Потому они прятались по заброшенным пирамидам, а
древнеегипетское НКВД охотилось за ними. Когда их ловили, то
согласно тогдашней технике их забивали до смерти камнями. Позже
подобные тайные секты существовали и в Европе, но в качестве
условных значков они пользовались ракушками, которые сверху
напоминают жука. Позже эти ракушки стали условным значком
только для женщин, балующихся всякими дианическими культами.
-- Ладно, -- сказал Борис. -- Так что же там за тайна?
-- Переверни эту ракушку на спину, -- буркнул комиссар
госбезопасности. -- Видишь, что это наломинает? По женской
части...
-- Да-а-а, похоже на то, -- согласился Борис. -- Ну и
символика!
Таинственная ракушка изображала собой женский символ,
который обычно рисуют на стенках общественных уборных.
Как-то Борис нашел в комнате Максима книгу некоего Джорджа
Синклера под названием "Невидимый мир сатаны", которая была
издана в Эдинбурге в 1875 году. На полях стояли пометки со
ссылками на героя Перекопа и его сестру -- генерала НКВД
Зинаиду Геприховну в связи с каким-то делом "Голубой звезды". А
в этой книге описывалось следующее:
"... Томас Вэйр, который был лицемерным пуританином и даже
возглавлял строгую пресвитерианскую общину и которого в
Эдинбурге считали почти святым, все это время тайно вел жизнь
отвратительного разврата и погряз в самых мерзостных и
противоестественных преступлениях. В 1670 году, когда ему
исполнилось семьдесят лет, его обуя^п ужасные припадки
раскаяния и отчаяния, угрызения его нечистой совести довели его
до грани умопомрачения, и его муки могло облегчить только
полное, откровенное и публичяое покаяние в своих злодеяниях.
В течение нескольких месяцев его община, чтобы избежать
скандала и позора, пыталась замять все дело, но его духовник
раскрыл тайну лорду -- мэру города, и тот распорядился учредить
дознание. Несчастный старик, настоятельно заверявший, что
"ужасы Господни, которые тяготят его душу, заставили его
сознаться и принести повинную", Томас Вэйр был арестован вместе
со своей слабоумной сестрой Джин, которая была замешана в его
отвратных делах".
Борису вспомнилось, как герой Перекопа торжественно
вышагивал по улицам в своих красных галифе, с кривой шашкой и
огромным маузером -- золотым оружием Реввоенсовета. А в книжке
дальше стояло:
"... Все время, пока Томас Вэйр находился в застенке, он
болезненно ощущал на себе тяжелый гнев Божий, что приводило его
в отчаяние, и нескольким исповедникам, которые навещали его, он
признавался: "Я знаю, что я осужден на вечное проклятие и мой
приговор уже подписан небом... Потому я не нахожу в моей душе
ничего, кроме темноты, мрака, пепла, и это жжет меня, как на
дне ада". Столь неожиданное возмущение чувств, ненависть к
мерзким делам в сочетании с полной неспособностью отречься от
них вполне понятны в семидесятилетнем старце, чья плоть
изъедена годами излишеств, а разум ослаб от тяжелого
напряжения, когда приходилось постоянно играть искусственную и
трудную роль".
Борис вспомнил, как он встречал Зинаиду Генриховну на
квартире Максима, как она трогательно помогала Ольге по
хозяйству. Или как они гуляли с ребенком в Петровском парке. А
рядом шкондыбал колченогий герой Перекопа и заботливо нес
бутылочку с молоком. А "Невидимый мир сатаны" сообщал:
"Сестра Тамаса Вэйра отчаянно обвиняла своего брата в
колдовстве. Хотя за ним уже давно шла подобная дурная слава и
люди передавали необычайные истории о его занятиях магией и
заклинаниями, но колдовство не было главным обвинением,
предъявленным ему в официальном суде. Он был признан виновным в
прелюбодеянии, блуде, кровосмесительстве и содомии и по этим
пунктам осужден к удушению петлей с последующим сожжением на
костре между Эдинбургом и Лейтом в понедельник 11 апреля 1670
года, чтобы его тело превратилось в пепел. Его юродивая сестра
Джин Вэйр была осуждена за кровосмесительство и колдовство и 12
апреля повешена на рыночной площади в Эдинбурге".
Когда Борис спросил, какое это имеет отношение к герою
Перекопа и Зинаиде Генриховне, Максим уклончиво ответил:
-- Сравнительный психоанализ. Судьи инквизиции разбирались
в этих делах лучше, чем судьи в наше время.
