На другой день Кьюлаэра забрал мешок у Китишейн. Сияние танцевало уже прямо над головой, а зеленое зарево залило полнеба.
Миротворец просидел в трансе до рассвета, вообще не ложась спать, а на следующий день не произнес ни единого слова.
Когда солнце село, они достигли вершины гребня, и тут яркий свет ударил путникам в глаза так, что они отпрянули.
Он лежал под ними, далеко внизу, окруженный ледниковыми пластами, которые от близости к нему расплавились и казались тонкими, как пальцы, будто бы держащие его, — гигантский, покрытый выбоинами, не правильной формы, сияющий, как солнце сквозь листву, огромный изумруд в солнечных лучах, но свет исходил из него самого. В пяти ярдах от огромного камня снег растаял, а земля была покрыта яркими пятнами лишайника.
— Когда насмотритесь, отвернитесь и больше не смотрите, — мрачно сказал Миротворец, — ибо это Звездный Камень.
— Звездный Камень? — Кьюлаэра вытаращил глаза. — Если это осколок, каким же огромным был меч!
— Улины были великанами, — объяснил мудрец, — а духи их были еще больше. Они собирали звезды в небесах и ковали из них оружие, чтобы уничтожить друг друга. Нам и представить такое невозможно.
Он резко оборвал себя, оперся на посох и стал смотреть на Звездный Камень, а друзья глядели на его лицо и дивились. Наконец старик тряхнул головой и отвернулся.
— Идем! Разобьем лагерь за хребтом, где на нас не будет падать прямой свет. Сегодня я буду отдыхать, завтра начну работать.
Когда они спускались обратно по склону, Кьюлаэра сказал:
— Я готов помочь тебе чем угодно, Миротворец, только скажи!
— Спасибо тебе, ученик, — ответил с благодарным кивком мудрец. — Я попрошу тебя принести валун в три фута высотой. Йокот поможет тебе в этом своей магией. И еще я попрошу тебя притащить половину оставшегося хвороста. Но после этого ты должен будешь ждать в лагере и не приближаться, пока я буду работать.
— Значит, ты знаешь кузнечное дело? — спросил Йокот и в досаде прикусил язык, а у Миротворца вопрос гнома вызвал улыбку.
— Да, мой ученик, в кузнечном деле я кое-что смыслю.
«Да уж, нет сомнений — он смыслит», — подумал Кьюлаэра. Прежде чем собрать войска в поход против Улагана и южных городов, Огерн был кузнецом, и одним из лучших кузнецов севера, начавшим ковать железо, учеником самого бога Ломаллина, если можно верить легендам.
В эту ночь они сложили хворост в большую гору у Звездного Камня, потом вернулись и разожгли из остатков хвороста костер для себя. И, рассевшись вокруг огня — слабого в льющемся с небес, затмившем даже северное сияние свете, — начали отгонять страх болтовней, пытаться вызвать у Миротворца улыбку. Им это почти удалось: время от времени мудрец бросал на них довольный взгляд. Но сам он не улыбнулся ни разу.
На следующее утро Кьюлаэра и Йокот поискали и нашли нужный валун. Кьюлаэре ни за что не сдвинуть бы его с места, но Йокот произнес заклинание, валун качнулся, и Кьюлаэре оставалось лишь подталкивать камень время от времени, чтобы он двигался в нужном направлении. Когда Кьюлаэра добрался до края хребта, валун быстро покатился вниз по склону, прямо к Звездному Камню, Йокот попытался задержать камень, а Кьюлаэра закричал:
— Осторожно, Миротворец! Валун катится!
— Пусть катится. — Кузнец уже стоял у Звездного Камня и укладывал стопкой поленья. — Звездному Камню он вреда не причинит.
Йокот бросил на старика исполненный сомнения взгляд, но Миротворец махнул рукой, и гном опустил руки, предоставив валуну возможность свободно катиться все быстрее и быстрее, вниз под уклон. Миротворец же спокойно стоял и смотрел, как он приближается. Наконец Йокот не выдержал и тревожно вскрикнул, и в этот же миг валун замедлил движение и скоро, добравшись до покрытого лишайником пятна вокруг Звездного Камня, остановился.
— Принеси наковальню, — распорядился Миротворец. — Установи ее на валуне.
Кьюлаэра схватил мешок с инструментами и поволок его к мудрецу, потом достал из нее наковальню — железный прямоугольник толщиной в несколько дюймов, чуть длиннее фута в длину, заостренный с одной стороны, и установил ее на самом плоском месте валуна. Он делал все это на ощупь, не в силах оторвать глаз от Звездного Камня, и, каким бы ярким он ни был, его свет не причинял боли глазам. Вблизи он казался много меньше, нежели с вершины, меньше даже валуна, который они притащили, и с близкого расстояния можно было разглядеть в зеленом прожилки алого.
