Затем он приказал Кэрри тужиться, а в следующее мгновение она почувствовала, как что-то скользнуло между ее ног, и раздался тоненький плач ребенка.
— Слава тебе, господи! — казалось, Сара сказала это, находясь за сотни миль отсюда.
Кэрри улыбнулась, утопая в тумане сладкого сна. Когда она вновь смогла открыть глаза, то сразу почувствовала, что на ее руке что-то лежит. Она откинула краешек одеяла и увидела ребенка, маленькую девочку.
Очень медленно к ней возвращалось ощущение реальности. Она только что родила девочку… Кэрри была истощена до предела и не знала, откуда взять силы, чтобы заботиться о тех детях, которые у нее уже были. И все же она была счастлива. Малышка показалась ей настоящим чудом — такая здоровенькая, красивая… Кэрри крепко прижала ее к себе, уже не пытаясь сдерживать слезы радости.
Вспомнив, кому она обязана этим чудом, Кэрри обернулась, чтобы поблагодарить ангела, явившегося так вовремя, чтобы провести ее через это тяжелейшее испытание. Но, как и подобает ангелу, загадочный доктор Сентледж бесследно исчез.
Тропинка, ведущая в замок Ледж, причудливо извивалась по склонам холмов, почти теряясь в туманных сумерках. Однако чалый мерин хорошо знал дорогу. Он уверенно шагал вперед, не сбиваясь и не останавливаясь, к счастью для своего хозяина, который едва ли был сейчас способен крепко держать поводья в руках, а тем более управлять конем.
Выжатый до предела, Вэл Сентледж едва держался в седле. «Я чувствую себя так, будто сам только что пережил три часа тяжелейших родов, пытаясь дать жизнь ребенку», — подумал он и устало усмехнулся. Можно было поклясться, что едва ли найдется на свете пара мужчин, которые были бы способны на такой подвиг. Что ж, каждому свое. Вэл знал, что он, например, никогда не оставит свой след на земле как великий воин, блестящий художник или ловкий политический деятель. Но странный дар Сентледжей дает ему по крайней мере одно исключительное преимущество. Он из первых рук знает, каких мук стоит появление на свет нового человека, и может лишь восхищаться женщинами, которые с бесстрашием и упорством продолжают населять этот мир. Особенно такой женщиной, как Кэрри Тревитан.
За шесть лет своего замужества бедняжка родила пятерых — это было слишком. Вэл предупреждал ее болвана-мужа, что Кэрри не должна рожать так часто, что ей необходимо восстанавливать силы между беременностями. Просто чудо, что она вообще пережила эти последние роды! А Рив Тревитан все то время, что его жена боролась за жизнь — свою и ребенка, — провел в трактире, пьянствуя и похваляясь своей мужской силой. Этот тупица пренебрегал своей семьей и появлялся дома лишь для того, чтобы очередной раз затащить жену в постель.
Что ж, придется еще раз серьезно поговорить с Тревитаном. Поговорить! Вэл почувствовал, как его руки сами собой сжимаются в кулаки. Больше всего ему хотелось надавать Риву Тревитану крепких тумаков. Именно так поступил бы его брат Ланс. Но никто не ожидает подобного экстравагантного поведения от хромого деревенского врача.
Старая рана постоянно давала о себе знать, а сегодня вечером болела как никогда. Он и так устал от вечного сражения с собственной болью, поэтому было не слишком разумно брать на себя вдобавок и муки бедной Кэрри. «Но что еще я мог сделать?» — подумал Вэл, вспомнив ее полные страдания глаза, ее прерывающийся голос.
«Только вы можете помочь мне, доктор Сентледж. Вы один!» Как часто он слышал эту фразу от своих пациентов! Их умоляющие взгляды преследовали его даже во сне.
Безотчетным движением Вэл сжал бока Вулкана, словно вновь услышал чью-то мольбу, и вздрогнул, когда сильнейшая боль пронзила поврежденное колено. Он несколько раз резко и глубоко вздохнул, дожидаясь, пока острая боль перейдет в уже привычную, тупую. К счастью, Вулкан не обратил на это внимания, продолжая двигаться своим размеренным, ровным шагом.
Было время, когда Вэл мог целый день провести в седле, а затем еще полночи драться со своим братом на мечах. То были славные дни его юности, когда он ездил на самых норовистых жеребцах из конюшни отца. Теперь же эти воспоминания возбуждали лишь горькие мысли и сожаления, а Вэл не позволял себе горевать о том, что было потеряно безвозвратно. Он предпочитал прятать мрачные чувства и от себя, и от всех остальных в самых глубоких тайниках своей души.
