Ну и еще пара-тройка
незначительного народа. Все мрачные, скучные, а Темная Звезда в холодном
бешенстве. Садятся они за столик и резво принимают с места в карьер. Через
полчаса - буквально дрова. Даже Сабаневский. А Темная Звезда пьет лишь
сладкий мускат, щеки ее пламенеют, она желает танцевать и развлекаться.
Дудки, в этом городе нет самоубийцы, который отважится танцевать с нею на
глазах глубоко нетрезвого Сабаневского. Мужчины за столиками старательно
отводят глаза от требовательного взора Темной Звезды и усиленно ухаживают
за своими дамами.
Ирки все еще нет, а на стол уже начинают сгружать первую серию
заказанного ужина. И, между прочим, у входа появляется бледный Санька,
огрызаясь на швейцара. Темная Звезда делает ему ручкой, и швейцар тотчас
же отпускает Санькину куртку. Санька, задевая стулья, подходит к столику.
Сабаневский поднимает многодумную голову, смотрит на Саньку, потом
наливает ему полный фужер водки. Круто...
Темная Звезда и Санька танцуют на пятачке возле оркестра. Лабухи
переглядываются юмористически. Да уж... зрелище. Стервозно-элегантная дама
в вечернем туалете с малым количеством бриллиантов и худой мальчишка в
жеваном джинсовом костюмчике последнего срока носки, с запущенными
грязными ногтями, в драных кроссовках.
А тут еще моя близорукая Ирка, пробираясь ко мне, натыкается на них,
наступает на шлейф платья Темной Звезды, мило извиняется и плюхается на
стул против меня, очень обижаясь, что я не желаю выслушать ее сию секунду.
А Сабаневский, глядя на Саньку змеиными глазами, медленно наливает второй
фужер водки. Мне вдруг срочно понадобилось выйти подкрасить губы. Я
скольжу мимо столика Сабаневского, задеваю сумочкой фужер, разбиваю его,
прошу пардона, исчезаю... Черта лысого... Сабаневский наливает следующий.
Ирка задает мне слишком громкие вопросы. На ее пронзительный голосок
реагируют гвардейцы Сабаневского, в результате чего мы оказываемся за их
столиком. Официант смотрит на нас мудрыми глазами и усмехается - так он и
знал, две шалые бабы пришли в кабак мужиков снимать. Санечка совершенно не
рад меня видеть, и пусть это будет на его совести. Впрочем, он в таком
состоянии, что совесть его уже лежит в обмороке. Сэм навешивает Ирке
чугунные комплименты, Сабаневский, кажется, спит.
Полночь. Нас очень вежливо просят покинуть зад. У входа Сабаневский
выражает желание пройтись пешком и отпускает машину.
Черт с тобой, Сабаневский! Я ненавижу тебя, Сабаневский! Я только
сниму туфли, Сабаневский...
Процессия растянулась на два квартала. Впереди - висящая на руке
Санечки Темная Звезда. Санька вне себя от счастья, читает ей стихи, мечет
бисер. Далее - Ирка в кураже и совершенно потерявшийся Сэм. Он явно в
первый раз видит выпускницу Лицея Муз. Это зрелище... В хвосте процессии -
я и Сабаневский, элегантный и страшный. Я топаю босиком и разговариваю с
ним весьма вольно. Он безропотно глотает все мои дерзости. Я бы на его
месте давно меня убила.
Каблуки туфель Темной Звезды подламываются, она не может дальше идти.
Она совершенно пьяна. Санька, не раздумывая, подхватывает ее на руки и
исчезает в ближайшем переулке. Но Сабаневский...
Он против ожидания не устраивает погони. Провожает Саньку глазами и
поворачивается ко мне. Он абсолютно трезв. Вынимает из кармана пачку
дорогих сигарет, щелкает золотым "Ронсоном" и говорит:
- Мне бы надо с тобой потолковать...
Я вспоминаю давнишний разговор с Даром, и мне становится смешно:
захотел-таки Сабаневский со мной толковать!
- Идиотская ситуация, весь город смеется...
- А ты женись на ней, Сабаневский. И тогда вполне официально можешь
побить морду Санечке.
- Морду - это не проблема. Не хочу я ему морду бить, не понятно?
- Неужели? Брось, Сабаневский, не поверю я в то, что для тебя
моральная победа значит больше, чем физическая.
Сабаневский смотрит на меня с интересом, прищурив блестящие глаза.
- А ты штучка...
Я киваю головой, соглашаясь - еще бы! Конечно, штучка.
И вот так мы мило беседуем, не подозревая, что в эту минуту пьяная
Звезда жестоко измывается над Санькой. А тот сидит напротив нее в убогой
кухне, молчит и жует собственное сердце.
Я виновата - увлеклась беседой с Сабаневским, незачем мне не нужным,
а Саньку проморгала...
Ну какие они все-таки мальчишки. Здоровенный Санечка, всегда
нервно-веселый Дар, даже этот инфернальный пижон Сабаневский - мальчишки.
И отношения у них, счеты их - мальчишеские. Я чувствую себя гораздо старше
их. И как бы ни старалась я понять их, как бы ни пыталась говорить с ними
на их языке, жить их проблемами, не получится. Как сказал один мой
знакомый фантаст: "Что вы мне все - марсианцы, марсианцы! Какие марсианцы,
мы друг друга понять не можем!" Вот уж, воистину...
Стоп, матушка. Рано ныть начала. Между прочим, а где Ирка? Если меня
память не отшибает, она прикатила сюда, чтобы поговорить со мной о чем-то,
весьма серьезном. А вместо того быстренько нахлебалась шампанского и
теперь оттачивает остроумие на твердокаменных мозгах Сэма, который только
хватает ртом воздух и беспомощно оглядывается на меня. Парня надо спасать.
Ирка в кураже - это последний день Помпеи. Как говорит Кешка, вырванные
годы.
Я отклеила Ирку от Сэмова локтя, церемонно раскланялась с Сабаневским
и повернула на Сиреневую. Ирка спотыкается о корни старого тутовника,
ворчит и оглядывается. Сабаневский со своим телохранителем стоит на углу в
странной нерешительности. Ну, этого мне только не хватало...
Сабаневский тихо входит в Сиреневую улицу. Не-ет, ребята, это что-то
уж совсем не то у нас получается. Я лично пас. Мы с Иркой взялись за руки
и просто-напросто стали невидимыми, прислонившись к шершавой коре
шелковицы. Сабаневский беззвучно - даже дыхание, кажется, придержал -
проходит мимо, возвращается, пристально оглядывая улицу.
- Ведьма чертова... - сквозь зубы произносит он и решительно
удаляется, сделав Сэму короткий ясный знак "К ноге!"
Приятно, однако, когда ценят по достоинству.
Невидимыми - на всякий случай - мы поднимаемся в мансарду. Ирка с
облегчением стряхивает босоножки и буквально рушится на кушетку. Я вынимаю
из холодильника две бутылки "Фанты".
- Ну, рассказывай, подруга.
- Чего?
- Здрассьте. Ты примчалась из Коктебеля на попутном автокране только
для того, чтобы не поужинать со мной в кабаке? Ты ж там и не ела ничего...
- Ага. Сообрази мне бутербродик какой-нибудь.
Глухая южная ночь... Я покорно мажу бутерброды, Ирка сидит на
кушетке, поглощает мои изделия и рассказывает банальную до противности
историю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23