– Напиться, что ли? День какой-то… все через… – взглянув на враз покрасневшую женщину, он замолчал.
– Ень-Иро, – выпив, наполнил он стакан, – завтра мы уезжаем. Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, поэтому говорю: больше я тебя никогда не побеспокою . Клянусь. А сейчас, пожалуйста , оставьте меня одного.
Старый слуга принес одиноко сидящему Каясу еще одну бутыль и большое блюдо жареного мяса с овощами.
– Что-нибудь еще? – поклонился Поакор.
– Ответь мне, почему я не смог прочесть его мысли? – повернулся к нему маг. – Почему?
– Я не знаю, господин. Возможно, пришло время… – неуверенно начал старик.
– Уйди… – отвернулся к тарелке Скорпо. – Нет! Ты это… принеси-ка еще вина.
На выжженном поле, довольно улыбаясь, стояла Смерть. Гордо уперев руки в кости бедер, она щерилась, провожая пустыми глазницами одну за другой поднимающиеся к небесам души.
Среди стонущих тел стояла она королевой бала, приветствуя вошедших и предвкушая появление новых гостей.
А в парадной, давя друг друга, толпились люди, спеша вступить в мрачную залу под плач ангелов и торжествующе похабный вой уродцев.
Ступая по плитам ледяного пола, души брели к радушной хозяйке, и она прижимая их к себе, шепотом говорила каждому заветные слова.
На пиршественном столе в подсвечниках рдели сердца, разбрызгивая в стороны багровый свет. На серебряных блюдах, в бокалах с драгоценными каменьями жарко пылал неземной огонь.
– Угощайтесь, мои дорогие! Обретите покой! – зазывала вечная хозяйка. – Отведайте плоти ближнего…
И входящие вкушали. И запивали небесным огнем. И с каждым глотком все сильнее вспыхивали свечи… И с каждым проглоченным куском свечи тускнели…
И вот уже пьяных и сытых гостей грузят на каменные палантины, и могучие арии несут их на другое пиршество, где опоясанные кольцами черви насыщаются их телами. А красноглазые уродцы тешатся душами.
И платят собой они…
Платят…
Платят…
Платят…
А готов ли ты?
Ты готов?!!
И шепот, изливаясь из стен, врывается в грудь. Расплавленной рекой входит в душу. И разрывается грудь, выпуская бьющееся сердце, готовое занять место на праздничном столе.
Открыв глаза, Инвар сразу же сел на кровати, оглядываясь вокруг. На улице еще темно… Постель брата не тронута… Видимо, Локо так и не ложился. Или это он только задремал, а по-настоящему еще и не спал? Да нет – снаружи доносится шум просыпающегося города, а через стены – запахи кухни.
Опустив босые ноги на пол, Инвар поежился, но, кое-как переборов себя, все-таки встал и направился к чаше с водой. Наскоро умывшись, он оделся и через маленький дворик зашагал к главному дому усадьбы.
Попадающиеся навстречу слуги отводили глаза, отворачивались, словно пытаясь скрыть нечто ужасное для него. Полный нехорошего предчувствия, Инвар поспешил в дом.
– Твой учитель там, – коротко кивнув через плечо, указал Поакор и попытался уйти.
– С ним все в порядке? – спросил мальчик, и сердце его затрепетало точь-в-точь как на том … праздничном столе.
– А что с ним сделается? – Старый слуга открыл перед ним дверь.
Девин Каяс сидел за столом, обхватив голову руками. Вокруг него валялись пустые кувшины, осколки посуды, остатки закуски и множество… поломанных свечей.
Огарки валялись то тут, то там, словно их кидали, топтали и невесть что еще пытались с ними сделать.
«Он что, жонглировал ими?» – остолбенел Инвар.
– Я их… это… ну… – поднял зеленое от бессонницы лицо Каяс. – И нормально… летают…
– А где Локо? – присел на краешек стула паренек.
– Локо?.. Локо тоже… – махнул рукой в сторону окна чародей, – тоже… улетел… В дальние края… теплые страны… Да и нам… уже пора…
– Куда? В теплые страны? – недоуменно икнул Инвар.
– Если бы… – непонятно куда кивнул головой Скорпо, – на го-до-вой отч-ет… – И добавил, вытирая ладонью лицо: – Между прочим, штука страшная!..
Только через день на полпути до Башни Лео Скорпо смог разъяснить, куда подевался Локо. Рассказал честно, без утайки, рассчитывая на понимание ученика, и не ошибся в нем.
– Хотя Локо мне и брат, – выдыхая морозный пар, тяжко вздохнул Инвар, – но я вас ни в чем не обвиняю. Более того, наверное, на вашем месте я поступил бы так же.
«Если не хуже…» – добавил он про себя.
Остальную часть пути они ехали молча, лишь изредка обмениваясь ничего не значащими фразами. В какой-то момент Инвар хотел было рассказать о подозрениях по поводу вчерашней прогулки с братом, но вовремя прикусил язык, продолжая копаться в своих мыслях и не забывая при этом блокироваться от вездесущего Скорпо.
