— Деньги при себе? — с улыбкой спросил Ангуладзе.
Вместо ответа Стерн похлопал себя по карману пиджака, оттопыренному газетой. Шагнув к сумке, расстегнул «молнию» и сказал:
— Я еще раз все пересчитаю. С вашего позволения. Минутное дело. Деньги против стволов.
Ангуладзе молча кивнул. Он стоял в пяти шагах от Стерна и покусывал нижнюю губу. Руслан встал по правую руку от хозяина и улыбался какой-то глупой счастливой улыбкой, будто вся выручка от продажи оружия осядет в его кармане.
Стерн никуда не торопился. Он выбрал позицию с тем расчетом, чтобы дверь с табличкой «Склад» находилась точно за его спиной. Он запустил в сумку одну руку, делая вид, что перебирает и подсчитывает коробки с патронами.
— Один, два... Пять, шесть... Так-так.
Стерн запустил в сумку другую руку, сунул снаряженную обойму в рукоятку браунинга, вырубил предохранитель. Неожиданно выхватив пистолет из сумки, передернул затвор, дослав патрон в патронник. Направил ствол в грудь Ангуладзе.
Даже в свете тусклой лампочки стало заметно, как хозяин побледнел. Он попятился, потом остановился. Приоткрыл рот, будто ему стало трудно дышать. Сделал еще шаг назад, уперся спиной в штабель ящиков. Руслан не сдвинулся с места, только перестал улыбаться и опустил руки по швам. Видимо, этот малый туго соображал.
— У меня возникла идея, — сказал Стерн. — Интересная идея. Пожалуй, я возьму эту партию со скидкой. Что ты думаешь по этому поводу?
— Я? — переспросил Ангуладзе. — Что думаю?
— Вот именно. Что ты думаешь?
— Бери, — спокойно ответил хозяин. — Так и знал, что этим кончится. Только напрасно ты связался...
— Подними лапки кверху, — сказал Стерн. — И не тявкай.
Убедившись, что руки подняты, он хотел отдать продавцам следующий приказ: встать на колени, лицом к стене.
И тут услышал за спиной скрип ржавых петель. Стоя лицом к Ангуладзе, Стерн не мог видеть, что происходит сзади. Он знал одно: у него в запасе нет той единственной лишней секунды, чтобы обернуться и произвести прицельный выстрел в человека, прятавшегося за дверью.
Стерн приподнял локоть левой свободной руки. Правую руку завел за спину, оставив пространство для вылета стреляных гильз. И трижды нажал на спусковой крючок, пальнув из-за спины. Стерн повернул голову, скосил глаза назад.
Бородатый мужик, появившийся из-за двери, выронил пистолет и стал оседать. По серой рубашке на уровне живота расплывалось небольшое темное пятно. Значит, из трех выпущенных пуль только одна достигла цели. Не самый плохой результат, когда стреляешь на звук, вслепую.
Стерн обернулся к Ангуладзе.
За пару коротких секунд хозяин успел запустить руку под пиджак, обхватить ладонью рукоятку своей пушки. И тут Руслан, оттолкнув хозяина в сторону, распахнул дверь на лестницу и кинулся вверх.
Стерн дважды выстрелил в живот Ангуладзе. Метнулся к двери.
Руслан уже проскочил тесный предбанник. Стерн вскинул руку и выстрелил. Пуля достала Руслана, когда он находился уже посредине лестницы. Ухватившись ладонями за перила, молодой кавказец медленно опустился на одно колено, затем на другое. Кровь мгновенно пропитала штанину. Уже не целясь, Стерн выстрелил в спину Руслана. Приемщик стеклотары разжал ладони, застонал. Стал заваливаться спиной назад. Наконец кубарем покатился вниз, считая головой ступени. Отступив от двери, Стерн шагнул к Ангуладзе.
Хозяин оружейной лавочки неподвижно лежал на боку, обхватив живот руками. Подошвой ботинка Стерн дважды толкнул Ангуладзе в плечо, перевернул его на спину.
Ангуладзе медленно умирал. Он дышал неровно, из груди рвались сдавленные хрипы, изо рта сочилась розовая слюна. Глаза Ангуладзе выкатились из орбит и налились кровью.
Стерн наклонился, обыскал карманы хозяина заведения, вытащил бумажник. Развернул его, сосчитал наличность: девять с половиной сотен зелеными. Лишними эти деньги не будут.
Стерн дважды выстрелил в голову Ангуладзе. В замкнутом тесном помещении подвала пистолетные выстрелы звучали неестественно громко, даже уши закладывало от этого грохота.
Стерн обогнул стол, подошел к задней двери с табличкой «Склад». Человек с пегой, забрызганной кровью бородой лежал на спине, живой и в сознании. На рубашке расплывалось кровавое пятно. Он молча, без стонов и всхлипов, следил за своим убийцей, его бесцветные глаза сочились слезами боли.
— Чуть было про тебя не забыл, — ухмыльнулся Стерн. — Вот память дырявая...
Он опустил ствол вниз, добил бородача выстрелом в лоб.
По подвалу плавал серый дым, от запаха горелого пороха чесался нос. Стерн сунул пистолет под ремень, нашел в углу пыльный джутовый мешок. Пистолеты и патроны остались лежать на дне сумки, сверху Стерн сунул завернутые в мешковину карабины. Застегнул «молнию», повесил на плечо ремень сумки, вышел за порог и натолкнулся на валявшегося под лестницей Руслана.
Парень был еще жив. Он лежал спиной на бетонном полу, голова внизу, согнутые в коленях ноги на ступеньках. Стерн вытащил из-за пояса пистолет, посмотрел в лицо Руслана. Парень что-то шептал, но слов нельзя было разобрать.
— Что, не слышу? — Стерн наклонился к Руслану. — Повтори еще раз. Погромче.
Парень собрал силы, набрал в легкие воздуха и выдохнул:
— Не стреляй... мне... в лицо. Моя мать... Она... Ей будет тяжело увидеть меня. Увидеть меня таким. С изувеченной мордой.
— Как скажешь, — сухо ответил Стерн и дважды выстрелил ему в сердце. Достал из кармана носовой платок, стер с браунинга отпечатки своих пальцев. Наклонился, вложил пистолет в руку Руслана.
Пусть менты разбираются, ломают головы, решая, что тут была за пальба и кто кого прикончил.
Стерн переступил через разлившуюся по полу кровавую лужу, поднялся по лестнице. Он вышел на крыльцо, встал под навесом. Оглядел двор: окна темные, вокруг никого. Только дождь барабанит по жестяному навесу, а вдалеке рычит экскаватор. И тощая бездомная собака бежит по двору, вытянув вперед длинную морду. Стерн вытащил из кармана бумажник, вынул деньги. Широко размахнувшись, закинул бумажник за гору ломаных ящиков. Спустившись с крыльца, вытащил носовой платок, намочил его в луже. И тщательно стер с рук пороховую гарь.
Скомкал платок, бросил его в грязь. Выйдя за ворота, побродил между домов, вышел на широкую Люблинскую улицу. Ремень тяжелой сумки тянул плечо, капли дождя попадали за шиворот, но Стерн не обращал внимания на эти мелкие неудобства. Путая следы, он все дальше и дальше уходил от места преступления. Только окончательно промокнув, решился поймать машину.
— Поедем в Сокольники, шеф?
— Садись, — без колебаний согласился водитель.
Стерн плюхнулся на заднее сиденье, поставил сумку на резиновый коврик. Только сейчас он почувствовал усталость.
Глава шестнадцатая
Москва, Ленинский проспект.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92