Волосы небрежно падали ему на лоб. Джоби почти ожидал увидеть дворецкого.
— Все в сборе. — Парень кивнул Салли Энн, но не улыбнулся, мельком взглянул на Джоби. — Идите наверх.
Мраморный вестибюль, из мебели лишь резной столик, украшенный изображением дельфина, с пачкой газет на нем, тускло освещенный слабой лампочкой в абажуре. Дубовая лестница без ковра; их шаги гулко зазвучали по ступеням, и Джоби невольно подумал, нет ли под лестницей ниши. По коже у него пробежали мурашки.
Они поднялись на широкую лестничную площадку с несколькими дверьми, обшитыми панелями; все двери были закрыты, откуда-то доносился шум приглушенных голосов. Джоби неотрывно смотрел на Салли Энн; она больше не покачивала бедрами, была напряжена, в ней чувствовалась нервозность. Ей было не по себе, и это тревожило его.
Она подошла к третьей двери налево, повернула ручку и толкнула ее, шагнула в комнату. Джоби зажмурился от внезапного яркого света, увидел огромную комнату, которая, должно быть, занимала всю длину этажа; когда-то три, может быть, четыре небольшие спальни были превращены в одну большую комнату. Блестящая дубовая дверь, квадрат на удивление потрепанного ковра, который казался странным в этой комнате. Мебели почти не было; вдоль стены под окнами стоял узкий стол, уставленный напитками и закусками к коктейлю; у дальней стены стоял некий предмет, напоминающий миниатюрный уэльский комод, неряшливо накрытый простыней, как будто владелец дома хотел спрятать его. Как странно. Джоби снова содрогнулся.
С десяток или чуть больше людей находились в комнате, они стояли группами, тихо разговаривая, вероятно, даже не замечая его и Салли Энн. Странный выбор гостей, как будто эксцентричный хозяин намеренно собрал вместе представителей всех городских слоев населения, причудливое сборище старых и молодых, богатых и бедных. Женщина, которой наверняка под семьдесят, с дорогими украшениями, длинные волосы выкрашены в иссини черный цвет в последней отчаянной попытке возвратить молодость. Она была занята разговором с мужчиной в джинсах, который был гораздо моложе ее. Джоби испытал облегчение, заметив его одежду. Затем он перевел взгляд на более молодых людей: двое мужчин в темных костюмах из сержа держали за руку хорошенькую светловолосую девушку, которая улыбалась им. Пара средних лет, лица их раскраснелись, за ними еще несколько молодых людей.
— Давай-ка что-нибудь выпьем. — Салли Энн взяла Джоби за руку, повела к столу. Он почувствовал, как она дрожит.
Вина было в достатке, в графинах из граненого стекла, некоторые уже полупустые. На подносе стояли бокалы на длинных ножках. Салли Энн наполнила два бокала, передала один Джоби, поднесла свой к губам:
— За нас. — Голос ее слегка дрогнул. Джоби попробовал вино. Оно было терпкое, но не неприятное; по всему его телу разлилось неожиданное тепло, как если бы он зашел из холодной ночи в жаркую комнату. Словно жидкий огонь.
И по-прежнему никто не проявлял ни малейшего интереса ни к нему, ни к Салли Энн.
Джоби чувствовал себя неловко, ему было не по себе, хотелось спросить: «Зачем мы здесь, долго еще пробудем?». Поистине странная вечеринка, состоит из маленьких групп; вот некоторые начали искоса, украдкой поглядывать на него и на Салли Энн, быстро отворачиваясь, если встречались с ними взглядом. Это нервировало Джоби, ему начинало казаться, что его привели сюда с какой-то определенной целью.
Салли Энн взяла его пустой бокал, наполнила его вином; он и не заметил, как выпил. Она передала ему тарелку с закуской: какие-то темные хрустящие хлебцы, пряные на вкус.
У Джоби закружилась голова, появилось чувство невесомости, как будто в любой момент он мог взлететь под потолок и посмотреть на всех остальных оттуда, как это случалось с ним в тех странных снах. Здесь я в безопасности, вы не можете ко мне прикоснуться. Может быть, он даже вылетит через потолок, через крышу, улетит высоко в ночное небо. Он вцепился в край стола, крепко держась одной рукой, чтобы не сделать этого. Его астральное тело было неспокойно. Салли Энн что-то говорила. Он видел, как шевелятся ее губы, слышал ее голос, но не разбирал слов. Все же он кивнул. Это все из-за вина, я не привык к нему. Может быть, Салли Энн, тоже опьянела. Комната как-то изменилась, люди и предметы были словно в тумане. Страшно. Кто-то погасил часть ламп, вот в чем дело. Он поставил бокал на стол, стал держаться за край стола обеими руками. Не заставляй меня больше пить, Салли Энн. Я пьян, я чертовски напуган.
