Судя по всему, кто-то набрал в саду целый мешок земли и рассыпал ее по полу.
– Тодд! – вновь позвала Максин.
На этот раз в ответ раздалось какое-то невнятное бормотание. Женщина отважно вошла в комнату.
Шторы были плотно задернуты, и сквозь узкие щели проникали лишь слабые проблески солнечного света Спертый воздух свидетельствовал о том, что никто уже давно не открывал ни окна, ни дверь; однако к запаху затхлости примешивался запах свежей грязи. Оглядевшись в полумраке, Максин различила на кровати темный силуэт. Кто-то сидел там, подняв колени под одеялом. В следующее мгновение она узнала Тодда. Да, это был он, голый до пояса.
– Привет, Максин, – произнес он. В голосе его не слышалось ни радости, ни досады.
– Привет, Тодд.
– Вижу, тебя вновь потянуло сюда?
– Я приехала с Тэмми, – торопливо сообщила Максин, словно пытаясь свалить вину на другого.
– Да, я слышал ее голос. Я ее ждал. Хотя и не был уверен, что она вернется. А вот тебя я не ждал совсем. Думал, теперь, когда я мертв, между нами все кончено. Думал, ты обо мне и не вспомнишь. Знаешь, как говорится, с глаз долой…
– Все не так просто.
– Неужели? А по-моему, это очень справедливая пословица.
– А ты… ты вспоминал обо мне?
– И о тебе. И о Тэмми. И о том, что со мной было. Да, все это время я только и делал, что прокручивал в памяти всю свою жизнь. Здесь, знаешь ли, не так много других занятий.
– Но что тебя тут удерживает?
Тодд пошевелился, и несколько комьев земли скатились с кровати на пол. Максин увидела, что нижнюю часть его тела укрывает вовсе не одеяло, а куча влажной земли. Стоило Пикетту двинуться, и куча эта начала разваливаться. Он протянул руку и принялся сгребать землю, не давая ей просыпаться через край кровати.
Максин с удивлением заметила, что тело Тодда находится в прекрасной форме. Давно он уже не выглядел так хорошо. Живот казался подтянутым, мускулистым и плоским, грудные мышцы, в меру накачанные, рельефно выступали под кожей. Шрамы зажили, и лицо его вновь обрело прежнюю красоту. Следы, нанесенные временем, разными излишествами и скальпелем доктора Берроуза, исчезли без следа.
– Ты прекрасно выглядишь, – заметила Максин.
– Только чувствую себя далеко не лучшим образом, – откликнулся он.
– Правда?
– Правда. Ты ведь знаешь меня как облупленного, Максин. Я ненавижу быть самим собой. Это сводит меня с ума.
Тодд отвел взгляд от бывшего менеджера и вновь принялся поправлять кучу земли у себя на коленях. Максин увидела, что из влажных комьев торчит его возбужденный член.
– Когда я проснулся, он уже стоял, – сообщил Том, поймав ее взгляд, и слегка потеребил член рукой. – И с тех пор он не желает опускаться.
Судя по голосу, он ничуть не гордился этим фактом, но и не был им огорчен; упорно стоявший пенис лишь забавлял его – точно так же как и куча земли, что скрывала нижнюю часть его тела.
– Слушай, а зачем ты устроил на кровати газон?
– Просто для развлечения. Сам не знаю для чего.
– Нет, знаешь, – непререкаемым тоном возразила Максин.
– Ты права, знаю. Я ведь мертв, не так ли?
– Да.
– И я это понимаю, – кивнул Том с угрюмым видом человека, только что получившего подтверждение плохой новости. – Прекрасно понимаю. Стоило мне взглянуть в зеркало и увидеть, что все мои шрамы исчезли, я понял: теперь я стал таким же, как и вся эта дохлая братия в каньоне. И я отправился их искать.
– Зачем?
– Мне надо было с кем-нибудь поговорить. С кем-нибудь из товарищей по несчастью. Узнать, как вести себя в подобных обстоятельствах. Когда ты мертв – и в то же время пребываешь на земле и имеешь тело. Так сказать, плоть. Я думал, может, существуют какие-то правила на этот счет. Но все мертвецы – такие как я – исчезли.
Том оставил в покое свой член и уставился на сверкающую полоску света, что проникала сквозь плотные занавеси.
– Остались лишь те, другие…
– Отродья?
– Да. Но все они передохли, словно мухи.
– Мы их видели. Точнее, их трупы. Там, в саду.
– Мерзкая падаль, – пробормотал Тодд. – Я знаю почему.
– Что почему?
– Почему они все померли.
– И почему же?
Тодд облизнул губы и нахмурился. Взгляд его стал непроницаемым.
– Тут есть нечто, Максин, – сказал Тодд. – Оно выходит по ночам.
Голос его сорвался до хриплого шепота:
– Оно сидит на крыше.
– Ради бога, о чем ты говоришь? – недоуменно вопросила Максин.
– Сам не знаю о чем. Знаю только, что чуть не наложил в штаны, когда увидел его в первый раз. Оно сидело на крыше и сияло.
