– У тебя были дети? – взглянула она на герцога. Он молча покачал головой.
– Тогда ты будешь лежать с теми, кто жил до тебя, а не с теми, кто пришел после. Это хорошо. По-моему, очень печально – встретиться в могиле со своими же собственными детьми. – Лилит склонила голову. – Настал момент прощания. Я знаю, ты заслужил отдых.
Лилит сказала все, что намеревалась сказать, и сделала шаг к бездонной расщелине. Однако выяснилось, что Эппштадт еще не успокоился.
– Примите мое восхищение, мадам, – начал он рассыпаться в любезностях. – Должен сообщить, такие женщины, как вы, встречаются нечасто. Знаете, обычно бывает так – или сиськи, или мозги. А вам природа подарила и то, и другое. Мне даже немного жаль, что это только сон. С такой женщиной я не прочь познакомиться и наяву.
Лилит бросила на него холодный взгляд, который менее самодовольного человека обратил бы в бегство. Но Эппштадт, по-прежнему воображавший себя непререкаемым властелином собственных фантазий, остался нечувствителен к ледяному гневу, которым окатила его супруга дьявола.
– Возможно, мы с вами уже встречались? – светским тоном осведомился он. – Я в этом почти уверен. Наверняка я извлек ваш прелестный образ из богатых запасников своей памяти.
– Прекрати, – прошептал Тодд.
– Что прекратить?
– Свои дурацкие игры. Сейчас не время. И не место.
– Мой сон – что хочу, то и делаю, – отрезал Эппштадт. – А вы все можете отсюда убираться ко всем чертям. И ты, пидор долбаный, и ты, Пикетт, и эта твоя толстозадая подружка. – Он махнул рукой в сторону Тэмми. – Убирайтесь все! Надоели до коликов! Не желаю вас больше видеть.
Тодд взглянул на Лилит, словно спрашивая у нее разрешения уйти. Она медленно кивнула – сначала Тодду, потом Тэмми и, наконец, Джерри.
– Ты уверен, что не желаешь составить нам компанию и уйти отсюда, пока не поздно? – обратился Тодд к Эппштадту.
– Пошел в задницу.
Джерри уже повернулся спиной к «пасти ада» и торопливыми шагами направился к спасительному порогу. Тэмми собиралась последовать его примеру, однако замешкалась, увидав герцога и двух его охотников, лежавших в траве на опушке леса. Как они там оказались, из каких соображений улеглись на земле, Тэмми не знала.
Но вдруг она заметила, что тела их уже разлагаются – притом что все трое были живы и пристально смотрели в небеса, где взаимное расположение светил продолжало меняться. Казалось, этих людей ничуть не тревожило то, что происходит с их телами; они радовались покою, обретенному после стольких томительных лет, за время которых они никак не могли разорвать замкнутый круг. Все трое лежали недвижно, и кожа их оползала с костей, в ушах копошились жуки-могильщики, а в ноздрях – мухи.
Тэмми не стала ждать, чем все это кончится. У нее не хватило смелости. Торопливо повернувшись, она бросилась вслед за Джерри.
Когда она поравнялась с Брамсом, тот сказал:
– Погляди.
– Я видела.
– Я не про это, – покачал головой Джерри. – Погляди в небо. Конец близок. Это так грустно, что не выразишь словами.
Глава 2
Да, конец был близок.
Луна отодвигалась, открывая солнце, и с каждой минутой его лучи, которые вот уже несколько сотен лет скупо освещали раскинувшийся под тусклыми небесами пейзаж, становились все горячее и ярче. Легкие перистые облака уже рассеялись бесследно. Теперь очередь была за плотными свинцовыми тучами; они тоже таяли на глазах, открывая голубые просторы, по которым одна за другой, подобно праздничному фейерверку в честь окончания охоты, проносились падающие звезды. Наиболее смелые обитатели этого мира – животные, привыкшие к рассеянному свету вечных сумерек, – подстрекаемые любопытством, оставили свои пещеры и норы и наблюдали за переменами, что творило повсюду солнце. Лев, снабженный крыльями столь мощными, что они давали ему возможность летать, покинул свой трон меж ветвями древнего дуба и взмыл в воздух, словно бросая вызов самому солнцу. Однако жар, изливающийся с небес, оказался непереносим для могучего зверя, и он рухнул наземь, теряя перья, каждое из которых своими размерами не уступало мечу.
Джерри моментально уловил смысл происходящего.
– Сейчас начнется светопреставление, – сообщил он.
И действительно, паника охватила дотоле невозмутимый мир и всех его жителей. Животные, еще недавно благоденствовавшие в серебристом сумраке, ныне были охвачены ужасом; они чувствовали, что небесное светило, несущее свет и зной, грозит им погибелью. Тут и там звери, птицы и гады носились в поисках тени и отчаянно сражались за каждый утолок, откуда вездесущие солнечные лучи еще не успели изгнать полумрак. Не только крылатый лев был сражен яростным натиском солнца. Птицы, испуганные небесным сиянием, стаями поднимались в воздух и тут же опускались, оглашая пространство растерянными криками. По дорогам метались обезумевшие дикие собаки; в приступе отчаяния они вцеплялись друг другу в глотки. Воздух внезапно наполнился мириадами мошек и стрекоз; все новые тучи только что вылупившихся букашек поднимались из травы, где яйца насекомых, спокойно ждавшие своего часа, внезапно трескались под влиянием резкого подъема температуры. Вслед за мошкарой появились и охотники, для которых она являлась самой лакомой добычей. Всевозможные грызуны сновали в траве, торопливо набивая желудки. Земля кишмя кишела ящерицами и змеями.
Преображение, которое претерпел этот мир, оказалось стремительным и невероятным. Прошло не более пяти минут с тех пор, как Лилит вновь обрела своего возлюбленного сына и проклятие, тяготевшее над герцогом, было снято; и за эти несколько минут необозримые пространства, по которым на протяжении веков носились Гога и его охотники (их гниющая плоть уже слилась с болотистой почвой), изменились до неузнаваемости: падающие звезды и падающие львы, мириады насекомых и дикий вой ослепленных солнцем зверей. Деревья внезапно покрылись цветами, и все новые почки, набухшие и сочные, взрывались, подобно маленьким бомбам, наполняя воздух терпкими ароматами.
И хотя все новые цветы покрывали ветви и все новые стрекозы взмывали в воздух, Смерть, эта беспощадная жница, не теряя времени, собирала богатый урожай. Не обращая внимания на пронзительные визги, душераздирающие крики и судорожные конвульсии, она расправлялась как с обычными животными, так и с причудливыми тварями, созданными изощренной фантазией Лилит. Птицы несли яйца, из которых немедленно вылуплялись змеи, пожирающие своих родителей. Ящерица, не успевшая проглотить стрекозу, сама была проглочена жутким существом, которое могла измыслить лишь супруга дьявола: в сущности, существо это представляло собой огромное влагалище, в глубине которого хищно посверкивал единственный глаз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192