Хотя герой Перекопа и был на редкость безобразен, но в
свое время Зинаида Генриховна частенько говорила, что он, как
это ни странно, пользуется огромными успехами у женщин. Да и по
городу тоже ходили слухи, что герой Перекопа страшный сердцеед
и у него постоянно какие-то романтические истории.
Ведь говорят же, что некоторые женщины специально любят
уродливых мужчин. Так, герцогиня Альба любила художника Гойю за
его безобразие, чтобы этим подчеркнуть свою собственную
красоту.
Вспоминая загадочное самоубийство Ольги, Борису иногда
казалось, что, может быть, у нее был просто романчик с героем
Перекопа. А когда Максим узнал об этом, то... Потому он и
избегает об этом говорить, а выдумывает всякие средневековые
психоанализы.
Ведь красавица Ольга хотя и выглядела, как мадонна, но
тоже была какая-то странная. Ведь недаром из-за нее уже было
два самоубийства.
Пока начальник 13-го отдела НКВД был на службе, Борис
сделал у него в комнате маленький обыск. Надеясь, что в его
чертовщине никто не разберется, Максим теперь уже не прятал
свои бумаги, а прятался за всякими условными шифрами.
Под коробкой, в которой хранились странные значки с
символами смерти, Борис нашел папку с именем Зинаиды Генриховны
Орбели. Вместо обычной анкеты о социальном происхождении сверху
лежала схема семейного дерева Орбели. А сбоку были пометки
карандашом: "Один дед был алкоголиком и повесился, а бабушка
ушла в монастырь. Второй дед был известным доктором-психиатром,
а бабушка была нигилисткой".
Дедушка-психиатр и бабушка-нигилистка организовали в
Москве какое-то религиозно-философское общество "Голубая
звезда". Но общество это, хотя сугубо гуманитарное и
либеральное, было почему-то тайным. Потому одни называли их
гуманистами, а другие -- сатанистами. Этому-то деду и
принадлежала коллекция таинственных значков с символами смерти.
Позже в этом самом тайном обществе гуманнстов-сатанистов
сиятельный князь Орбели и познакомился со своей будущей женой,
которая была дочкой психиатра и нигилистки. Если папа Орбели
был самым настоящим князем, то мпма была зашифрована под
странным обозначением -- марсианка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
древнеегипетское НКВД охотилось за ними. Когда их ловили, то
согласно тогдашней технике их забивали до смерти камнями. Позже
подобные тайные секты существовали и в Европе, но в качестве
условных значков они пользовались ракушками, которые сверху
напоминают жука. Позже эти ракушки стали условным значком
только для женщин, балующихся всякими дианическими культами.
-- Ладно, -- сказал Борис. -- Так что же там за тайна?
-- Переверни эту ракушку на спину, -- буркнул комиссар
госбезопасности. -- Видишь, что это наломинает? По женской
части...
-- Да-а-а, похоже на то, -- согласился Борис. -- Ну и
символика!
Таинственная ракушка изображала собой женский символ,
который обычно рисуют на стенках общественных уборных.
Как-то Борис нашел в комнате Максима книгу некоего Джорджа
Синклера под названием "Невидимый мир сатаны", которая была
издана в Эдинбурге в 1875 году. На полях стояли пометки со
ссылками на героя Перекопа и его сестру -- генерала НКВД
Зинаиду Геприховну в связи с каким-то делом "Голубой звезды". А
в этой книге описывалось следующее:
"... Томас Вэйр, который был лицемерным пуританином и даже
возглавлял строгую пресвитерианскую общину и которого в
Эдинбурге считали почти святым, все это время тайно вел жизнь
отвратительного разврата и погряз в самых мерзостных и
противоестественных преступлениях. В 1670 году, когда ему
исполнилось семьдесят лет, его обуя^п ужасные припадки
раскаяния и отчаяния, угрызения его нечистой совести довели его
до грани умопомрачения, и его муки могло облегчить только
полное, откровенное и публичяое покаяние в своих злодеяниях.
В течение нескольких месяцев его община, чтобы избежать
скандала и позора, пыталась замять все дело, но его духовник
раскрыл тайну лорду -- мэру города, и тот распорядился учредить
дознание. Несчастный старик, настоятельно заверявший, что
"ужасы Господни, которые тяготят его душу, заставили его
сознаться и принести повинную", Томас Вэйр был арестован вместе
со своей слабоумной сестрой Джин, которая была замешана в его
отвратных делах".
