Впервые в принце проснулась надежда и воскресила его, как глоток воды воскрешает умирающего от жажды. Вместе они кое-что смогут!
Но между ними стояла Янте… По-прежнему скрываясь в тени, он внимательно посмотрел на Сьонед и увидел, что она подняла усталое лицо, ища и не находя мужа.
— Янте! — окликнула она, и принцесса оглянулась. — Я пришла за милордом и мужем… но и за тобой тоже!
И тотчас же посыпались искры. Перед ней возник Огонь «Гонца Солнца» — колеблющийся столб пламени высотой с половину башни. А в огне извивался свирепый дракон, сияющий пурпуром и золотом.
Никто не произнес ни звука: все застыли от ужаса, глядя, как фарадимская ведьма, на длинных пальцах которой не осталось ни одного кольца, творит свое колдовство. Но кем бы ни была Янте, обвинить ее в трусости было нельзя. Она взглянула на столб огня и крикнула:
— Прекрати… или я прикажу немедленно убить Рохана его же собственным мечом!
Языки пламени заколебались и умерли. Принцесса засмеялась.
— Отведите ее во внутреннюю комнату, куда не доходит ни солнечный, ни лунный свет! Не бойся, «Гонец Солнца»… скоро я верну тебе мужа!
Рохан закрыл глаза и прижался лбом к грубо отесанной стене. Скоро… когда она уверится, что носит его ребенка и сможет сообщить об этом Сьонед. Сын это будет или нет, он убьет ее. И ребенка тоже.
Варвар.
Глава 25
Андраде знала, что это сон. Ролстра, Янте и Пандсала, одетые в темно-фиолетовые плащи, держали ее руки в Огне, зажженном ею самой. Когда они оттащили ее, руки заканчивались у запястий почерневшими обрубками. Затем верховный принц и Янте потянулись к Огню и достали из него ее нетленные кисти. Пандсала собрала кольца, браслеты и тонкие цепочки. Торжественно, словно выполняя некий ритуал, они обошли пламя и вручили ее кисти кому-то скрывавшемуся в тени позади костра. Андраде увидела, что ее собственные запястья, ладони и пальцы скрываются в глубинах широкого плаща этой таинственной фигуры. Пандсала нанизала на пальцы тени драгоценные кольца, защелкнула браслеты, прикрепила цепочки. Тень сделала короткий жест, Огонь взмыл вверх, окутал Янте, и та исчезла. Затем бело-золотые языки пламени превратились в сверкающий меч, который пронзил плоть Ролстры, и он тоже исчез навсегда, взятый Огнем. Но Пандсала осталась. Она покорно склонила голову перед неизвестной фигурой с кольцами Андраде, воплощавшей в себе мастерство, власть, силу… и не боявшейся использовать эту силу, чтобы убивать.
Сон кончился, и она проснулась от звуков окружавшего их леса. Андраде села, вдохнула чистый утренний воздух и посмотрела на свои руки, хотя прекрасно знала, что этого делать не надо. Она верила в вещие сны только тогда, когда это было выгодно. А нынешний сон просто следовало как можно скорее забыть.
Чтобы отвлечься, она огляделась по сторонам. Неподалеку на голой земле спал Уриваль, закутавшийся в плащ. По другую сторону погасшего костра виднелись очертания двух других фигур. Деревья скрывали первый солнечный свет, которому было еще не под силу справиться с поднимавшимся от реки голубовато-зеленым туманом. Андраде потерла спину, дьявольски болевшую от необходимости сидеть в седле как куль с мукой, притворяясь служанкой Пандсалы. Пять дней она пребывала в раздражении, вынужденная играть эту мерзкую роль, а также терпеть боль во всем теле, и обе эти причины в конце концов заставили леди Крепости Богини увидеть дурной сон. Ее руки онемели, в суставы словно вонзились горячие иглы; она ужасно злилась, что приходилось прятать кольца и браслеты по карманам, пока не удалось избавиться от людей Лиелла, и пылала гневом на Ролстру, Янте и особенно Пандсалу, поставивших ее в унизительное положение. Но та фигура, похожая на тень, не дававшая определить, мужчина это или женщина, все еще тревожила ее.
Существовал простой способ излечиться от утренних болей и остатков зловещего сна. Андраде заставила себя подняться на ноги, морщась от боли в костях, протестовавших против утренней влажности и прохлады, а затем направилась к реке. Пока она искала подходящее место, чтобы умыться, усилия постепенно разогрели ее мускулы, а холодная вода окончательно прояснила голову. Она смахнула капли с лица и рук, заплела косы и почувствовала, что готова вступить в новый бой с этим враждебным миром.