С первого взгляда Репьевый Куст походил на родную деревушку Инвара, только немного поменьше. Крестьяне молча провожали глазами путников, препятствий не чинили, но и радости не выказывали.
Перекидывающиеся снежками мальчишки вызвали в сердце Инвара откровенную зависть, и он чуть не сорвался, чтобы не присоединиться к ним, но под строгим взглядом учителя только поддал в бока своему коню.
Едва всадники покинули деревеньку, как их взорам предстал огромнейший холм, на верхушке которого высились причудливо изогнутые башни замка.
– Вот Лео, ну не может, чтобы не экспериментировать! – изрек Каяс и тут же пояснил: – Каждый год меняет очертания замка. В прошлом году его Башня состояла из одних сфер. А до этого была самой натуральной пирамидой.
– Где ж он столько рабочих берет? – впился глазами в надвигающееся строение мальчишка.
– Инвар! Не вздумай сказать что-то подобное на Конклаве! – осуждающе обернулся Скорпо. – Во-первых, Лео один сильнейших магов Кристалла, а во-вторых… Это же самая обыкновенная иллюзия! Но очень высокого качества.
Они стали подниматься по крутому склону холма. Неожиданно лошади начали фыркать, втягивая в ноздри холодный воздух.
– Спокойно, Гнедыш, – погладил жеребца Каяс, – тебе не привыкать… успокойся.
– Что случилось? – огляделся вокруг ученик.
– А ты разве ничего не чувствуешь?
Инвар напрягся – вроде ничего, и тут… волна тепла окатила его снизу, откуда-то из-под земли. Мальчик прислушался, не как нормальный человек, а как маг. Ученик мага.
Холм представлял собой средоточие сразу множества силовых линий. Этакий полюс, где сошлись воедино все ветры мира, обращенные в силу земли и стихий.
Лошадь ученика заупрямилась и попробовала встать на дыбы.
– Наложи защиту, обормот! – не выдержал этого зрелища Каяс.
Сосредоточиться на взбесившейся лошади так же просто, как, скажем, сидя в кипящем котле. Но мальчик нашел силы, чтобы заключить себя, а заодно и напуганное животное в сетчатую сферу пустой энергии .
В воздухе несколько раз хлопнуло, по невидимому куполу пробежали синие искры, но лошадь успокоилась, лишь осторожно покосилась на седока.
– Молодец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
– Ень-Иро, – выпив, наполнил он стакан, – завтра мы уезжаем. Я знаю, о чем ты сейчас думаешь, поэтому говорю: больше я тебя никогда не побеспокою . Клянусь. А сейчас, пожалуйста , оставьте меня одного.
Старый слуга принес одиноко сидящему Каясу еще одну бутыль и большое блюдо жареного мяса с овощами.
– Что-нибудь еще? – поклонился Поакор.
– Ответь мне, почему я не смог прочесть его мысли? – повернулся к нему маг. – Почему?
– Я не знаю, господин. Возможно, пришло время… – неуверенно начал старик.
– Уйди… – отвернулся к тарелке Скорпо. – Нет! Ты это… принеси-ка еще вина.
На выжженном поле, довольно улыбаясь, стояла Смерть. Гордо уперев руки в кости бедер, она щерилась, провожая пустыми глазницами одну за другой поднимающиеся к небесам души.
Среди стонущих тел стояла она королевой бала, приветствуя вошедших и предвкушая появление новых гостей.
А в парадной, давя друг друга, толпились люди, спеша вступить в мрачную залу под плач ангелов и торжествующе похабный вой уродцев.
Ступая по плитам ледяного пола, души брели к радушной хозяйке, и она прижимая их к себе, шепотом говорила каждому заветные слова.
На пиршественном столе в подсвечниках рдели сердца, разбрызгивая в стороны багровый свет. На серебряных блюдах, в бокалах с драгоценными каменьями жарко пылал неземной огонь.
– Угощайтесь, мои дорогие! Обретите покой! – зазывала вечная хозяйка. – Отведайте плоти ближнего…
И входящие вкушали. И запивали небесным огнем. И с каждым глотком все сильнее вспыхивали свечи… И с каждым проглоченным куском свечи тускнели…
И вот уже пьяных и сытых гостей грузят на каменные палантины, и могучие арии несут их на другое пиршество, где опоясанные кольцами черви насыщаются их телами. А красноглазые уродцы тешатся душами.
И платят собой они…
Платят…
Платят…
Платят…
А готов ли ты?
Ты готов?!!
И шепот, изливаясь из стен, врывается в грудь. Расплавленной рекой входит в душу. И разрывается грудь, выпуская бьющееся сердце, готовое занять место на праздничном столе.