Борису вспомнилось, как герой Перекопа торжественно
вышагивал по улицам в своих красных галифе, с кривой шашкой и
огромным маузером -- золотым оружием Реввоенсовета. А в книжке
дальше стояло:
"... Все время, пока Томас Вэйр находился в застенке, он
болезненно ощущал на себе тяжелый гнев Божий, что приводило его
в отчаяние, и нескольким исповедникам, которые навещали его, он
признавался: "Я знаю, что я осужден на вечное проклятие и мой
приговор уже подписан небом... Потому я не нахожу в моей душе
ничего, кроме темноты, мрака, пепла, и это жжет меня, как на
дне ада". Столь неожиданное возмущение чувств, ненависть к
мерзким делам в сочетании с полной неспособностью отречься от
них вполне понятны в семидесятилетнем старце, чья плоть
изъедена годами излишеств, а разум ослаб от тяжелого
напряжения, когда приходилось постоянно играть искусственную и
трудную роль".
Борис вспомнил, как он встречал Зинаиду Генриховну на
квартире Максима, как она трогательно помогала Ольге по
хозяйству. Или как они гуляли с ребенком в Петровском парке. А
рядом шкондыбал колченогий герой Перекопа и заботливо нес
бутылочку с молоком. А "Невидимый мир сатаны" сообщал:
"Сестра Тамаса Вэйра отчаянно обвиняла своего брата в
колдовстве. Хотя за ним уже давно шла подобная дурная слава и
люди передавали необычайные истории о его занятиях магией и
заклинаниями, но колдовство не было главным обвинением,
предъявленным ему в официальном суде. Он был признан виновным в
прелюбодеянии, блуде, кровосмесительстве и содомии и по этим
пунктам осужден к удушению петлей с последующим сожжением на
костре между Эдинбургом и Лейтом в понедельник 11 апреля 1670
года, чтобы его тело превратилось в пепел. Его юродивая сестра
Джин Вэйр была осуждена за кровосмесительство и колдовство и 12
апреля повешена на рыночной площади в Эдинбурге".
Когда Борис спросил, какое это имеет отношение к герою
Перекопа и Зинаиде Генриховне, Максим уклончиво ответил:
-- Сравнительный психоанализ. Судьи инквизиции разбирались
в этих делах лучше, чем судьи в наше время.
Хотя герой Перекопа и был на редкость безобразен, но в
свое время Зинаида Генриховна частенько говорила, что он, как
это ни странно, пользуется огромными успехами у женщин. Да и по
городу тоже ходили слухи, что герой Перекопа страшный сердцеед
и у него постоянно какие-то романтические истории.
Ведь говорят же, что некоторые женщины специально любят
уродливых мужчин. Так, герцогиня Альба любила художника Гойю за
его безобразие, чтобы этим подчеркнуть свою собственную
красоту.
Вспоминая загадочное самоубийство Ольги, Борису иногда
казалось, что, может быть, у нее был просто романчик с героем
Перекопа. А когда Максим узнал об этом, то... Потому он и
избегает об этом говорить, а выдумывает всякие средневековые
психоанализы.
Ведь красавица Ольга хотя и выглядела, как мадонна, но
тоже была какая-то странная. Ведь недаром из-за нее уже было
два самоубийства.
Пока начальник 13-го отдела НКВД был на службе, Борис
сделал у него в комнате маленький обыск. Надеясь, что в его
чертовщине никто не разберется, Максим теперь уже не прятал
свои бумаги, а прятался за всякими условными шифрами.
Под коробкой, в которой хранились странные значки с
символами смерти, Борис нашел папку с именем Зинаиды Генриховны
Орбели. Вместо обычной анкеты о социальном происхождении сверху
лежала схема семейного дерева Орбели. А сбоку были пометки
карандашом: "Один дед был алкоголиком и повесился, а бабушка
ушла в монастырь. Второй дед был известным доктором-психиатром,
а бабушка была нигилисткой".
Дедушка-психиатр и бабушка-нигилистка организовали в
Москве какое-то религиозно-философское общество "Голубая
звезда". Но общество это, хотя сугубо гуманитарное и
либеральное, было почему-то тайным. Потому одни называли их
гуманистами, а другие -- сатанистами. Этому-то деду и
принадлежала коллекция таинственных значков с символами смерти.
Позже в этом самом тайном обществе гуманнстов-сатанистов
сиятельный князь Орбели и познакомился со своей будущей женой,
которая была дочкой психиатра и нигилистки. Если папа Орбели
был самым настоящим князем, то мпма была зашифрована под
странным обозначением -- марсианка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75