Где бы они погибли, став легкой добычей лисиц и канюков. Все охотились на вся: это была тревожная мысль.
Канюк опустился ниже, он ринулся вниз, больше не кричал. Джоби остановился и стал наблюдать. Канюк охотился, он высмотрел добычу в лесу — вероятно, ничего не подозревающую мышь или полевку, может быть, падаль, фазана, раненого охотниками в прошлую субботу: птицу не подобрали, и она погибла мучительной смертью. Пища для хищника.
Большой ястреб парил, похоже было на то, что он собирается сесть на самый высокий сук одного из высоких дубов, как вдруг птица замерла на полпути; внезапно прерванный полет, крылья сложены, резкое движение, как будто она налетела на невидимый барьер. Падение.
Джоби смотрел и не верил своим глазам, как вдруг услыхал глухой выстрел, прозвучавший из большого леса, прокатившийся, словно гром, отозвавшийся эхом в горах, вибрируя, медленно затихая. Птицы не было, она упала замертво, скрылась из виду. Он представил, как она падает, задевая за сучья, отскакивая от них, утратив свободу и достоинство. Охотник сам превратился в жертву за те несколько секунд, во время которых стихло эхо выстрела.
Джоби стало грустно, но потом его охватил гнев; теперь он точно знал, где искать Джо Роуэлла. Он найдет великана под дубами, где тот будет осматривать убитую, некогда царственную птицу, глядя на нее с восхищением, ненавидя ее, потому что она тоже была охотником, как и он сам, но вторглась на его территорию. На месте канюка могли быть бродячая собака или кошка, это не имело значения — исход был бы тот же.
Через несколько минут Джоби вышел на лесника, увидел с отвращением, что тот подвесил птицу на ветке. Перья ее лохматились на ветру, когда она поворачивалась то в одну, то в другую сторону, вися на красном шнуре.
Повешена. Не так давно в этом лесу вешали овцекрадов и разбойников с большой дороги, и их трупы становились добычей воронья. Охотники на ведьм точно так же обращались со своими жертвами, обрекая их на бесчестие и после смерти.
Теперь же страдали птицы и звери; не так уж многое изменилось. Джоби вздохнул с облегчением, увидев, что егерь был сегодня без овчарки; она, вероятно, осталась в своей клетке у дома Роуэлла.
— А, это ты! — Красное лицо Роуэлла внезапно осветилось, когда он почти виновато обернулся; он почувствовал облегчение, узнав Джоби. — Что ты делаешь в это время дня в лесу, Джоби?
— Мистер Моррис просит одолжить ему капкан, — Джоби проговорил это сквозь зубы. И это так же незаконно, как стрелять птиц, находящихся под охраной. Я не хочу в этом участвовать. — Он хочет знать, не занесете ли вы его как-нибудь. Он думает, что в курятнике хорек.
— Хорек, ну-у... — егерь выпятил толстые губы, его близко посаженные глаза сузились еще больше. — Сомневаюсь, Джоби, потому как я выловил всех хорьков в этих краях, а если появятся новые, то попадут в мои капканы.
— Ну, а он думает, что один хорек все же есть и хочет поставить капкан. — Джоби пожал плечами. Вы сами отнесете ему капкан, я не хочу в этом участвовать, даже если в Спарчмуре и нет хорька, и он никого не поймает.
— Что ж, видать, нужно пойти навстречу фермеру, — Роуэлл хитро ухмыльнулся. — Давненько тебя не встречал, Джоби. Ты что, не ходишь больше в Хоупский лес?
— Не хожу. — Джоби напрягся. Внезапно в лесу стало холодно и сыро; отдаленное место, куда редко проникает солнце, хотя почти вся листва опала с деревьев и под ногами лежал толстый, мокрый золотисто-коричневый ковер. Осень — словно время смерти. Он вздрогнул, снова посмотрел на мертвую птицу.
— От этих канюков одно беспокойство, — Роуэлл выбросил пустую гильзу на землю, перезарядил ружье, защелкнул его. — Сидят часами на дереве, ждут, пока один из фазанов не подойдет, а потом — шур-р-р! И еще одной птицы нет. Так что приходится этих канюков убивать.
— Но они так уж устроены, они же охотники, убивают, чтобы жить.
— Согласен, но и я так устроен. — Роуэлл улыбнулся, показав почерневшие и пожелтевшие от никотина зубы. — Мир — это джунгли, парень, все охотятся на вся. Только надо постараться стать хищником. — Он глухо засмеялся, и по спине у Джоби пробежал холодок. — Люди становятся слишком добренькими, вот почему мир такой. В прошлую субботу эти чертовы охотники прошли через лес, безо всякого предупреждения, распугали моих фазанов, мне пришлось целых два дня их разыскивать.
— Я думал, вам нравится убивать, — Джоби произнес это тихо, резко.
Канюк перестал вертеться на шнуре, он висел теперь совсем безжизненно.
