Высосать ее из мозга, из крови! Быстрее! Сейчас же! Немедленно! Он рванулся на поиски жертвы, и тут его сдавили могучие клещи чьей-то воли.
– Будь послушен! – Этот приказ подавил всяческое сопротивление. Он стал покорным, словно пес.
– Иди! – Чужая воля подтолкнула его в избранном ею направлении.
Он сполз с остатков костра, на котором сгорел его труп, и взмыл вверх. Для смотревшего со стороны он был лишь облаком подхваченного ветром пепла. Он поплыл над землей.
– Так, хорошо…
Похвалы не требовалось. Он уже знал, что его цель – живое тело, полное текущей в жилах энергии. И сочный от мыслей мозг. Больше в никаких указаниях он не нуждался. Расстояние сокращалось.
Возница обратил внимание на беспокойное ржание лошади. Натянув поводья, он спрыгнул на землю. Достав из-под скамейки острый осиновый кол, он замер, вслушиваясь в предвечернюю тишину…
Он мчался словно одержимый, отталкиваясь от деревьев и кустов. Безумная жажда жгла его, подобно раскаленному железу. Уже близко! Звуки реального мира он воспринимал как приглушенный бормочущий шепот, зато страх слышался чисто и звонко, словно звук колокола. Ужас, охвативший животное, его не интересовал. Ему нужен был человек. Тот пытался уйти от него, но повозка, которую рванула с места понесшая лошадь, сбила его с ног и повалила на землю. Звенящий ужас, заполнивший мозг несчастного, стал знаком к началу пиршества. Он присосался к жертве и начал жадно поглощать – силу, память, сознание, обезумевшие эмоции и еще содрогающиеся мысли. Однако голод его не ослабевал, и это доводило его до бешенства. С еще большей яростью он пытался выдавить из жертвы каждую каплю жизненной энергии. Удовлетворение, однако, не наступало. Разочарованный и разъяренный, он наконец отшвырнул пустую оболочку и начал искать следы другого человеческого существа. И тогда им снова овладела чужая воля.
– Достаточно. Это было испытание. Иди сюда.
Он послушно устремился на зов. Спустя какое-то время, не имевшее дли него никакого значения, он добрался до нужного места.
– Здесь ты отдохнешь… – Он ощутил мягкое прикосновение теплого пепла. Его охватила сонная легкость.
– Будешь ждать, – успел он еще услышать, прежде чем раствориться в небытии.
Когда они въехали в деревню, их крайне удивило царившее там волнение. Люди выходили из домов, переговаривались, прерывали свои обычные вечерние занятия. Все шли в сторону одного из дворов и собирались на дороге перед ним. Из дома доносился женский плач. Мино наклонился и придержал за плечо проходившего мимо крестьянина.
– Что здесь происходит?
– Фрето из лесу привезли.
– Что?! – Ириан даже подпрыгнула в седле.
– Идем туда! – Ее спутник поторопил коня. – Эй, с дороги! С дороги!
Они поспешно протолкались сквозь толпу и, привязав лошадей у забора, вошли во двор.
– Я – судья из Карды! – громко объявила Красноглазая. – Прибыла от имени короля!
Шум утих, все взгляды обратились к ней.
– Я хочу знать, что здесь произошло?
Из дома вышла молодая заплаканная женщина и беспомощно посмотрела на Ириан.
– Входите, госпожа, и увидите… – жалобно произнесла она.
В доме на постели лежал скорчившись сморщенный старик, который, пуская слюни, сосал большой палец правой руки. Рядом, у стены, стояли двое с шапками в руках. Из-за дверей доносилось тихое всхлипывание.
– К счастью, это не он, наверное, это его отец… – прошептал Мино.
Красноглазая отрицательно покачала головой.
– Кто этот человек? – спросила она.
– Мой муж, госпожа, Фрето, – жалобно всхлипнула женщина, а крестьяне торопливо кивнули. Мино лишь теперь заметил, что у старика целы все зубы.
– Сколько ему лет? – продолжала Ириан.
– Весной тридцать четыре исполнилось…
Мино тихо застонал и недоверчиво посмотрел на Красноглазую. Та, однако, не обратила на него внимания.
– Что с ним?
Женщина, вместо того чтобы ответить, разразилась громкими рыданиями. Один из крестьян сделал шаг вперед.
– Мы не знаем, госпожа, мы только крик услышали, прибежали, а он уже так вот лежал. Трудно было его узнать. Потом сюда привезли. Должно быть, полудницу встретил…
Ириан махнула рукой и склонилась над несчастным.
– Он стареет на глазах… – Она коснулась подушки, покрытой слоем выпавших волос. – Жизнь вытекает из него, словно кровь из раны, – добавила она. – Он говорил что-нибудь?
– Где там! – отозвался второй крестьянин. – Словно годовалое дитя что-то там лепетал, а теперь и того нет. Он уже глухой и слепой.