Он покачнулся, только стол спас его от падения; стол зашатался, вино расплескалось, расползлось алое пятно, увидев которое он чуть не вскрикнул. Держась за стол, он стал искать глазами Салли Энн; ее не было... вот она появилась. Как она изменилась, такая чужая, такая искушенная, смотрит на него внимательно.
Комната расширилась, уменьшилась, находящиеся в ней люди вырастали до гигантских размеров, потом уменьшались, превращаясь в гротескных злобных гномов, болтающих без конца. Этот шум вибрировал в ушах Джоби, вызывая головную боль. Пол накренился, снова выровнялся; дверь открылась, кто-то вошел.
Джоби посмотрел, увидел фигуру в темной одежде, ниспадающей складками, крупные черты лица, толстые губы, глаза почти спрятаны в мясистых веках, длинные светлые волосы с проседью. Он повелительно произнес что-то, разговоры смолкли, люди в почтительном страхе отступили перед ним.
Так холодно; Джоби подумал, почему они здесь не топят. Он содрогнулся, ему все еще приходилось держаться за стол. Перед глазами у него возник туман, вновь рассеялся. Пришедший рассматривал его из-под нависших век, словно ястреб-охотник, внезапно заметивший кролика, попавшего в капкан, предвкушающий убийство, неторопливый, потому что жертва не уйдет.
Салли Энн, что происходит? Но она тоже повернулась к человеку в темной одежде, глаза ее были широко открыты от страха и изумления. Салли Энн, не оставляй меня здесь. Что происходит? Она, казалось, забыла о присутствии Джоби, забыла обо всем, кроме этого странного человека, который превращался, то в великана, то в пигмея. Похоже на комнату кривых зеркал.
Это сон. В любой момент Джоби был готов взлететь под резной потолок, повиснуть там, пока те, внизу, будут напрасно пытаться достать до него. Дурной сон, хуже всех остальных, потому что он болен, у него жар, он простудился вчера вечером, когда бегал под снегом по грязи. Когда он болел в детстве, его всегда мучили подобные кошмары: на него надвигались стены, угрожая раздавить, снова отходили назад, люди казались то слишком большими, то слишком маленькими. Это был кошмар, ничего другого быть не могло. Скоро он проснется, и все встанет на свои места.
Свет почти погас, вокруг него двигались фигуры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
— Все в сборе. — Парень кивнул Салли Энн, но не улыбнулся, мельком взглянул на Джоби. — Идите наверх.
Мраморный вестибюль, из мебели лишь резной столик, украшенный изображением дельфина, с пачкой газет на нем, тускло освещенный слабой лампочкой в абажуре. Дубовая лестница без ковра; их шаги гулко зазвучали по ступеням, и Джоби невольно подумал, нет ли под лестницей ниши. По коже у него пробежали мурашки.
Они поднялись на широкую лестничную площадку с несколькими дверьми, обшитыми панелями; все двери были закрыты, откуда-то доносился шум приглушенных голосов. Джоби неотрывно смотрел на Салли Энн; она больше не покачивала бедрами, была напряжена, в ней чувствовалась нервозность. Ей было не по себе, и это тревожило его.
Она подошла к третьей двери налево, повернула ручку и толкнула ее, шагнула в комнату. Джоби зажмурился от внезапного яркого света, увидел огромную комнату, которая, должно быть, занимала всю длину этажа; когда-то три, может быть, четыре небольшие спальни были превращены в одну большую комнату. Блестящая дубовая дверь, квадрат на удивление потрепанного ковра, который казался странным в этой комнате. Мебели почти не было; вдоль стены под окнами стоял узкий стол, уставленный напитками и закусками к коктейлю; у дальней стены стоял некий предмет, напоминающий миниатюрный уэльский комод, неряшливо накрытый простыней, как будто владелец дома хотел спрятать его. Как странно. Джоби снова содрогнулся.
С десяток или чуть больше людей находились в комнате, они стояли группами, тихо разговаривая, вероятно, даже не замечая его и Салли Энн. Странный выбор гостей, как будто эксцентричный хозяин намеренно собрал вместе представителей всех городских слоев населения, причудливое сборище старых и молодых, богатых и бедных. Женщина, которой наверняка под семьдесят, с дорогими украшениями, длинные волосы выкрашены в иссини черный цвет в последней отчаянной попытке возвратить молодость. Она была занята разговором с мужчиной в джинсах, который был гораздо моложе ее. Джоби испытал облегчение, заметив его одежду. Затем он перевел взгляд на более молодых людей: двое мужчин в темных костюмах из сержа держали за руку хорошенькую светловолосую девушку, которая улыбалась им. Пара средних лет, лица их раскраснелись, за ними еще несколько молодых людей.