Или хотя бы узнать, какие новые неприятности он ей приготовил. Богиня знает, что последние пять дней были достаточно тяжелыми. Мало ей Пандсалы, так еще пришлось всю дорогу от Крепости Богини терпеть присутствие Чианы. Девчонка сумела раздобыть лошадь и увязаться за ними. Обнаружили это слишком поздно. Андраде всерьез приняла высказанную шепотом угрозу Чианы все рассказать людям лорда Лиелла и стиснула зубы, упрекая себя за то, что шесть лет назад подобрала это дьявольское отродье. Но заниматься самобичеванием тоже было слишком поздно.
Уриваль, зная, что им понадобится помощь при форсировании рек, лежавших между Крепостью Богини и Сиром, не стал торопиться применять снотворное и магию «Гонца Солнца» против эскорта, посланного, чтобы проводить Пандсалу к отцу. Андраде была готова связать их в первую же ночь путешествия, но сделала это только вчера в полдень, и теперь они были свободны. Пандсала была просто счастлива, а Чиана, сидевшая на слишком большой для нее лошади, распевала во все горло. Вид обеих ничуть не улучшил настроение Андраде.
Новости, пришедшие с солнечным лучом, были ужасны. Мериды штурмовали Тиглат, строго соблюдая заранее избранную тактику. Их стрелы нашли несколько защитников города, они сами понесли кое-какие потери и быстро отошли. Андраде понимала, зачем это делается: постоянные мелкие стычки ослабляли дух оборонявшихся. Открытое сражение воодушевляет, а медленная, но упорная осада выматывает силы. У юного Вальвиса родился смелый план — с помощью регулярных вылазок перерезать пути снабжения меридов. Это позволило бы добыть продовольствие для города и дало бы воинам возможность вступить в непосредственный контакт с врагом. Однако этот план был отвергнут: Вальвису не позволили затеять открытый бой на равнине.
Тобин с близнецами благополучно добралась до Стронгхолда, но Андраде заметила, что в крепости почти никого не было. Взгляд на окрестности Тиглата показал, что расстановка сил меридов существенно изменилась: часть их отправилась на юг. А в Феруче все было по-прежнему, словно у стен крепости все еще стояли гарнизоном воины Рохана. Однако сам Рохан и Сьонед бесследно исчезли…
Андраде вытерла лицо и руки сравнительно чистой частью юбки и отправилась назад. Поднявшись наверх, она услышала тревожный крик Уриваля. Сенешаль в измятой одежде стоял перед погасшим костром, держал в руках плащ Пандсалы и был вне себя от злости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168
Но между ними стояла Янте… По-прежнему скрываясь в тени, он внимательно посмотрел на Сьонед и увидел, что она подняла усталое лицо, ища и не находя мужа.
— Янте! — окликнула она, и принцесса оглянулась. — Я пришла за милордом и мужем… но и за тобой тоже!
И тотчас же посыпались искры. Перед ней возник Огонь «Гонца Солнца» — колеблющийся столб пламени высотой с половину башни. А в огне извивался свирепый дракон, сияющий пурпуром и золотом.
Никто не произнес ни звука: все застыли от ужаса, глядя, как фарадимская ведьма, на длинных пальцах которой не осталось ни одного кольца, творит свое колдовство. Но кем бы ни была Янте, обвинить ее в трусости было нельзя. Она взглянула на столб огня и крикнула:
— Прекрати… или я прикажу немедленно убить Рохана его же собственным мечом!
Языки пламени заколебались и умерли. Принцесса засмеялась.
— Отведите ее во внутреннюю комнату, куда не доходит ни солнечный, ни лунный свет! Не бойся, «Гонец Солнца»… скоро я верну тебе мужа!
Рохан закрыл глаза и прижался лбом к грубо отесанной стене. Скоро… когда она уверится, что носит его ребенка и сможет сообщить об этом Сьонед. Сын это будет или нет, он убьет ее. И ребенка тоже.
Варвар.
Глава 25
Андраде знала, что это сон. Ролстра, Янте и Пандсала, одетые в темно-фиолетовые плащи, держали ее руки в Огне, зажженном ею самой. Когда они оттащили ее, руки заканчивались у запястий почерневшими обрубками. Затем верховный принц и Янте потянулись к Огню и достали из него ее нетленные кисти. Пандсала собрала кольца, браслеты и тонкие цепочки. Торжественно, словно выполняя некий ритуал, они обошли пламя и вручили ее кисти кому-то скрывавшемуся в тени позади костра. Андраде увидела, что ее собственные запястья, ладони и пальцы скрываются в глубинах широкого плаща этой таинственной фигуры. Пандсала нанизала на пальцы тени драгоценные кольца, защелкнула браслеты, прикрепила цепочки. Тень сделала короткий жест, Огонь взмыл вверх, окутал Янте, и та исчезла. Затем бело-золотые языки пламени превратились в сверкающий меч, который пронзил плоть Ролстры, и он тоже исчез навсегда, взятый Огнем. Но Пандсала осталась. Она покорно склонила голову перед неизвестной фигурой с кольцами Андраде, воплощавшей в себе мастерство, власть, силу… и не боявшейся использовать эту силу, чтобы убивать.
