— Миссис Белл — чертова… я хочу сказать, известная сплетница. Нашла, кого слушать!
— Но она узнала об этом от мистера Уэнворта, а он — прекрасный человек и настоящий джентльмен, хотя всего лишь хозяин гостиницы. И он сказал…
Губы Эффи подозрительно задрожали. Кейт поспешно протянула ей еще один платок. Эффи вытерла глаза и громко всхлипнула, прежде чем продолжить.
— Он сказал, что ты… оседлала Уиллоу и ускакала куда-то посреди ночи!
— Это было вовсе не посреди ночи, а гораздо раньше.
— Но ты все же уехала, когда уже было темно! Как ты могла, Кейт?! Скакать по окрестностям одна, ночью… Это не просто неприлично, это очень опасно! С тобой могло случиться абсолютно все, что угодно!
— Но ведь не случилось же, — заметила Кейт, с ее точки зрения вполне разумно. Придвинув покрытую гобеленом скамеечку для ног, она села рядом с кушеткой. — Ты видишь меня перед собой — в целости и сохранности.
Однако Эффи нельзя было так просто успокоить.
— Кейт, ты уже не ребенок, подумай о своей репутации!
— О какой репутации? — с горечью спросила Кейт. — Большинство жителей Торрекомба уверены, что я, скорее всего, дитя дьявола от какой-нибудь цыганки.
— Это только потому, что ты изо всех сил стараешься доказать им, что они правы. Если ты не хочешь думать о своей репутации, подумай хотя бы о моей! — Эффи вновь прибегла к помощи платка. — Теперь все считают, что я совершенно ужасная мать!
— О нет, Эффи! Никто так не думает. Они считают просто, что ты совершила ужасную ошибку, взяв меня в дочери. Я до сих пор не понимаю, почему ты выбрала именно меня.
— Потому, что ты была самой хорошенькой, самой миленькой девочкой, какую я когда-либо видела.
— Эффи! — Кейт закатила глаза. — Я всегда была худшим кошмаром для любой матери. Такой и осталась.
— Нет-нет, дорогая, никогда так не говори! — Эффи нежно погладила ее по щеке своими тонкими пальцами. — Просто временами ты бываешь… чуть более живой и непоседливой, чем хотелось бы.
Кейт спрятала улыбку и ласково сжала руку Эффи.
— Извини меня, я правда очень сожалею, что снова расстроила тебя. Но я обязательно должна была уехать сегодня ночью. Это было необходимо.
— Необходимо? Дитя мое, что же такого важного ты должна была сделать в темноте, ночью?
Кейт опустила взгляд, избегая смотреть в печальные, обеспокоенные глаза Эффи. В детстве Кейт была очень искусной лгуньей, а Эффи — доверчивой, как ребенок. Ее было так легко обмануть. Может быть, поэтому Кейт всегда испытывала необъяснимую неловкость, если приходилось ей врать, и старалась делать это как можно реже. Однако сейчас о том, чтобы сказать правду, не могло быть и речи. Если, конечно, она не хотела, чтобы у ее приемной матери случился апоплексический удар.
Кейт заставила себя беспечно пожать плечами.
— Ты ведь знаешь меня, Эффи. Я совершенно не могу долго усидеть на одном месте, как какая-нибудь благовоспитанная мисс за вышиванием. Иногда в меня вселяется бес, и тогда я беру свою лошадь и скачу куда глаза глядят, чтобы дать выход энергии и побыть одной.
— А ты была одна, Кейт? — тихо спросила Эффи.
— Ну конечно, почему ты спрашиваешь? — Кейт была просто потрясена этим вопросом. — Где же ты найдешь такого сумасшедшего, чтобы поехать со мной ночью в Хэллоуин кататься верхом?
Эффи наклонила голову, беспокойно теребя кружева на платочке.
— Ну, ты ведь теперь уже взрослая девушка, и… Прогулки верхом при луне вдоль берега — это довольно романтично. Я всегда так думала. Я ведь тоже была молода — и довольно своевольна, знаешь ли. Я понимаю, как легко можно уговорить девушку, чтобы… чтобы…
Кейт смотрела на нее во все глаза. Сначала она даже не поняла смысла всей этой сбивчивой речи, а когда поняла, то недоверчиво рассмеялась.
— Боже мой, Эффи! Не могла же ты на самом деле подумать, что у меня было тайное любовное свидание прошлой ночью! Существует только один мужчина, которому я охотно позволила бы соблазнить меня такой вот лунной ночью, да только, к сожалению, он для этого слишком благороден. Ты ведь знаешь, что я всегда была влюблена в…
— Нет! Не говори этого! — воскликнула Эффи, резко садясь на кушетке. Она даже зажала рукой рот Кейт, чтобы не дать ей произнести имя, которое так хорошо знала.
Ласково, но решительно Кейт отвела руку Эффи.
— Скажу я или нет, это ничего не изменит. Я люблю Вэла Сентледжа и всегда буду любить.
— О, мой бог! — Эффи побледнела и схватила бутылочку с нюхательной солью. — Я так молилась, чтобы у тебя это прошло! Ты ведь даже не упоминала об этом последнее время…
Кейт тяжело вздохнула. Она как раз и перестала говорить об атом, потому что малейшее упоминание ее чувств к Вэлу вызывало у Эффи такую же точно реакцию, как сейчас. Ее руки так дрожали, что Кейт пришлось самой открыть бутылочку. Эффи, поднеся ее к носу, сделала глубокий вдох и устремила на Кейт свои огромные умоляющие глаза.
— Твои чувства к Валентину — это всего лишь детское увлечение, которое скоро пройдет. Должно пройти!
— Каждый считает своим долгом сказать мне об этом. И все из-за какой-то дурацкой легенды! — Кейт через силу улыбнулась, но улыбка получилась довольно вымученной. — Ты — великий и мудрый Искатель невест, Эффи. Почему бы тебе не изменить один раз правилам и не выбрать меня для Вэла Сентледжа?
Эффи была так потрясена этим предложением, что Кейт тут же пришлось ее успокаивать.
— Я просто пошутила. Я не верю в эту легенду, но даже если бы это было правдой, такие сказки имеют значение только для золотоволосых принцесс, вроде Розалинды Сентледж. А вовсе не для таких никому не нужных незаконнорожденных найденышей, как я.
— О, Кейт! Пожалуйста, не говори так!
Лицо Эффи сморщилось, и она залилась слезами, заставив Кейт пожалеть, что не откусила себе язык. Она знала, что добрая и мягкосердечная Эффи совершенно не выносила упоминаний о тяжелом прошлом Кейт, о том мрачном, ужасном доме, в котором она впервые ее увидела. Временами девушке казалось, что Эффи предпочитает думать, будто она нашла ее в тростниковой корзине, плывущей по реке, как в легенде о Моисее. Хотелось бы Кейт так же легко выбросить из памяти все темные воспоминания своего раннего детства!
Некоторое время Кейт наблюдала за Эффи, которая горько плакала, прижав к глазам носовой платок. Это был один из тех редких моментов, когда Кейт сама была готова заплакать. Ее сердце разрывалось при мысли о Вэле, о своей безнадежной любви к нему. И ей вдруг очень захотелось узнать, а каково это — оказаться в объятиях настоящей матери, рассказать ей о своих бедах, почувствовать, как ее обнимают родные руки, и услышать слова утешения…
В отношении Эффи Кейт давно поняла и приняла безропотно, что, как бы та ее ни любила, сколько бы ни покупала лент и нарядных платьев, самое главное она была не в состоянии ей дать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108