Но это совершенно не означало, что так сурово
наказав себя, Буратино вместе со значком снял с себя и депутатские
обязанности. Он по-прежнему чувствовал себя народным избранником.
Буратино хотелось и на елку влезть, и зад не уколоть, и рыбку
поймать, и ног не замочить. Он стремился угодить и нашим, и вашим. Но для
этого нужно было разорваться надвое. Понемногу он начал сознавать:
депутат, если он не чурка с глазами, не должен идти на поводу избирателей.
Он должен вести их за собой, если видит глубже и дальше, чем они. Даже
если избиратели поначалу его и не поймут. На то депутат и политик, на то и
вождь, на то ему и вручают свою судьбу, чтобы он сиюминутной выгоде не дал
взять верх над вечными идеалами добра и справедливости. Иначе любая
уступка делячеству сегодня неминуемо обернется победой сил зла завтра...
Времени на объяснения с избирателями у Буратино не было. И он
представил, как многие из них кинутся собирать подписи за его отзыв из
Верховного Совета, если он проголосует за государственность национальных
языков в республиках. А если он проголосует наоборот, вместо них это
сделают другие. И ему хоть так, хоть этак придется покидать парламентское
кресло.
Стало обидно до слез: Буратино искренне полюбил депутатскую работу.
Вспомнилось, как нелегко он к ней шел. Опасаясь его популярности, партия
Трех Толстяков выпустила против него на время выборов из кутузки сорок
бочек арестантов. И они поносили его последними словами во всех средствах
массовой информации и дезынформации, а также на всех перекрестках Страны
Дураков. Послушать их, так Буратино был отпетым преступником, для которого
тюрьма - дом родной, за которым давно уже веревка плачет. Его громогласно
обвинили в незаконной приватизации народного театра - общественного
достояния, валютных махинациях с пятью золотыми, разграблении
Государственного хранилища драгоценностей, в частности, присвоении
золотого ключика, который по закону якобы должен был поступить, как любой
найденный клад, в собственность государства и пополнить золотой запас
Страны Дураков... Проще было плюнуть на все и выйти из игры. Но Буратино
приложил немало стараний, чтобы оставить у избирателей хорошее впечатление
о себе. Ради этого он терпел даже Мальвину, у которой брал уроки
примерного поведения...
На глаза Буратино навернулись слезы - чистейший сосновый скипидар.
Надо же, эту притворщицу, эту воображалу, эту бессердечную самовлюбленную
куклу он вспоминал почти с любовью! Как бы ему хотелось в эту трудную
минуту снова прибежать к ее чудесному домику под черепицей, которая еще
издали краснеет над морем цветов в цветнике. Бессмысленно отрицать,
Мальвина вправе на него сердиться. И если она не пустит его в свой
чудесный кукольный домик, и если она спустит на него собаку, то будет
совершенно права. Тогда он опустится на колени и будет смиренно молить об
одном, как о самой большой милости: пускай позволит ему навеки поселиться
в чуланчике с мышами и служить ей так же преданно и бескорыстно, как
благороднейший пудель Артемон... Но где она, бездушная красавица?! Нет
Мальвины! Покинула Страну Дураков и, похоже, навсегда. Сбылось поэтическое
предчувствие Пьеро, и "Мальвина бежала в чужие края..." Из Мира Сказок к
ней приехал жук на палочке, тот, который сватался к Дюймовочке, и сделал
по всей форме предложение. И Мальвина, которая отклонила руку и сердце
Пьеро, приняла его и укатила с богатым иностранцем за границу верхом на
роскошной собаке. Там она победила в конкурсе "Миссис Королева кукольной
красоты" и отлично зарабатывает в качестве суперфотомодели. Муж ее
оказался не просто жуком, а настоящим жучилой, и под его руководством она
успешно нажучивает даже таких соперниц, как Барби и Синди. А свой уютный
домик она сдала за свободно конвертируемую валюту Али-Бабе под оффис.
Не было и Пьеро, которому, как единственому другу, можно было
раскрыть свою душу. Мальвина окончательно разбила ему сердце. Он был
безутешен. Пьеро оказался на грани безумия. В отчаянии он бросил
государственный институт кинематографии, в который поступил учиться,
потерял отсрочку и был немедленно призван в армию деревянных солдат,
которые уже давно охотились за ним. За компанию с дружком едва не пошел
служить и Буратино. Он успешно прошел все медкомиссии, и ему всюду писали:
"Отличное говорящее полено системы Буратино. В огне не тонет, в воде не
горит. Направляется для прохождения службы из огня да в полымя." Помешал
папа Карло. Он напомнил непослушному сыночку судьбу Бумажного Солдата,
балладу о котором распевал когда-то под звуки шарманки фирмы "Скандалли"
по всем дворам Центропупии: в ней рассказывалось о том, что "один солдат
на свете жил, красивый и отважный, но он игрушкой детской был - ведь был
солдат бумажный. А он, судьбу свою кляня, не тихой жизни жаждал, и все
просил: "Огня, огня!", забыв, что был бумажный". Деревянные солдаты,
конечно, удовлетворили его геройские чувства и признали на медкомиссии
пригодным к строевой и огневой. "В огонь? Ну что ж, иди! Идешь?" -
спросили они. "И он шагнул отважно. И так погиб он ни за грош - ведь был
солдат бумажный..." Но Буратино в своем решении был непреклонен. И тогда
папа Карло обратился за защитой к закону: закон запрещал забирать у
одиноких и престарелых родителей единственного сына. А подхлестнула его,
помнится, песня в исполнении ансамбля песни и танца деревянных солдат "Мой
адрес не дом, и не улица, мой адрес Страна Дураков." Именно этого папа
Карло пуще всего и боялся. Призовут Буратино - ищи тогда ветра в поле.
Вернут разве что кучку пепла, а то и того не допросишься, как это у других
бывает. "Да вы только на него взгляните! - увещевал папа Карло Урфина
Джюса. - Ручки-ножки - как спички: вспыхнет, и золы не останется." "А чего
вы так переживаете?! - сделал морду ящиком Урфин Джюс. - Сами ведь такого
сделали! Кто ж вам виноват?! Да вы не горюйте! В случае чего смастерите
себе нового сыночка - мы вам поленьев подкинем. Лучше прежнего выйдет!
Опыт у вас есть, справитесь!" Не найдя должного понимания, старый
шарманщик поступил в комитет солдатских матерей. "Как вам не стыдно, вы же
мужчина! - брюзжали деревянные генералы. - Вам нечего делать в одном
комитете с матерями!" На что тот отвечал: "Я своему Буратино и отец, и
мать, и еще неизвестно кто!" Шарманщик своего добился. Буратино, как
единственный сын престарелого отца-одиночки, остался дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40