Потом
такое кладбище оцепляли колючей проволокой и ставили
предостерегающие надписи: "Опасность эпидемии сибирской язвы!
Вход воспрещен! "
Люди понимали это по-своему и говорили:
-- От этой сибирской язвы можно попасть в Сибирь... Не
ходите туда...
Так советская власть вознаграждала тех, кто эту власть
создал.
Отец Руднев никогда не был сторонником советской власти и
упорно отказывался от поступления в партию, говоря, что он для
этого слишком стар. Но он всегда был на стороне униженных и
оскорбленных. Потому, читая теперь газеты, он постоянно ворчал:
-- Расстрелять весь генералитет Красной Армии... Ведь это
ж безумие!
-- Совершенно правильно, -- согласился Максим. -- Между
умом и безумием есть определенная взаимосвязь. И чем дальше,
тем больше. И в определенной точке они сходятся. Это один из
трюков товарища сатаны.
Отец потер нос и продолжал сосать свою газету. А Максим
постучал себя пальцем по лбу:
-- Но механика здесь такова. Почти в каждом гении есть
кое-что от идиота. Но это вовсе не значит, что каждый идиот --
это гений. Кроме того, гениев -- единицы, а идиотов --
миллионы.
Потом доктор социальных наук принялся философствовать:
-- Вот ты, отец, очень добрый человек. Но знаешь ли ты,
что каждое положительное качество в превосходной степени
превращается в отрицательное? Вот посмотри сам: так храбрость
становится безрассудством, щедрость -- мотовством, любовь --
ревностью. Так ум переходит в безумие. Так и слепая доброта
иногда превращается в покровительство злу. И эту штуку довольно
трудно понять.
Вот, например, ты, отец, гинеколог. Ну конечно, у вас там
клятва Гиппократа -- помогать всем и каждому. Ты берешь свои.
гинекологические щипцы и вытягиваешь из чрсзва кого ни попадя.
Но если бы ты был врачом-психиатром, ты бы знал, что есть такой
болезненный комплекс, который так и называют -- "маточным
комплексом": это когда взрослым людям хочется проделать
обратный путь и влезть назад туда, откуда ты, гинеколог, их
вытягиваешь. Эти люди как бы сожалеют, что они родились. А если
бы ты был криминологом, ты бы знал, что это комплекс часто
обнаруживают у самых отвратительных преступников. Но задним
числом уже после свершения преступления.
Ты, гинеколог, этого не знаешь. А я, доктор социологии,
должен знать и то, и другое, и третье. Это не просто
социология. Это высшая социология. А знаешь ли ты,
докторгинеколог, что с точки зрения высшей социологии некоторых
из твоих новорожденных было бы лучше сразу же выбросить в
помойное ведро?
-- Фу-у! -- сказал отец.
-- Правильно! -- сказал Борис. -- Таких, как Зинка Орбсли.
Ведь, говорят, она даже собственных родителей расстреляла.
-- Э-э, не-ет, -- сказал доктор социальных наук. - Это
самое справедливое, что она сделала. Она наказала своих
родителей за то, что они ее народили.
-- Но почему?
-- Она знала почему. Потому, что это было с их стороны
преступлением. Вот и получилось, как у Достоевского:
преступление -- и наказание. По ту сторону добра и зла. Ницше
это не из пальца высосал, а из жизни. Добро и зло имеют такую
же взаимосвязь, как ум и безумие. -- Начальник 13-го отдела
НКВД наморщил лоб: -- Вот ты, отец, в душе обвиняешь меня в
жестокостях НКВД. А знаешь, кто виноват в этой проклятой
чистке?
-- Кто?
-- Ты... Да... Ты. и тебе подобные. Мне приходится
доделывать то, что не делаете вы, гинекологи. То есть не
выбрасываете некоторых новорожденных в помойное ведро. Если
подойти к делу серьезно, то в это помойное ведро попали бы
новорожденные Наполеон, Карл Маркс, Ленин, Гитлер и им
подобные. И была бы в мире тишь и гладь, благодать. Ни войн, ни
революций. Но поскольку вы, гинекологи, этого не делаете...
-- Знаешь что, Максим, -- возмущенно сказал отец, --
иногда мне за тебя просто стыдно. Ты разводишь здесь всякие
сумасшедшие идеи. А ведь на самом деле вы из политических
соображений уничтожаете совершенно невинных людей.
-- Ах так! -- сказал комиссар госбезопасности. -- Тогда я
тебе кое-что покажу... Что это за люди...
