Следующее. Вы, доктор, являетесь главным врачом клиники в Уитфилде?
- Да.
- Несете ли вы непосредственную или косвенную ответственность за лечение каждого пациента вашей клиники?
- Я несу прямую ответственность, мистер Брайгенс. Я могу не знать лично каждого пациента, но все врачи подчинены именно мне.
- Благодарю вас. Доктор, где сегодня находится Дэнни Букер?
Родхивер бросил на Бакли полный отчаяния взгляд, который тут же попытался прикрыть доброй улыбкой, предназначенной для членов жюри. Мгновение-другое он колебался, а следующая секунда его молчания затянулась уже слишком.
- Он в Уитфилде, не так ли? - спросил Джейк таким тоном, что всем слушавшим стало ясно: ответ будет "да".
- По-моему, да, - сказал Родхивер.
- Значит, под вашим непосредственным присмотром, доктор?
- Полагаю, что так.
- С каким диагнозом, доктор?
- По правде говоря, не знаю. У меня много пациентов, и...
- Параноидальная шизофрения?
- Может быть... да.
Сделав несколько шагов назад, Джейк оперся о барьер, раскрыл папку.
- Я хочу, доктор, внести полную ясность для присяжных. В тысяча девятьсот семьдесят пятом году вы показали в суде, что Дэнни Букер был абсолютно нормален и полностью осознавал, что он делает в момент убийства двух человек, а жюри не согласилось с вами и признало его невиновным, и с того самого времени этот человек является пациентом вашей клиники, находится непосредственно под вашим наблюдением и проходит курс лечения от параноидальной шизофрении. Я прав?
Выражение лица Родхивера ясно говорило присяжным, что Джейк прав.
Джейк вытащил из папки другой лист, сделал вид, что вчитывается в него.
- Помните ли вы свои показания в суде по делу некоего Адама Коуча в округе Дюпри в мае семьдесят седьмого года?
- Да, помню.
- Дело об изнасиловании, верно?
- Да.
- Вы выступали на стороне обвинения, против мистера Коуча?
- Да.
- Вы утверждали перед присяжными, что обвиняемый находился в полном рассудке?
- Именно таковы были мои показания.
- Вы помните, сколько врачей свидетельствовали об обратном, настаивая на том, что перед присяжными больной, потерявший рассудок человек?
- Их было несколько.
- Вам приходилось когда-нибудь слышать о докторах, которых зовут Феликс Перри, Жене Шумат и Обни Уикер?
- Да.
- Они опытные психиатры?
- Да.
- И все они говорили, что обвиняемый был душевнобольным?
- Да.
- А вы оказались единственным, кто с этим не соглашался?
- Насколько я помню, да.
- Какое решение приняло жюри, доктор?
- Его признали невиновным.
- По причине потери рассудка?
- Да.
- Где сейчас мистер Коуч, доктор?
- Думаю, что в Уитфилде.
- И как долго?
- По-видимому, с момента завершения процесса.
- Понятно. Скажите, для вашей клиники является нормой принимать пациентов и держать их у себя, когда эти пациенты являются абсолютно нормальными в психическом отношении людьми?
Родхивер изнемогал под тяжестью вопроса. Нервы его начинали сдавать. Он смотрел на прокурора - защитника интересов народа - и молил его взглядом: "Я уже не могу, сделай же что-нибудь, останови это".
Джейк держал в руке новый лист.
- Доктор, вы помните суд по делу Бадди Уоддолла, это округ Клеберн, май семьдесят девятого года?
- Да, конечно, помню.
- Убийство, да?
- Да.
- И вы в качестве эксперта-психиатра заявили перед присяжными, что мистер Уоддолл не являлся душевнобольным человеком?
- Да.
- Скажите, а сколько врачей были не согласны с вашим мнением, считая обвиняемого психически ненормальным человеком?
- По-моему, пятеро, мистер Брайгенс.
- Совершенно верно, доктор. Пятеро против одного. Помните вердикт жюри?
Сидевшего в свидетельском кресле эксперта начали охватывать гнев и разочарование. Мудрого дедушку-профессора, отвечавшего правильно на самые каверзные вопросы, загоняли в угол, как крысу.
- Да, помню. Невиновен, вследствие разрушившей психику болезни.
- Как вы объясните это, доктор Родхивер? Пятеро против одного, и даже присяжные не на вашей стороне?
- Присяжным нельзя доверять, - неосторожно вырвалось у Родхивера. Он вздрогнул, бросил взгляд на жюри, но было уже поздно.
Недобро усмехнувшись, Джейк посмотрел на эксперта, затем повернул голову в сторону присяжных. Сложив руки на груди, он позволил словам психиатра утонуть в многозначительной тишине. Так он и стоял, улыбаясь своему противнику.
- Можете продолжать, мистер Брайгенс, - напомнил ему Нуз.
