«Арестовать!… Арестовать!…» – и зал ликует. Актёр кричит: «Занять телеграф! телефон! вокзал!»
Тем временем в маленькой комнате театрального буфета железнодорожник Толстоух открывает тайное заседание революционно-демократической головки: «Каждый, кто сейчас не согласится, будет убит на месте. Немедленно рассылаем наряды арестовывать власть имущих и полковых командиров.»
Присутствуют и несколько радикальных членов городской думы. Вырвавшись с того заседания, обсуждают между собой: предупредить ли полковых командиров? Пожалуй нет: это будет истолковано как донос.
* * *
В Ишиме начальник гарнизона Карпов объявил солдатам: «Кто произнесёт имя Родзянко – расстреляю!» Потом – застрелился сам. Жандармский ротмистр сначала называл Временное правительство самозванцами, но ему запретили так говорить.
* * *
Иркутск . При первых известиях о перевороте в Петербурге иркутская администрация замерла, не подавала признаков жизни. Взоры населения обратились к политическим ссыльным как своим теперь вожакам: все увидели в них власть, и состоятельные круги, известные промышленники и адвокаты не пытались её перехватить, но на их лицах было к революционерам почтительное выражение. Гарнизон в 40 тыс. человек не сопротивлялся подчиниться возникшим революционным органам. От имени ссыльных Ираклий Церетели и Абрам Гоц сами отправились во главе отряда для ареста, чтобы смягчить его. Генерал-губернатор Пильц, сгорбленный старик, встретил их испуганными поклонами. Ему объявили, что он, арестованный, будет содержаться в этом же доме, и он рассыпался в благодарностях, что всегда был уверен в «благородстве идейных людей».
* * *
В Ачинске три дня чествовали Брешко-Брешковскую, освобождённую из минусинской ссылки. По пути её на вокзал войска потоком брали на караул, а перед коляской валил народ с хоругвями.
* * *
В городке Зея , за Амуром, вскоре после царского отречения местные интеллигенты созвали большое собрание жителей, всё больше простой народ, золотоискатели. Предложили выбрать комитет, назвали Абрамова, коренного сибиряка, удачного золотоискателя, одного из пионеров края. Он поднялся в богатырский рост:
– Я могу служить царю, но как его нет – отказываюсь от всякой общественной работы.
Слова его покрыли «ура» и аплодисменты.
Царские портреты остались висеть почти во всех домах.
* * *
Кадеты Хабаровского корпуса встретили революцию с негодованием. Вынужденные убрать портреты Государя из ротных зал, перенесли их в классы. Изображения Государя стали клеить на внутренние крышки парт, а на портупеи – двуглавых орлов и императорские короны. Когда комиссар Временного правительства назначил парад гарнизона – на площадь, разукрашенную красным, кадетский корпус вышел под трёхцветным флагом и без единого красного банта.
* * *
В Алексеевском кадетском корпусе в Ташкенте кадеты открыто плакали, когда были прочтены отречения и портрет Государя убрали из рекреационного зала.
* * *
В Самарканде ликование гимназистов было так обязательным, что даже сын прокурора просил дома сделать ему красный бант. Сын местного адвоката всю войну продержался тыловым офицером и тогда льстил прокурору – теперь кастит его при публике, а прокурор виновато улыбается под сотнями глаз. Среди демонстрации едет колесница, убранная кумачом, и стоящие в ней раскланиваются. Ходить с красными бантами заставили всех бывших правителей, они жмутся и угодливо улыбаются каждому встречному солдату. Уже весна в разгаре, но их сады лишили полива, и те сохнут.
* * *
Во Владикавказе К. Мамулов собрал самозваный исполнительный комитет, арестовал генерала, начальника Терской области (хотя и признавшего Временное правительство), объявил себя вместо него. Этому помог воинский начальник полковник Михайлов: надел красный бант и объявил себя областным комиссаром.
Во Владикавказе промышленных рабочих не было, только трамвайщики и железнодорожники. Но образовался Совет рабочих депутатов, во главе его Скрынников, никогда он рабочим не был, а вместо солдат налезли писаря и фельдшера.
* * *
В Екатеринодаре у войскового собора маршировали и пели: «Отречёмся от старого мира». Местный художник спешил рисовать картину: девица с рогом изобилия несётся, чуть касаясь ногами травы, а из рога сыпятся цветы.
Гимназический учитель сказал ученикам: «Открывается завеса в новую жизнь!»
