Василич почувствовал, что кожа на губе лопнула, на майку брызнула кровь. Он закричал сильнее.
— Помогите, господи!.. Эй...
— Помогу. Только не скули, тварь.
Стерн отпустил губу, продолжая держать Василича за волосы, отвел назад левую руку и с размаху ударил Василича под нос ребром ладони. В носу что-то хрустнуло. Рот мгновенно заполнился густой соленой жижей. Перед глазами разверзлась темнота, безграничная, глубокая, как водопроводная труба, как колодец в пустыне. Из темноты вылетела бабочка с огненными крыльями. Стерн влепил Василичу еще один крепкий удар под нос.
Ноги Василича подогнулись, и он ничком повалился на грязный дощатый пол.
А Стерн поднялся в свою комнату, открыл шкаф и покопался в сумке. Достав пистолет, сунул его за пояс шортов. На веранде задерживаться не стал. Спустился с крыльца, подошел к «Газели», открыл дверцу кабины и вытащил из-под сиденья поллитровую бутылку с косо приклеенной этикеткой и ядовито— красной надписью «Антифриз» поперек бумажного квадратика.
На небе сияла полная серебристая луна. Из-за глухого забора с соседней дачи сюда долетала музыка, женские и мужские голоса, смех. И еще запах жареного мяса и подгоревшего лука. Кажется, там происходила вечеринка с шашлыками. Что ж, тем лучше. Пусть шумят. Стерн содрал с бутылки этикетку, поднялся на веранду.
Василич лежал на полу, не двигаясь, будто уже умер. Поставив бутылку на стол, Стерн поднял стакан, выплеснул недопитую фруктовую воду в лицо Василича. Тот зашевелился, что-то промычал, перевернулся на спину.
Стерн наклонился над хозяином дома, подхватил его за плечи, поднял, усадил на стул. Василич широко расставил ноги, пытаясь удержать равновесие. Он тихо постанывал и тряс головой. Но открывать глаза ему было страшно.
— Хватит спать, гнида! — прошипел Стерн. — Или...
Василич не дослушал, открыл глаза. Он увидел своего постояльца, стоящего на расстоянии трех шагов. В левой руке Стерн держал пистолет, направив ствол в переносицу хозяина.
— Вот, выпей.
Стерн показал пальцем на стакан, полный какой-то жидкости цвета мочи. Василич поднял плечо, коротким рукавом майки стер с губы кровь. Осторожно потрогал пальцами сломанный нос, распухший, превратившийся в фиолетовую картофелину.
— Что это? — прохрипел Василич.
Вместо ответа Стерн ткнул его стволом в переносицу. Василич снова почувствовал тихий костяной хруст и вскрикнул от боли.
— Пей. И не вздумай блевануть. Иначе...
Стерн не договорил, взвел курок пистолета. Василич дрожащей рукой взял стакан, поднес к губам, передернул плечами, закашлялся от тошнотворного резкого запаха. Открыв рот, запрокинул голову и влил в себя жидкость.
Стерн снова наполнил стакан до краев.
— Еще пей!
Василич поднял стакан и опустошил его в три больших глотка. Стерн почесал мочку уха стволом пистолета, снял курок с боевого взвода, положил браунинг на стол. Опустился на стул, вытащил из пачки сигарету и закурил.
Василич сидел на стуле, обхватив руками живот, в котором что-то клокотало и бурлило. Стерн глубоко зевнул.
— Куда ты дел машину своего сына? — спросил он.
— Продал... Еще год назад...
— Скучно с тобой, — сказал Стерн.
Последней реплики Василич не услышал. Закрыв глаза, он сидел на стуле и тихо постанывал. Он забыл о сломанном носе, о ссадинах и синяках, обнаружив новые пугающие симптомы близкой смерти. От пищевода и желудка по телу стало распространяться какое-то странное онемение, захватывающее грудь, плечи и даже спину.
Василич подумал, что постоялец, которого он пустил в дом, оказался бандитом, жестоким убийцей. Нужно было сегодня же утром, когда он заглянул в сумку этого типа и увидел в ней оружие, бежать в милицию. Но задним умом все умны...
Неожиданно он вспомнил жену Варю. Сколько раз умоляла его: «Не пей, Сережа! Все беды от твоей пьянки!» Права была покойница, как права! Теперь уже поздно... Василич разразился горькими слезами, зарыдал в голос.
— Заткнись, падла! — Не поднимаясь со стула, Стерн сжал кулак и, вложившись в удар, врезал Василичу в верхнюю челюсть. Хозяин, охнув, полетел на пол, стул выскочил из-под него, Василич стукнулся затылком об пол. Стерн встал, пошел в проходную комнату, включил свет, открыл крышку погреба. Вернувшись, схватил Василича за ноги и поволок к люку.