Медленными, размеренными движениями Джейк собрал в папку все бумаги и, не сводя пристального взгляда с Родхивера, проговорил:
- Думаю, ваша честь, от этого свидетеля мы уже достаточно услышали.
- Дополнительные вопросы, мистер Бакли?
- Нет, сэр. У обвинения нет вопросов.
Нуз повернулся к присяжным:
- Леди и джентльмены, процесс почти завершен. Свидетелей у нас больше нет. Сейчас я должен буду переговорить с юристами по поводу некоторых технических вопросов, после чего они получат возможность обратиться к вам каждый со своим заключительным словом. Все это начнется в два и займет у нас пару часов. К четырем вы будете знать о деле абсолютно все, и до шести я позволю вам совещаться. Если сегодня вы не придете ни к какому решению, вас вновь отвезут в гостиницу, где вы пробудете до завтрашнего утра. Сейчас почти одиннадцать, объявляю перерыв до двух часов. Юристов прошу зайти в мой кабинет.
Полуобернувшись к своему адвокату, Карл Ли впервые после субботнего заседания сказал Джейку нормальным человеческим голосом:
- Здорово ты с ним расправился, Джейк.
- Не спеши. Послушай, как я буду говорить в самом конце.
Уклонившись от встречи с Гарри Рексом, Джейк отправился в Кэрауэй. Дом, который он помнил ребенком, был старинной постройкой сельского типа, стоявшей теперь чуть ли не в центре города, в окружении древних дубов, кленов и тополей, хранивших под своими кронами прохладу даже в самые знойные дни лета. Позади деревьев вдаль на три четверти мили уходило поле, поднимавшееся по склону небольшого холма. В углу его был обнесенный проволочной оградой загон для домашней птицы.
Здесь Джейк сделал свои первые шаги, здесь он учился кататься на велосипеде, играть в бейсбол. Под дубом, совсем рядом с полем, он похоронил трех собак, ручного енота, кролика, несколько утят. Над этим маленьким кладбищем на высохшем суку висела шина от "бьюика" тысяча девятьсот пятьдесят четвертого года.
В закрытом доме вот уже два месяца как никто не жил. Соседский мальчишка подкашивал вокруг него траву, поддерживая в порядке газоны. Раз в неделю наведывался Джейк - посмотреть, что здесь и как. Родители уехали в Канаду - летом они всегда отправлялись в туристическую поездку. Джейк скучал по ним.
Открыв ключом дверь, он поднялся в свою комнату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164
- Да.
- Несете ли вы непосредственную или косвенную ответственность за лечение каждого пациента вашей клиники?
- Я несу прямую ответственность, мистер Брайгенс. Я могу не знать лично каждого пациента, но все врачи подчинены именно мне.
- Благодарю вас. Доктор, где сегодня находится Дэнни Букер?
Родхивер бросил на Бакли полный отчаяния взгляд, который тут же попытался прикрыть доброй улыбкой, предназначенной для членов жюри. Мгновение-другое он колебался, а следующая секунда его молчания затянулась уже слишком.
- Он в Уитфилде, не так ли? - спросил Джейк таким тоном, что всем слушавшим стало ясно: ответ будет "да".
- По-моему, да, - сказал Родхивер.
- Значит, под вашим непосредственным присмотром, доктор?
- Полагаю, что так.
- С каким диагнозом, доктор?
- По правде говоря, не знаю. У меня много пациентов, и...
- Параноидальная шизофрения?
- Может быть... да.
Сделав несколько шагов назад, Джейк оперся о барьер, раскрыл папку.
- Я хочу, доктор, внести полную ясность для присяжных. В тысяча девятьсот семьдесят пятом году вы показали в суде, что Дэнни Букер был абсолютно нормален и полностью осознавал, что он делает в момент убийства двух человек, а жюри не согласилось с вами и признало его невиновным, и с того самого времени этот человек является пациентом вашей клиники, находится непосредственно под вашим наблюдением и проходит курс лечения от параноидальной шизофрении. Я прав?
Выражение лица Родхивера ясно говорило присяжным, что Джейк прав.
Джейк вытащил из папки другой лист, сделал вид, что вчитывается в него.
- Помните ли вы свои показания в суде по делу некоего Адама Коуча в округе Дюпри в мае семьдесят седьмого года?
- Да, помню.
- Дело об изнасиловании, верно?
- Да.
- Вы выступали на стороне обвинения, против мистера Коуча?
- Да.
- Вы утверждали перед присяжными, что обвиняемый находился в полном рассудке?
- Именно таковы были мои показания.
- Вы помните, сколько врачей свидетельствовали об обратном, настаивая на том, что перед присяжными больной, потерявший рассудок человек?
- Их было несколько.
- Вам приходилось когда-нибудь слышать о докторах, которых зовут Феликс Перри, Жене Шумат и Обни Уикер?