— Давай-ка что-нибудь выпьем. — Салли Энн взяла Джоби за руку, повела к столу. Он почувствовал, как она дрожит.
Вина было в достатке, в графинах из граненого стекла, некоторые уже полупустые. На подносе стояли бокалы на длинных ножках. Салли Энн наполнила два бокала, передала один Джоби, поднесла свой к губам:
— За нас. — Голос ее слегка дрогнул. Джоби попробовал вино. Оно было терпкое, но не неприятное; по всему его телу разлилось неожиданное тепло, как если бы он зашел из холодной ночи в жаркую комнату. Словно жидкий огонь.
И по-прежнему никто не проявлял ни малейшего интереса ни к нему, ни к Салли Энн.
Джоби чувствовал себя неловко, ему было не по себе, хотелось спросить: «Зачем мы здесь, долго еще пробудем?». Поистине странная вечеринка, состоит из маленьких групп; вот некоторые начали искоса, украдкой поглядывать на него и на Салли Энн, быстро отворачиваясь, если встречались с ними взглядом. Это нервировало Джоби, ему начинало казаться, что его привели сюда с какой-то определенной целью.
Салли Энн взяла его пустой бокал, наполнила его вином; он и не заметил, как выпил. Она передала ему тарелку с закуской: какие-то темные хрустящие хлебцы, пряные на вкус.
У Джоби закружилась голова, появилось чувство невесомости, как будто в любой момент он мог взлететь под потолок и посмотреть на всех остальных оттуда, как это случалось с ним в тех странных снах. Здесь я в безопасности, вы не можете ко мне прикоснуться. Может быть, он даже вылетит через потолок, через крышу, улетит высоко в ночное небо. Он вцепился в край стола, крепко держась одной рукой, чтобы не сделать этого. Его астральное тело было неспокойно. Салли Энн что-то говорила. Он видел, как шевелятся ее губы, слышал ее голос, но не разбирал слов. Все же он кивнул. Это все из-за вина, я не привык к нему. Может быть, Салли Энн, тоже опьянела. Комната как-то изменилась, люди и предметы были словно в тумане. Страшно. Кто-то погасил часть ламп, вот в чем дело. Он поставил бокал на стол, стал держаться за край стола обеими руками. Не заставляй меня больше пить, Салли Энн. Я пьян, я чертовски напуган.
Он покачнулся, только стол спас его от падения; стол зашатался, вино расплескалось, расползлось алое пятно, увидев которое он чуть не вскрикнул. Держась за стол, он стал искать глазами Салли Энн; ее не было... вот она появилась. Как она изменилась, такая чужая, такая искушенная, смотрит на него внимательно.
Комната расширилась, уменьшилась, находящиеся в ней люди вырастали до гигантских размеров, потом уменьшались, превращаясь в гротескных злобных гномов, болтающих без конца. Этот шум вибрировал в ушах Джоби, вызывая головную боль. Пол накренился, снова выровнялся; дверь открылась, кто-то вошел.
Джоби посмотрел, увидел фигуру в темной одежде, ниспадающей складками, крупные черты лица, толстые губы, глаза почти спрятаны в мясистых веках, длинные светлые волосы с проседью. Он повелительно произнес что-то, разговоры смолкли, люди в почтительном страхе отступили перед ним.
Так холодно; Джоби подумал, почему они здесь не топят. Он содрогнулся, ему все еще приходилось держаться за стол. Перед глазами у него возник туман, вновь рассеялся. Пришедший рассматривал его из-под нависших век, словно ястреб-охотник, внезапно заметивший кролика, попавшего в капкан, предвкушающий убийство, неторопливый, потому что жертва не уйдет.
Салли Энн, что происходит? Но она тоже повернулась к человеку в темной одежде, глаза ее были широко открыты от страха и изумления. Салли Энн, не оставляй меня здесь. Что происходит? Она, казалось, забыла о присутствии Джоби, забыла обо всем, кроме этого странного человека, который превращался, то в великана, то в пигмея. Похоже на комнату кривых зеркал.
Это сон. В любой момент Джоби был готов взлететь под резной потолок, повиснуть там, пока те, внизу, будут напрасно пытаться достать до него. Дурной сон, хуже всех остальных, потому что он болен, у него жар, он простудился вчера вечером, когда бегал под снегом по грязи. Когда он болел в детстве, его всегда мучили подобные кошмары: на него надвигались стены, угрожая раздавить, снова отходили назад, люди казались то слишком большими, то слишком маленькими. Это был кошмар, ничего другого быть не могло. Скоро он проснется, и все встанет на свои места.
Свет почти погас, вокруг него двигались фигуры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80