— У меня четкие критерии, — гордо ответил Рейц. — Главное — не продешевить.
— Правильно, если уж продавать, то за хорошую цену, — согласился Брандал, но перестал озираться и решил вообще вести себя более осторожно.
Они остановились у бочки с водой; под неплотно закрытым краном образовалась лужа. Рядом с краном висела кружка. Рейц протянул ее Брандалу.
— Выпьем за покойников, — сказал он вежливо, — и за твое здоровье.
Брандал осторожно отхлебнул. Вода на вкус стала лучше, чем раньше, хотя все еще отдавала тиной. Брандал бросил взгляд на мелкую канаву, которая отводила воду от ручья; теперь она была выложена камнем, а бочка оказалась наполовину заполненной смесью известняка и древесного угля.
— Кстати, о здоровье, — сказал он, возвращая кружку, — как тут теперь обстоят дела?
— Лучше, — ответил Рейц, почесываясь. — Никто больше не страдает поносом. Ну, по крайней мере никто больше от него не умирает. И меньше мух. — Эта мысль явно посетила его впервые. — Это естественно — мы стали чище.
— А кто теперь убирает помои?
— Все. Да нет, я не шучу: скоро твоя очередь. — Он швырнул ком грязи в длинную яму, выкопанную на краю лагеря. — Как наполнишь ведро, так и туда, как наполнишь — так и туда. Можно подумать, мы живем в городе.
— Так оно и есть, — откликнулся Брандал, оглядываясь.
Рейц фыркнул. Он был тут все время, и быстрый рост лагеря не бросался ему в глаза.
— Когда-нибудь, Кудрявый, я покажу тебе настоящий город. Сколько там огней! А женщины! И всякие чудные звери! — Его глаза загорелись. — Пылкие красотки и чудные зверюги!
Мимо них прошел стройный юноша с сердитыми глазами; на лице его было написано страдание, как у человека, впервые убедившегося, что преступление — единственный путь к успеху. Брандал проводил его взглядом.
— А, этот! — Рейц пренебрежительно махнул рукой. — Похоже, дал кому-то попользоваться собой вчера ночью. Не он первый. Ему требуются деньги, чтобы послать домой, а получает он только расписки. Так что теперь ему жутко нужна победа.
Брандал задумался: расписки — «оккупационные деньги» — обеспечивали стремление солдат к победе. Что за изобретательный метод, чтобы купить верность! Вслух он произнес:
— По крайней мере это лучше, чем изнасилование. Рейц поднял брови:
— Не говори этого слова так громко. Теперь за такое дело наказывают. — Он сделал рубящее движение рукой на уровне паха.
Брандал заморгал:
— Такая мера должна припугнуть насильников. — И еще как, — ответил Рейц рассудительно. — Никаких тебе рецидивистов. Ладно, Кудрявый, вот-вот начнется учение. Пошли за оружием.
Короткий меч Брандала был скрыт его плащом.
— Разве ребята не всегда при оружии?
— Ни-ни. И ты не вздумай. — Рейц задумчиво прищурился. — Двадцать плетей, если тебя поймают с мечом, — на первый раз. О втором разе лучше не спрашивай — сегодня утром я не настолько вынослив, чтобы такое описывать. — Он попытался изобразить дурноту, но только икнул.
Подставка для оружия, когда они к ней подошли, была уже наполовину пуста: лагерь проснулся и готовился к дневной активности. Рейц перебрал несколько мечей, пока не выбрал себе клинок с тупым лезвием, знавший лучшие дни. Брандал сделал вид, что свой собственный меч он тоже взял с подставки. Они оба нашли себе помятые, но вполне пригодные для дела щиты.
— Как ночные развлечения? — небрежно спросил Брандал. — Сплошные потасовки, как всегда?
Рейц нахмурился, его лохматые брови сошлись в одну линию.
— Раз уж ты об этом заговорил, то нет, не так уж много. Какой толк? Разве что тебе удастся придушить противника. За то, что ты обнажил кинжал без приказа, — порка. Так что потасовки случаются, но теперь это уже не то. Ну, лягнут кого-то в пах, сломают нос — нет, совсем не то. — Он протяжно вздохнул. — Зряшная потеря времени.
— Стройся! — заорала Феларис, высокая костлявая женщина со следами ожогов на лице. Ее главной гордостью — помимо теперешнего капитанства — был большой горшок, который она всюду таскала с собой и который, по ее словам, был наполовину заполнен ушами ее противников, откушенными ею в драках. Феларис надеялась заполнить горшок доверху.
Солдаты собрались быстро, некоторые бежали бегом. Брандал был поражен: эта толпа доходяг и головорезов всегда раньше шевелилась еле-еле. Он тоже подбежал и встал рядом с Рейцем в строй.
Лишь один из солдат, задремавший на солнышке, не поторопился. Феларис подошла к нему, мрачно улыбнулась остальным солдатам и покашляла, толкая лежебоку носком высокого шнурованного ботинка. Брандал ясно видел круглую нашивку у нее на плече и ножны с кинжалом под мышкой.
Новобранец поднял на нее глаза, внезапно побледнел и вскочил на ноги.
Феларис покачала головой, изображая огорчение:
— Слишком медленно, Барлиен. Солдаты, успевшие встать в строй, засмеялись. Феларис вручила провинившемуся два булыжника и, приставив кончик меча ему к горлу, внезапно заорала:
— Двадцать!
Барлиен поднимал и опускал булыжники, а она считала. К пятнадцатому разу его лицо побагровело, подбородок задрожал и он чуть не выронил камень.
Феларис изобразила сочувствие:
— Тебе помочь? — В ее руке блеснул кинжал, направленный в пах Барлиена.
Тот, обливаясь потом, удвоил усилия. Досчитав до двадцати, Феларис проворчала:
— Ладно, хватит, — и убрала меч и кинжал в ножны. Барлиен шатался, но поковылял на свое место в строю.
— Сомкнись! — рявкнула Феларис. Оборванные солдаты, сорок или пятьдесят человек, сбились в кучу — как-то не по-человечески тесно, чтобы это было удобно. Но, казалось, им все равно.
У всех мечи были в ножнах.
— Налево! — Они повернулись. — Направо! — Снова поворот. — Марш! — Солдаты двинулись вперед широким, странно нечеловеческим полубегом-полушагом. — Вокруг лагеря! — Они выбежали из лагеря, неловко размахивая руками.
Брандал с опасливым недоумением смотрел на бегущих солдат. Обежав вокруг лагеря десять раз, все они тяжело дышали, но не казались уставшими.
— Они так и будут бежать без остановки? — тихо спросил он Рейца.
— А что им еще делать? — пропыхтел тот. — Ни фехтования, ни преодоления препятствий — разве это солдаты?
— И ты так можешь? — вежливо поинтересовался Брандал.
— Ну, если потренироваться, — с сомнением ответил тот, невольно бросая взгляд на свое брюхо. — Впрочем, скоро смогу. Чего только с человеком не бывает.
— А в бою ты их побьешь?
Рейц с изумлением взглянул на Брандала и ничего не ответил.
Феларис повернулась к строю:
— Направо! Отработка нападения. Мечи! Брандал заметил, что женщина была напряжена, как будто готовая в любой момент отступить. Все солдаты взялись за рукояти мечей, но не обнажили их. Брандал сделал то же самое, хотя не видел в этом смысла: зачем говорить человеку, чтобы он взялся за оружие, но не вытащил его?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109