— Эти хреновые охотники не убивают лисиц. Если бы они убивали, у меня бы для них нашелся чуток времени, — возразил Роуэлл. — А то они ведь только и делают, что гоняют их. Они не хотят их убивать, им надо только вырядиться покрасивше, да проехаться верхом, а потом слезть у пивной да принять на прощание, а потом забрать гончих обратно на псарню. И наш босс палец о палец не ударил, чтобы запретить им шастать по фазаньим лесам, потому как он приятель Бреттона. Ну, что ты скажешь!
— Они разрезали изгородь на Длинном лугу, — сказал Джоби. — Клифф Моррис говорит, что собирается обсудить это дело с Бреттоном, но он не станет.
— Все стали ужасно добренькими. — Внезапно егерь задумался, на лице его появилось хитрое выражение. — Я знал твою мать, Джоби. Она приходила в лес за травами. Знаешь, это ведь я нашел ее в тот день.
— Да? — Джоби неловко переступил с ноги на ногу на толстом ковре из листьев, зашуршав ими неожиданно громко в тишине.
— Да, это я ее нашел. — Джо Роуэлл подошел к нему поближе. — Черный день в моей жизни, Джоби. Знаешь тот старый каменный дуб, где ее убило?
— Нет, я никогда там не был. — Он хотел повернуться и уйти, бежать отсюда, но почему-то остался и слушал егеря, понимая, почему свадебные гости не могли освободиться от чар Древнего Морехода.
«Блестящие глаза» Роуэлла заставили его остаться и слушать. Выслушай меня, и тогда можешь идти.
— Я покажу тебе, это рядом.
Отпусти меня, седобородый простолюдин. Сильная кисть схватила Джоби за руку, потащила бы его, если бы он стал сопротивляться. Ты пойдешь и посмотришь, даже если не хочешь, парень. Ты меня выслушаешь.
— Это дерево стояло невредимым две, может быть, три сотни лет. В другие деревья вокруг попадала молния, но ни единого листочка не было тронуто на большом дубе. Как будто он ждал все время, чтобы твоя мать пришла к нему за своей смертью. Деревенские говорят, что это Господь покарал ее за то, что она заставила спарчмурского быка убить твоего отца, но я-то думаю, что твоя мать просто... просто пришла сюда, чтобы вернуться домой, встала, на колени возле ствола дерева, и те старые боги, которым она поклонялась, пришли и забрали ее к себе!
Нет, я не хочу это видеть.
Ты увидишь это, парень!
— Я стоял и смотрел на нее, — продолжал Роуэлл, понизив голос до хриплого шепота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Канюк опустился ниже, он ринулся вниз, больше не кричал. Джоби остановился и стал наблюдать. Канюк охотился, он высмотрел добычу в лесу — вероятно, ничего не подозревающую мышь или полевку, может быть, падаль, фазана, раненого охотниками в прошлую субботу: птицу не подобрали, и она погибла мучительной смертью. Пища для хищника.
Большой ястреб парил, похоже было на то, что он собирается сесть на самый высокий сук одного из высоких дубов, как вдруг птица замерла на полпути; внезапно прерванный полет, крылья сложены, резкое движение, как будто она налетела на невидимый барьер. Падение.
Джоби смотрел и не верил своим глазам, как вдруг услыхал глухой выстрел, прозвучавший из большого леса, прокатившийся, словно гром, отозвавшийся эхом в горах, вибрируя, медленно затихая. Птицы не было, она упала замертво, скрылась из виду. Он представил, как она падает, задевая за сучья, отскакивая от них, утратив свободу и достоинство. Охотник сам превратился в жертву за те несколько секунд, во время которых стихло эхо выстрела.
Джоби стало грустно, но потом его охватил гнев; теперь он точно знал, где искать Джо Роуэлла. Он найдет великана под дубами, где тот будет осматривать убитую, некогда царственную птицу, глядя на нее с восхищением, ненавидя ее, потому что она тоже была охотником, как и он сам, но вторглась на его территорию. На месте канюка могли быть бродячая собака или кошка, это не имело значения — исход был бы тот же.
Через несколько минут Джоби вышел на лесника, увидел с отвращением, что тот подвесил птицу на ветке. Перья ее лохматились на ветру, когда она поворачивалась то в одну, то в другую сторону, вися на красном шнуре.
Повешена. Не так давно в этом лесу вешали овцекрадов и разбойников с большой дороги, и их трупы становились добычей воронья. Охотники на ведьм точно так же обращались со своими жертвами, обрекая их на бесчестие и после смерти.
Теперь же страдали птицы и звери; не так уж многое изменилось. Джоби вздохнул с облегчением, увидев, что егерь был сегодня без овчарки; она, вероятно, осталась в своей клетке у дома Роуэлла.
— А, это ты! — Красное лицо Роуэлла внезапно осветилось, когда он почти виновато обернулся; он почувствовал облегчение, узнав Джоби. — Что ты делаешь в это время дня в лесу, Джоби?