– Сияло?
– Да, сияло, словно кусочек солнца.
Тодд вдруг принялся торопливо заваливать возбужденный член землей, словно мальчик, которого застали за позорным занятием; он сыпал землю пригоршнями, надеясь скрыть свою эрекцию. Однако усилия его оказались тщетными. Напряженная красная плоть по-прежнему торчала из земли.
– Мне бы не хотелось, чтобы оно увидело меня, Максин, – едва слышно прошептал Тодд. – То, что сидит на крыше. Оно не должно меня увидеть. Ты не можешь сказать ему, чтобы оно убиралось прочь?
Максин не смогла сдержать смех.
– Не смейся, прошу тебя, – с досадой оборвал ее Тодд.
– Ничего не могу с собой поделать, – сквозь хохот сказала она. – Видел бы ты себя со стороны. Сидишь посреди кучи грязи, играешь со своим петухом и рассуждаешь про какой-то страшный свет…
– Я не знаю, что это такое, – повторил Тодд. – Но оно меня пугает.
Максин продолжала бороться с приступами смеха – таким абсурдным казалось ей все происходящее.
– Я попрошу Тэмми прогнать его, – обиженно буркнул Тодд. – Уж она-то не откажется мне помочь. Я знаю, не откажется.
Он по-прежнему неотрывно смотрел на сверкающий луч, пробившийся в щель между шторами.
– Иди и приведи Тэмми, – распорядился Тодд. – Я хочу ее видеть.
– А меня ты больше не желаешь видеть – так это надо понимать?
– Почему же, – покачал головой Тодд. – Если хочешь, можешь остаться. А хочешь, можешь уйти. Ты ведь убедилась, что со мной все в порядке. Живым меня не назовешь, но я вполне здоров.
– Если не считать, что тебя беспокоит какой-то странный свет.
– Да. Свет. Именно свет. Я не свихнулся, Максин. Он там, на крыше.
– Я не сомневаюсь, что ты в здравом уме, – примирительно заметила Максин.
Впервые за все время разговора Тодд пристально взглянул на нее. Луч, на который Пикетт так долго смотрел, каким-то образом проник в его глаза и теперь скользнул по ее лицу. «Наверное, все призраки так смотрят», – пронеслось в голове Максин. Серебристое сияние, испускаемое его глазами, было очень красиво. Но в нем чувствовалось что-то нечеловеческое.
– А что, если нам с тобой все это снится? – предположил Тодд. – В таком доме, как этот, может присниться все, что угодно. Я ведь умер, правда? Я прекрасно помню, что умер. Меня убила эта чертова сука, Катя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192
– Тодд! – вновь позвала Максин.
На этот раз в ответ раздалось какое-то невнятное бормотание. Женщина отважно вошла в комнату.
Шторы были плотно задернуты, и сквозь узкие щели проникали лишь слабые проблески солнечного света Спертый воздух свидетельствовал о том, что никто уже давно не открывал ни окна, ни дверь; однако к запаху затхлости примешивался запах свежей грязи. Оглядевшись в полумраке, Максин различила на кровати темный силуэт. Кто-то сидел там, подняв колени под одеялом. В следующее мгновение она узнала Тодда. Да, это был он, голый до пояса.
– Привет, Максин, – произнес он. В голосе его не слышалось ни радости, ни досады.
– Привет, Тодд.
– Вижу, тебя вновь потянуло сюда?
– Я приехала с Тэмми, – торопливо сообщила Максин, словно пытаясь свалить вину на другого.
– Да, я слышал ее голос. Я ее ждал. Хотя и не был уверен, что она вернется. А вот тебя я не ждал совсем. Думал, теперь, когда я мертв, между нами все кончено. Думал, ты обо мне и не вспомнишь. Знаешь, как говорится, с глаз долой…
– Все не так просто.
– Неужели? А по-моему, это очень справедливая пословица.
– А ты… ты вспоминал обо мне?
– И о тебе. И о Тэмми. И о том, что со мной было. Да, все это время я только и делал, что прокручивал в памяти всю свою жизнь. Здесь, знаешь ли, не так много других занятий.
– Но что тебя тут удерживает?
Тодд пошевелился, и несколько комьев земли скатились с кровати на пол. Максин увидела, что нижнюю часть его тела укрывает вовсе не одеяло, а куча влажной земли. Стоило Пикетту двинуться, и куча эта начала разваливаться. Он протянул руку и принялся сгребать землю, не давая ей просыпаться через край кровати.
Максин с удивлением заметила, что тело Тодда находится в прекрасной форме. Давно он уже не выглядел так хорошо. Живот казался подтянутым, мускулистым и плоским, грудные мышцы, в меру накачанные, рельефно выступали под кожей. Шрамы зажили, и лицо его вновь обрело прежнюю красоту. Следы, нанесенные временем, разными излишествами и скальпелем доктора Берроуза, исчезли без следа.
– Ты прекрасно выглядишь, – заметила Максин.
– Только чувствую себя далеко не лучшим образом, – откликнулся он.
– Правда?
