Милостивая государыня, было время, когда я мог находить подобное поведение в доме моего хозяина не совсем приличным. Позвольте мне поспешить уверить вас, что теперь я совсем так не думаю. Я горжусь всяким поведением, в каком я могу быть полезен вам.
Состояние погоды казалось совершенно неблагоприятным для возобновления тех отношений между мистером Армадэлем и мисс Мильрой, которых вы ожидаете с такой уверенностью и о которых с таким нетерпением желаете получить уведомление. Однако довольно странно, что именно вследствие такой погоды я могу теперь сообщить вам те самые сведения, каких вы требуете. Мистер Армадэль и мисс Мильрой встретились час тому назад при следующих обстоятельствах.
В начале грозы я увидел, как один из конюхов выбежал из конюшни, и я услышал, как он постучался в окно комнаты его господина. Мистер Армадэль отворил окно и спросил, что ему нужно. Конюх сказал, что его послала жена кучера. Она видела из своей комнаты над конюшнями, которая выходит в парк, что мисс Мильрой совершенно одна укрылась от дождя под деревом. Так как эта часть парка была довольно далеко от коттеджа майора, жена кучера подумала, что, может быть, её господин желает послать и попросить барышню к нему в дом, так как она попала при начинающейся грозе в весьма опасное положение.
Как только мистер Армадэль выслушал конюха, он пошёл за непромокаемыми накидками и зонтиком и побежал сам, вместо того чтобы послать слуг. Через некоторое время он и конюх воротились, и между ними шла мисс Мильрой, защищаемая ими от дождя.
Я узнал от одной из служанок, которая провожала молодую девицу в спальню и подавала ей сухие вещи, которые ей были нужны, что мисс Мильрой потом проводили в гостиную и что мистер Армадэль находился там с нею. Единственный способ последовать вашим предписаниям и узнать, что происходило между ними, состоял в том, чтобы обойти вокруг дома под проливным дождём и забраться в оранжерею, которая открывается в гостиную, через наружную дверь. Меня не остановило ничего, милостивая государыня, чтобы оказать вам услугу; я буду мокнуть охотно каждый день, чтобы угодить вам; притом, хотя с первого взгляда я могу показаться пожилым человеком, пребывание под дождём не может иметь для меня никаких серьёзных последствий. Уверяю вас, что я не так стар, как выгляжу, и что гораздо крепче сложением, чем кажусь на вид.
Я не мог подойти в оранжерее так близко, чтобы видеть, что происходит в гостиной, не рискуя быть замеченным, но почти весь разговор доносился до меня, кроме тех минут, когда они понижали голоса. Вот сущность того, что я слышал.
Я понял, что мисс Мильрой была вынуждена против своей воли укрыться от грозы в доме мистера Армадэля. Она сказала так, по крайней мере, и ссылалась при этом на две причины. Первая та, что её отец запретил все общения между коттеджем и большим домом. Мистер Армадэль оспаривал эту причину, объяснив, что её отец отдал это приказание, потому что совсем не понимал истины дела, и умолял её не обращаться с ним так жестоко, как обращался майор. Я предполагаю, что он вступил в некоторые объяснения по этому поводу, но так как он понизил голос, я не могу сказать, в чём они состояли. Его объяснения, когда я их услышал, были сбивчивы и нестройны, однако, кажется, они были довольно понятны, чтобы убедить мисс Мильрой в том, что отец её действовал под ошибочным впечатлением от обстоятельств дела. По крайней мере, я думаю так, потому что, когда я потом услышал продолжение разговора, молодая девица перешла ко второй причине её нежелания находиться в доме — причине, состоявшей в том, что мистер Армадэль очень дурно поступил с ней и вполне заслуживал, чтобы она никогда не говорила с ним опять.
В этот момент Армадэль не стал защищаться. Он согласился, что поступил очень дурно; он согласился, что вполне заслуживал, чтобы она не говорила с ним теперь. В то же время он умолял её вспомнить, что уже претерпел наказание. Он находился в немилости у соседей, и его дорогой друг, его единственный, самый близкий на свете друг, в это самое утро также настроился против него, как и все. На свете нет ни одной живой души, которую он любил, которая могла бы утешить его или сказать ему дружеское слово. Он был одинок и несчастен, и сердце его жаждало доброты, и это было его единственное извинение, он просил мисс Мильрой забыть и простить прошлое.