Столкнув хозяина в погреб, Стерн захлопнул крышку, запер входную дверь, погасил свет на веранде. Пройдя в ванную, смыл с рук кровь, почистил зубы. Вернулся в свою комнату и упал на кровать. Через неделю, подумал он, о том, что хозяин пускал к себе постояльца, вряд ли кто вспомнит, а если и вспомнят, все равно смерть хозяина спишут на несчастный случай. Ну, перепутал старый выпивоха антифриз с самогоном. Ну, грохнулся сослепу в погреб, забыл, что крышка открыта.
С этой мыслью Стерн заснул.
Глава двадцать четвертая
Москва, Лубянка. 31 июля
Колчин появился в зале, где проводили оперативные совещания, с опозданием в полчаса. Все сотрудники следственной бригады — человек двадцать или чуть более того — внимательно слушали моложавого мужчину лет сорока, которого Колчин видел впервые. Видимо, это был тот самый Алексей Борисов, специалист из второго главного управления «Минатома», которого помянул генерал Шевцов.
Сев в последнем ряду кресел, сладко зевнул, предвкушая большую скуку.
— Рассматривая возможность террористических актов на АЭС, нужно исходить из того, что такая диверсия вполне вероятна, — говорил докладчик. — Но катастрофа крупных масштабов может произойти лишь в том случае, если террористический акт направлен непосредственно против ядерного реактора или систем его жизнеобеспечения. То есть террористы выведут из строя насосы, системы электроснабжения, трубопроводы.
Борисов остановился у стола, сделал глоток воды из стакана, откашлялся и продолжил:
— Разрушение корпуса реактора приведет к выбросу в атмосферу радиоактивных продуктов. В качестве примера рассмотрим Белозерскую АЭС. В случае взрыва атомного реактора последствия можно будет сопоставить с локальной ядерной войной. Воздействие радиации ощутят жители...
Колчин увидел генерала Шевцова, сидевшего через ряд от него. Генерал хмурился, видимо живо представляя себе атаку банды террористов на атомную станцию.
— Объект защищен двойным ограждением по периметру, — продолжал говорить лектор. — Есть телекамеры, системы датчиков, предупреждающие охрану о незаконном проникновении на территорию АЭС. Но и эти меры не дают должной гарантии безопасности. Если группа боевиков, оснащенная мощным взрывным устройством, на тяжелом грузовике прорвется через инженерные сооружения, то, несомненно, направит удар непосредственно по реакторному залу или по центральному залу управления станцией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
— Помогите, господи!.. Эй...
— Помогу. Только не скули, тварь.
Стерн отпустил губу, продолжая держать Василича за волосы, отвел назад левую руку и с размаху ударил Василича под нос ребром ладони. В носу что-то хрустнуло. Рот мгновенно заполнился густой соленой жижей. Перед глазами разверзлась темнота, безграничная, глубокая, как водопроводная труба, как колодец в пустыне. Из темноты вылетела бабочка с огненными крыльями. Стерн влепил Василичу еще один крепкий удар под нос.
Ноги Василича подогнулись, и он ничком повалился на грязный дощатый пол.
А Стерн поднялся в свою комнату, открыл шкаф и покопался в сумке. Достав пистолет, сунул его за пояс шортов. На веранде задерживаться не стал. Спустился с крыльца, подошел к «Газели», открыл дверцу кабины и вытащил из-под сиденья поллитровую бутылку с косо приклеенной этикеткой и ядовито— красной надписью «Антифриз» поперек бумажного квадратика.
На небе сияла полная серебристая луна. Из-за глухого забора с соседней дачи сюда долетала музыка, женские и мужские голоса, смех. И еще запах жареного мяса и подгоревшего лука. Кажется, там происходила вечеринка с шашлыками. Что ж, тем лучше. Пусть шумят. Стерн содрал с бутылки этикетку, поднялся на веранду.
Василич лежал на полу, не двигаясь, будто уже умер. Поставив бутылку на стол, Стерн поднял стакан, выплеснул недопитую фруктовую воду в лицо Василича. Тот зашевелился, что-то промычал, перевернулся на спину.
Стерн наклонился над хозяином дома, подхватил его за плечи, поднял, усадил на стул. Василич широко расставил ноги, пытаясь удержать равновесие. Он тихо постанывал и тряс головой. Но открывать глаза ему было страшно.
— Хватит спать, гнида! — прошипел Стерн. — Или...
Василич не дослушал, открыл глаза. Он увидел своего постояльца, стоящего на расстоянии трех шагов. В левой руке Стерн держал пистолет, направив ствол в переносицу хозяина.
— Вот, выпей.
Стерн показал пальцем на стакан, полный какой-то жидкости цвета мочи. Василич поднял плечо, коротким рукавом майки стер с губы кровь. Осторожно потрогал пальцами сломанный нос, распухший, превратившийся в фиолетовую картофелину.
