Сереш, помимо воли, продолжал смотреть в глаза Фарану — и они затягивали его, как два темных омута. Сдаться на милость врага казалось наилучшим исходом
Это чары! Он опять забыл о власти, которой наделены живые мертвецы. Сереш с усилием отвел глаза и взмахнул своим мечом. Фаран без труда ушел от удара и прыгнул вперед, вскинув щит и под его прикрытием целя острием Серешу в грудь. И меч вошел бы в тело, если бы Сереш после своего размаха не отклонился вбок. Клинок Фарана, пронзив его плащ, прошел между рукой и туловищем, оцарапав кожу. Сереш снова размахнулся, но его равновесие было нарушено, а Фаран подступил слишком близко, и эфес грохнул об оскаленный череп на щите князя.
Противники сцепились, не имея возможности пустить в ход мечи. Сереш был высок ростом, но Фаран еще выше, и его дыхание, пахнущее засохшей кровью, словно полы скотобойни, било прямо в Сереша. Тот мотал головой из стороны в сторону, стараясь избежать завораживающих глаз вампира. Фаран отшвырнул его к стене — в голове вспыхнула боль, и из глаз посыпались искры. Сереш рванулся обратно, но Фаран припер его к стене мечом, и омытые слюной, ненатурально острые зубы вампира уже тянулись к открытой шее побежденного...
Но внезапно яркий свет хлынул в лицо Фарану, и тот лишь скользнул зубами по шее Сереша, вырвав клок плаща у ворота. Аланда вышла вперед с открытым фонарем, светя прямо на Фарана. Вампир попятился, крепко зажмурив глаза. Сереш толкнул его еще дальше, отбив от себя его меч. Фаран зашатался, стараясь удержать равновесие, и приготовился отразить ожидаемый удар спереди, но Сереш уже оттолкнулся от стены и ушел вбок. Ослепший Фаран на долю мгновения оказался беззащитен.
Меч Сереша взвился и устремился вниз, предвещая смерть. Сереш испытал безумный восторг, видя, как бритвенно-острый клинок летит, чтобы обрушиться на голову Фарана. Достойное отмщение за семь лет унижений!
Это было последнее, что Сереш почувствовал в жизни. За миг перед тем, как меч достиг цели, колдун сделал знак рукой, и что-то мокрое и липкое шлепнулось на голову Серешу. Извивающиеся щупальца закрыли лицо. Сереш успел еще увидеть — глазами, не разумом — три зазубренных шипа, вышедших из нутра этой твари, прежде чем они вонзились ему в рот и в глаза, поразив мозг. Сереш умер, не успев этого осознать, а меч пролетел по воздуху над головой Фарана и ударился о стену. Тело Сереша с головой, облепленной мерзкой тварью, еще немного постояло шатаясь и с грохотом рухнуло на пол. Настала тишина, нарушаемая лишь глухим шипением, — это чудовище высасывало кровь и мозг из трупа, раздуваясь на глазах.
Свет фонаря заколебался — Аланда опустила руку, уставясь на мертвого Сереша. Тело содрогнулось в последний раз и затихло. Аланда едва заметила, как Голон вышел вперед и вырвал у нее фонарь, плотно закрыв его створки и погрузив всю сцену в полумрак.
Лишь через несколько мгновений Аланда почувствовала, как Фуртал отчаянно дергает ее за рукав: старик слышал шум битвы, внезапно сменившийся глубокой тишиной, и эта тишина, не прерываемая ни воплем, ни победным возгласом, ужасала его.
— Что случилось, госпожа? — спрашивал он, но вскоре и сам ощутил присутствие чужих, сомкнувшихся вокруг тесным кольцом, и стал беспомощно озираться, словно его слепые глаза могли высмотреть какую-то лазейку.
— Итак, вас осталось только двое, — сказал Фаран, возвращая меч в ножны. — А где же остальные? — Он посмотрел в сторону лабиринта, размахнулся и ударил Аланду по щеке шипованной перчаткой, оставив глубокие вмятины на морщинистой коже.
Аланда, ахнув и схватившись за щеку, отлетела к стене. Фуртал бросился на Фарана, но тот сбил его с ног, и старик растянулся на полу, а его лютня издала жалобный звон. Фуртал застыл рядом с Серешем, недвижимый, как и тот.
Фаран испустил сухой скрежет, означавший у него смех.
— Кто эти убогие? — не оборачиваясь, спросил он у Маллианы, которая стояла у него за плечом, неотрывно глядя на труп. Она с трудом оторвалась от этого зрелища и заморгала, словно очнувшись от глубокого сна.
— Старуха, — служанка Талассы, а слепой — храмовый музыкант.
— Значит, Таласса и жрец в маске должны быть где-то поблизости, — сказал Фаран, поднимая Аланду на ноги и глядя ей в глаза. — Они в том зале, не так ли? — Аланда не отвечала, и в ее голубых глазах был вызов, хотя по щеке струилась кровь. Фаран с недовольством убедился, что на нее его взгляд не действует так, как на Сереша, и отпустил.
— Ты выдерживаешь мой взгляд, ведьма, но скоро ты заплатишь Братьям своей кровью. Тебе недолго осталось жить! Присмотрите за этими двумя и за жрицей, — приказал он четверым своим людям и, не оглядываясь больше назад, двинулся к мерцающим огням лабиринта.
Жнецы подтащили Маллиану к Аланде и Фурталу, который все так же недвижимо лежал па полу. Верховная жрица смерила старую женщину злобным взглядом, но ничего не сказала: теперь, когда они обе были в смертельной опасности, о мести не могло идти и речи. Маллиана ограничилась тем, что плюнула Аланде в лицо, и ее слюна смешалась с кровью, текущей из раны.
— Надеюсь, ты умрешь лютой смертью, — прошипела при этом жрица, — такой же, как твой дружок!
Аланда точно онемела. Она не раз уже видела смерть — и в действительности, и в своих видениях. Но каждый раз внезапность, с какой обрывалась чья-то жизнь, поражала ее. Вот и теперь она не ведала, что смерть Сереша так близка, хотя он почему-то никогда не появлялся в ее видениях, касающихся будущего. Что проку в ее провидческом даре, если она не в состоянии защитить своих друзей? Сереш, Зараман, Гадиэль, Рат и многие другие — все они погибли.
Только бы Таласса уцелела, безмолвно молилась Аланда.
Голон вглядывался в перебегающие узоры лабиринта, и его лицо, мрачное и без того, приобретало все более кислое выражение. Изучение длилось несколько минут, но оставило чародея неудовлетворенным.
— Я знаю, пройти можно, — сказал он. — Ведь ваяли же Братья оттуда меч много веков назад.
— Как же им это удалось? — нетерпеливо спросил Фаран.
— Исс был сильнее тогда — после это тайное знание затерялось в череде времен.
Фаран выругался — это было ему известно и без Голона.
— Кто-то должен пойти первым, — сказал он Жнецам. — Ты пойдешь.
Солдат, на которого он указал, не дрогнул: Жнецы, не обратившиеся в бегство от огненного шара, были самыми отважными из всей гвардии Фарана — это благодаря их стойкости и слепому повиновению был побежден Иллгилл и Тралл семь лет оставался под властью Фарана. Не было случая, чтобы кто-то из Жнецов оспорил приказ — даже обрекавший, как теперь, на почти верную гибель. Солдат достал из-за пояса флакон и отдал его одному из товарищей. Фаран знал, что там: несколько капель из Черной Чаши, приберегаемые для смертельного часа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134