Всякие дела, про которые ты говорила, и трупы, напиханные черт-те где, все не без причины. И я тогда влип, то есть вместо меня Юзеф, точно, из-за бриллиантов начался переполох, а Юзефа я им не прощу, вот только одно удивляет, почему оставили в покое? Ведь не убили же меня?
— А зачем тебя убивать, все выяснилось: к камням не липнешь, плюнул, вот и оставили…
— А из мести?
— На месть им начхать. Никакого навару. У них в башке одни барыши, начали уже жульничество с автоматами, а не какие-то романтические эксцессы. Так мне кажется.
— Пожалуй, тебе хорошо кажется. Стой, мы темп сменили. То есть нет, смысл. То есть меня интересует, какой след взять.
— Именно, ты говоришь, видишь другой след. Какой же?
Гутюша помолчал с минуту.
— Если по правде, не все тебе сказал. Надо по очереди проанализировать. Такую резумпцию сделать, понимаешь, в хронологическом порядке. Что происходило в прошлом году, кто что делал, что мы разведали и так далее. Надедуцировать побольше. У меня в башке балаган, а вдвоём мы мигом все сварганим.
Я всячески поддержала такой план. Вспомнила свой список на листочках в клетку, валяется где-то дома, я ничего не выбрасываю. Может, и пригодится.
— Приходи-ка ты ко мне, Гутюша, в гости, как человек. Запасёмся пивком, подумаем, даже запишем, если понадобится. Однажды письменно у нас здорово вышло, вдруг снова получится. Прямо завтра, лучше всего в шесть, пообедай где-нибудь по дороге, я глупостями не занимаюсь. Идёт?
— Вполне, только вот не уверен, не наткнусь ли снова на того.., возьмёт ещё на абордаж… Ну, на того.., какого-то такого…
— Окстись. Серьёзно же, его нету. В шесть. Договорились?
Гутюша кивнул и занялся автоматом.
Сосед позвонил, когда в кухне перегорела лампочка. Едва успела подумать, лезть ли менять самой или бежать за сыном, которому рост очень облегчал потолочные манипуляции. Я тоже могла влезть на стремянку и, балансируя на последней ступеньке, сменить лампочку, но предчувствие неизбежного полёта отбивало охоту к такой гимнастике. Мелькнула ещё мысль о Гутюше, который, как бы там ни было, имел передо мной преимущество в целых пятнадцать сантиметров и должен вот-вот появиться, когда зазвонила моя дверная побрякушка.
Сосед принёс мне воду. Мы договорились на веки вечные — он приносил мне наверх минералку, а я, когда случалась оказия, покупала ему мясные полуфабрикаты. Поскольку себе покупала то же самое, это не вызывало никаких затруднений, а доставка тяжеленных бутылок с минералкой по лестнице оказалась для меня услугой бесценной. По-моему, сделка была выгоднее мне, но он не жаловался.
На тёмную кухню сосед сразу обратил внимание.
— Перегорела? Я кивнула.
— Заменить?
Я закивала с энтузиазмом.
— У вас есть запасная или принести? Я открыла шкафчик в прихожей.
— Я себя обезопасила ещё с дефицитных времён, когда давали по две лампочки, а дома уже приходилось обходиться свечами. Только, пожалуйста, не упадите с лесенки.
— Нет, с лесенками у меня все хорошо. Ему не пришлось подниматься даже на последнюю ступеньку — с предпоследней вполне достал. Я взяла у него перегоревшую лампочку и выбросила в мусорницу, кухня осветилась.
Чёртова лесенка, лёгкая и вполне удобная, имела один недостаток. Последняя ступенька представляла собой небольшой мосток, при разводе лестницы он заскакивал в подпорку и заклинивался намертво. Чтобы сложить снова, следовало мосток из подпорки выбить, а для этого приходилось колошматить кулаком изо всех сил снизу. Всякий раз у меня рука оказывалась в синяках, стремянка сопротивлялась сколько могла, и я добивалась своего исключительно яростью, в общем, процедура не из приятных. А выбивание мостка из подпорки кем-то другим составляло дополнительную выгоду.
Сосед бесспорно превосходил меня физической силой. Двинул разок, выскочило и сложилось все само собой.
— Не знаю, в чем дело, но неодушевлённые предметы лучше слушаются представителей мужского пола, — заметила я глубокомысленно. — Дело даже не в силе, а скорее в подходе…
— А вот говяжьи зразы, например, куда охотнее покоряются женщинам, — засмеялся он и облокотился на сложенную лестницу. — Знаете, мне с самого начала показалось, что я вас где-то видел. Наконец припомнил.
— Ну и где же?
— Несколько лет назад пани бывала во дворце Мостовских и в Управлении милиции.
— Господи прости, так вы работали в милиции?!