* * *
За 37 лет службы по полицейской линии П.П. Мейер был более десяти лет обер-полицеймейстером Варшавы (а Балк – всего лишь его помощником, потом возвысился в Петроград) – и там научился хорошо ладить с обществом, И приехав осенью 1916 в Ростов , он быстро понял, к каким элементам надо примкнуть, чтобы не потерять связи с населением, стал очень хорош с Парамоновым и Зеелером и, сколько мог, парализовал деятельность неприятной нечистоплотной правой публики.
Но уже 3 марта, отдав Гражданскому комитету всю секретную переписку, генерал-майор Мейер почувствовал себя обречённым: он – никто, и всем мешает. Только 6-го пришла правительственная телеграмма, что по всей стране упраздняются губернаторы, их обязанности передаются председателям земских управ. Странно, там не были упомянуты градоначальники, хотя они по классу равны губернаторам. Теперь, очевидно, Мейер должен был сдать должность городскому голове, но по совести не мог этого сделать из-за крайней реакционности ростовской думы. Тут приехал и сам Зеелер, спеша перехватить градоначальство в Гражданский комитет раньше чем спохватился совет рабочих депутатов. И Мейер сдал печать, шифр и покинул свой служебный кабинет, чтобы больше никогда не войти в него.
Однако оставались важные вопросы о его будущем. Во-первых, казённая квартира его находилась в здании градоначальства же – и хотелось бы не переезжать сразу. Во-вторых, будет ли выплачиваться ему дальше содержание градоначальника? Должно бы выплачиваться в полном объёме, поскольку устранение считается формально временным – а новое правительство должно же, кроме самого государственного устройства, соблюдать все законы и установления старого, в том числе и его денежные обязательства? Если сразу лишиться содержания – то на что жить? И ещё в Ростове, при благожелательстве местного общества можно рассчитывать на какой-то заработок, а для другого города будешь только бывший полицейский генерал. А нынешние трудности железнодорожного переезда? И мебель везде дорогая.
* * *
В Новочеркасске днём 1 марта в войсковом соборе шла с обычной торжественностью традиционная панихида по Александру II. Но уже передавали по городу телеграмму Бубликова, в городе возникла тревога. 2-го марта прорывались ещё слухи, возникло большое возбуждение в интеллигенции и в рабочем районе Хотунке, где стояли и два запасных полка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327
Тем временем в маленькой комнате театрального буфета железнодорожник Толстоух открывает тайное заседание революционно-демократической головки: «Каждый, кто сейчас не согласится, будет убит на месте. Немедленно рассылаем наряды арестовывать власть имущих и полковых командиров.»
Присутствуют и несколько радикальных членов городской думы. Вырвавшись с того заседания, обсуждают между собой: предупредить ли полковых командиров? Пожалуй нет: это будет истолковано как донос.
* * *
В Ишиме начальник гарнизона Карпов объявил солдатам: «Кто произнесёт имя Родзянко – расстреляю!» Потом – застрелился сам. Жандармский ротмистр сначала называл Временное правительство самозванцами, но ему запретили так говорить.
* * *
Иркутск . При первых известиях о перевороте в Петербурге иркутская администрация замерла, не подавала признаков жизни. Взоры населения обратились к политическим ссыльным как своим теперь вожакам: все увидели в них власть, и состоятельные круги, известные промышленники и адвокаты не пытались её перехватить, но на их лицах было к революционерам почтительное выражение. Гарнизон в 40 тыс. человек не сопротивлялся подчиниться возникшим революционным органам. От имени ссыльных Ираклий Церетели и Абрам Гоц сами отправились во главе отряда для ареста, чтобы смягчить его. Генерал-губернатор Пильц, сгорбленный старик, встретил их испуганными поклонами. Ему объявили, что он, арестованный, будет содержаться в этом же доме, и он рассыпался в благодарностях, что всегда был уверен в «благородстве идейных людей».
* * *
В Ачинске три дня чествовали Брешко-Брешковскую, освобождённую из минусинской ссылки. По пути её на вокзал войска потоком брали на караул, а перед коляской валил народ с хоругвями.
* * *
В городке Зея , за Амуром, вскоре после царского отречения местные интеллигенты созвали большое собрание жителей, всё больше простой народ, золотоискатели. Предложили выбрать комитет, назвали Абрамова, коренного сибиряка, удачного золотоискателя, одного из пионеров края. Он поднялся в богатырский рост:
– Я могу служить царю, но как его нет – отказываюсь от всякой общественной работы.