— Что это? — прохрипел Василич.
Вместо ответа Стерн ткнул его стволом в переносицу. Василич снова почувствовал тихий костяной хруст и вскрикнул от боли.
— Пей. И не вздумай блевануть. Иначе...
Стерн не договорил, взвел курок пистолета. Василич дрожащей рукой взял стакан, поднес к губам, передернул плечами, закашлялся от тошнотворного резкого запаха. Открыв рот, запрокинул голову и влил в себя жидкость.
Стерн снова наполнил стакан до краев.
— Еще пей!
Василич поднял стакан и опустошил его в три больших глотка. Стерн почесал мочку уха стволом пистолета, снял курок с боевого взвода, положил браунинг на стол. Опустился на стул, вытащил из пачки сигарету и закурил.
Василич сидел на стуле, обхватив руками живот, в котором что-то клокотало и бурлило. Стерн глубоко зевнул.
— Куда ты дел машину своего сына? — спросил он.
— Продал... Еще год назад...
— Скучно с тобой, — сказал Стерн.
Последней реплики Василич не услышал. Закрыв глаза, он сидел на стуле и тихо постанывал. Он забыл о сломанном носе, о ссадинах и синяках, обнаружив новые пугающие симптомы близкой смерти. От пищевода и желудка по телу стало распространяться какое-то странное онемение, захватывающее грудь, плечи и даже спину.
Василич подумал, что постоялец, которого он пустил в дом, оказался бандитом, жестоким убийцей. Нужно было сегодня же утром, когда он заглянул в сумку этого типа и увидел в ней оружие, бежать в милицию. Но задним умом все умны...
Неожиданно он вспомнил жену Варю. Сколько раз умоляла его: «Не пей, Сережа! Все беды от твоей пьянки!» Права была покойница, как права! Теперь уже поздно... Василич разразился горькими слезами, зарыдал в голос.
— Заткнись, падла! — Не поднимаясь со стула, Стерн сжал кулак и, вложившись в удар, врезал Василичу в верхнюю челюсть. Хозяин, охнув, полетел на пол, стул выскочил из-под него, Василич стукнулся затылком об пол. Стерн встал, пошел в проходную комнату, включил свет, открыл крышку погреба. Вернувшись, схватил Василича за ноги и поволок к люку.
Столкнув хозяина в погреб, Стерн захлопнул крышку, запер входную дверь, погасил свет на веранде. Пройдя в ванную, смыл с рук кровь, почистил зубы. Вернулся в свою комнату и упал на кровать. Через неделю, подумал он, о том, что хозяин пускал к себе постояльца, вряд ли кто вспомнит, а если и вспомнят, все равно смерть хозяина спишут на несчастный случай. Ну, перепутал старый выпивоха антифриз с самогоном. Ну, грохнулся сослепу в погреб, забыл, что крышка открыта.
С этой мыслью Стерн заснул.
Глава двадцать четвертая
Москва, Лубянка. 31 июля
Колчин появился в зале, где проводили оперативные совещания, с опозданием в полчаса. Все сотрудники следственной бригады — человек двадцать или чуть более того — внимательно слушали моложавого мужчину лет сорока, которого Колчин видел впервые. Видимо, это был тот самый Алексей Борисов, специалист из второго главного управления «Минатома», которого помянул генерал Шевцов.
Сев в последнем ряду кресел, сладко зевнул, предвкушая большую скуку.
— Рассматривая возможность террористических актов на АЭС, нужно исходить из того, что такая диверсия вполне вероятна, — говорил докладчик. — Но катастрофа крупных масштабов может произойти лишь в том случае, если террористический акт направлен непосредственно против ядерного реактора или систем его жизнеобеспечения. То есть террористы выведут из строя насосы, системы электроснабжения, трубопроводы.
Борисов остановился у стола, сделал глоток воды из стакана, откашлялся и продолжил:
— Разрушение корпуса реактора приведет к выбросу в атмосферу радиоактивных продуктов. В качестве примера рассмотрим Белозерскую АЭС. В случае взрыва атомного реактора последствия можно будет сопоставить с локальной ядерной войной. Воздействие радиации ощутят жители...
Колчин увидел генерала Шевцова, сидевшего через ряд от него. Генерал хмурился, видимо живо представляя себе атаку банды террористов на атомную станцию.
— Объект защищен двойным ограждением по периметру, — продолжал говорить лектор. — Есть телекамеры, системы датчиков, предупреждающие охрану о незаконном проникновении на территорию АЭС. Но и эти меры не дают должной гарантии безопасности. Если группа боевиков, оснащенная мощным взрывным устройством, на тяжелом грузовике прорвется через инженерные сооружения, то, несомненно, направит удар непосредственно по реакторному залу или по центральному залу управления станцией.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92