) – и внушать им, как чтобы телеграммы не разрушили порядка.
Под окнами штаба площадь и улицы жили ещё мирно. Но подобные телеграммы могут за несколько часов наэлектризовать город до смятения.
То есть, конечно, Минск уже много знал – от проезжих и по слухам, но пока этого нет в газетах – это как бы не существует, плотина держит.
Тут постучался Квецинский, вошёл походкой селезня, с подпухшими вялыми глазами, виевыми бровями, и доложил:
– Алексей Ермолаич! Вас Ставка к прямому проводу.
Ну, наконец объяснимся! Ну, это уже объяснение! Ну, хотелось бы Алексеева самого, и покрепче с ним!
Почти кинулся Эверт в аппаратную, подымая вихри.
Но у того конца был не только не Алексеев, даже и не Лукомский, а всего лишь Владислав Наполеонович Клембовский.
Он желал Алексею Ермолаевичу здравия. И вот что передавал по поручению наштаверха. Его Величество находится во Пскове, где изъявил согласие навстречу народному желанию учредить ответственное перед палатами министерство…
Ну, если Государь так соизволит. Но почему во Пскове?
…поручив кабинет председателю Государственной Думы…
Этому мерзавцу. Так.
…Однако по сообщении этого решения главкосевом председателю Думы сегодня ночью, последний ответил, что такой акт является запоздалым…
Ну, не берёт, и гнать его в шею!
…ныне наступила одна из страшнейших революций, сдерживать народные страсти трудно, и династический вопрос поставлен ребром…
Династический?! Да Боже мой! Да в чём же?
…и победоносный конец войны возможен лишь при отречении от престола в пользу сына при регентстве Михаила Александровича…
Медленная лента струилась слишком быстро! Быстрее, чем голова Эверта могла всё понять, связать, переварить! Как бомба с потолка грохнуло – отречение??? И накатывало новое, накатывало дальше:
…Обстановка по-видимому не допускает иного решения , и каждая минута дальнейших колебаний…
Совсем ошелоумел Эверт и плохо понимал ленту дальше. Контужен был Эверт, щупал свою лбину и не удивился бы, если бы кровь потекла из-под пальцев. И странно, что все предметы в комнате стояли и висели по-прежнему, и штукатурка не осыпалась.
Не только – мысль об отречении, но и – не допускает иного решения?… И даже все колебания – уже кем-то пройдены, позади?
А лента доносила:
…спасти Действующую армию от развала… спасти независимость России… поставить на первом плане судьбу династии…
Это вообще не охватывалось, не понималось даже – о чём? Спасать Россию – ценой династии? То есть погубить её? Всё перепластывалось, переворачивалось, неухватно куда-то катилось…
…Если вы разделяете этот взгляд, то не благоволите ли телеграфировать весьма спешно… Его Величеству через главкосева, известив наштаверха?…
Так – ещё не решено? Так зависит от Эверта, что ли? И надо телеграфировать весьма спешно – а что же думает Его Величество? Самого главного тут и нет! – что же решил Государь?
…Потеря каждой минуты может стать роковой для существования России… – угрожала лента, -…между высшими начальниками установить единство мыслей и целей… и спасти армию от возможных случаев измены долгу…
Да остановись, проклятая, никакой головы не хватит!
…переворот, который более безболезненно совершится при решении сверху…
Переворот – но сверху? что за белиберда? И – не допустить измены долгу ? И – не допускает иного решения?…
– Вот и всё, – заканчивал Клембовский. – И если вы имеете задать вопрос, то я в вашем распоряжении.
– Безболезненно для армии – если только сверху?… – бормотал Эверт, а телеграфист так понял, что это ответ, и выстукивал.
Взять себя в руки! В той же растерянности, непонятливости, но твёрже:
– Найдутся элементы враждебные… а может быть и желающие ловить рыбу в мутной воде…?
Это он – скорее думал, чем говорил, а чёртова машина урывала, уносила слова. Нет, так сразу отвечать нельзя.
– А запрошены ли остальные Главнокомандующие?
– Всем Главнокомандующим сообщено одно и то же.
Ну да, потому что они все заодно: Алексеев. И Рузский. И конечно Брусилов. И конечно Непенин? Их – большинство, и они уже решили? А мы – разрознены? Или я один?
Мелькнуло спасительное: как они запрашивают, так и мне бы дальше? До корпусных?
– Есть ли время сговориться с командующими армиями? Но уже настолько не было времени, но уже настолько некогда думать:
– Время не терпит. Дорога каждая минута. И иного исхода нет. Государь колеблется, единогласные мнения Главнокомандующих могут побудить его принять решение, единственно возможное для спасения России и династии.