Вулкан повернул, и Вэл немного воспрянул духом при виде родного дома. Густая линия дубов закрывала новые постройки замка Ледж, но старые зубчатые стены, как и встарь, возвышались над самыми высокими деревьями. И по-прежнему, спустя века, главная, самая старая башня замка гордо и величественно устремляла свой шпиль в темный небосвод. Эта башня служила личным убежищем первому хозяину замка — легендарному Просперо Сентледжу. Под ее сводами этот хитрый, коварный чародей творил свои заклинания и баловался алхимией, что в конечном итоге и погубило его, обрекая на страшную смерть в пламени костра.
«Сказки все это!» — усмехаясь, скажет кто-то, но Вэл слишком хорошо изучил прошлое своей семьи, чтобы не сомневаться в правдивости этих историй. Легенды о воинской доблести и сказки о великой власти волшебства тесно сплелись, скрепив крепче самого надежного раствора стены замка Ледж. Как часто замирало его сердце при виде величественных крепостных башен, внезапно открывающихся взору, когда на закате они вместе с Лансом подъезжали к дому! Причем Ланс всегда мчался впереди сломя голову, а Вэл, более спокойный и выдержанный, следовал за ним. Вообще из двух близнецов Вэл был более осмотрителен — скорее ученый и мечтатель, чем воин. И то сказать, довольно трудно мчаться во весь опор, если голова твоя занята романтическими фантазиями. В своих юношеских мечтах Вэл видел себя отважным рыцарем, который возвратился домой верхом на боевом коне и преклонил колено перед прекрасной леди, с нетерпением ожидающей его. Он никогда ясно не представлял себе ее лица — только нежность и доброту улыбки, ласковый взгляд и белые тонкие руки, протянутые к нему в призывном жесте.
Это было задолго до того, как он повзрослел и понял, что в девятнадцатом веке не очень-то нужны рыцари, гораздо более разумно стать хорошим врачом. «Что ж, во всяком случае, жалеть об этом не стоит, — вздохнув, подумал Вэл, потирая усталые, затекшие мышцы. — Да и какой из меня рыцарь? А уж что касается прекрасной леди…»
Вэл знал, что здесь никогда не появится леди. По крайней мере для него.
И все же какая-то женщина поджидала его на гребне холма. Ее тонкая гибкая фигурка была закутана в алый плащ с откинутым капюшоном, что позволяло увидеть темные волосы, мягкими волнами рассыпавшиеся по плечам. Последние лучи заходящего солнца окружили ее сверкающим золотым ореолом, на миг ослепившим Вэла и вызвавшим в его памяти образ прекрасной леди из его юношеских фантазий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
— Слава тебе, господи! — казалось, Сара сказала это, находясь за сотни миль отсюда.
Кэрри улыбнулась, утопая в тумане сладкого сна. Когда она вновь смогла открыть глаза, то сразу почувствовала, что на ее руке что-то лежит. Она откинула краешек одеяла и увидела ребенка, маленькую девочку.
Очень медленно к ней возвращалось ощущение реальности. Она только что родила девочку… Кэрри была истощена до предела и не знала, откуда взять силы, чтобы заботиться о тех детях, которые у нее уже были. И все же она была счастлива. Малышка показалась ей настоящим чудом — такая здоровенькая, красивая… Кэрри крепко прижала ее к себе, уже не пытаясь сдерживать слезы радости.
Вспомнив, кому она обязана этим чудом, Кэрри обернулась, чтобы поблагодарить ангела, явившегося так вовремя, чтобы провести ее через это тяжелейшее испытание. Но, как и подобает ангелу, загадочный доктор Сентледж бесследно исчез.
Тропинка, ведущая в замок Ледж, причудливо извивалась по склонам холмов, почти теряясь в туманных сумерках. Однако чалый мерин хорошо знал дорогу. Он уверенно шагал вперед, не сбиваясь и не останавливаясь, к счастью для своего хозяина, который едва ли был сейчас способен крепко держать поводья в руках, а тем более управлять конем.
Выжатый до предела, Вэл Сентледж едва держался в седле. «Я чувствую себя так, будто сам только что пережил три часа тяжелейших родов, пытаясь дать жизнь ребенку», — подумал он и устало усмехнулся. Можно было поклясться, что едва ли найдется на свете пара мужчин, которые были бы способны на такой подвиг. Что ж, каждому свое. Вэл знал, что он, например, никогда не оставит свой след на земле как великий воин, блестящий художник или ловкий политический деятель. Но странный дар Сентледжей дает ему по крайней мере одно исключительное преимущество. Он из первых рук знает, каких мук стоит появление на свет нового человека, и может лишь восхищаться женщинами, которые с бесстрашием и упорством продолжают населять этот мир. Особенно такой женщиной, как Кэрри Тревитан.