Открыв глаза, Инвар сразу же сел на кровати, оглядываясь вокруг. На улице еще темно… Постель брата не тронута… Видимо, Локо так и не ложился. Или это он только задремал, а по-настоящему еще и не спал? Да нет – снаружи доносится шум просыпающегося города, а через стены – запахи кухни.
Опустив босые ноги на пол, Инвар поежился, но, кое-как переборов себя, все-таки встал и направился к чаше с водой. Наскоро умывшись, он оделся и через маленький дворик зашагал к главному дому усадьбы.
Попадающиеся навстречу слуги отводили глаза, отворачивались, словно пытаясь скрыть нечто ужасное для него. Полный нехорошего предчувствия, Инвар поспешил в дом.
– Твой учитель там, – коротко кивнув через плечо, указал Поакор и попытался уйти.
– С ним все в порядке? – спросил мальчик, и сердце его затрепетало точь-в-точь как на том … праздничном столе.
– А что с ним сделается? – Старый слуга открыл перед ним дверь.
Девин Каяс сидел за столом, обхватив голову руками. Вокруг него валялись пустые кувшины, осколки посуды, остатки закуски и множество… поломанных свечей.
Огарки валялись то тут, то там, словно их кидали, топтали и невесть что еще пытались с ними сделать.
«Он что, жонглировал ими?» – остолбенел Инвар.
– Я их… это… ну… – поднял зеленое от бессонницы лицо Каяс. – И нормально… летают…
– А где Локо? – присел на краешек стула паренек.
– Локо?.. Локо тоже… – махнул рукой в сторону окна чародей, – тоже… улетел… В дальние края… теплые страны… Да и нам… уже пора…
– Куда? В теплые страны? – недоуменно икнул Инвар.
– Если бы… – непонятно куда кивнул головой Скорпо, – на го-до-вой отч-ет… – И добавил, вытирая ладонью лицо: – Между прочим, штука страшная!..
Только через день на полпути до Башни Лео Скорпо смог разъяснить, куда подевался Локо. Рассказал честно, без утайки, рассчитывая на понимание ученика, и не ошибся в нем.
– Хотя Локо мне и брат, – выдыхая морозный пар, тяжко вздохнул Инвар, – но я вас ни в чем не обвиняю. Более того, наверное, на вашем месте я поступил бы так же.
«Если не хуже…» – добавил он про себя.
Остальную часть пути они ехали молча, лишь изредка обмениваясь ничего не значащими фразами. В какой-то момент Инвар хотел было рассказать о подозрениях по поводу вчерашней прогулки с братом, но вовремя прикусил язык, продолжая копаться в своих мыслях и не забывая при этом блокироваться от вездесущего Скорпо.
С первого взгляда Репьевый Куст походил на родную деревушку Инвара, только немного поменьше. Крестьяне молча провожали глазами путников, препятствий не чинили, но и радости не выказывали.
Перекидывающиеся снежками мальчишки вызвали в сердце Инвара откровенную зависть, и он чуть не сорвался, чтобы не присоединиться к ним, но под строгим взглядом учителя только поддал в бока своему коню.
Едва всадники покинули деревеньку, как их взорам предстал огромнейший холм, на верхушке которого высились причудливо изогнутые башни замка.
– Вот Лео, ну не может, чтобы не экспериментировать! – изрек Каяс и тут же пояснил: – Каждый год меняет очертания замка. В прошлом году его Башня состояла из одних сфер. А до этого была самой натуральной пирамидой.
– Где ж он столько рабочих берет? – впился глазами в надвигающееся строение мальчишка.
– Инвар! Не вздумай сказать что-то подобное на Конклаве! – осуждающе обернулся Скорпо. – Во-первых, Лео один сильнейших магов Кристалла, а во-вторых… Это же самая обыкновенная иллюзия! Но очень высокого качества.
Они стали подниматься по крутому склону холма. Неожиданно лошади начали фыркать, втягивая в ноздри холодный воздух.
– Спокойно, Гнедыш, – погладил жеребца Каяс, – тебе не привыкать… успокойся.
– Что случилось? – огляделся вокруг ученик.
– А ты разве ничего не чувствуешь?
Инвар напрягся – вроде ничего, и тут… волна тепла окатила его снизу, откуда-то из-под земли. Мальчик прислушался, не как нормальный человек, а как маг. Ученик мага.
Холм представлял собой средоточие сразу множества силовых линий. Этакий полюс, где сошлись воедино все ветры мира, обращенные в силу земли и стихий.
Лошадь ученика заупрямилась и попробовала встать на дыбы.
– Наложи защиту, обормот! – не выдержал этого зрелища Каяс.
Сосредоточиться на взбесившейся лошади так же просто, как, скажем, сидя в кипящем котле. Но мальчик нашел силы, чтобы заключить себя, а заодно и напуганное животное в сетчатую сферу пустой энергии .
В воздухе несколько раз хлопнуло, по невидимому куполу пробежали синие искры, но лошадь успокоилась, лишь осторожно покосилась на седока.
– Молодец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84