Я думаю, что должен представить вам судить самой о действии, которое эти слова произвели на молодую девицу, потому что, как ни старался, я никак не мог услышать, что она ответила. Я почти уверен, что она заплакала, а мистер Армадэль умолял её не разбивать его сердце. Они много шептались, что чрезвычайно раздосадовало меня. Я испугался, когда мистер Армадэль вышел в оранжерею нарвать цветов. Он, к счастью, не дошёл до того места, где я спрятался, и вернулся в гостиную, где опять был продолжен разговор (я подозреваю, что они сидели очень близко друг к другу), содержание которого, к моему величайшему сожалению, я не мог расслышать. Пожалуйста, простите меня, что я так мало могу сообщить вам. Я могу только прибавить, что, когда гроза прошла, мисс Мильрой ушла с цветами в руках, а мистер Армадэль проводил её из дома. Моё смиренное мнение состоит в том, что у него появился верный друг к концу этого свидания в лице весьма привязанной к нему молодой девицы. Вот всё, что я могу сказать теперь, за исключением ещё одного обстоятельства, о котором я слышал и о котором я стыжусь упомянуть. Но ваше слово — закон, и вы приказали мне ничего от вас не скрывать.
Разговор их зашёл, милостивая государыня, о вас. Мне послышалось, что мисс Мильрой произнесла слово «тварь», и я уверен, что мистер Армадэль, признаваясь, что он когда-то восхищался вами, прибавил, что обстоятельства после того показали ему «его сумасбродство». Я привожу его собственное выражение — оно заставило меня задрожать от негодования. Если мне позволено будет сказать, то я скажу, что мужчина, восхищающийся мисс Гуильт, живёт в раю. Уважение, если нет ничего другого, должно было бы замкнуть уста мистера Армадэля. Я знаю, что мистер Армадэль мой хозяин, но после того, как он назвал сумасбродством свой восторг к вам (хотя я временно занимаю место его управителя), я презираю его.
Надеюсь, что я имел счастье удовлетворительно исполнить ваше приказание, и, горячо желая заслужить ваше постоянное доверие, я остаюсь, милостивая государыня, ваш признательный и преданный слуга
Феликс Бэшуд».
2. «От миссис Ольдершо к мисс Гуилып Улица Диана, понедельник, 21 июля
Любезная Лидия, я беспокою вас несколькими строками, они написаны под влиянием чувства долга относительно меня самой, а в нашем сегодняшнем положении и относительно друг друга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123
Состояние погоды казалось совершенно неблагоприятным для возобновления тех отношений между мистером Армадэлем и мисс Мильрой, которых вы ожидаете с такой уверенностью и о которых с таким нетерпением желаете получить уведомление. Однако довольно странно, что именно вследствие такой погоды я могу теперь сообщить вам те самые сведения, каких вы требуете. Мистер Армадэль и мисс Мильрой встретились час тому назад при следующих обстоятельствах.
В начале грозы я увидел, как один из конюхов выбежал из конюшни, и я услышал, как он постучался в окно комнаты его господина. Мистер Армадэль отворил окно и спросил, что ему нужно. Конюх сказал, что его послала жена кучера. Она видела из своей комнаты над конюшнями, которая выходит в парк, что мисс Мильрой совершенно одна укрылась от дождя под деревом. Так как эта часть парка была довольно далеко от коттеджа майора, жена кучера подумала, что, может быть, её господин желает послать и попросить барышню к нему в дом, так как она попала при начинающейся грозе в весьма опасное положение.
Как только мистер Армадэль выслушал конюха, он пошёл за непромокаемыми накидками и зонтиком и побежал сам, вместо того чтобы послать слуг. Через некоторое время он и конюх воротились, и между ними шла мисс Мильрой, защищаемая ими от дождя.
Я узнал от одной из служанок, которая провожала молодую девицу в спальню и подавала ей сухие вещи, которые ей были нужны, что мисс Мильрой потом проводили в гостиную и что мистер Армадэль находился там с нею. Единственный способ последовать вашим предписаниям и узнать, что происходило между ними, состоял в том, чтобы обойти вокруг дома под проливным дождём и забраться в оранжерею, которая открывается в гостиную, через наружную дверь. Меня не остановило ничего, милостивая государыня, чтобы оказать вам услугу; я буду мокнуть охотно каждый день, чтобы угодить вам; притом, хотя с первого взгляда я могу показаться пожилым человеком, пребывание под дождём не может иметь для меня никаких серьёзных последствий. Уверяю вас, что я не так стар, как выгляжу, и что гораздо крепче сложением, чем кажусь на вид.
