)
Дай им волю, они отменят и все армейские приказы, и всех нас.
А пойти с ними сейчас на компромисс – значит уже навсегда открыть право Совету вмешиваться в дела военного министерства.
И, в новом варианте своего ухода, Гучков поднялся с лицом отречённым, по возможности безразличным, и объявил, что он – уже сказал всё, что мог, и оставляет их без него рассмотреть его… предложения. (Однако не выговорил язык назвать их требованиями или условиями.)
И оставив делегатов с генералом Потаповым, вышел в ту же заднюю комнату, но уже без хлопанья.
Гучков понимал, что – не пересилил их, не хватило его напора, завяз. Истратился в споре, обезнадёжел.
Слабость своей стороны поражала его. Никогда прежде ему не рисовалось, что с первых же дней он окажется в таком беспомощном переклоне.
Где же в России те люди, которыми стоит великая страна? Великая, великая, а на любое дело начни скликивать – и нет никого. Загадка русского характера!
Пришёл Потапов, звать Гучкова. Сказал: уже все были согласны отменить и «приказ №1» и тем более «№2», лишь бы неконфузно для Совета, – но Нахамкис остался непреклонен и преградил.
Всё же. Всё же надо было ещё торговаться – и что-то взять.
Ну, пусть ваши «приказы» остаются, но только для петроградского гарнизона. (Уж тут погибло, не удержать.) Опровергните: они не относятся к фронту!
(Как будто между тылом и фронтом можно провести чёткую границу…)
Согласимся, если военный министр как можно скорей проведёт новые отношения офицеров и солдат.
Отступать было неизбежно. Вопрос – докуда. Реформировать армию – Гучков же и сам собирался. Распустить комитеты – уже нет сил ни у кого в стране. Теперь задача: нельзя ли их обуздать?
Да. Такой приказ будет составлен. Да, будет представлен Исполнительному Комитету на утверждение. Но – ограничьте же и вы «приказы» №1 и №2.
Наступал малый дух примирения. Выразил и Нахамкис, что они, собственно, и приехали – установить нормальные отношения, а не ссориться. Стало обсуждаться: а нельзя ли распутать это всё единым общим воззванием, чтобы подписано было обеими сторонами?
Смотря что написать.
Совету надо: декларировать о победе над старым режимом. Что к старому режиму возврата не будет.
Это – так и есть. Это – можно, хорошо.
Дальше пусть: рознь между офицерами и солдатами может помешать укреплению свободы.
Это – очень хорошо.
Офицеры, признавшие новый строй России (а других и помыслить нельзя и терпеть нельзя!), пусть проявят уважение к личности солдата-гражданина. А уж если офицеры этот призыв услышат, то приглашаем и солдат: в строю и на службе выполнять воинские обязанности. Вместе с тем Исполнительный Комитет сообщает, что приказы №1 и №2 не относятся к армиям фронта, – для них военный министр обещает быстро разработать правила отношений между солдатами и офицерами.
Разработать, разумеется, в согласии с Исполнительным Комитетом.
Не уволился. Не выгнал. И вот, незаметно, – соглашался с ними.
А может быть – не так уж и плохо? Что-то всё-таки отвоёвано.
Только вот подписывать вместе с Советом – Гучков не мог! Слишком омерзительно.
Подпишут – Потапов от Военной комиссии, Скобелев – от Совета. И можно указать: воззвание составлено по соглашению с военным министром.
«Приказ №3»?…
Испытывал Гучков истощение. Изнеможение. Уныние.
*****
ЗАРУБИ ДЕРЕВОМ НА ЖЕЛЕЗЕ!
*****
473
Ничто, наверное, не может сравниться с состоянием человека, который всю жизнь томился по своей прирождённой деятельности, а деятельность изнывала без него от обсевших её бездарностей, – и вот наконец они соединились!
Так чувствовал себя Милюков на посту министра иностранных дел – не случайно его заняв. Революция обязана своей победой отнюдь не стихии, но Государственной Думе и Прогрессивному блоку, которые подготовили атмосферу переворота и дали ему свою санкцию. Гневное народное движение долго вели и вывели – Дума и Блок, а их вёл Милюков, – и вот законно вышел на своё новое положение.
Как-то молодеешь сразу на десять лет. Насколько бодрей и уверенней всё видится!