Слова его покрыли «ура» и аплодисменты.
Царские портреты остались висеть почти во всех домах.
* * *
Кадеты Хабаровского корпуса встретили революцию с негодованием. Вынужденные убрать портреты Государя из ротных зал, перенесли их в классы. Изображения Государя стали клеить на внутренние крышки парт, а на портупеи – двуглавых орлов и императорские короны. Когда комиссар Временного правительства назначил парад гарнизона – на площадь, разукрашенную красным, кадетский корпус вышел под трёхцветным флагом и без единого красного банта.
* * *
В Алексеевском кадетском корпусе в Ташкенте кадеты открыто плакали, когда были прочтены отречения и портрет Государя убрали из рекреационного зала.
* * *
В Самарканде ликование гимназистов было так обязательным, что даже сын прокурора просил дома сделать ему красный бант. Сын местного адвоката всю войну продержался тыловым офицером и тогда льстил прокурору – теперь кастит его при публике, а прокурор виновато улыбается под сотнями глаз. Среди демонстрации едет колесница, убранная кумачом, и стоящие в ней раскланиваются. Ходить с красными бантами заставили всех бывших правителей, они жмутся и угодливо улыбаются каждому встречному солдату. Уже весна в разгаре, но их сады лишили полива, и те сохнут.
* * *
Во Владикавказе К. Мамулов собрал самозваный исполнительный комитет, арестовал генерала, начальника Терской области (хотя и признавшего Временное правительство), объявил себя вместо него. Этому помог воинский начальник полковник Михайлов: надел красный бант и объявил себя областным комиссаром.
Во Владикавказе промышленных рабочих не было, только трамвайщики и железнодорожники. Но образовался Совет рабочих депутатов, во главе его Скрынников, никогда он рабочим не был, а вместо солдат налезли писаря и фельдшера.
* * *
В Екатеринодаре у войскового собора маршировали и пели: «Отречёмся от старого мира». Местный художник спешил рисовать картину: девица с рогом изобилия несётся, чуть касаясь ногами травы, а из рога сыпятся цветы.
Гимназический учитель сказал ученикам: «Открывается завеса в новую жизнь!»
* * *
За 37 лет службы по полицейской линии П.П. Мейер был более десяти лет обер-полицеймейстером Варшавы (а Балк – всего лишь его помощником, потом возвысился в Петроград) – и там научился хорошо ладить с обществом, И приехав осенью 1916 в Ростов , он быстро понял, к каким элементам надо примкнуть, чтобы не потерять связи с населением, стал очень хорош с Парамоновым и Зеелером и, сколько мог, парализовал деятельность неприятной нечистоплотной правой публики.
Но уже 3 марта, отдав Гражданскому комитету всю секретную переписку, генерал-майор Мейер почувствовал себя обречённым: он – никто, и всем мешает. Только 6-го пришла правительственная телеграмма, что по всей стране упраздняются губернаторы, их обязанности передаются председателям земских управ. Странно, там не были упомянуты градоначальники, хотя они по классу равны губернаторам. Теперь, очевидно, Мейер должен был сдать должность городскому голове, но по совести не мог этого сделать из-за крайней реакционности ростовской думы. Тут приехал и сам Зеелер, спеша перехватить градоначальство в Гражданский комитет раньше чем спохватился совет рабочих депутатов. И Мейер сдал печать, шифр и покинул свой служебный кабинет, чтобы больше никогда не войти в него.
Однако оставались важные вопросы о его будущем. Во-первых, казённая квартира его находилась в здании градоначальства же – и хотелось бы не переезжать сразу. Во-вторых, будет ли выплачиваться ему дальше содержание градоначальника? Должно бы выплачиваться в полном объёме, поскольку устранение считается формально временным – а новое правительство должно же, кроме самого государственного устройства, соблюдать все законы и установления старого, в том числе и его денежные обязательства? Если сразу лишиться содержания – то на что жить? И ещё в Ростове, при благожелательстве местного общества можно рассчитывать на какой-то заработок, а для другого города будешь только бывший полицейский генерал. А нынешние трудности железнодорожного переезда? И мебель везде дорогая.
* * *
В Новочеркасске днём 1 марта в войсковом соборе шла с обычной торжественностью традиционная панихида по Александру II. Но уже передавали по городу телеграмму Бубликова, в городе возникла тревога. 2-го марта прорывались ещё слухи, возникло большое возбуждение в интеллигенции и в рабочем районе Хотунке, где стояли и два запасных полка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327