Я не безумна. Нет, не безумна». Вслух она признала:
— Это было рискованно.
— Вот Анни рисковала, — сказал Дэйв, опустившись на колени и удерживая кошку-цветочницу, пока Анни осматривала ее. — А ты поставила жизнь на кон. — Он улыбнулся Бидж, стараясь скрыть потрясение. — И ведь ты так часто все роняешь.
Бидж тоже улыбнулась ему:
— Ты прав, я неуклюжая. — На этот раз по крайней мере она ничего не уронила. Перестав улыбаться, Бидж закончила: — Если бы Гредия успела закончить превращение, мы все были бы мертвы.
— Теперь уж мы наверняка обзавелись врагами. — Ли Энн повернулась к Анни и спросила: — Стоило ли оно того?
— Конечно. — Анни гладила несколько успокоившегося котенка. — Малыша нужно лечить. — Она потерлась щекой о мех и умоляюще посмотрела на Конфетку.
Тот поскреб в затылке:
— Если ты сумеешь обеспечить его приличное поведение в грузовике и незаметно пронести в колледж, мы займемся им. Там уже можно будет его спрятать, пока он не поправится. Как ты на это смотришь?
Анни энергично закивала, как маленький ребенок. Остальные невольно улыбнулись.
— Я чего-нибудь куплю поесть в гостинице, — сказал Дэйв. Бидж пошла вместе с ним, неся все еще теплые вертела.
Кружка стоял перед входной дверью.
— Все в порядке?
— Ясное дело. — Дэйв сделал движение, чтобы обойти Кружку. Попугай тут же прокричал свое «Дуррашка!».
Кружка бросил на него неприязненный взгляд и постучал в дверь. Мелина отперла ее изнутри, и Кружка проводил Дэйва и Бидж в зал, забрав у девушки по дороге вертела.
— Обычно эти существа редко появляются здесь. Им больше нравится пища, которая еще бьется и визжит.
— Тогда понятно, почему вы заперли дверь, — откликнулся Дэйв. Он заказал Мелине, вежливо улыбнувшейся ему, жареное мясо и хлеб. Мелина быстро принесла еду, бросив на Бидж равнодушный взгляд.
По дороге домой Бидж было о чем подумать и помимо поведения девушки-фавна. Почему Конфетка так охотно согласился забрать кошку-цветочницу с собой? И почему вир, которые ничего, кроме отвращения, к людям не испытывают, пришли к гостинице Кружки? Что они высматривали, и не связано ли их появление с ними, ветеринарами?
Но Бидж слишком устала, чтобы все это как следует обдумать. Солнышко пригревало, Конфетка сосредоточился на карте, все притихли. Единственным звуком, раздававшимся в кабине, было громкое мурлыканье разлегшегося на коленях у Анни и Бидж котенка, раны которого теперь болели меньше. Студенты задремали, и только звяканье двузубов и лопат дорожной команды и объяснения, где теперь новый поворот, разбудили их.
Глава 23
Проникнуть в Анавалон было легко, проникнуть в лагерь оказалось невозможно. Дорогу Брандалу преградил сутулый человек, который человеком не был, но чьи соплеменники считали себя единственными настоящими людьми.
— Мне нужно в лагерь Морганы.
— Нет. — Ответ прозвучал коротко и резко — резко даже на анавалонском.
— Ну ты же не можешь запретить мне пройти. Как твое имя?
— Тебе его незачем знать.
— Да не бойся меня. — Брандал постарался придать своему голосу успокаивающие нотки.
— Влатмир.
Брандалу имя ничего не говорило, хотя он и знал, что оно достаточно распространено среди вир.
— Пропусти меня, Влатмир.
Тот сложил руки на груди. Брандал услышал шорох в траве рядом с дорогой и догадался — а должен был догадаться раньше, — что ни один вир в человеческом обличье не будет нести дозор в одиночку.
В это время в колючих кустах по другую сторону дороги раздался громкий треск, сквозь них продирался кто-то большой, вовсю ругаясь по-анавалонски.
— Все в порядке, — прогудел голос Рейца. — Кудрявый со мной.
— Да. Но с тобой он только теперь. — Влатмир улыбнулся, не показывая зубов. — Моргана нас спрашивала.
Рейц подбоченился и презрительно посмотрел на вдвое уступающего ему размерами Влатмира:
— Поговори мне еще — смотри, клюнет тебя жареный петух. У нее есть мы — дозорные-люди.
— Люди берут взятки. — Теперь уже зубы были видны.
Рейц выглядел воплощением оскорбленной невинности.
— Да ни за что!
— Но это правда.
Рейц отвернулся от него, всем своим видом выражая отвращение.
— Подумать только, — сказал он с горечью, — а ведь я столько раз охранял ваш покой — охранял плечом к плечу с воинами, которым доверял. Более того, с женщинами, которым я доверял — доверял не что-нибудь, а собственное тело. — Он похлопал себя по животу. При этом из-за пояса выпала в спешке засунутая туда расписка, Рейц поспешно подобрал ее. — А теперь ты говоришь мне, что некоторые из них берут взятки. — Он сложил расписку и спрятал ее более надежно. — Нет, это просто отвратительно!