Наконец-то, после стольких лет, да может быть вообще впервые в своей истории, Россия перед просвещённой Европой могла не стыдиться своего высшего дипломатического представителя: он был европейского уровня. Наконец-то было кому достойно и равно объяснить Европе всё происходящее в России и перспективы её. С сердцем, открытым для союзников, преданным и искренним, но и с пониманием глубоким объяснить им этот как бы загадочный, как бы неожиданный взрыв: страна измучилась от неумелого, дурного ведения войны и воспряла против него. Высшее чувство народа и армии – продолжать эту войну до полной победы совместно с верными союзниками!
Приходили первые европейские газеты с откликами на революцию – и Павел Николаевич с большим удовольствием прочитывал долгие колонки восторгов: наконец-то в России у власти стали передовые умы!
Наслаждение вызывала у Павла Николаевича вся плавная респектабельная внутренняя процедура министерства иностранных дел – и не намеревался новый министр менять этот отличный порядок. Менять лиц? Но большинство тут к месту. Есть, конечно, и штюрмеровские ставленники, с этими постепенно разобраться и очистить. (Только не мог Павел Николаевич отказать себе в удовольствии немедленно отчислить нашего посланника в Швейцарии Бибикова, который прошлым летом невежливо обошёлся с лидером Прогрессивного блока, когда тот гостевал в Швейцарии.)
И большое наслаждение испытывал Милюков от общения с послами, особенно с английским и французским, своими давними искренними друзьями. Сэр Джордж Бьюкенен по убеждениям и симпатиям так просто был как член Прогрессивного блока, разделял негодование, как ведутся в России дела, и пожелания реформ. Милюков и другие думские лидеры минувший год частенько посещали английское посольство и чувствовали себя тут вполне по-свойски.
И в эти дни, хотя официальное признание новой России державами несколько задерживалось, тут неизбежна дипломатическая инерция, – встречи с послами приятнейше происходили. Французский посол Палеолог даже приходил в Таврический – требовать декларации верности союзникам. Отдельной декларации? В этом пункте союзники проявили понятное беспокойство, но и может быть маленькую нервную бестактность, с несколько избыточной энергией опережая и настаивая, что мало будет выразить надежду на продолжение военных усилий, надо их гарантировать, и публично повторить о прусском милитаризме, об общности союзных целей, как это делалось при старом правительстве.
– Но вы не представляете, – пытался возражать ему Милюков, – как нам трудно с нашими социалистами. Ведь мы не можем идти с ними на разрыв, иначе будет гражданская война.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327
Дай им волю, они отменят и все армейские приказы, и всех нас.
А пойти с ними сейчас на компромисс – значит уже навсегда открыть право Совету вмешиваться в дела военного министерства.
И, в новом варианте своего ухода, Гучков поднялся с лицом отречённым, по возможности безразличным, и объявил, что он – уже сказал всё, что мог, и оставляет их без него рассмотреть его… предложения. (Однако не выговорил язык назвать их требованиями или условиями.)
И оставив делегатов с генералом Потаповым, вышел в ту же заднюю комнату, но уже без хлопанья.
Гучков понимал, что – не пересилил их, не хватило его напора, завяз. Истратился в споре, обезнадёжел.
Слабость своей стороны поражала его. Никогда прежде ему не рисовалось, что с первых же дней он окажется в таком беспомощном переклоне.
Где же в России те люди, которыми стоит великая страна? Великая, великая, а на любое дело начни скликивать – и нет никого. Загадка русского характера!
Пришёл Потапов, звать Гучкова. Сказал: уже все были согласны отменить и «приказ №1» и тем более «№2», лишь бы неконфузно для Совета, – но Нахамкис остался непреклонен и преградил.
Всё же. Всё же надо было ещё торговаться – и что-то взять.
Ну, пусть ваши «приказы» остаются, но только для петроградского гарнизона. (Уж тут погибло, не удержать.) Опровергните: они не относятся к фронту!
(Как будто между тылом и фронтом можно провести чёткую границу…)
Согласимся, если военный министр как можно скорей проведёт новые отношения офицеров и солдат.
Отступать было неизбежно. Вопрос – докуда. Реформировать армию – Гучков же и сам собирался. Распустить комитеты – уже нет сил ни у кого в стране. Теперь задача: нельзя ли их обуздать?
Да. Такой приказ будет составлен. Да, будет представлен Исполнительному Комитету на утверждение. Но – ограничьте же и вы «приказы» №1 и №2.
Наступал малый дух примирения. Выразил и Нахамкис, что они, собственно, и приехали – установить нормальные отношения, а не ссориться. Стало обсуждаться: а нельзя ли распутать это всё единым общим воззванием, чтобы подписано было обеими сторонами?
Смотря что написать.
