Уф!
— Совершенно верно.
— А затем вы снова вернулись в обычное состояние?
— Вы стояли рядом, когда умирал орел, доктор. В этот момент я был орлом. Я видел, как вы склонились над птицами. Я чувствовал все, что чувствовал он.
Ройс прикрыла рот рукой.
— Так вы... орел действительно вернулся в младенческое состояние? Он правда думал, что опять стал птенцом? У меня было странное чувство, что он считал меня своей матерью, которая несет ему еду.
— Совершенно верно. Ройс заплакала.
— Я знаю, что это глупо... но это так печально, так трогательно. Такая сильная и красивая птица. Она умирала и думала, что я ее мать, — женщина всхлипнула и заплакала еще сильнее.
Дэниел встал, обошел вокруг стола и обнял Ройс за плечи. Она поднялась со стула. Дэниел
держал ее в объятиях, испытывая странные чувства. Его мысли путались. Его опять мучила проблема искусственного тела — ведь он робот, пародия на человека. И кроме того, он пациент, а Ройс — его врач. Врач и пациент не должны себя так вести. Это испортит их отношения. Он унижал ее перед Монро. Дэниел старался держать ее на расстоянии от себя и был удивлен, когда она отстранилась. Ройс подняла к нему лицо, на котором на мгновение мелькнуло выражение, поразившее его в самое сердце и вызвавшее дрожь в руках.
«Поразило в самый ротационный насос», — поправил он себя. Дэниел сердито повернулся и обошел вокруг стола.
— Со мной действительно все в порядке, — сказал он. — Нет нужды осматривать мои... механизмы. Лидия! Я хочу, чтобы эта работа была закончена как можно быстрее. Мы не можем терять здесь время. Впереди важное дело.
Он повернулся к Ройс.
— Что касается вашего вопроса... Когда орел умер, я стал ближайшим к нему живым существом, — он видел, как доктор моргнула и дернулась словно от пощечины. — Когда вы вернулись и подняли крышку этого оптического сенсора...
Он пальцами раздвинул веки.
— Тогда я опять вернулся в свое... в свою оболочку.
— Монро... — Дэниел рез со повернулся к инженеру. — Я хочу сохранить эту способность. Вы с Хаддад и Десертис модифицируете преобразователь, добавив программируемый таймер, который будет отключать эту функцию по истечении заданного времени, если я не вернусь в свое тело раньше. Он опять повернулся к Ройс. Ее лицо стало таким же бледным, как у Товак.
— Пожалуйста, пригласите доктора Кимуру, — сказал Дэн. — Я хочу, чтобы защита этой аппаратуры была усилена для работы при повышенном давлении или в агрессивных средах.
ГЛАВА 11
Это оказалась роща мамонтовых деревьев, и само ее существование на Острове говорило о стремлениях и намерениях тех, кто посадил эти гигантские растения. Саженцы привезли из еще сохранившихся лесов северо-восточного тихоокеанского побережья и заботились о них так, как будто от их существования зависело будущее Острова.
В буквальном смысле они не представляли особой ценности, их древесина была не лучше, чем у других твердых пород. Но фантастические размеры и необыкновенная продолжительность жизни делали их символом надежд человечества, обосновавшегося в космосе.
Пикник проходил среди молодых мамонтовых деревьев. Для этих растений пятисотлетний возраст — еще детство, а сто лет — младенчество. Подобную картину еще лет сто пятьдесят назад можно было наблюдать в любой роще от Монте-рея до Ванкувера, но теперь ближайшим зданием была кибернетическая лаборатория, где после восьмидесятилетнего перерыва Дэниела Китаяму восстановили из остатков замороженных нервных тканей до состояния, внешне напоминающего человека.
На траве под деревьями расположились Дэниел, Товак, Лидия, доктора Ройс и Кимура.
Они принесли с собой корзинки с завтраком, сплетенные из настоящих прутьев, а не те пластмассовые копии, которые распространились повсеместно за последние три четверти века. В корзинках лежали ветчина, вареные яйца, длинные головки покрытого твердой коркой сыра, вино — все это было произведено на Острове, а не привезено с Земли.
Настроение у всех было немного нервным и странным.
Дэниел боролся с приступом меланхолии: он разрывался между желанием восстановить свою человеческую сущность, свою связь с прошлым и с тем миром, в котором он прожил тридцать четыре года, — и душевными страданиями, вызванными воспоминаниями об этом утерянном мире.
Его возвращение в восстановленный дом, где он раньше жил с женой и детьми, было горьким. Если бы он тогда имел возможность выбора, то предпочел бы поселиться в ультрамодном жилище, которое удовлетворяло бы все его потребности, но не вызывало непрерывную череду воспоминаний, подчеркивающих горечь утраты.