Сон кончился, и она проснулась от звуков окружавшего их леса. Андраде села, вдохнула чистый утренний воздух и посмотрела на свои руки, хотя прекрасно знала, что этого делать не надо. Она верила в вещие сны только тогда, когда это было выгодно. А нынешний сон просто следовало как можно скорее забыть.
Чтобы отвлечься, она огляделась по сторонам. Неподалеку на голой земле спал Уриваль, закутавшийся в плащ. По другую сторону погасшего костра виднелись очертания двух других фигур. Деревья скрывали первый солнечный свет, которому было еще не под силу справиться с поднимавшимся от реки голубовато-зеленым туманом. Андраде потерла спину, дьявольски болевшую от необходимости сидеть в седле как куль с мукой, притворяясь служанкой Пандсалы. Пять дней она пребывала в раздражении, вынужденная играть эту мерзкую роль, а также терпеть боль во всем теле, и обе эти причины в конце концов заставили леди Крепости Богини увидеть дурной сон. Ее руки онемели, в суставы словно вонзились горячие иглы; она ужасно злилась, что приходилось прятать кольца и браслеты по карманам, пока не удалось избавиться от людей Лиелла, и пылала гневом на Ролстру, Янте и особенно Пандсалу, поставивших ее в унизительное положение. Но та фигура, похожая на тень, не дававшая определить, мужчина это или женщина, все еще тревожила ее.
Существовал простой способ излечиться от утренних болей и остатков зловещего сна. Андраде заставила себя подняться на ноги, морщась от боли в костях, протестовавших против утренней влажности и прохлады, а затем направилась к реке. Пока она искала подходящее место, чтобы умыться, усилия постепенно разогрели ее мускулы, а холодная вода окончательно прояснила голову. Она смахнула капли с лица и рук, заплела косы и почувствовала, что готова вступить в новый бой с этим враждебным миром.
Или хотя бы узнать, какие новые неприятности он ей приготовил. Богиня знает, что последние пять дней были достаточно тяжелыми. Мало ей Пандсалы, так еще пришлось всю дорогу от Крепости Богини терпеть присутствие Чианы. Девчонка сумела раздобыть лошадь и увязаться за ними. Обнаружили это слишком поздно. Андраде всерьез приняла высказанную шепотом угрозу Чианы все рассказать людям лорда Лиелла и стиснула зубы, упрекая себя за то, что шесть лет назад подобрала это дьявольское отродье. Но заниматься самобичеванием тоже было слишком поздно.
Уриваль, зная, что им понадобится помощь при форсировании рек, лежавших между Крепостью Богини и Сиром, не стал торопиться применять снотворное и магию «Гонца Солнца» против эскорта, посланного, чтобы проводить Пандсалу к отцу. Андраде была готова связать их в первую же ночь путешествия, но сделала это только вчера в полдень, и теперь они были свободны. Пандсала была просто счастлива, а Чиана, сидевшая на слишком большой для нее лошади, распевала во все горло. Вид обеих ничуть не улучшил настроение Андраде.
Новости, пришедшие с солнечным лучом, были ужасны. Мериды штурмовали Тиглат, строго соблюдая заранее избранную тактику. Их стрелы нашли несколько защитников города, они сами понесли кое-какие потери и быстро отошли. Андраде понимала, зачем это делается: постоянные мелкие стычки ослабляли дух оборонявшихся. Открытое сражение воодушевляет, а медленная, но упорная осада выматывает силы. У юного Вальвиса родился смелый план — с помощью регулярных вылазок перерезать пути снабжения меридов. Это позволило бы добыть продовольствие для города и дало бы воинам возможность вступить в непосредственный контакт с врагом. Однако этот план был отвергнут: Вальвису не позволили затеять открытый бой на равнине.
Тобин с близнецами благополучно добралась до Стронгхолда, но Андраде заметила, что в крепости почти никого не было. Взгляд на окрестности Тиглата показал, что расстановка сил меридов существенно изменилась: часть их отправилась на юг. А в Феруче все было по-прежнему, словно у стен крепости все еще стояли гарнизоном воины Рохана. Однако сам Рохан и Сьонед бесследно исчезли…
Андраде вытерла лицо и руки сравнительно чистой частью юбки и отправилась назад. Поднявшись наверх, она услышала тревожный крик Уриваля. Сенешаль в измятой одежде стоял перед погасшим костром, держал в руках плащ Пандсалы и был вне себя от злости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168