— В милиции, отдел убийств. Ушёл на пенсию — сказались всевозможные контузии ещё с юности. Могу работать самое большее на полставки, никогда не известно, не отзовётся ли что-нибудь в самый неподходящий момент.
В мгновенье ока я почувствовала себя, как подхлёстнутый конь на бегах. Ладно, согласна: ну не конь, ну кляча… — И почему только вы сразу не сказали?! Я должна с вами…
В этот момент позвонил Гутюша.
— ..поговорить! Ладно, не сейчас. В ближайшее время… Привет, Гутюша…
Сосед вышел из кухни с лестницей. Гутюша остановился, глядя то на меня, то на него. Я вдруг вспомнила его опасения.
— Нет, Гутюша, это не то. Этот пан — мой сосед…
Сосед недоумевающе посмотрел на меня. Я вспомнила, как Гутюшу однажды уже сочли за поклонника, когда встретился с Божидаром.
— Нет, это не то, — повторила я заодно и соседу некстати — дело принимало нежелательный аспект. Начни при мне увиваться хахаль, прощай соседская помощь, ни один мужчина не согласится делать чёрную работу для пристроенной бабы, хотя, с другой стороны, какого черта я без всякой надобности влезаю в деликатные вопросы, к тому же ничего интимного в появлении Гутюши нет, и вообще, к черту, совсем запуталась, при чем здесь чёрная работа?!..
Все это пронеслось в секунду, я занервничала, и продолжение прозвучало так:
— С вами совсем осатанеть можно! Хватит этой кретинской болтовни!
И растерянно поперхнулась: никто из них и слова не промолвил. Оба молча пялились на меня. Ситуация сложилась без малого пиковая, следовало быстро сменить пластинку.
— Позвольте вас представить, — начала я высокопарно. — Гутюша, этот пан — мой сосед, сверхчеловечески услужливый и для меня — просто сокровище. Отдайте наконец лестницу. Гутюша — мой приятель целый век, когда-то мы вместе работали, он мой близкий друг. Можете познакомиться как нормальные люди, а если что, все равно дома у меня дуэльных пистолетов не водится, разве что ножницы для разделки птицы да ещё ножовка. Ну, хватит!
Эффект был молниеносный, не столько от элегантной речи, сколько от последнего окрика, вырвался он, надо признать, в сердцах. Оба согласно вздрогнули, возможно, я сработала как петарда.
— Мы знакомы, — поспешил сосед, протягивая из-за лестницы руку Гутюше. — Мимоходом, но все-таки. Очень приятно…
Гутюша сунул руку столь стремительно, что ладонь пролетела мимо, и они пожали друг другу запястья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
— А зачем тебя убивать, все выяснилось: к камням не липнешь, плюнул, вот и оставили…
— А из мести?
— На месть им начхать. Никакого навару. У них в башке одни барыши, начали уже жульничество с автоматами, а не какие-то романтические эксцессы. Так мне кажется.
— Пожалуй, тебе хорошо кажется. Стой, мы темп сменили. То есть нет, смысл. То есть меня интересует, какой след взять.
— Именно, ты говоришь, видишь другой след. Какой же?
Гутюша помолчал с минуту.
— Если по правде, не все тебе сказал. Надо по очереди проанализировать. Такую резумпцию сделать, понимаешь, в хронологическом порядке. Что происходило в прошлом году, кто что делал, что мы разведали и так далее. Надедуцировать побольше. У меня в башке балаган, а вдвоём мы мигом все сварганим.
Я всячески поддержала такой план. Вспомнила свой список на листочках в клетку, валяется где-то дома, я ничего не выбрасываю. Может, и пригодится.
— Приходи-ка ты ко мне, Гутюша, в гости, как человек. Запасёмся пивком, подумаем, даже запишем, если понадобится. Однажды письменно у нас здорово вышло, вдруг снова получится. Прямо завтра, лучше всего в шесть, пообедай где-нибудь по дороге, я глупостями не занимаюсь. Идёт?
— Вполне, только вот не уверен, не наткнусь ли снова на того.., возьмёт ещё на абордаж… Ну, на того.., какого-то такого…
— Окстись. Серьёзно же, его нету. В шесть. Договорились?
Гутюша кивнул и занялся автоматом.
Сосед позвонил, когда в кухне перегорела лампочка. Едва успела подумать, лезть ли менять самой или бежать за сыном, которому рост очень облегчал потолочные манипуляции. Я тоже могла влезть на стремянку и, балансируя на последней ступеньке, сменить лампочку, но предчувствие неизбежного полёта отбивало охоту к такой гимнастике. Мелькнула ещё мысль о Гутюше, который, как бы там ни было, имел передо мной преимущество в целых пятнадцать сантиметров и должен вот-вот появиться, когда зазвонила моя дверная побрякушка.