— С вами все в порядке, Дэниел? Он повернулся к Лидии Хаддад.
— Не беспокойтесь, — он выдавил слабую улыбку, сознавая, что вряд ли сможет кого-то обмануть, и .окинул взглядом сидящую за столом компанию.
— Это все? Я думал, что Мимир юже собирается с нами.
Доктор Ройс держала стакан золотистого вина у своих губ. Дэниел заметил, как ее рука слегка дрогнула и опустилась.
— Он сказал, что собирается прийти. Хотел пожелать вам счастливого путешествия.
Все надолго замолчали.
В роще они были не одни. Откуда-то из-за деревьев доносился лай собаки.
— Но... — подсказал Дэниел.
— Его вызвали. Какой-то клиент с Земли. Вы ведь знаете, что Мимир — отличный специалист.
— Да, знаю.
— Ну... он изготавливал протезы для своего пациента. По той же технологии, что и для вас.
— И...
— Думаю, он успеет вернуться. Он еще раз хотел повидаться с вами до вашего отъезда.
— Хорошо.
На поляну выбежала собака, увидела Дэниела и остальных и пустилась бежать, преследуемая стайкой детей. Собака была большая, желтой масти — кажется, охотничьей породы. В зубах она держала кусок мяса.
Собака исчезла за стволом дерева. Не обращая внимания на сидящих за столом, дети рванулись за ней.
— Когда вы вернетесь? — своим вопросом Кимура вывел Ройс из затруднительного положения.
— Не знаю, — покачал головой Дэниел. — Это зависит от различных обстоятельств. Например от того, готовы ли Лидия и Товак присоединиться ко мне. Остаться со мной еще на некоторое время.
Лидия опустила сандвич.
— Думаю, да. А что нас ждет на Земле?
— Ваша работа. Ее сохранят за вами — это ведь моя фирма.
— Невеселая перспектива. Полагаю, мы останемся, Товак?
Ее подруга кивнула.
— Но к чему вы стремитесь? — спросил Кимура. — Каковы ваши намерения, мистер Китаяма?
Дэниел развел руками.
— Я должен чем-то заняться. Чем — пока не знаю. Но что-нибудь придумаю. Посмотрите, я ничем не связан. Мне не нужно зарабатывать себе на жизнь, у меня нет семьи, и мне не нужна карьера. Все мои друзья детства давно умерли.
— Но у вас есть семья на Острове Хоккайдо, ведь так?
— Да.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
— Совершенно верно.
— А затем вы снова вернулись в обычное состояние?
— Вы стояли рядом, когда умирал орел, доктор. В этот момент я был орлом. Я видел, как вы склонились над птицами. Я чувствовал все, что чувствовал он.
Ройс прикрыла рот рукой.
— Так вы... орел действительно вернулся в младенческое состояние? Он правда думал, что опять стал птенцом? У меня было странное чувство, что он считал меня своей матерью, которая несет ему еду.
— Совершенно верно. Ройс заплакала.
— Я знаю, что это глупо... но это так печально, так трогательно. Такая сильная и красивая птица. Она умирала и думала, что я ее мать, — женщина всхлипнула и заплакала еще сильнее.
Дэниел встал, обошел вокруг стола и обнял Ройс за плечи. Она поднялась со стула. Дэниел
держал ее в объятиях, испытывая странные чувства. Его мысли путались. Его опять мучила проблема искусственного тела — ведь он робот, пародия на человека. И кроме того, он пациент, а Ройс — его врач. Врач и пациент не должны себя так вести. Это испортит их отношения. Он унижал ее перед Монро. Дэниел старался держать ее на расстоянии от себя и был удивлен, когда она отстранилась. Ройс подняла к нему лицо, на котором на мгновение мелькнуло выражение, поразившее его в самое сердце и вызвавшее дрожь в руках.
«Поразило в самый ротационный насос», — поправил он себя. Дэниел сердито повернулся и обошел вокруг стола.
— Со мной действительно все в порядке, — сказал он. — Нет нужды осматривать мои... механизмы. Лидия! Я хочу, чтобы эта работа была закончена как можно быстрее. Мы не можем терять здесь время. Впереди важное дело.
Он повернулся к Ройс.
— Что касается вашего вопроса... Когда орел умер, я стал ближайшим к нему живым существом, — он видел, как доктор моргнула и дернулась словно от пощечины. — Когда вы вернулись и подняли крышку этого оптического сенсора...
Он пальцами раздвинул веки.
— Тогда я опять вернулся в свое... в свою оболочку.
— Монро... — Дэниел рез со повернулся к инженеру. — Я хочу сохранить эту способность. Вы с Хаддад и Десертис модифицируете преобразователь, добавив программируемый таймер, который будет отключать эту функцию по истечении заданного времени, если я не вернусь в свое тело раньше. Он опять повернулся к Ройс. Ее лицо стало таким же бледным, как у Товак.