– Знахарка! Знахарка! – послышалось во дворе.
Жена умирающего вскочила и подбежала к двери.
Мгновение спустя на пороге появилась пожилая седая женщина в буром, покрытом заплатами плаще.
– Спасите, мать, помогите! – Хозяйка припала к руке вошедшей.
– Чем могу, помогу, – надменно буркнула знахарка и подошла к постели. Ей хватило одного лишь взгляда. – Здесь мне ничего не сделать. – Она повернулась и направилась к выходу. – Еще до рассвета остынет.
Жена Фрето, рыдая, бросилась к ее ногам.
– Не уходите! Не бросайте! Может, какое-нибудь зелье поможет?
– Зелье – для тела, а у него душа разорвана. Я ее сшивать не умею. Тебе нужен новый мужик! Ты молодая, вся жизнь впереди. Поплачь лучше как следует. – Она обогнула скорчившуюся на полу женщину и вышла.
Ириан толкнула Мино локтем и многозначительно посмотрела вслед старухе. Они догнали ее, когда она выходила из калитки.
– На нашей стороне закон и королевская воля, – начала Красноглазая. – Говори, женщина, все, что знаешь.
– Я чарами не забавляюсь, – со злостью фыркнула та. – Мое дело – болезни и раны. Каждый вам это скажет.
– Но что это чары, ты узнала? – подхватила Ириан.
Мино отвязал лошадей и, держа их под уздцы, двинулся следом. Люди начали расходиться по домам.
– Что я, совсем дура?! Известно, только нечисть могла такое с человеком сотворить.
– Какая нечисть?
– Летун, не кто иной, – сказала старуха. – Доигрался, бедняга…
– То есть?
– Фрето такой уж был, ни одной твари дорогу не уступал. Видимо, на кого-то посильнее себя нарвался…
– Но кто мог эту тварь на него напустить?
– Может, сама по себе?
– Не крути, женщина, иначе в другом месте поговорим! Кто в этих краях умеет трупы оживлять? Не ты ли?
Старуха насмешливо улыбнулась.
– Врать не стану. Что надо – знаю, слова там всякие, знаки, но никогда не пробовала. На что мне такие хлопоты? Пусть уж лучше люди меня уважают, а не проклинают. В тайне подобное все равно долго не сохранишь.
– Тогда кто?!
– Четверть века назад жил тут один такой, что хотел выше всех стать. Способный был, любую тварь мог усмирить, так что и с летуном наверняка бы справился. Но его поймали на каком-то пустяке и у позорного столба выпороли. С тех пор никто его не видел.
– Как его звали?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147
– Будь послушен! – Этот приказ подавил всяческое сопротивление. Он стал покорным, словно пес.
– Иди! – Чужая воля подтолкнула его в избранном ею направлении.
Он сполз с остатков костра, на котором сгорел его труп, и взмыл вверх. Для смотревшего со стороны он был лишь облаком подхваченного ветром пепла. Он поплыл над землей.
– Так, хорошо…
Похвалы не требовалось. Он уже знал, что его цель – живое тело, полное текущей в жилах энергии. И сочный от мыслей мозг. Больше в никаких указаниях он не нуждался. Расстояние сокращалось.
Возница обратил внимание на беспокойное ржание лошади. Натянув поводья, он спрыгнул на землю. Достав из-под скамейки острый осиновый кол, он замер, вслушиваясь в предвечернюю тишину…
Он мчался словно одержимый, отталкиваясь от деревьев и кустов. Безумная жажда жгла его, подобно раскаленному железу. Уже близко! Звуки реального мира он воспринимал как приглушенный бормочущий шепот, зато страх слышался чисто и звонко, словно звук колокола. Ужас, охвативший животное, его не интересовал. Ему нужен был человек. Тот пытался уйти от него, но повозка, которую рванула с места понесшая лошадь, сбила его с ног и повалила на землю. Звенящий ужас, заполнивший мозг несчастного, стал знаком к началу пиршества. Он присосался к жертве и начал жадно поглощать – силу, память, сознание, обезумевшие эмоции и еще содрогающиеся мысли. Однако голод его не ослабевал, и это доводило его до бешенства. С еще большей яростью он пытался выдавить из жертвы каждую каплю жизненной энергии. Удовлетворение, однако, не наступало. Разочарованный и разъяренный, он наконец отшвырнул пустую оболочку и начал искать следы другого человеческого существа. И тогда им снова овладела чужая воля.
– Достаточно. Это было испытание. Иди сюда.
Он послушно устремился на зов. Спустя какое-то время, не имевшее дли него никакого значения, он добрался до нужного места.
– Здесь ты отдохнешь… – Он ощутил мягкое прикосновение теплого пепла. Его охватила сонная легкость.
– Будешь ждать, – успел он еще услышать, прежде чем раствориться в небытии.