За шесть лет своего замужества бедняжка родила пятерых — это было слишком. Вэл предупреждал ее болвана-мужа, что Кэрри не должна рожать так часто, что ей необходимо восстанавливать силы между беременностями. Просто чудо, что она вообще пережила эти последние роды! А Рив Тревитан все то время, что его жена боролась за жизнь — свою и ребенка, — провел в трактире, пьянствуя и похваляясь своей мужской силой. Этот тупица пренебрегал своей семьей и появлялся дома лишь для того, чтобы очередной раз затащить жену в постель.
Что ж, придется еще раз серьезно поговорить с Тревитаном. Поговорить! Вэл почувствовал, как его руки сами собой сжимаются в кулаки. Больше всего ему хотелось надавать Риву Тревитану крепких тумаков. Именно так поступил бы его брат Ланс. Но никто не ожидает подобного экстравагантного поведения от хромого деревенского врача.
Старая рана постоянно давала о себе знать, а сегодня вечером болела как никогда. Он и так устал от вечного сражения с собственной болью, поэтому было не слишком разумно брать на себя вдобавок и муки бедной Кэрри. «Но что еще я мог сделать?» — подумал Вэл, вспомнив ее полные страдания глаза, ее прерывающийся голос.
«Только вы можете помочь мне, доктор Сентледж. Вы один!» Как часто он слышал эту фразу от своих пациентов! Их умоляющие взгляды преследовали его даже во сне.
Безотчетным движением Вэл сжал бока Вулкана, словно вновь услышал чью-то мольбу, и вздрогнул, когда сильнейшая боль пронзила поврежденное колено. Он несколько раз резко и глубоко вздохнул, дожидаясь, пока острая боль перейдет в уже привычную, тупую. К счастью, Вулкан не обратил на это внимания, продолжая двигаться своим размеренным, ровным шагом.
Было время, когда Вэл мог целый день провести в седле, а затем еще полночи драться со своим братом на мечах. То были славные дни его юности, когда он ездил на самых норовистых жеребцах из конюшни отца. Теперь же эти воспоминания возбуждали лишь горькие мысли и сожаления, а Вэл не позволял себе горевать о том, что было потеряно безвозвратно. Он предпочитал прятать мрачные чувства и от себя, и от всех остальных в самых глубоких тайниках своей души.
Вулкан повернул, и Вэл немного воспрянул духом при виде родного дома. Густая линия дубов закрывала новые постройки замка Ледж, но старые зубчатые стены, как и встарь, возвышались над самыми высокими деревьями. И по-прежнему, спустя века, главная, самая старая башня замка гордо и величественно устремляла свой шпиль в темный небосвод. Эта башня служила личным убежищем первому хозяину замка — легендарному Просперо Сентледжу. Под ее сводами этот хитрый, коварный чародей творил свои заклинания и баловался алхимией, что в конечном итоге и погубило его, обрекая на страшную смерть в пламени костра.
«Сказки все это!» — усмехаясь, скажет кто-то, но Вэл слишком хорошо изучил прошлое своей семьи, чтобы не сомневаться в правдивости этих историй. Легенды о воинской доблести и сказки о великой власти волшебства тесно сплелись, скрепив крепче самого надежного раствора стены замка Ледж. Как часто замирало его сердце при виде величественных крепостных башен, внезапно открывающихся взору, когда на закате они вместе с Лансом подъезжали к дому! Причем Ланс всегда мчался впереди сломя голову, а Вэл, более спокойный и выдержанный, следовал за ним. Вообще из двух близнецов Вэл был более осмотрителен — скорее ученый и мечтатель, чем воин. И то сказать, довольно трудно мчаться во весь опор, если голова твоя занята романтическими фантазиями. В своих юношеских мечтах Вэл видел себя отважным рыцарем, который возвратился домой верхом на боевом коне и преклонил колено перед прекрасной леди, с нетерпением ожидающей его. Он никогда ясно не представлял себе ее лица — только нежность и доброту улыбки, ласковый взгляд и белые тонкие руки, протянутые к нему в призывном жесте.
Это было задолго до того, как он повзрослел и понял, что в девятнадцатом веке не очень-то нужны рыцари, гораздо более разумно стать хорошим врачом. «Что ж, во всяком случае, жалеть об этом не стоит, — вздохнув, подумал Вэл, потирая усталые, затекшие мышцы. — Да и какой из меня рыцарь? А уж что касается прекрасной леди…»
Вэл знал, что здесь никогда не появится леди. По крайней мере для него.
И все же какая-то женщина поджидала его на гребне холма. Ее тонкая гибкая фигурка была закутана в алый плащ с откинутым капюшоном, что позволяло увидеть темные волосы, мягкими волнами рассыпавшиеся по плечам. Последние лучи заходящего солнца окружили ее сверкающим золотым ореолом, на миг ослепившим Вэла и вызвавшим в его памяти образ прекрасной леди из его юношеских фантазий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108