— Пожалуйста, пригласите доктора Кимуру, — сказал Дэн. — Я хочу, чтобы защита этой аппаратуры была усилена для работы при повышенном давлении или в агрессивных средах.
ГЛАВА 11
Это оказалась роща мамонтовых деревьев, и само ее существование на Острове говорило о стремлениях и намерениях тех, кто посадил эти гигантские растения. Саженцы привезли из еще сохранившихся лесов северо-восточного тихоокеанского побережья и заботились о них так, как будто от их существования зависело будущее Острова.
В буквальном смысле они не представляли особой ценности, их древесина была не лучше, чем у других твердых пород. Но фантастические размеры и необыкновенная продолжительность жизни делали их символом надежд человечества, обосновавшегося в космосе.
Пикник проходил среди молодых мамонтовых деревьев. Для этих растений пятисотлетний возраст — еще детство, а сто лет — младенчество. Подобную картину еще лет сто пятьдесят назад можно было наблюдать в любой роще от Монте-рея до Ванкувера, но теперь ближайшим зданием была кибернетическая лаборатория, где после восьмидесятилетнего перерыва Дэниела Китаяму восстановили из остатков замороженных нервных тканей до состояния, внешне напоминающего человека.
На траве под деревьями расположились Дэниел, Товак, Лидия, доктора Ройс и Кимура.
Они принесли с собой корзинки с завтраком, сплетенные из настоящих прутьев, а не те пластмассовые копии, которые распространились повсеместно за последние три четверти века. В корзинках лежали ветчина, вареные яйца, длинные головки покрытого твердой коркой сыра, вино — все это было произведено на Острове, а не привезено с Земли.
Настроение у всех было немного нервным и странным.
Дэниел боролся с приступом меланхолии: он разрывался между желанием восстановить свою человеческую сущность, свою связь с прошлым и с тем миром, в котором он прожил тридцать четыре года, — и душевными страданиями, вызванными воспоминаниями об этом утерянном мире.
Его возвращение в восстановленный дом, где он раньше жил с женой и детьми, было горьким. Если бы он тогда имел возможность выбора, то предпочел бы поселиться в ультрамодном жилище, которое удовлетворяло бы все его потребности, но не вызывало непрерывную череду воспоминаний, подчеркивающих горечь утраты.
— С вами все в порядке, Дэниел? Он повернулся к Лидии Хаддад.
— Не беспокойтесь, — он выдавил слабую улыбку, сознавая, что вряд ли сможет кого-то обмануть, и .окинул взглядом сидящую за столом компанию.
— Это все? Я думал, что Мимир юже собирается с нами.
Доктор Ройс держала стакан золотистого вина у своих губ. Дэниел заметил, как ее рука слегка дрогнула и опустилась.
— Он сказал, что собирается прийти. Хотел пожелать вам счастливого путешествия.
Все надолго замолчали.
В роще они были не одни. Откуда-то из-за деревьев доносился лай собаки.
— Но... — подсказал Дэниел.
— Его вызвали. Какой-то клиент с Земли. Вы ведь знаете, что Мимир — отличный специалист.
— Да, знаю.
— Ну... он изготавливал протезы для своего пациента. По той же технологии, что и для вас.
— И...
— Думаю, он успеет вернуться. Он еще раз хотел повидаться с вами до вашего отъезда.
— Хорошо.
На поляну выбежала собака, увидела Дэниела и остальных и пустилась бежать, преследуемая стайкой детей. Собака была большая, желтой масти — кажется, охотничьей породы. В зубах она держала кусок мяса.
Собака исчезла за стволом дерева. Не обращая внимания на сидящих за столом, дети рванулись за ней.
— Когда вы вернетесь? — своим вопросом Кимура вывел Ройс из затруднительного положения.
— Не знаю, — покачал головой Дэниел. — Это зависит от различных обстоятельств. Например от того, готовы ли Лидия и Товак присоединиться ко мне. Остаться со мной еще на некоторое время.
Лидия опустила сандвич.
— Думаю, да. А что нас ждет на Земле?
— Ваша работа. Ее сохранят за вами — это ведь моя фирма.
— Невеселая перспектива. Полагаю, мы останемся, Товак?
Ее подруга кивнула.
— Но к чему вы стремитесь? — спросил Кимура. — Каковы ваши намерения, мистер Китаяма?
Дэниел развел руками.
— Я должен чем-то заняться. Чем — пока не знаю. Но что-нибудь придумаю. Посмотрите, я ничем не связан. Мне не нужно зарабатывать себе на жизнь, у меня нет семьи, и мне не нужна карьера. Все мои друзья детства давно умерли.
— Но у вас есть семья на Острове Хоккайдо, ведь так?
— Да.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77