Он полез в свой стол, достал оттуда какую-то историческую
книгу, раскрыл ее н положил перед отцом. На пожелтевших
страницах были протоколы средневекового судебного процесса над
многочисленной тайной конгрегацией ведьм и колдунов,
обвинявшихся в государственном заговоре про- тив английского
короля. После процесса всех этих колдунов и заговорщиков
безжалостно перевешали.
-- А теперь посмотри это, -- показал Максим. Это была
просто таблица значков, возраставших в геометрической
последовательности: сначала треугольники, потом кубики,
кирпичики и, наконец, ромбы. Внизу указывалось, что значки
использовались еще строителями египетских пирамид и жрецами
Озириса. Но в средние века эти значки переняли для своих целей
ведьмы и колдуны, придавая им какую-то тайную символику.
Устраивая тайные заговоры, они оправдывались, что они тоже
что-то строят. Наподобие строителей пирамид. И что они
продолжают дело жрецов Озприса.
Но самое главное было то, что колдовские знаки -
треугольники, кубики, кирпичики и ромбы -- абсолютно совпадали
и шли в той же последовательности, что и знаки различия
командного состава Красной Армии. Того самого комсостава,
значительную часть которого теперь безо всяких видимых причин
почему-то безжалостно расстреливали или ссылали в Сибирь.
-- Хм-м... -- протянул отец, потирая нос костяшкой пальца.
-- Странное совпадение...
-- Совпадение? -- угрюмо сказал советник Сталина по делам
нечистой силы. -- А посмотри вот это...
Он достал вторую книгу, на которой даже стоял знак
11ензуры Ватикана: "Nihil Obstat -- Censor librorum". В этой
книге описывалась какая-то афера, которая называлась "Affaire
des riches" и которая нашумела во Франции в 1901-- 1904 годах.
Это уже сравнительно недавно. И все это подробнейшим образом
описывалось во французских газетах. Так вот, тогда во
французской армии была обнаружена некая тайная организация.
Настолько тайная, что она даже не имела списка своих членов. Но
зато заговорщики сделали все наоборот: они занесли в черный
список 18 000 офицеров, которые не входили в эту тайную
организацию. Причем в черный список заносились не худшие
офицеры, а, наоборот, лучшие. Связи заговорщиков были настолько
сильны, что этот черный список хранился прямо во французском
военном министерстве. С той целью, чтобы люди в черном списке
не имели продвижения по службе, давая этим место заговорщикам
без списка, которые таким путем хотели захватить в свои руки
всю власть во Франции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
такое кладбище оцепляли колючей проволокой и ставили
предостерегающие надписи: "Опасность эпидемии сибирской язвы!
Вход воспрещен! "
Люди понимали это по-своему и говорили:
-- От этой сибирской язвы можно попасть в Сибирь... Не
ходите туда...
Так советская власть вознаграждала тех, кто эту власть
создал.
Отец Руднев никогда не был сторонником советской власти и
упорно отказывался от поступления в партию, говоря, что он для
этого слишком стар. Но он всегда был на стороне униженных и
оскорбленных. Потому, читая теперь газеты, он постоянно ворчал:
-- Расстрелять весь генералитет Красной Армии... Ведь это
ж безумие!
-- Совершенно правильно, -- согласился Максим. -- Между
умом и безумием есть определенная взаимосвязь. И чем дальше,
тем больше. И в определенной точке они сходятся. Это один из
трюков товарища сатаны.
Отец потер нос и продолжал сосать свою газету. А Максим
постучал себя пальцем по лбу:
-- Но механика здесь такова. Почти в каждом гении есть
кое-что от идиота. Но это вовсе не значит, что каждый идиот --
это гений. Кроме того, гениев -- единицы, а идиотов --
миллионы.
Потом доктор социальных наук принялся философствовать:
-- Вот ты, отец, очень добрый человек. Но знаешь ли ты,
что каждое положительное качество в превосходной степени
превращается в отрицательное? Вот посмотри сам: так храбрость
становится безрассудством, щедрость -- мотовством, любовь --
ревностью. Так ум переходит в безумие. Так и слепая доброта
иногда превращается в покровительство злу. И эту штуку довольно
трудно понять.
Вот, например, ты, отец, гинеколог. Ну конечно, у вас там
клятва Гиппократа -- помогать всем и каждому. Ты берешь свои.
гинекологические щипцы и вытягиваешь из чрсзва кого ни попадя.
Но если бы ты был врачом-психиатром, ты бы знал, что есть такой
болезненный комплекс, который так и называют -- "маточным
комплексом": это когда взрослым людям хочется проделать
обратный путь и влезть назад туда, откуда ты, гинеколог, их
вытягиваешь. Эти люди как бы сожалеют, что они родились. А если
бы ты был криминологом, ты бы знал, что это комплекс часто
обнаруживают у самых отвратительных преступников. Но задним
числом уже после свершения преступления.