— Мистер Моррис просит одолжить ему капкан, — Джоби проговорил это сквозь зубы. И это так же незаконно, как стрелять птиц, находящихся под охраной. Я не хочу в этом участвовать. — Он хочет знать, не занесете ли вы его как-нибудь. Он думает, что в курятнике хорек.
— Хорек, ну-у... — егерь выпятил толстые губы, его близко посаженные глаза сузились еще больше. — Сомневаюсь, Джоби, потому как я выловил всех хорьков в этих краях, а если появятся новые, то попадут в мои капканы.
— Ну, а он думает, что один хорек все же есть и хочет поставить капкан. — Джоби пожал плечами. Вы сами отнесете ему капкан, я не хочу в этом участвовать, даже если в Спарчмуре и нет хорька, и он никого не поймает.
— Что ж, видать, нужно пойти навстречу фермеру, — Роуэлл хитро ухмыльнулся. — Давненько тебя не встречал, Джоби. Ты что, не ходишь больше в Хоупский лес?
— Не хожу. — Джоби напрягся. Внезапно в лесу стало холодно и сыро; отдаленное место, куда редко проникает солнце, хотя почти вся листва опала с деревьев и под ногами лежал толстый, мокрый золотисто-коричневый ковер. Осень — словно время смерти. Он вздрогнул, снова посмотрел на мертвую птицу.
— От этих канюков одно беспокойство, — Роуэлл выбросил пустую гильзу на землю, перезарядил ружье, защелкнул его. — Сидят часами на дереве, ждут, пока один из фазанов не подойдет, а потом — шур-р-р! И еще одной птицы нет. Так что приходится этих канюков убивать.
— Но они так уж устроены, они же охотники, убивают, чтобы жить.
— Согласен, но и я так устроен. — Роуэлл улыбнулся, показав почерневшие и пожелтевшие от никотина зубы. — Мир — это джунгли, парень, все охотятся на вся. Только надо постараться стать хищником. — Он глухо засмеялся, и по спине у Джоби пробежал холодок. — Люди становятся слишком добренькими, вот почему мир такой. В прошлую субботу эти чертовы охотники прошли через лес, безо всякого предупреждения, распугали моих фазанов, мне пришлось целых два дня их разыскивать.
— Я думал, вам нравится убивать, — Джоби произнес это тихо, резко.
Канюк перестал вертеться на шнуре, он висел теперь совсем безжизненно.
— Эти хреновые охотники не убивают лисиц. Если бы они убивали, у меня бы для них нашелся чуток времени, — возразил Роуэлл. — А то они ведь только и делают, что гоняют их. Они не хотят их убивать, им надо только вырядиться покрасивше, да проехаться верхом, а потом слезть у пивной да принять на прощание, а потом забрать гончих обратно на псарню. И наш босс палец о палец не ударил, чтобы запретить им шастать по фазаньим лесам, потому как он приятель Бреттона. Ну, что ты скажешь!
— Они разрезали изгородь на Длинном лугу, — сказал Джоби. — Клифф Моррис говорит, что собирается обсудить это дело с Бреттоном, но он не станет.
— Все стали ужасно добренькими. — Внезапно егерь задумался, на лице его появилось хитрое выражение. — Я знал твою мать, Джоби. Она приходила в лес за травами. Знаешь, это ведь я нашел ее в тот день.
— Да? — Джоби неловко переступил с ноги на ногу на толстом ковре из листьев, зашуршав ими неожиданно громко в тишине.
— Да, это я ее нашел. — Джо Роуэлл подошел к нему поближе. — Черный день в моей жизни, Джоби. Знаешь тот старый каменный дуб, где ее убило?
— Нет, я никогда там не был. — Он хотел повернуться и уйти, бежать отсюда, но почему-то остался и слушал егеря, понимая, почему свадебные гости не могли освободиться от чар Древнего Морехода.
«Блестящие глаза» Роуэлла заставили его остаться и слушать. Выслушай меня, и тогда можешь идти.
— Я покажу тебе, это рядом.
Отпусти меня, седобородый простолюдин. Сильная кисть схватила Джоби за руку, потащила бы его, если бы он стал сопротивляться. Ты пойдешь и посмотришь, даже если не хочешь, парень. Ты меня выслушаешь.
— Это дерево стояло невредимым две, может быть, три сотни лет. В другие деревья вокруг попадала молния, но ни единого листочка не было тронуто на большом дубе. Как будто он ждал все время, чтобы твоя мать пришла к нему за своей смертью. Деревенские говорят, что это Господь покарал ее за то, что она заставила спарчмурского быка убить твоего отца, но я-то думаю, что твоя мать просто... просто пришла сюда, чтобы вернуться домой, встала, на колени возле ствола дерева, и те старые боги, которым она поклонялась, пришли и забрали ее к себе!
Нет, я не хочу это видеть.
Ты увидишь это, парень!
— Я стоял и смотрел на нее, — продолжал Роуэлл, понизив голос до хриплого шепота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80