Иного исхода нет!?. Решение – единственно возможное!?. И – ни минуты для решения! Пот прошибал под кителем и в волоса. И – ещё гнали, хуже:
– …При задержке решения Родзянко не ручается, всё может кончиться гибельной анархией. Надо также иметь в виду, что царскосельский дворец и августейшая семья охраняются восставшими войсками…
Об армейских командующих – не ответила Ставка.
Но – и от Эверта не могла она требовать рявкнуть «так точно»!
– Больше ничего не имею, – отрезал Эверт.
– Имею честь кланяться, – невидимо улыбался Клембовский.
И остался Эверт – с непроглоченной тушей вопроса, – большею тушей, чем был сам.
И – на самое короткое время.
А – повернуть сейчас несколько дивизий и идти из Минска на Могилёв?… Тут совсем недалеко, завтра можно взять Могилёв.
Но – дальше? Но бунт – в Москве. Но если бы в Могилёве был Государь и сказал бы одобрение, – а как же всё одному? Против – всех?
Спрашивать трёх командующих? Горбатовский, Смирнов, Леш?… Разве что время оттянуть, а что они скажут?
А ответ – немедленно!
И ведь как: для сохранения армии. Для победы над немцами. Для спасения России! для спасения династии!
Однако, Государь колеблется?
Кто это может проверить, вырвать из стеклоглазого Рузского?
Но и: царская семья – в руках мятежников!
Никогда ещё Эверт не бывал обязан такое трудное – решить так быстро. Такое высокое, обширное и в общем не военное – простой армейской головой.
Нет! Позвал Квецинского:
– Запросите Ставку, пусть сообщат, как ответили Рузский и Брусилов.
Совсем ничего не ответить? Но запрос был – как бы от Государя? (Этого не проверить). А на запрос Государя как сметь не ответить?
Но – и что ж он напишет?
Не о своём же смятении. Не о своей же беспомощности. Да, спасение России от порабощения Германией – это на первом месте, так. И спасение династии – да, это понятно. Эверт и принимает все меры, чтоб оберечь армию от всяких сведений о положении в столицах. Но там-то что творится! А на Балтийском море! Это ужас! И это – анархическая банда, не регулярный порядочный противник, против него нет боевого опыта. Эверт не имеет такого опыта. А если – начнёт заражаться и армия?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327
Под окнами штаба площадь и улицы жили ещё мирно. Но подобные телеграммы могут за несколько часов наэлектризовать город до смятения.
То есть, конечно, Минск уже много знал – от проезжих и по слухам, но пока этого нет в газетах – это как бы не существует, плотина держит.
Тут постучался Квецинский, вошёл походкой селезня, с подпухшими вялыми глазами, виевыми бровями, и доложил:
– Алексей Ермолаич! Вас Ставка к прямому проводу.
Ну, наконец объяснимся! Ну, это уже объяснение! Ну, хотелось бы Алексеева самого, и покрепче с ним!
Почти кинулся Эверт в аппаратную, подымая вихри.
Но у того конца был не только не Алексеев, даже и не Лукомский, а всего лишь Владислав Наполеонович Клембовский.
Он желал Алексею Ермолаевичу здравия. И вот что передавал по поручению наштаверха. Его Величество находится во Пскове, где изъявил согласие навстречу народному желанию учредить ответственное перед палатами министерство…
Ну, если Государь так соизволит. Но почему во Пскове?
…поручив кабинет председателю Государственной Думы…
Этому мерзавцу. Так.
…Однако по сообщении этого решения главкосевом председателю Думы сегодня ночью, последний ответил, что такой акт является запоздалым…
Ну, не берёт, и гнать его в шею!
…ныне наступила одна из страшнейших революций, сдерживать народные страсти трудно, и династический вопрос поставлен ребром…
Династический?! Да Боже мой! Да в чём же?
…и победоносный конец войны возможен лишь при отречении от престола в пользу сына при регентстве Михаила Александровича…
Медленная лента струилась слишком быстро! Быстрее, чем голова Эверта могла всё понять, связать, переварить! Как бомба с потолка грохнуло – отречение??? И накатывало новое, накатывало дальше:
…Обстановка по-видимому не допускает иного решения , и каждая минута дальнейших колебаний…
Совсем ошелоумел Эверт и плохо понимал ленту дальше. Контужен был Эверт, щупал свою лбину и не удивился бы, если бы кровь потекла из-под пальцев. И странно, что все предметы в комнате стояли и висели по-прежнему, и штукатурка не осыпалась.
Не только – мысль об отречении, но и – не допускает иного решения?… И даже все колебания – уже кем-то пройдены, позади?
