— Я не знаю. Не знаю. Я сама во всем виновата. Они, наверное, что-то подсыпали в мой бокал.
— Не думайте сейчас об этом.
Он стал вспоминать, как должен действовать герой, спасший жертву от рук злодеев. Сначала нужно проверить, не препятствует ли язык свободному дыханию, затем освободить рот от остатков пищи. Нельзя пытаться передвигать жертву, поскольку сломанные кости могут вызвать внутренние повреждения... Все это не то.
— Что...
— Обопритесь на меня. Мы пойдем за помощью.
Он вывел ее из переулка. Супермен бы летел над городом, держа в руках свою Луи Лэйн. Он дотащил женщину до Перрин Плэйс и огляделся по сторонам. Не стоило возвращаться на Стейнер-стрит — слишком далеко. С Перрин Плэйс доносилась еле слышная музыка. Голос напевал: «Что-то-такое-попало-в-глаз-лаа-лаа».
Он повернул налево и двинулся к отелю. Туман, похоже, стал еще гуще и теплее. Они пробирались как сквозь вату.
Вдруг Дэниел услышал тихий рокочущий звук позади себя и обернулся. Инфракрасное зрение позволяло ему видеть в тумане. Это была еще одна полицейская мшшна — или та же самая, что проезжала мимо него раньше.
—' О, нет! Вы... мы...
Автомобиль приблизился к ним на расстояние метра и со скрежетом остановился. Включились мигающие бело-голубые огни, и раздался усиленный динамиками голос.
— Не двигаться! Стойте спокойно! На вас направлено оружие, и любое ваше движение будет расцениваться как вооруженное нападение! Не двигаться! Стойте спокойно! На вас направлено... — повторял, вероятно, записанный на пленку голос.
Женщина, стоявшая рядом с Дэниелом, дрожала, опустив руки.
Дэниел услышал, как открылись дверцы полицейской машины, а затем до него донесся звук шагов.
— Сейчас все будет в порядке, — сказал Дэниел.
— Вы идиот! — всхлипнула женщина.
— Все будет в порядке, — повторил Дэниел. В мерцающем бело-голубом свете Дэниел
различал две осторожно приближавшиеся к ним фигуры. Они казались огромными, почти нечеловеческими. На полицейских были каски с толстым прозрачным лицевым щитком, пуленепробиваемые жилеты, толстые перчатки, брюки с защитными прокладками и тяжелые башмаки.
— Повернитесь! — скомандовал полицейский офицер. — Руки за спину! В противно случае буду стрелять.
Дэниел подчинился, удивляясь необычны для полиции мерам предосторожности.
— Больше предупреждать не буду! — пролаял офицер.
Вероятно, женщина замешкалась. Теперь она, как и Дэниел, стояла спиной к полицейским.
Дэниел почувствовал, что его запястья обхватило что-то мягкое и плотное. Он осторожно попытался развести руки. Материал был очень прочен, так что человек не мог ни разорвать, ни ослабить захват. Он был уверен, что новое тело легко справилось бы с этой задачей, но обычному человеку такое было не по силам. Старинные металлические наручники теперь, наверное, можно увидеть только в музее.
Женщина рядом с Дэниелом всхлипнула, почувствовав, что ее руки оказались связанными.
— Послушайте, на эту женщину напали! Вам нет нужды...
Что-то твердое и тяжелое ударило Дэниела по затылку. Удар не нанес ему вреда, но был таким сильным, что бросил его вперед и повалил на землю. Со связанными за спиной руками он приземлился на плечо и остался лежать.
Офицер пнул его ногой.
— Вставай! Еще одно слово, и ты покойник!
Их затолкали в полицейскую машину, в обитую металлом камеру без окон, освещаемую только бело-голубыми вспышками мигалки. Дэниел посмотрел на спутницу. Выражение ее глаз удержало его от дальнейших протестов.
В полицейском участке их препроводили в похожую камеру, только немного большего размера, чем в автомобиле.
Они уселись на полу спиной к спине.
Из динамика, вмонтированного в потолок комнаты, раздался металлический голос.
Дэниел проводил врача до двери своего номера.
— Я удивлен, но весьма польщен, мистер Китаяма. Не думаю, что у нее будут проблемы, — только довольно сильная боль в несколько дней. Если возникнут осложнения, сразу же вызывайте меня. Возможно небольшое кровотечение, если оно будет обильным, сообщите мне.
Дэниел кивнул.
— Спасибо. Но до меня никак не дойдет, почему она отказалась от госпитализации, ведь... — он пожал плечами.
— Я понимаю ее чувства. Очень плохо, что инцидент произошел вне ее зоны. Ей придется залезть в долги на многие годы, чтобы оплатить счет.
— Но это моя забота. Я могу заплатить за лечение.
— Она не согласится. Вы сами слышали.
— Но она ведь позволила нанять вас.
— Мистер Китаяма, что я могу сказать? Оставьте все, как есть. Молодой леди очень повезло. После встречи с двумя преступниками и полицией... Она родилась в рубашке. Девушка просто не хочет рисковать, связываясь с еще одним учреждением. Я не могу винить ее за это. А сейчас, если у вас больше нет вопросов... — он промолчал. — Вы очень щедры. Большое спасибо. Можете обращаться ко мне в любое время. Врач ушел.
Дэниел еще раз взглянул на женщину, спящую на диване в гостиной. Она категорически отказалась лечь в спальне Дэниела, как ни благодарна была за то, что ее привезли в номер, а не оставили в городской тюрьме. Дэниел с врачом решили, что лучше оставить ее на диване, чем продолжать уговоры.
Она спала в пижаме Мари-Элейн (или копии — Дэниел не был уверен) под толстым мягким пледом. Ее темные волосы и смуглая кожа на первый взгляд напоминали Мари-Элейн. Но черты лица были совсем другими, а телосложение не такое хрупкое. И самое главное отличие — холодные ярко-голубые глаза, совсем не похожие на мягкие, почти черные глаза жены.
Дэниел вздохнул, как будто у него по-прежнему имелись легкие и диафрагма. Он отвернулся от спящей женщины и раздвинул плотные занавески.
Снаружи уже рассвело. Туман полностью рассеялся — по крайней мере в этой части города, — и солнце освещало Пасифик Хейтс. Огромные толпы людей двигались вдоль Стейнер-стрит по направлению к Пост. Насколько безлюдны были улицы ночью, настолько переполнены днем. Пешеходы не помещались на тротуарах и заполняли проезжую часть, пробираясь между огромными фургонами, с трудом прокладывавшими себе дорогу по широкой улице.
Почти не было видно частных автомобилей.
Женщина, лежавшая на диване позади Дэниела, застонала. Дэниел обернулся и увидел, что она сидит. Ее волосы спутались, сильно исцарапанное лицо — все в красных пятнах антисептика и белых полосках пластыря. Под одним глазом пролегла легкая тень, а второй полностью заплыл и был теперь темно-лилового цвета. Нос не сломан, но сильно распух и был заклеен пластырем.
— О, господи, — простонала женщина. Одной рукой она провела по лицу, а другой потрогала бинты на боку.
— Пара сломанных ребер, — сказал Дэниел. Женщина кивнула. Она попросила пить, и
Дэн принес ей стакан воды из своей копии старинной кухни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77