Сосед принёс мне воду. Мы договорились на веки вечные — он приносил мне наверх минералку, а я, когда случалась оказия, покупала ему мясные полуфабрикаты. Поскольку себе покупала то же самое, это не вызывало никаких затруднений, а доставка тяжеленных бутылок с минералкой по лестнице оказалась для меня услугой бесценной. По-моему, сделка была выгоднее мне, но он не жаловался.
На тёмную кухню сосед сразу обратил внимание.
— Перегорела? Я кивнула.
— Заменить?
Я закивала с энтузиазмом.
— У вас есть запасная или принести? Я открыла шкафчик в прихожей.
— Я себя обезопасила ещё с дефицитных времён, когда давали по две лампочки, а дома уже приходилось обходиться свечами. Только, пожалуйста, не упадите с лесенки.
— Нет, с лесенками у меня все хорошо. Ему не пришлось подниматься даже на последнюю ступеньку — с предпоследней вполне достал. Я взяла у него перегоревшую лампочку и выбросила в мусорницу, кухня осветилась.
Чёртова лесенка, лёгкая и вполне удобная, имела один недостаток. Последняя ступенька представляла собой небольшой мосток, при разводе лестницы он заскакивал в подпорку и заклинивался намертво. Чтобы сложить снова, следовало мосток из подпорки выбить, а для этого приходилось колошматить кулаком изо всех сил снизу. Всякий раз у меня рука оказывалась в синяках, стремянка сопротивлялась сколько могла, и я добивалась своего исключительно яростью, в общем, процедура не из приятных. А выбивание мостка из подпорки кем-то другим составляло дополнительную выгоду.
Сосед бесспорно превосходил меня физической силой. Двинул разок, выскочило и сложилось все само собой.
— Не знаю, в чем дело, но неодушевлённые предметы лучше слушаются представителей мужского пола, — заметила я глубокомысленно. — Дело даже не в силе, а скорее в подходе…
— А вот говяжьи зразы, например, куда охотнее покоряются женщинам, — засмеялся он и облокотился на сложенную лестницу. — Знаете, мне с самого начала показалось, что я вас где-то видел. Наконец припомнил.
— Ну и где же?
— Несколько лет назад пани бывала во дворце Мостовских и в Управлении милиции.
— Господи прости, так вы работали в милиции?!
— В милиции, отдел убийств. Ушёл на пенсию — сказались всевозможные контузии ещё с юности. Могу работать самое большее на полставки, никогда не известно, не отзовётся ли что-нибудь в самый неподходящий момент.
В мгновенье ока я почувствовала себя, как подхлёстнутый конь на бегах. Ладно, согласна: ну не конь, ну кляча… — И почему только вы сразу не сказали?! Я должна с вами…
В этот момент позвонил Гутюша.
— ..поговорить! Ладно, не сейчас. В ближайшее время… Привет, Гутюша…
Сосед вышел из кухни с лестницей. Гутюша остановился, глядя то на меня, то на него. Я вдруг вспомнила его опасения.
— Нет, Гутюша, это не то. Этот пан — мой сосед…
Сосед недоумевающе посмотрел на меня. Я вспомнила, как Гутюшу однажды уже сочли за поклонника, когда встретился с Божидаром.
— Нет, это не то, — повторила я заодно и соседу некстати — дело принимало нежелательный аспект. Начни при мне увиваться хахаль, прощай соседская помощь, ни один мужчина не согласится делать чёрную работу для пристроенной бабы, хотя, с другой стороны, какого черта я без всякой надобности влезаю в деликатные вопросы, к тому же ничего интимного в появлении Гутюши нет, и вообще, к черту, совсем запуталась, при чем здесь чёрная работа?!..
Все это пронеслось в секунду, я занервничала, и продолжение прозвучало так:
— С вами совсем осатанеть можно! Хватит этой кретинской болтовни!
И растерянно поперхнулась: никто из них и слова не промолвил. Оба молча пялились на меня. Ситуация сложилась без малого пиковая, следовало быстро сменить пластинку.
— Позвольте вас представить, — начала я высокопарно. — Гутюша, этот пан — мой сосед, сверхчеловечески услужливый и для меня — просто сокровище. Отдайте наконец лестницу. Гутюша — мой приятель целый век, когда-то мы вместе работали, он мой близкий друг. Можете познакомиться как нормальные люди, а если что, все равно дома у меня дуэльных пистолетов не водится, разве что ножницы для разделки птицы да ещё ножовка. Ну, хватит!
Эффект был молниеносный, не столько от элегантной речи, сколько от последнего окрика, вырвался он, надо признать, в сердцах. Оба согласно вздрогнули, возможно, я сработала как петарда.
— Мы знакомы, — поспешил сосед, протягивая из-за лестницы руку Гутюше. — Мимоходом, но все-таки. Очень приятно…
Гутюша сунул руку столь стремительно, что ладонь пролетела мимо, и они пожали друг другу запястья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69