Я не мог подойти в оранжерее так близко, чтобы видеть, что происходит в гостиной, не рискуя быть замеченным, но почти весь разговор доносился до меня, кроме тех минут, когда они понижали голоса. Вот сущность того, что я слышал.
Я понял, что мисс Мильрой была вынуждена против своей воли укрыться от грозы в доме мистера Армадэля. Она сказала так, по крайней мере, и ссылалась при этом на две причины. Первая та, что её отец запретил все общения между коттеджем и большим домом. Мистер Армадэль оспаривал эту причину, объяснив, что её отец отдал это приказание, потому что совсем не понимал истины дела, и умолял её не обращаться с ним так жестоко, как обращался майор. Я предполагаю, что он вступил в некоторые объяснения по этому поводу, но так как он понизил голос, я не могу сказать, в чём они состояли. Его объяснения, когда я их услышал, были сбивчивы и нестройны, однако, кажется, они были довольно понятны, чтобы убедить мисс Мильрой в том, что отец её действовал под ошибочным впечатлением от обстоятельств дела. По крайней мере, я думаю так, потому что, когда я потом услышал продолжение разговора, молодая девица перешла ко второй причине её нежелания находиться в доме — причине, состоявшей в том, что мистер Армадэль очень дурно поступил с ней и вполне заслуживал, чтобы она никогда не говорила с ним опять.
В этот момент Армадэль не стал защищаться. Он согласился, что поступил очень дурно; он согласился, что вполне заслуживал, чтобы она не говорила с ним теперь. В то же время он умолял её вспомнить, что уже претерпел наказание. Он находился в немилости у соседей, и его дорогой друг, его единственный, самый близкий на свете друг, в это самое утро также настроился против него, как и все. На свете нет ни одной живой души, которую он любил, которая могла бы утешить его или сказать ему дружеское слово. Он был одинок и несчастен, и сердце его жаждало доброты, и это было его единственное извинение, он просил мисс Мильрой забыть и простить прошлое.
Я думаю, что должен представить вам судить самой о действии, которое эти слова произвели на молодую девицу, потому что, как ни старался, я никак не мог услышать, что она ответила. Я почти уверен, что она заплакала, а мистер Армадэль умолял её не разбивать его сердце. Они много шептались, что чрезвычайно раздосадовало меня. Я испугался, когда мистер Армадэль вышел в оранжерею нарвать цветов. Он, к счастью, не дошёл до того места, где я спрятался, и вернулся в гостиную, где опять был продолжен разговор (я подозреваю, что они сидели очень близко друг к другу), содержание которого, к моему величайшему сожалению, я не мог расслышать. Пожалуйста, простите меня, что я так мало могу сообщить вам. Я могу только прибавить, что, когда гроза прошла, мисс Мильрой ушла с цветами в руках, а мистер Армадэль проводил её из дома. Моё смиренное мнение состоит в том, что у него появился верный друг к концу этого свидания в лице весьма привязанной к нему молодой девицы. Вот всё, что я могу сказать теперь, за исключением ещё одного обстоятельства, о котором я слышал и о котором я стыжусь упомянуть. Но ваше слово — закон, и вы приказали мне ничего от вас не скрывать.
Разговор их зашёл, милостивая государыня, о вас. Мне послышалось, что мисс Мильрой произнесла слово «тварь», и я уверен, что мистер Армадэль, признаваясь, что он когда-то восхищался вами, прибавил, что обстоятельства после того показали ему «его сумасбродство». Я привожу его собственное выражение — оно заставило меня задрожать от негодования. Если мне позволено будет сказать, то я скажу, что мужчина, восхищающийся мисс Гуильт, живёт в раю. Уважение, если нет ничего другого, должно было бы замкнуть уста мистера Армадэля. Я знаю, что мистер Армадэль мой хозяин, но после того, как он назвал сумасбродством свой восторг к вам (хотя я временно занимаю место его управителя), я презираю его.
Надеюсь, что я имел счастье удовлетворительно исполнить ваше приказание, и, горячо желая заслужить ваше постоянное доверие, я остаюсь, милостивая государыня, ваш признательный и преданный слуга
Феликс Бэшуд».
2. «От миссис Ольдершо к мисс Гуилып Улица Диана, понедельник, 21 июля
Любезная Лидия, я беспокою вас несколькими строками, они написаны под влиянием чувства долга относительно меня самой, а в нашем сегодняшнем положении и относительно друг друга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123