Когда они въехали в деревню, их крайне удивило царившее там волнение. Люди выходили из домов, переговаривались, прерывали свои обычные вечерние занятия. Все шли в сторону одного из дворов и собирались на дороге перед ним. Из дома доносился женский плач. Мино наклонился и придержал за плечо проходившего мимо крестьянина.
– Что здесь происходит?
– Фрето из лесу привезли.
– Что?! – Ириан даже подпрыгнула в седле.
– Идем туда! – Ее спутник поторопил коня. – Эй, с дороги! С дороги!
Они поспешно протолкались сквозь толпу и, привязав лошадей у забора, вошли во двор.
– Я – судья из Карды! – громко объявила Красноглазая. – Прибыла от имени короля!
Шум утих, все взгляды обратились к ней.
– Я хочу знать, что здесь произошло?
Из дома вышла молодая заплаканная женщина и беспомощно посмотрела на Ириан.
– Входите, госпожа, и увидите… – жалобно произнесла она.
В доме на постели лежал скорчившись сморщенный старик, который, пуская слюни, сосал большой палец правой руки. Рядом, у стены, стояли двое с шапками в руках. Из-за дверей доносилось тихое всхлипывание.
– К счастью, это не он, наверное, это его отец… – прошептал Мино.
Красноглазая отрицательно покачала головой.
– Кто этот человек? – спросила она.
– Мой муж, госпожа, Фрето, – жалобно всхлипнула женщина, а крестьяне торопливо кивнули. Мино лишь теперь заметил, что у старика целы все зубы.
– Сколько ему лет? – продолжала Ириан.
– Весной тридцать четыре исполнилось…
Мино тихо застонал и недоверчиво посмотрел на Красноглазую. Та, однако, не обратила на него внимания.
– Что с ним?
Женщина, вместо того чтобы ответить, разразилась громкими рыданиями. Один из крестьян сделал шаг вперед.
– Мы не знаем, госпожа, мы только крик услышали, прибежали, а он уже так вот лежал. Трудно было его узнать. Потом сюда привезли. Должно быть, полудницу встретил…
Ириан махнула рукой и склонилась над несчастным.
– Он стареет на глазах… – Она коснулась подушки, покрытой слоем выпавших волос. – Жизнь вытекает из него, словно кровь из раны, – добавила она. – Он говорил что-нибудь?
– Где там! – отозвался второй крестьянин. – Словно годовалое дитя что-то там лепетал, а теперь и того нет. Он уже глухой и слепой.
– Знахарка! Знахарка! – послышалось во дворе.
Жена умирающего вскочила и подбежала к двери.
Мгновение спустя на пороге появилась пожилая седая женщина в буром, покрытом заплатами плаще.
– Спасите, мать, помогите! – Хозяйка припала к руке вошедшей.
– Чем могу, помогу, – надменно буркнула знахарка и подошла к постели. Ей хватило одного лишь взгляда. – Здесь мне ничего не сделать. – Она повернулась и направилась к выходу. – Еще до рассвета остынет.
Жена Фрето, рыдая, бросилась к ее ногам.
– Не уходите! Не бросайте! Может, какое-нибудь зелье поможет?
– Зелье – для тела, а у него душа разорвана. Я ее сшивать не умею. Тебе нужен новый мужик! Ты молодая, вся жизнь впереди. Поплачь лучше как следует. – Она обогнула скорчившуюся на полу женщину и вышла.
Ириан толкнула Мино локтем и многозначительно посмотрела вслед старухе. Они догнали ее, когда она выходила из калитки.
– На нашей стороне закон и королевская воля, – начала Красноглазая. – Говори, женщина, все, что знаешь.
– Я чарами не забавляюсь, – со злостью фыркнула та. – Мое дело – болезни и раны. Каждый вам это скажет.
– Но что это чары, ты узнала? – подхватила Ириан.
Мино отвязал лошадей и, держа их под уздцы, двинулся следом. Люди начали расходиться по домам.
– Что я, совсем дура?! Известно, только нечисть могла такое с человеком сотворить.
– Какая нечисть?
– Летун, не кто иной, – сказала старуха. – Доигрался, бедняга…
– То есть?
– Фрето такой уж был, ни одной твари дорогу не уступал. Видимо, на кого-то посильнее себя нарвался…
– Но кто мог эту тварь на него напустить?
– Может, сама по себе?
– Не крути, женщина, иначе в другом месте поговорим! Кто в этих краях умеет трупы оживлять? Не ты ли?
Старуха насмешливо улыбнулась.
– Врать не стану. Что надо – знаю, слова там всякие, знаки, но никогда не пробовала. На что мне такие хлопоты? Пусть уж лучше люди меня уважают, а не проклинают. В тайне подобное все равно долго не сохранишь.
– Тогда кто?!
– Четверть века назад жил тут один такой, что хотел выше всех стать. Способный был, любую тварь мог усмирить, так что и с летуном наверняка бы справился. Но его поймали на каком-то пустяке и у позорного столба выпороли. С тех пор никто его не видел.
– Как его звали?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147