Ты, гинеколог, этого не знаешь. А я, доктор социологии,
должен знать и то, и другое, и третье. Это не просто
социология. Это высшая социология. А знаешь ли ты,
докторгинеколог, что с точки зрения высшей социологии некоторых
из твоих новорожденных было бы лучше сразу же выбросить в
помойное ведро?
-- Фу-у! -- сказал отец.
-- Правильно! -- сказал Борис. -- Таких, как Зинка Орбсли.
Ведь, говорят, она даже собственных родителей расстреляла.
-- Э-э, не-ет, -- сказал доктор социальных наук. - Это
самое справедливое, что она сделала. Она наказала своих
родителей за то, что они ее народили.
-- Но почему?
-- Она знала почему. Потому, что это было с их стороны
преступлением. Вот и получилось, как у Достоевского:
преступление -- и наказание. По ту сторону добра и зла. Ницше
это не из пальца высосал, а из жизни. Добро и зло имеют такую
же взаимосвязь, как ум и безумие. -- Начальник 13-го отдела
НКВД наморщил лоб: -- Вот ты, отец, в душе обвиняешь меня в
жестокостях НКВД. А знаешь, кто виноват в этой проклятой
чистке?
-- Кто?
-- Ты... Да... Ты. и тебе подобные. Мне приходится
доделывать то, что не делаете вы, гинекологи. То есть не
выбрасываете некоторых новорожденных в помойное ведро. Если
подойти к делу серьезно, то в это помойное ведро попали бы
новорожденные Наполеон, Карл Маркс, Ленин, Гитлер и им
подобные. И была бы в мире тишь и гладь, благодать. Ни войн, ни
революций. Но поскольку вы, гинекологи, этого не делаете...
-- Знаешь что, Максим, -- возмущенно сказал отец, --
иногда мне за тебя просто стыдно. Ты разводишь здесь всякие
сумасшедшие идеи. А ведь на самом деле вы из политических
соображений уничтожаете совершенно невинных людей.
-- Ах так! -- сказал комиссар госбезопасности. -- Тогда я
тебе кое-что покажу... Что это за люди...
Он полез в свой стол, достал оттуда какую-то историческую
книгу, раскрыл ее н положил перед отцом. На пожелтевших
страницах были протоколы средневекового судебного процесса над
многочисленной тайной конгрегацией ведьм и колдунов,
обвинявшихся в государственном заговоре про- тив английского
короля. После процесса всех этих колдунов и заговорщиков
безжалостно перевешали.
-- А теперь посмотри это, -- показал Максим. Это была
просто таблица значков, возраставших в геометрической
последовательности: сначала треугольники, потом кубики,
кирпичики и, наконец, ромбы. Внизу указывалось, что значки
использовались еще строителями египетских пирамид и жрецами
Озириса. Но в средние века эти значки переняли для своих целей
ведьмы и колдуны, придавая им какую-то тайную символику.
Устраивая тайные заговоры, они оправдывались, что они тоже
что-то строят. Наподобие строителей пирамид. И что они
продолжают дело жрецов Озприса.
Но самое главное было то, что колдовские знаки -
треугольники, кубики, кирпичики и ромбы -- абсолютно совпадали
и шли в той же последовательности, что и знаки различия
командного состава Красной Армии. Того самого комсостава,
значительную часть которого теперь безо всяких видимых причин
почему-то безжалостно расстреливали или ссылали в Сибирь.
-- Хм-м... -- протянул отец, потирая нос костяшкой пальца.
-- Странное совпадение...
-- Совпадение? -- угрюмо сказал советник Сталина по делам
нечистой силы. -- А посмотри вот это...
Он достал вторую книгу, на которой даже стоял знак
11ензуры Ватикана: "Nihil Obstat -- Censor librorum". В этой
книге описывалась какая-то афера, которая называлась "Affaire
des riches" и которая нашумела во Франции в 1901-- 1904 годах.
Это уже сравнительно недавно. И все это подробнейшим образом
описывалось во французских газетах. Так вот, тогда во
французской армии была обнаружена некая тайная организация.
Настолько тайная, что она даже не имела списка своих членов. Но
зато заговорщики сделали все наоборот: они занесли в черный
список 18 000 офицеров, которые не входили в эту тайную
организацию. Причем в черный список заносились не худшие
офицеры, а, наоборот, лучшие. Связи заговорщиков были настолько
сильны, что этот черный список хранился прямо во французском
военном министерстве. С той целью, чтобы люди в черном списке
не имели продвижения по службе, давая этим место заговорщикам
без списка, которые таким путем хотели захватить в свои руки
всю власть во Франции.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75