Совету надо: декларировать о победе над старым режимом. Что к старому режиму возврата не будет.
Это – так и есть. Это – можно, хорошо.
Дальше пусть: рознь между офицерами и солдатами может помешать укреплению свободы.
Это – очень хорошо.
Офицеры, признавшие новый строй России (а других и помыслить нельзя и терпеть нельзя!), пусть проявят уважение к личности солдата-гражданина. А уж если офицеры этот призыв услышат, то приглашаем и солдат: в строю и на службе выполнять воинские обязанности. Вместе с тем Исполнительный Комитет сообщает, что приказы №1 и №2 не относятся к армиям фронта, – для них военный министр обещает быстро разработать правила отношений между солдатами и офицерами.
Разработать, разумеется, в согласии с Исполнительным Комитетом.
Не уволился. Не выгнал. И вот, незаметно, – соглашался с ними.
А может быть – не так уж и плохо? Что-то всё-таки отвоёвано.
Только вот подписывать вместе с Советом – Гучков не мог! Слишком омерзительно.
Подпишут – Потапов от Военной комиссии, Скобелев – от Совета. И можно указать: воззвание составлено по соглашению с военным министром.
«Приказ №3»?…
Испытывал Гучков истощение. Изнеможение. Уныние.
*****
ЗАРУБИ ДЕРЕВОМ НА ЖЕЛЕЗЕ!
*****
473
Ничто, наверное, не может сравниться с состоянием человека, который всю жизнь томился по своей прирождённой деятельности, а деятельность изнывала без него от обсевших её бездарностей, – и вот наконец они соединились!
Так чувствовал себя Милюков на посту министра иностранных дел – не случайно его заняв. Революция обязана своей победой отнюдь не стихии, но Государственной Думе и Прогрессивному блоку, которые подготовили атмосферу переворота и дали ему свою санкцию. Гневное народное движение долго вели и вывели – Дума и Блок, а их вёл Милюков, – и вот законно вышел на своё новое положение.
Как-то молодеешь сразу на десять лет. Насколько бодрей и уверенней всё видится!
Наконец-то, после стольких лет, да может быть вообще впервые в своей истории, Россия перед просвещённой Европой могла не стыдиться своего высшего дипломатического представителя: он был европейского уровня. Наконец-то было кому достойно и равно объяснить Европе всё происходящее в России и перспективы её. С сердцем, открытым для союзников, преданным и искренним, но и с пониманием глубоким объяснить им этот как бы загадочный, как бы неожиданный взрыв: страна измучилась от неумелого, дурного ведения войны и воспряла против него. Высшее чувство народа и армии – продолжать эту войну до полной победы совместно с верными союзниками!
Приходили первые европейские газеты с откликами на революцию – и Павел Николаевич с большим удовольствием прочитывал долгие колонки восторгов: наконец-то в России у власти стали передовые умы!
Наслаждение вызывала у Павла Николаевича вся плавная респектабельная внутренняя процедура министерства иностранных дел – и не намеревался новый министр менять этот отличный порядок. Менять лиц? Но большинство тут к месту. Есть, конечно, и штюрмеровские ставленники, с этими постепенно разобраться и очистить. (Только не мог Павел Николаевич отказать себе в удовольствии немедленно отчислить нашего посланника в Швейцарии Бибикова, который прошлым летом невежливо обошёлся с лидером Прогрессивного блока, когда тот гостевал в Швейцарии.)
И большое наслаждение испытывал Милюков от общения с послами, особенно с английским и французским, своими давними искренними друзьями. Сэр Джордж Бьюкенен по убеждениям и симпатиям так просто был как член Прогрессивного блока, разделял негодование, как ведутся в России дела, и пожелания реформ. Милюков и другие думские лидеры минувший год частенько посещали английское посольство и чувствовали себя тут вполне по-свойски.
И в эти дни, хотя официальное признание новой России державами несколько задерживалось, тут неизбежна дипломатическая инерция, – встречи с послами приятнейше происходили. Французский посол Палеолог даже приходил в Таврический – требовать декларации верности союзникам. Отдельной декларации? В этом пункте союзники проявили понятное беспокойство, но и может быть маленькую нервную бестактность, с несколько избыточной энергией опережая и настаивая, что мало будет выразить надежду на продолжение военных усилий, надо их гарантировать, и публично повторить о прусском милитаризме, об общности союзных целей, как это делалось при старом правительстве.
– Но вы не представляете, – пытался возражать ему Милюков, – как нам трудно с нашими социалистами. Ведь мы не можем идти с ними на разрыв, иначе будет гражданская война.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327