— Один из тех, кто берет взятки, — ты. Рейц вытаращил глаза на Влатмира:
— Ты смеешь оскорблять меня? — Он сделал вид, что хватается за меч, хотя и был безоружен.
— Прости его, — вмешался Брандал. Рейц бросил на него испепеляющий взгляд.
— Простить? Никогда! Задета моя честь! — взревел он. — Я оскорблен! Я в такой ярости, что готов описаться!
Шелест в подлеске раздался снова, на этот раз рядом с Рейцем.
— Моргане не понравится, если вы его убьете, — поспешно вмешался Брандал.
Рейц удивленно оглянулся, Влатмир презрительно на него посмотрел, но сказал только:
— Может быть, ты и прав. — Шуршание тут же прекратилось.
Брандал удивился, что так легко добился цели.
— Ее желания для вас столь важны? Влатмир промолчал. Брандал вспомнил, как волки выстраивались в очередь к каменному строению.
— Она дает вам что-то, ради чего вы готовы умереть. Лицо Влатмира стало столь же выразительным, как морда взволнованной собаки. На нем промелькнули отвращение, вызов и странный стыд, Брандал заметил и кое-что еще: тошнотворное, унизительное, всеобъемлющее желание.
Вир непроизвольно потер руку, и Брандал удивился, увидев на ней множество крохотных отметин, как будто кто-то колол Влатмира иглой.
— Ты теперь раб, — сказал он решительно. — Она нашла путь сделать из вир рабов. Влатмир издал тихое злобное ворчание:
— Убирайся.
Люди не заставили его повторять это дважды и нырнули в заросли теарфихта. Шипы цеплялись за одежду и рвали тело, но все равно Брандал чувствовал себя теперь в большей безопасности, чем на дороге.
— Ты добрый человек, Кудрявый, раз спас жизнь этому придурковатому ублюдку, хоть и придумал для него глупое оправдание.
— Нужно же было что-то предпринять, — ответил Брандал. — Но я удивляюсь: как это ты несмотря ни на что оставил его в живых.
Рейц фыркнул:
— Последнее время мне приходилось выслушивать и худшие оскорбления — это мне-то, королю воров! Фортуна отвернулась от меня. Кудрявый. — Он остановился и задрал рубаху. На гладкой жирной спине еще были видны рубцы.
Брандал поморщился и спросил сочувственно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
— Это было рискованно.
— Вот Анни рисковала, — сказал Дэйв, опустившись на колени и удерживая кошку-цветочницу, пока Анни осматривала ее. — А ты поставила жизнь на кон. — Он улыбнулся Бидж, стараясь скрыть потрясение. — И ведь ты так часто все роняешь.
Бидж тоже улыбнулась ему:
— Ты прав, я неуклюжая. — На этот раз по крайней мере она ничего не уронила. Перестав улыбаться, Бидж закончила: — Если бы Гредия успела закончить превращение, мы все были бы мертвы.
— Теперь уж мы наверняка обзавелись врагами. — Ли Энн повернулась к Анни и спросила: — Стоило ли оно того?
— Конечно. — Анни гладила несколько успокоившегося котенка. — Малыша нужно лечить. — Она потерлась щекой о мех и умоляюще посмотрела на Конфетку.
Тот поскреб в затылке:
— Если ты сумеешь обеспечить его приличное поведение в грузовике и незаметно пронести в колледж, мы займемся им. Там уже можно будет его спрятать, пока он не поправится. Как ты на это смотришь?
Анни энергично закивала, как маленький ребенок. Остальные невольно улыбнулись.
— Я чего-нибудь куплю поесть в гостинице, — сказал Дэйв. Бидж пошла вместе с ним, неся все еще теплые вертела.
Кружка стоял перед входной дверью.
— Все в порядке?
— Ясное дело. — Дэйв сделал движение, чтобы обойти Кружку. Попугай тут же прокричал свое «Дуррашка!».
Кружка бросил на него неприязненный взгляд и постучал в дверь. Мелина отперла ее изнутри, и Кружка проводил Дэйва и Бидж в зал, забрав у девушки по дороге вертела.
— Обычно эти существа редко появляются здесь. Им больше нравится пища, которая еще бьется и визжит.
— Тогда понятно, почему вы заперли дверь, — откликнулся Дэйв. Он заказал Мелине, вежливо улыбнувшейся ему, жареное мясо и хлеб. Мелина быстро принесла еду, бросив на Бидж равнодушный взгляд.
По дороге домой Бидж было о чем подумать и помимо поведения девушки-фавна. Почему Конфетка так охотно согласился забрать кошку-цветочницу с собой? И почему вир, которые ничего, кроме отвращения, к людям не испытывают, пришли к гостинице Кружки? Что они высматривали, и не связано ли их появление с ними, ветеринарами?