- Да.
- Они опытные психиатры?
- Да.
- И все они говорили, что обвиняемый был душевнобольным?
- Да.
- А вы оказались единственным, кто с этим не соглашался?
- Насколько я помню, да.
- Какое решение приняло жюри, доктор?
- Его признали невиновным.
- По причине потери рассудка?
- Да.
- Где сейчас мистер Коуч, доктор?
- Думаю, что в Уитфилде.
- И как долго?
- По-видимому, с момента завершения процесса.
- Понятно. Скажите, для вашей клиники является нормой принимать пациентов и держать их у себя, когда эти пациенты являются абсолютно нормальными в психическом отношении людьми?
Родхивер изнемогал под тяжестью вопроса. Нервы его начинали сдавать. Он смотрел на прокурора - защитника интересов народа - и молил его взглядом: "Я уже не могу, сделай же что-нибудь, останови это".
Джейк держал в руке новый лист.
- Доктор, вы помните суд по делу Бадди Уоддолла, это округ Клеберн, май семьдесят девятого года?
- Да, конечно, помню.
- Убийство, да?
- Да.
- И вы в качестве эксперта-психиатра заявили перед присяжными, что мистер Уоддолл не являлся душевнобольным человеком?
- Да.
- Скажите, а сколько врачей были не согласны с вашим мнением, считая обвиняемого психически ненормальным человеком?
- По-моему, пятеро, мистер Брайгенс.
- Совершенно верно, доктор. Пятеро против одного. Помните вердикт жюри?
Сидевшего в свидетельском кресле эксперта начали охватывать гнев и разочарование. Мудрого дедушку-профессора, отвечавшего правильно на самые каверзные вопросы, загоняли в угол, как крысу.
- Да, помню. Невиновен, вследствие разрушившей психику болезни.
- Как вы объясните это, доктор Родхивер? Пятеро против одного, и даже присяжные не на вашей стороне?
- Присяжным нельзя доверять, - неосторожно вырвалось у Родхивера. Он вздрогнул, бросил взгляд на жюри, но было уже поздно.
Недобро усмехнувшись, Джейк посмотрел на эксперта, затем повернул голову в сторону присяжных. Сложив руки на груди, он позволил словам психиатра утонуть в многозначительной тишине. Так он и стоял, улыбаясь своему противнику.
- Можете продолжать, мистер Брайгенс, - напомнил ему Нуз.
Медленными, размеренными движениями Джейк собрал в папку все бумаги и, не сводя пристального взгляда с Родхивера, проговорил:
- Думаю, ваша честь, от этого свидетеля мы уже достаточно услышали.
- Дополнительные вопросы, мистер Бакли?
- Нет, сэр. У обвинения нет вопросов.
Нуз повернулся к присяжным:
- Леди и джентльмены, процесс почти завершен. Свидетелей у нас больше нет. Сейчас я должен буду переговорить с юристами по поводу некоторых технических вопросов, после чего они получат возможность обратиться к вам каждый со своим заключительным словом. Все это начнется в два и займет у нас пару часов. К четырем вы будете знать о деле абсолютно все, и до шести я позволю вам совещаться. Если сегодня вы не придете ни к какому решению, вас вновь отвезут в гостиницу, где вы пробудете до завтрашнего утра. Сейчас почти одиннадцать, объявляю перерыв до двух часов. Юристов прошу зайти в мой кабинет.
Полуобернувшись к своему адвокату, Карл Ли впервые после субботнего заседания сказал Джейку нормальным человеческим голосом:
- Здорово ты с ним расправился, Джейк.
- Не спеши. Послушай, как я буду говорить в самом конце.
Уклонившись от встречи с Гарри Рексом, Джейк отправился в Кэрауэй. Дом, который он помнил ребенком, был старинной постройкой сельского типа, стоявшей теперь чуть ли не в центре города, в окружении древних дубов, кленов и тополей, хранивших под своими кронами прохладу даже в самые знойные дни лета. Позади деревьев вдаль на три четверти мили уходило поле, поднимавшееся по склону небольшого холма. В углу его был обнесенный проволочной оградой загон для домашней птицы.
Здесь Джейк сделал свои первые шаги, здесь он учился кататься на велосипеде, играть в бейсбол. Под дубом, совсем рядом с полем, он похоронил трех собак, ручного енота, кролика, несколько утят. Над этим маленьким кладбищем на высохшем суку висела шина от "бьюика" тысяча девятьсот пятьдесят четвертого года.
В закрытом доме вот уже два месяца как никто не жил. Соседский мальчишка подкашивал вокруг него траву, поддерживая в порядке газоны. Раз в неделю наведывался Джейк - посмотреть, что здесь и как. Родители уехали в Канаду - летом они всегда отправлялись в туристическую поездку. Джейк скучал по ним.
Открыв ключом дверь, он поднялся в свою комнату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164