А лента доносила:
…спасти Действующую армию от развала… спасти независимость России… поставить на первом плане судьбу династии…
Это вообще не охватывалось, не понималось даже – о чём? Спасать Россию – ценой династии? То есть погубить её? Всё перепластывалось, переворачивалось, неухватно куда-то катилось…
…Если вы разделяете этот взгляд, то не благоволите ли телеграфировать весьма спешно… Его Величеству через главкосева, известив наштаверха?…
Так – ещё не решено? Так зависит от Эверта, что ли? И надо телеграфировать весьма спешно – а что же думает Его Величество? Самого главного тут и нет! – что же решил Государь?
…Потеря каждой минуты может стать роковой для существования России… – угрожала лента, -…между высшими начальниками установить единство мыслей и целей… и спасти армию от возможных случаев измены долгу…
Да остановись, проклятая, никакой головы не хватит!
…переворот, который более безболезненно совершится при решении сверху…
Переворот – но сверху? что за белиберда? И – не допустить измены долгу ? И – не допускает иного решения?…
– Вот и всё, – заканчивал Клембовский. – И если вы имеете задать вопрос, то я в вашем распоряжении.
– Безболезненно для армии – если только сверху?… – бормотал Эверт, а телеграфист так понял, что это ответ, и выстукивал.
Взять себя в руки! В той же растерянности, непонятливости, но твёрже:
– Найдутся элементы враждебные… а может быть и желающие ловить рыбу в мутной воде…?
Это он – скорее думал, чем говорил, а чёртова машина урывала, уносила слова. Нет, так сразу отвечать нельзя.
– А запрошены ли остальные Главнокомандующие?
– Всем Главнокомандующим сообщено одно и то же.
Ну да, потому что они все заодно: Алексеев. И Рузский. И конечно Брусилов. И конечно Непенин? Их – большинство, и они уже решили? А мы – разрознены? Или я один?
Мелькнуло спасительное: как они запрашивают, так и мне бы дальше? До корпусных?
– Есть ли время сговориться с командующими армиями? Но уже настолько не было времени, но уже настолько некогда думать:
– Время не терпит. Дорога каждая минута. И иного исхода нет. Государь колеблется, единогласные мнения Главнокомандующих могут побудить его принять решение, единственно возможное для спасения России и династии.
Иного исхода нет!?. Решение – единственно возможное!?. И – ни минуты для решения! Пот прошибал под кителем и в волоса. И – ещё гнали, хуже:
– …При задержке решения Родзянко не ручается, всё может кончиться гибельной анархией. Надо также иметь в виду, что царскосельский дворец и августейшая семья охраняются восставшими войсками…
Об армейских командующих – не ответила Ставка.
Но – и от Эверта не могла она требовать рявкнуть «так точно»!
– Больше ничего не имею, – отрезал Эверт.
– Имею честь кланяться, – невидимо улыбался Клембовский.
И остался Эверт – с непроглоченной тушей вопроса, – большею тушей, чем был сам.
И – на самое короткое время.
А – повернуть сейчас несколько дивизий и идти из Минска на Могилёв?… Тут совсем недалеко, завтра можно взять Могилёв.
Но – дальше? Но бунт – в Москве. Но если бы в Могилёве был Государь и сказал бы одобрение, – а как же всё одному? Против – всех?
Спрашивать трёх командующих? Горбатовский, Смирнов, Леш?… Разве что время оттянуть, а что они скажут?
А ответ – немедленно!
И ведь как: для сохранения армии. Для победы над немцами. Для спасения России! для спасения династии!
Однако, Государь колеблется?
Кто это может проверить, вырвать из стеклоглазого Рузского?
Но и: царская семья – в руках мятежников!
Никогда ещё Эверт не бывал обязан такое трудное – решить так быстро. Такое высокое, обширное и в общем не военное – простой армейской головой.
Нет! Позвал Квецинского:
– Запросите Ставку, пусть сообщат, как ответили Рузский и Брусилов.
Совсем ничего не ответить? Но запрос был – как бы от Государя? (Этого не проверить). А на запрос Государя как сметь не ответить?
Но – и что ж он напишет?
Не о своём же смятении. Не о своей же беспомощности. Да, спасение России от порабощения Германией – это на первом месте, так. И спасение династии – да, это понятно. Эверт и принимает все меры, чтоб оберечь армию от всяких сведений о положении в столицах. Но там-то что творится! А на Балтийском море! Это ужас! И это – анархическая банда, не регулярный порядочный противник, против него нет боевого опыта. Эверт не имеет такого опыта. А если – начнёт заражаться и армия?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327