— Принесите мне обгоревшие дрова, — приказал Миротворец. — А потом уходите и ждите моего возвращения.
Его лицо было мрачным, поэтому Кьюлаэра подавил в себе желание спорить и пошел вместе с Йокотом наверх, бросая назад, на мудреца, тревожные взгляды.
Когда они принесли мешок с углем, они увидели, что старик выкопал в земле, около Звездного Камня, три длинных борозды с воронками. Он поблагодарил их, сложил дрова у основания Звездного Камня, потом достал из глиняного горшочка, висевшего у него на поясе, тлеющие угли и поджег обгоревшие дрова. Пока пламя разгоралось, старик поджег также выстроенную им гору из хвороста, после чего повернулся еще раз и сказал:
— Теперь уходите. Моя работа началась.
Взгляд его был спокоен. Покорные ученики зашагали прочь. Добравшись до вершины, они услышали, как мудрец начал петь. Они обернулись и увидели, что вокруг Звездного Камня пляшут языки пламени, становясь сначала красными, потом оранжевыми, потом желтыми, затем еще светлее. Распространившийся рев напомнил им Кузницу Аграпакса. Пламя билось в порывах ветра, дувшего неведомо откуда. Поежившись, Кьюлаэра и гном обогнули вершину и пошли в сторону лагеря.
Глава 21
Конечно, они не могли удержаться и время от времени подглядывали. Точнее сказать, наблюдали встревоженно и неотрывно за своим другом и учителем. Они занимались этим по очереди, никто не смотрел подолгу. Наблюдатель лишь немного высовывал голову из-за края горы, смотрел, все ли в порядке с Миротворцем, потом прятал голову и спешил назад, чтобы рассказать об увиденном друзьям.
На самом деле особой необходимости бегать и смотреть на мудреца не было — день и ночь он пел, и пение все время доносилось из-за гребня горы. И все-таки по прошествии еще нескольких часов Йокот не смог больше терпеть, он отыскал трещину под огромной старой сосной, спрятался в ней, развел небольшой костер, завернулся в меха и стал смотреть через свои очки, как мудрец кузнец поет, стучит молоком и наделяет металл магической силой.
Но друзьям Йокота от разведки гнома не было никакой пользы: он ни разу не вернулся и не рассказал им, что происходит. Кьюлаэра, Луа и Китишейн по очереди взбирались на гребень горы, чтобы бросить быстрый взгляд вниз и вернуться с рассказом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
Миротворец просидел в трансе до рассвета, вообще не ложась спать, а на следующий день не произнес ни единого слова.
Когда солнце село, они достигли вершины гребня, и тут яркий свет ударил путникам в глаза так, что они отпрянули.
Он лежал под ними, далеко внизу, окруженный ледниковыми пластами, которые от близости к нему расплавились и казались тонкими, как пальцы, будто бы держащие его, — гигантский, покрытый выбоинами, не правильной формы, сияющий, как солнце сквозь листву, огромный изумруд в солнечных лучах, но свет исходил из него самого. В пяти ярдах от огромного камня снег растаял, а земля была покрыта яркими пятнами лишайника.
— Когда насмотритесь, отвернитесь и больше не смотрите, — мрачно сказал Миротворец, — ибо это Звездный Камень.
— Звездный Камень? — Кьюлаэра вытаращил глаза. — Если это осколок, каким же огромным был меч!
— Улины были великанами, — объяснил мудрец, — а духи их были еще больше. Они собирали звезды в небесах и ковали из них оружие, чтобы уничтожить друг друга. Нам и представить такое невозможно.
Он резко оборвал себя, оперся на посох и стал смотреть на Звездный Камень, а друзья глядели на его лицо и дивились. Наконец старик тряхнул головой и отвернулся.
— Идем! Разобьем лагерь за хребтом, где на нас не будет падать прямой свет. Сегодня я буду отдыхать, завтра начну работать.
Когда они спускались обратно по склону, Кьюлаэра сказал:
— Я готов помочь тебе чем угодно, Миротворец, только скажи!
— Спасибо тебе, ученик, — ответил с благодарным кивком мудрец. — Я попрошу тебя принести валун в три фута высотой. Йокот поможет тебе в этом своей магией. И еще я попрошу тебя притащить половину оставшегося хвороста. Но после этого ты должен будешь ждать в лагере и не приближаться, пока я буду работать.
— Значит, ты знаешь кузнечное дело? — спросил Йокот и в досаде прикусил язык, а у Миротворца вопрос гнома вызвал улыбку.
— Да, мой ученик, в кузнечном деле я кое-что смыслю.
«Да уж, нет сомнений — он смыслит», — подумал Кьюлаэра. Прежде чем собрать войска в поход против Улагана и южных городов, Огерн был кузнецом, и одним из лучших кузнецов севера, начавшим ковать железо, учеником самого бога Ломаллина, если можно верить легендам.