Но Бидж слишком устала, чтобы все это как следует обдумать. Солнышко пригревало, Конфетка сосредоточился на карте, все притихли. Единственным звуком, раздававшимся в кабине, было громкое мурлыканье разлегшегося на коленях у Анни и Бидж котенка, раны которого теперь болели меньше. Студенты задремали, и только звяканье двузубов и лопат дорожной команды и объяснения, где теперь новый поворот, разбудили их.
Глава 23
Проникнуть в Анавалон было легко, проникнуть в лагерь оказалось невозможно. Дорогу Брандалу преградил сутулый человек, который человеком не был, но чьи соплеменники считали себя единственными настоящими людьми.
— Мне нужно в лагерь Морганы.
— Нет. — Ответ прозвучал коротко и резко — резко даже на анавалонском.
— Ну ты же не можешь запретить мне пройти. Как твое имя?
— Тебе его незачем знать.
— Да не бойся меня. — Брандал постарался придать своему голосу успокаивающие нотки.
— Влатмир.
Брандалу имя ничего не говорило, хотя он и знал, что оно достаточно распространено среди вир.
— Пропусти меня, Влатмир.
Тот сложил руки на груди. Брандал услышал шорох в траве рядом с дорогой и догадался — а должен был догадаться раньше, — что ни один вир в человеческом обличье не будет нести дозор в одиночку.
В это время в колючих кустах по другую сторону дороги раздался громкий треск, сквозь них продирался кто-то большой, вовсю ругаясь по-анавалонски.
— Все в порядке, — прогудел голос Рейца. — Кудрявый со мной.
— Да. Но с тобой он только теперь. — Влатмир улыбнулся, не показывая зубов. — Моргана нас спрашивала.
Рейц подбоченился и презрительно посмотрел на вдвое уступающего ему размерами Влатмира:
— Поговори мне еще — смотри, клюнет тебя жареный петух. У нее есть мы — дозорные-люди.
— Люди берут взятки. — Теперь уже зубы были видны.
Рейц выглядел воплощением оскорбленной невинности.
— Да ни за что!
— Но это правда.
Рейц отвернулся от него, всем своим видом выражая отвращение.
— Подумать только, — сказал он с горечью, — а ведь я столько раз охранял ваш покой — охранял плечом к плечу с воинами, которым доверял. Более того, с женщинами, которым я доверял — доверял не что-нибудь, а собственное тело. — Он похлопал себя по животу. При этом из-за пояса выпала в спешке засунутая туда расписка, Рейц поспешно подобрал ее. — А теперь ты говоришь мне, что некоторые из них берут взятки. — Он сложил расписку и спрятал ее более надежно. — Нет, это просто отвратительно!
— Один из тех, кто берет взятки, — ты. Рейц вытаращил глаза на Влатмира:
— Ты смеешь оскорблять меня? — Он сделал вид, что хватается за меч, хотя и был безоружен.
— Прости его, — вмешался Брандал. Рейц бросил на него испепеляющий взгляд.
— Простить? Никогда! Задета моя честь! — взревел он. — Я оскорблен! Я в такой ярости, что готов описаться!
Шелест в подлеске раздался снова, на этот раз рядом с Рейцем.
— Моргане не понравится, если вы его убьете, — поспешно вмешался Брандал.
Рейц удивленно оглянулся, Влатмир презрительно на него посмотрел, но сказал только:
— Может быть, ты и прав. — Шуршание тут же прекратилось.
Брандал удивился, что так легко добился цели.
— Ее желания для вас столь важны? Влатмир промолчал. Брандал вспомнил, как волки выстраивались в очередь к каменному строению.
— Она дает вам что-то, ради чего вы готовы умереть. Лицо Влатмира стало столь же выразительным, как морда взволнованной собаки. На нем промелькнули отвращение, вызов и странный стыд, Брандал заметил и кое-что еще: тошнотворное, унизительное, всеобъемлющее желание.
Вир непроизвольно потер руку, и Брандал удивился, увидев на ней множество крохотных отметин, как будто кто-то колол Влатмира иглой.
— Ты теперь раб, — сказал он решительно. — Она нашла путь сделать из вир рабов. Влатмир издал тихое злобное ворчание:
— Убирайся.
Люди не заставили его повторять это дважды и нырнули в заросли теарфихта. Шипы цеплялись за одежду и рвали тело, но все равно Брандал чувствовал себя теперь в большей безопасности, чем на дороге.
— Ты добрый человек, Кудрявый, раз спас жизнь этому придурковатому ублюдку, хоть и придумал для него глупое оправдание.
— Нужно же было что-то предпринять, — ответил Брандал. — Но я удивляюсь: как это ты несмотря ни на что оставил его в живых.
Рейц фыркнул:
— Последнее время мне приходилось выслушивать и худшие оскорбления — это мне-то, королю воров! Фортуна отвернулась от меня. Кудрявый. — Он остановился и задрал рубаху. На гладкой жирной спине еще были видны рубцы.
Брандал поморщился и спросил сочувственно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109