Не задумывался? Ну так я тебе скажу. Я подписала себе приговор. Сама, собственной рукой. В лучшем случае меня вышвырнут, как половую тряпку, но могут и прикончить, это тоже вполне вероятно. Во всяком случае, так не оставят. — Она нервно передернула плечами. — В кои-то веки урвала крохотный кусочек счастья, и сразу — плати! Обидно... Что я видела в жизни? Девчонкой болталась без,присмотра на улице; матери было не до меня, она мыла стаканы в барах. А на улице — мальчишки, и заступиться за меня некому. Сама себя защищала, как могла, отбивалась и зубами, и ногтями. Подросла — новая беда: красивая, не дают проходу. Всяк норовит протянуть свою лапу, пощупать, потрогать. Еще бы, товар хоть куда. И самому побаловаться не грех, да и продать с толком можно, в накладе не останешься. Причмокивают, скалятся, пялят глаза: э, хороша девка! Губы, бедра, грудь — загляденье! И никому нет дела, что у тебя еще и голова на плечах, и сердце имеется. Этот товар не в чести. И поняла я: как ни вертись, а деваться некуда, все равно собой торговать. Ну так хоть возьму подороже. И вышла замуж. По расчету вышла, все оговорила в брачном контракте, до последнего пенса. Детей себе иметь запретила. Зачем? В подобном браке дети одна обуза. Чтобы быть сильным, нужно оружие, и я ковала его, не теряя времени даром: диплом, степень магистра, потом доктора философии. Стала своим человеком в университетских кругах — кстати, еще один рынок. Там торговали телом, а здесь мозгами. По мне, правда, второе приятнее — все-таки хоть какое-то подобие свободы, сам выбираешь себе занятие по душе. Но увы! — ничто не вечно под луной, и за все рано или поздно приходится платить. Я знала, что у мужа есть бизнес, а какой — меня не интересовало. Но года через два он посвятил меня в свои тайны: решил, что дальше мне оставаться в неведении нельзя, могу его подвести. А вскоре предложил мне сотрудничать с ними уже официально. Захватывающие дух хитроумные интриги, вечный риск, нескончаемая, щекочущая нервы игра с огнем — какая школа для человеческого характера! Да еще сознавать, что ты участник событий, прямой их творец... Еще один вид оружия, которым владеют немногие... И я согласилась. Откуда было мне знать, что этот путь, на первый взгляд такой романтичный и увлекательный, может обернуться сущим кошмаром, если ты не желаешь втискивать свою жизнь в установленные рамки. Мне бы остановиться вовремя, одуматься, уйти от мужа: ведь я теряла самое дорогое, свою независимость, за которую боролась всю жизнь. Но слишком велик был соблазн, слишком заманчива перспектива. Я увлеклась, упустила момент, а когда спохватилась, было уже поздно...
Я слушал ее и молчал. К чему слова? Она уже далеко, мне ее не догнать. Помочь ей я не могу, а пристрелить не вправе. Теперь она принадлежит только себе и сама вершит над собою суд, хладнокровно и спокойно. Обложили со всех сторон. Любовь обречена. Будущего нет. Тупик, западня. Вырвалась из одной, чтобы угодить в другую. Круг замкнулся, поединок с судьбой проигран. Вздумала бросить вызов чудовищу, которое опутало своими сетями весь мир, наивно надеялась ускользнуть от его /щупальцев? А в результате погибает у меня на глазах, и я не в силах ей помочь, хоть знаю, что, если б не она, я тоже не избежал бы подобной участи. Что я могу? Она ведь приняла уже свое решение, я чувствую это, я в этом уверен. Ну хорошо, буду пытаться ее отговорить, стану убеждать, упрашивать. Да только ни к чему все это: ничто не заставит ее сейчас передумать, отказаться от того, что она задумала...
— Халиль, мы расстаемся, я знаю... У меня к тебе единственная просьба — последняя, можно сказать: не уходи сегодня, хорошо? Останься, прошу тебя...
Она встала и вышла из комнаты, а я еще некоторое время сидел, тупо уставившись ззглядом в кресло напротив. Легкий щелчок — будто чиркнули спичкой — вывел меня из задумчивости: в магнитофонной кассете кончилась пленка.
XIII
Опять зеркало грязное! Сколько раз говорил этой девчонке: протирай зеркало как следует! Ленивая, хитрая дрянь, чуть что — прикидывается дурочкой. И Лейле без конца твержу: чтоб на зеркале ни пылинки не было! Ведь знает же, что глядеться в него мне приходится часто и подолгу. Когда ухожу на работу, я обязательно должен проверить, все ли на мне в порядке. Кто работает на людях, должен выглядеть безукоризненно. Но до каких же пор будет продолжаться это безобразие в моем доме? В конце концов, жена она мне или не жена? И вдруг слышу: не нравится — возьми тряпку да и протри сам. Мне, генеральному прокурору, человеку, которому доверили важнейший в истории Египта судебный процесс, бегать по дому с тряпкой?! Неслыханно! Если б не спешил, клянусь, я бы ее избил как собаку. Еле-еле сдержался: впереди заседание, надо беречь нервы.
Итак, как я сегодня выгляжу? Подходяще. Вот только проплешина на макушке портит общий вид. И губы толстоваты малость. Но это как раз неплохо, толстые губы признак сладострастной натуры. Красивым меня вроде бы не назовешь, но вообще-то я мужчина хоть куда. Иначе не поглядывали бы на меня наши дамы в Управлении, когда я совершаю свой еженедельный инспекционный обход по отделам. А может, это они просто со страху? Все ведь знают, я человек суровый, одного взгляда моего боятся. Да, взгляд у меня что надо — особенно на снимке в газетах, когда объявили, что следствие по делу об убийстве Рут Харрисон поручено мне.
А вот рост подкачал. За столом сидишь, еще не так заметно, а на трибуне... С учетом важности процесса пришлось даже заказать столярам специальную деревянную подставку. В первый раз забыл о ней — чуть не грохнулся.
Но это все пустяки, мелочи, не стоящие внимания в сравнении с проблемами, которые я сам себе создал, взявшись за этот процесс. Вот уж воистину права поговорка: если б люди знали, что несет им будущее, никто не расстался бы с настоящим. Когда дело из прокуратуры передали в Управление охраны морали и общественной нравственности, поднялась целая буря. Забегали, засуетились, все знакомства были пущены в ход. Еще бы, это вам не какой-то там уголовный процесс. Тут дело политическое, а раз так, то тут тебе и пресса, и радио, и телевидение. Повсюду только и разговоров, что об этом убийстве. Сколько ж я трудов положил, пока мне поручили это дело, скольких конкурентов обошел — подумать страшно. К кому только не обращался, кого не просил! Наконец вспомнил: Яхья Саадани! Вот кто может мне помочь. Когда-то мы вместе учились, потом снова встретились уже в Париже. Я, готовил диссертацию в области права, а он занимался какими-то исследованиями для ЮНЕСКО. Вернувшись в Египет, я как-то потерял его из виду, но, когда он стал советником в Министерстве национальной безопасности, счел своим долгом нанести ему визит и поздравить с назначением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42