В эту ночь они сложили хворост в большую гору у Звездного Камня, потом вернулись и разожгли из остатков хвороста костер для себя. И, рассевшись вокруг огня — слабого в льющемся с небес, затмившем даже северное сияние свете, — начали отгонять страх болтовней, пытаться вызвать у Миротворца улыбку. Им это почти удалось: время от времени мудрец бросал на них довольный взгляд. Но сам он не улыбнулся ни разу.
На следующее утро Кьюлаэра и Йокот поискали и нашли нужный валун. Кьюлаэре ни за что не сдвинуть бы его с места, но Йокот произнес заклинание, валун качнулся, и Кьюлаэре оставалось лишь подталкивать камень время от времени, чтобы он двигался в нужном направлении. Когда Кьюлаэра добрался до края хребта, валун быстро покатился вниз по склону, прямо к Звездному Камню, Йокот попытался задержать камень, а Кьюлаэра закричал:
— Осторожно, Миротворец! Валун катится!
— Пусть катится. — Кузнец уже стоял у Звездного Камня и укладывал стопкой поленья. — Звездному Камню он вреда не причинит.
Йокот бросил на старика исполненный сомнения взгляд, но Миротворец махнул рукой, и гном опустил руки, предоставив валуну возможность свободно катиться все быстрее и быстрее, вниз под уклон. Миротворец же спокойно стоял и смотрел, как он приближается. Наконец Йокот не выдержал и тревожно вскрикнул, и в этот же миг валун замедлил движение и скоро, добравшись до покрытого лишайником пятна вокруг Звездного Камня, остановился.
— Принеси наковальню, — распорядился Миротворец. — Установи ее на валуне.
Кьюлаэра схватил мешок с инструментами и поволок его к мудрецу, потом достал из нее наковальню — железный прямоугольник толщиной в несколько дюймов, чуть длиннее фута в длину, заостренный с одной стороны, и установил ее на самом плоском месте валуна. Он делал все это на ощупь, не в силах оторвать глаз от Звездного Камня, и, каким бы ярким он ни был, его свет не причинял боли глазам. Вблизи он казался много меньше, нежели с вершины, меньше даже валуна, который они притащили, и с близкого расстояния можно было разглядеть в зеленом прожилки алого.
— Принесите мне обгоревшие дрова, — приказал Миротворец. — А потом уходите и ждите моего возвращения.
Его лицо было мрачным, поэтому Кьюлаэра подавил в себе желание спорить и пошел вместе с Йокотом наверх, бросая назад, на мудреца, тревожные взгляды.
Когда они принесли мешок с углем, они увидели, что старик выкопал в земле, около Звездного Камня, три длинных борозды с воронками. Он поблагодарил их, сложил дрова у основания Звездного Камня, потом достал из глиняного горшочка, висевшего у него на поясе, тлеющие угли и поджег обгоревшие дрова. Пока пламя разгоралось, старик поджег также выстроенную им гору из хвороста, после чего повернулся еще раз и сказал:
— Теперь уходите. Моя работа началась.
Взгляд его был спокоен. Покорные ученики зашагали прочь. Добравшись до вершины, они услышали, как мудрец начал петь. Они обернулись и увидели, что вокруг Звездного Камня пляшут языки пламени, становясь сначала красными, потом оранжевыми, потом желтыми, затем еще светлее. Распространившийся рев напомнил им Кузницу Аграпакса. Пламя билось в порывах ветра, дувшего неведомо откуда. Поежившись, Кьюлаэра и гном обогнули вершину и пошли в сторону лагеря.
Глава 21
Конечно, они не могли удержаться и время от времени подглядывали. Точнее сказать, наблюдали встревоженно и неотрывно за своим другом и учителем. Они занимались этим по очереди, никто не смотрел подолгу. Наблюдатель лишь немного высовывал голову из-за края горы, смотрел, все ли в порядке с Миротворцем, потом прятал голову и спешил назад, чтобы рассказать об увиденном друзьям.
На самом деле особой необходимости бегать и смотреть на мудреца не было — день и ночь он пел, и пение все время доносилось из-за гребня горы. И все-таки по прошествии еще нескольких часов Йокот не смог больше терпеть, он отыскал трещину под огромной старой сосной, спрятался в ней, развел небольшой костер, завернулся в меха и стал смотреть через свои очки, как мудрец кузнец поет, стучит молоком и наделяет металл магической силой.
Но друзьям Йокота от разведки гнома не было никакой пользы: он ни разу не вернулся и не рассказал им, что происходит. Кьюлаэра, Луа и Китишейн по очереди взбирались на гребень горы, чтобы бросить быстрый взгляд вниз и вернуться с рассказом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103