– Правда. Ты ведь знаешь меня как облупленного, Максин. Я ненавижу быть самим собой. Это сводит меня с ума.
Тодд отвел взгляд от бывшего менеджера и вновь принялся поправлять кучу земли у себя на коленях. Максин увидела, что из влажных комьев торчит его возбужденный член.
– Когда я проснулся, он уже стоял, – сообщил Том, поймав ее взгляд, и слегка потеребил член рукой. – И с тех пор он не желает опускаться.
Судя по голосу, он ничуть не гордился этим фактом, но и не был им огорчен; упорно стоявший пенис лишь забавлял его – точно так же как и куча земли, что скрывала нижнюю часть его тела.
– Слушай, а зачем ты устроил на кровати газон?
– Просто для развлечения. Сам не знаю для чего.
– Нет, знаешь, – непререкаемым тоном возразила Максин.
– Ты права, знаю. Я ведь мертв, не так ли?
– Да.
– И я это понимаю, – кивнул Том с угрюмым видом человека, только что получившего подтверждение плохой новости. – Прекрасно понимаю. Стоило мне взглянуть в зеркало и увидеть, что все мои шрамы исчезли, я понял: теперь я стал таким же, как и вся эта дохлая братия в каньоне. И я отправился их искать.
– Зачем?
– Мне надо было с кем-нибудь поговорить. С кем-нибудь из товарищей по несчастью. Узнать, как вести себя в подобных обстоятельствах. Когда ты мертв – и в то же время пребываешь на земле и имеешь тело. Так сказать, плоть. Я думал, может, существуют какие-то правила на этот счет. Но все мертвецы – такие как я – исчезли.
Том оставил в покое свой член и уставился на сверкающую полоску света, что проникала сквозь плотные занавеси.
– Остались лишь те, другие…
– Отродья?
– Да. Но все они передохли, словно мухи.
– Мы их видели. Точнее, их трупы. Там, в саду.
– Мерзкая падаль, – пробормотал Тодд. – Я знаю почему.
– Что почему?
– Почему они все померли.
– И почему же?
Тодд облизнул губы и нахмурился. Взгляд его стал непроницаемым.
– Тут есть нечто, Максин, – сказал Тодд. – Оно выходит по ночам.
Голос его сорвался до хриплого шепота:
– Оно сидит на крыше.
– Ради бога, о чем ты говоришь? – недоуменно вопросила Максин.
– Сам не знаю о чем. Знаю только, что чуть не наложил в штаны, когда увидел его в первый раз. Оно сидело на крыше и сияло.
– Сияло?
– Да, сияло, словно кусочек солнца.
Тодд вдруг принялся торопливо заваливать возбужденный член землей, словно мальчик, которого застали за позорным занятием; он сыпал землю пригоршнями, надеясь скрыть свою эрекцию. Однако усилия его оказались тщетными. Напряженная красная плоть по-прежнему торчала из земли.
– Мне бы не хотелось, чтобы оно увидело меня, Максин, – едва слышно прошептал Тодд. – То, что сидит на крыше. Оно не должно меня увидеть. Ты не можешь сказать ему, чтобы оно убиралось прочь?
Максин не смогла сдержать смех.
– Не смейся, прошу тебя, – с досадой оборвал ее Тодд.
– Ничего не могу с собой поделать, – сквозь хохот сказала она. – Видел бы ты себя со стороны. Сидишь посреди кучи грязи, играешь со своим петухом и рассуждаешь про какой-то страшный свет…
– Я не знаю, что это такое, – повторил Тодд. – Но оно меня пугает.
Максин продолжала бороться с приступами смеха – таким абсурдным казалось ей все происходящее.
– Я попрошу Тэмми прогнать его, – обиженно буркнул Тодд. – Уж она-то не откажется мне помочь. Я знаю, не откажется.
Он по-прежнему неотрывно смотрел на сверкающий луч, пробившийся в щель между шторами.
– Иди и приведи Тэмми, – распорядился Тодд. – Я хочу ее видеть.
– А меня ты больше не желаешь видеть – так это надо понимать?
– Почему же, – покачал головой Тодд. – Если хочешь, можешь остаться. А хочешь, можешь уйти. Ты ведь убедилась, что со мной все в порядке. Живым меня не назовешь, но я вполне здоров.
– Если не считать, что тебя беспокоит какой-то странный свет.
– Да. Свет. Именно свет. Я не свихнулся, Максин. Он там, на крыше.
– Я не сомневаюсь, что ты в здравом уме, – примирительно заметила Максин.
Впервые за все время разговора Тодд пристально взглянул на нее. Луч, на который Пикетт так долго смотрел, каким-то образом проник в его глаза и теперь скользнул по ее лицу. «Наверное, все призраки так смотрят», – пронеслось в голове Максин. Серебристое сияние, испускаемое его глазами, было очень красиво. Но в нем чувствовалось что-то нечеловеческое.
– А что, если нам с тобой все это снится? – предположил Тодд. – В таком доме, как этот, может присниться все, что угодно. Я ведь умер, правда? Я прекрасно помню, что умер. Меня убила эта чертова сука, Катя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192