-- С точки зрения диалектического материализма, -- поднял
палец комиссар, -- это последние дни перед революцией. Когда
кончается один исторический цикл и начинается другой. А теперь,
после революции, мы всех этих лжепророков и лжехристов
почистили -- и пустили в трубу. Фю-ю-ють! В точности, как стоит
в Евангелии: "Всякое древо, не проносящее плода доброго,
срубают и бросают в огонь". По всем правилам диалектики!
-- А что вы сделали с этим душевнобольным, который думал,
что он Иисус Христос?
-- Он оказался на редкость безобидным и добрым человеком.
Я отправил его работать садовником в дом отдыха для работников
НКВД. Пусть там проповедует. Это не лжеиисус, а настоящий
Иисус. Я предупредил: кто его тронет расстреляю!
Пока шла чистка, в газетах все время кричали о
бдительности и всячески поощряли доносы и доносчиков. Теперь
же, когда принялись чистить само чистилище НКВД, вдруг взялись
и за доносчиков -- и стали арестовывать "шибко бдительных". А
начальник 13-го отдела НКВД ухмылялся:
-- Почитайте Откровение святого Иоанна Богослова. Ведь там
сказано, что дьявол -- первый клеветник. Сначала мы таких
выявили, а теперь мы их же и сажаем. По закону о единстве и
борьбе противоположностей. Потому и говорят, что дьявол склонен
к самоуничтожению. Диалектический цикл!
Как-то вечером Максим явился домой под градусом и сразу,
даже не поужинав, взялся за свой кубок-черепок:
-- Бобка, что ты там делаешь?
-- Занимаюсь.
-- Чем?
-- Термодинамикой.
-- А ты, Бобка, знаешь, что такое психодинамика?
-- Не знаю и знать не хочу.
Но Максим продолжал бормотать:
-- Знаешь, у древних скифов был такой обычай... Когда
умирала жена жреца, ей устраивали пышные похороны... И заодно
убивали всех ее подруг... Это чтобы ей на том свете не скучно
было... Хороший обычай, а-а?
Борис углубился в свою термодинамику и не отвечал.
Обиженный таким невниманием, комиссар госбезопасности угрюмо
сообщил:
-- Так вот, сегодня я подписал путевку на тот свет... еще;
нескольким этим... подругам.
-- Каким? -- не удержался Борис.
-- Ж-жены ж-жреца...
-- У тебя бред, -- сказал младший. -- Иди-ка лучше спать.
Старший упрямо мотнул головой и понес такое, что Борису стало
даже немного жутко. Максим сыпал проклятиями по адресу женщин
-- следователей НКВД, которые в своей изощренной жестокости
якобы превосходили любого следователямужчину. В голосе брата
звучала какая-то дикая, болезненная ненависть, в углах рта
дергалась нервная жилка, а воспаленные от ночной работы и
алкоголя глаза по-звериному щурились, словно он видит перед
собой своего заклятого врага.
-- Как взял я это чертово семя под микроскоп, -- бормотал
он, -- и вижу, что все они самые чистокровные ведьмы...
-- Это тебе с пьяных глаз померещилось, -- заметил Борис.
-- Нет, нет... Ты Зинку Орбели помнишь? Так вот, они все
такие... Прикрывались идеалами... А на самом деле они потому в
НКВД налезли, что им крови хотелось... Но теперь я утоплю их в
их собственной крови...
Затем генерал-инквизитор Народного комиссариата внутренних
дел и особоуполномоченный по делам всей нечистой силы во всем
Союзе Советских Социалистических Республик принялся
расхваливать заслуги средневековой инквизиции, которая в свое
время охраняла людей от козней ведьм и колдунов.
Если верить Максиму, отцы инквизиторы были большими
умницами, философами и гуманистами и даже знали психодинамику и
фрейдизм раньше самого Фрейда. Так, поймав ведьму, инквизиторы
осуждали не ее тело, а только лишь ее душу, подписавшую
контракт с дьяволом. Будучи христианами и не желая проливать
кровь, инквизиторы приговаривали эту грешную душу к так
называемой бескровной смерти, то есть жгли на костре, топили в
воде или вешали в воздухе. Но поскольку душу от тела не
отделишь, то вместе с грешной душой ликвидировали и послушную
ей плоть.
Однако симпатии студента индустриального института были
явно на стороне ведьм. Женщины -- следователи НКВД -- это,
конечно, дрянь. Просто садистки. Но при чем здесь бедные
невинные женщины, которых когда-то жгли как ведьм? Ведь это
просто жертвы средневековых суеверий, о которых написано
столько хороших романов.
Максим сидел за своим столом, пил водку и листал дела
бывших работников НКВД, которые теперь оказались врагами
парода. Около полуночи он вдруг сказал:
-- Бобка, у меня что-то в глазах рябит... Сколько там
время?
-- Уже двенадцать.
-- Ну, так я и знал... В бюро как полночь, так они и
появляются... Теперь я работу на дом беру -- а они уже и здесь
завелись...
-- Кто? -- спросил Борис.
Комиссар госбезопасности кивнул на край своего стола:
-- А вон, посмотри на этого стервеца... Сидит, хвостом
крутит и язык показывает... Это он нарочно -- работать
мешает...
Борис разогнулся от своего учебника по термодинамике и
Поглядел на пустое место:
-- Хм, действительно! С рожками, и глаза зеленые. И
шерстка, как у кота. А мордочка у него даже симпатичная.
-- Ну вот, теперь сам видишь, -- с облегчением вздохнул
Максим. -- А ты еще не верил...
-- А бородка у него точно как у Троцкого, -- сказал Борис.
-- Сразу видно, что троцкист.
Советник Сталина по делам нечистой силы сидел в
распущенной гимнастерке без пояса, со змеей и мечом на рукаве,
с генеральскими звездами и остекленевшими глазами и беседовал с
чертом:
-- Ну что, подслушиваешь, подглядываешь? -- Он погрозил
черту пальцем. -- Погоди, я еще и до тебя доберусь...
Затем красный кардинал поставил черта в известность, что
недавно Сталин утвердил новый проект своего тайного советника:
в дополнение к чистке взять на спецучет всю нечисть, какая еще
запряталась в Советском Союзе. В порядке дальшейшего развития
классовой борьбы теперь будут регистрировать как классово
чуждый элемент всех оборотней и леших, всех ведьм и колдунов,
всех чертей и чертовок, всех кандидатов и даже сочувствующих!
Максим протянул руку, пытаясь поймать черта за хвост.
-- Ага-а, боишься...
И генерал-инквизитор опять начал ругаться непечатными
словами. Глазами безумца он смотрел в пустое окно н псрсби--
рал все самые затсйливейшие и отвратительнейшие ругательства с
таким искренним чувством, с таким выражением в голосе, словно
это не бессмысленные ругательства, а таинственные
заклинания. И все это по адресу тех злосчастных ведьм и колдунов,
с которыми он сводит какие-то личные счеты.
По окончании третьего года чистки комиссар госбезопасности
Максим Руднев получил третью генеральскую звезду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75