тебе.
- Отлично. Когда я смогу получить чек?
- Да ты, похоже, в отчаянии?
- Просто знаю, сколько времени требуется вашим комиссиям по займам, аудиторам, вице-президентам, такому-то и такому-то, и в конце концов где-нибудь через месяц вице-президент этакий поставит свою подпись на нужном документе, если кассир скажет ему, что в кассе есть наличность, а дома у самого вице-президента нет разлада с женой. Уж я-то знаю методы вашей работы.
Эткавэйдж бросил взгляд на часы:
- В три часа дня тебя устроит?
- Да.
- Под твою ответственность?
Джейк вытер губы и перегнулся через стол. Голос его звучал абсолютно спокойно:
- Мой дом заложен и перезаложен, и у тебя закладная на мой автомобиль, если помнишь. Я могу выписать тебе закладную только на свою единственную дочь, но, если ты вздумаешь лишить меня права выкупа, я убью тебя. Какая ответственность, какие гарантии тебе еще нужны?
- Извини меня за этот вопрос.
- Когда я получу чек?
- В три часа.
Появившийся откуда-то Клод вновь наполнил их стаканы чаем.
- Еще пять минут, - громогласно объявил он.
- Восемь, - требовательно сказал Джейк.
- Послушайте, мистер Шишка, - с ухмылкой обратился к нему Клод, здесь вам не зал суда, а ваш снимок в газете не стоит и двух центов. Я сказал - пять.
- Пусть так. Однако ребрышки у меня были жестковаты.
- То-то я вижу, что на тарелке ничего не осталось.
- Стоят они столько, что поневоле съешь все.
- Они обойдутся вам еще дороже, если станете жаловаться.
- Мы уходим, - предупредительно сказал Эткавэйдж, вставая и бросая на стол доллар.
Во второй половине дня в воскресенье семейство Хейли так же разместилось за столиком с зонтом, в стороне от неистовства под баскетбольным щитом. Уже установилась летняя жара, и липкий, влажный воздух стелился по самой земле, пробираясь даже в тень. Пока дети вместе с отцом в поте лица трудились над жареным цыпленком, Гвен отмахивалась от надоедливых мух. Торопливо поев, ребята побежали к качелям, которые Оззи установил совсем недавно для детишек своих подопечных.
- Что с тобой делали в Уитфилде? - поинтересовалась Гвен.
- Ничего особенного. Задавали какие-то вопросы, брали анализы. В общем, чушь всякая.
- А содержали как?
- В наручниках. И стены обиты пробкой.
- Ты смеешься? Тебя посадили в комнату с пробковыми стенами? - Гвен это развеселило настолько, что она даже негромко хихикнула.
- Ну еще бы. Они следили за мной, как будто я был каким-то редким животным. Говорили, что я знаменитость. Мои охранники твердили, что очень гордятся мной. Один был бельм, другой - черным. Я, мол, сделал доброе дело, и они надеются, что я выкарабкаюсь. Они относились ко мне хорошо.
- Что сказали врачи?
- До суда они ничего не скажут, а на суде заявят, что я в полном порядке.
- Откуда ты знаешь, что они заявят?
- Джейк мне объяснил. До сих пор он не ошибался.
- Он нашел для тебя доктора?
- Да, выкопал где-то какого-то чокнутого пьяницу. Уверяет меня, что он психиатр. Я говорил с ним пару раз в кабинете Оззи.
- И что же он?
- Джейк уверяет, что он будет говорить то, что нам нужно.
- Он должен быть действительно хорошим специалистом.
- Составил бы неплохую компанию ребятам из Уитфилда.
- Откуда он сам?
- По-моему, из Джексона. Он не производит впечатления человека, уверенного в своих силах. Ведет себя так, будто я собираюсь прикончить и его. Клянусь, оба раза, что мы с ним разговаривали, он был пьян. Задавал мне такие вопросы, которые никто из присутствовавших не мог понять. Записывал что-то, как профессор. Говорил, что надеется помочь мне. Я потом спросил о нем Джейка. Джейк велел не беспокоиться, сказал, что на суде тот будет трезвым. Но по-моему, Джейк и сам неспокоен.
- Тогда зачем же нам его использовать?
- Потому что он не требует платы. Кому-то там что-то должен. Настоящий психиатр потребует тысячу за то, чтобы освидетельствовать меня, и другую тысячу за то, чтобы дать показания в суде. Это еще считается недорого. Но и об этом я даже думать не могу.
Улыбка сошла с лица Гвен, теперь она смотрела в сторону.
- Нам нужны деньги дома, - проронила она, не глядя на мужа.
- Сколько?
- Пару сотен на продукты и оплату счетов.
- А сколько у тебя есть?
- Меньше пятидесяти.
- Подумаем, что можно сделать.
Она посмотрела на него с удивлением:
- Что это значит?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164