Телохранитель бегло взглянул на бумаги Медведя и в туже секунду рухнул на снег — Фицдуэйн нанес ему удар по голове каленым железом.
— Ни пароля, ни напарника, прикрывающего его на огневой позиции, и “скорпион” в руках, — сказал Медведь. — Достаточно причин, чтобы его вырубить, но я все-таки молю Бога, чтобы это был не рассеянный телохранитель.
— Я тоже, — сказал Фицдуэйн, ощупывая лежавшее на снегу тело, — потому что он мертв.
— Иисус, — воскликнул Медведь, — а я-то думал, что, если не дам тебе огнестрельное оружие, мы избежим неприятностей.
Фицдуэйн хмыкнул в ответ. Действуя почти при полном отсутствии освещения, он обследовал человека, спящего в автомобиле. Практически сразу он установил, что тот уснул вечным сном. Он порылся в карманах трупа и сравнил фотографию на удостоверении с раздутым лицом.
— Это Сангстер, — угрюмо сказал он. — Никаких следов насилия, но я сомневаюсь, что он умер от скуки. Скорее всего, это асфиксия или отравление, если судить по лицу.
— Они должны были дежурить вдвоем, — пояснил Медведь. Он открыл багажник и посмотрел на скрюченное тело.
— Должны были, — тихо повторил он. Он оглянулся на Фицдуэйна:
— Ты и твоя чертова интуиция. Это означает, что в доме находится Палач или его подручные. Тебе потребуется что-нибудь понадежнее, чем каленое железо.
Фицдуэйн порылся в машине. Он нашел два автоматических “браунинга” и автоматическую винтовку, но без патронов. Он подумал, что нападавшие наверняка побросали все в снег, но у него не было времени заниматься поисками. Он поднял со снега “скорпион” террориста. Он чувствовал себя словно в кошмарном сне. Хотя это и было бессмысленно, но он упрекал себя в смерти Руди. Теперь сестре-близнецу Руди грозила смертельная опасность, возможно, из-за того, что он затеял расследование, и, как и в тот раз, опоздал.
— Разделаемся с ними, — сказал он дрогнувшим голосом. Его била дрожь от напряжения. Он почувствовал руку на своем плече.
— Расслабься, Хьюго, — сказал Медведь, — расслабься как следует. Девушке не будет никакой пользы, если ты дашь себя убить.
Слова Медведя подействовали. Фицдуэйн почувствовал, как отступили чувство вины и слепая ярость. Он посмотрел на Медведя:
— Мы сделаем вот так… — сказал он и объяснил, что имел ввиду.
— Правильно, — согласился Медведь.
Они разделились и с разных сторон направились к ферме.
Сильвия прошла весьма жестокий курс подготовки, отчасти разработанный таким образом, чтобы закалить ее дух, и она неоднократно участвовала в забавах Кадара, которые были во много раз изощреннее. Она гордилась тем, что была абсолютно безжалостна при выполнении заданий, безжалостна в полном смысле этого слова, и все-таки мысль о казни Врени фон Граффенлауб заставляла сжиматься ее желудок.
Кадар, казалось, забавлялся, когда давал указания:
— Я хочу, чтобы ты ее повесила, — сказал он. — Пусть умрет так же, как и ее брат. Очень аккуратно, очень по-швейцарски. Возможно мы заложим новую семейную традицию фон Граффенлаубов, хотя вряд ли при нынешних обстоятельствах она будет передаваться от поколения к поколению. Да, неплохо придумано. Ее отец оценил бы симметрию.
Они без труда справились с замками на двери фермы, это заняло не больше минуты. Они нашли Врени в жилой комнате, которая вела в небольшую кухню. Она свернулась под покрывалом и держала в руках ягненка. Глаза ее были зажмурены. Она заставляла себя поверить в то, что ей просто снится дурной сон и если она откроет глаза, то телефон окажется исправен, а в ее уютном укрытии будет тепло и покойно.
Гретель вырвал у нее из рук ягненка и ударил ее несколько раз, заставив ее поднять голову и посмотреть на него. Добившись этого, он одним махом перерезал горло блеющему животному и поток крови хлынул на оцепеневшую девушку. Ее страх был настолько велик, что им казалось, что они слышат его запах. Крик ужаса замер в ее парализованном горле.
Потолок в жилой комнате был слишком низким для осуществления их замысла. Поэтому они решили привязать веревку к балке в спальне и протянуть девушку через люк.
Гензелю было поручено вести наблюдение, пока Сильвия и Гретель занимались приготовлениями к казни. В окно кухни ему была видна дорога, ведущая из деревни к ферме, и он мог разглядеть тень в том месте, где должен был находиться Сантин. Луна освещала землю, но видимость была слабой из-за скопления облаков. В этот час трудно было рассмотреть что-либо хорошенько и, кроме того, могло что-нибудь и померещиться. К счастью, он знал, что Сантин успеет его предупредить, поэтому он переключился на более приятные мысли о предстоящей казни.
Медведю не повезло, когда он попытался приблизиться к дровяному сараю, который находился всего в двадцати метрах от фермы. Движения детектива, замедленные из-за скопившегося вокруг сарая снега, привлекли внимание расслабившегося Гензеля, первой реакцией которого было желание обругать Сантина по переговорному устройству. Он понял, что это бесполезно, и до того как его рука успела дотянуться до передатчика, он прокричал предупреждение Сильвии и Гретель и выстрелил в темную фигуру, двигавшуюся ему навстречу.
Целый, но обескураженный потоком огня, Медведь отступил к сараю и залез в сугроб. Не успел он выбраться оттуда, весь в снегу, как последовал следующий залп. От пуль взвились в воздух снежные фонтанчики. Медведь не мог разглядеть своего противника, но решил взять за точку отсчета оконную раму. Он должен находиться в одном из нижних углов, если, конечно, он не идиот и не передвигается с помощью ходулей. Медведь не удивился бы, если бы дело обстояло именно таким образом. Последовавшие вспышки позволили установить, что снайпер расположился в нижнем левом углу. Выглядящий со стороны как гигантский снежный человек, Медведь расположился на огневой позиции. Он сделал четыре выстрела из своего “магнума-44”.
Мощные, изготовленные вручную, пули прошили насквозь деревянные стены старой фермы. Две пули не попали в цель и разнесли вдребезги бочку с маринованной капустой. Оставшиеся две пули попали Гензелю в шею и нижнюю часть подбородка. Первая пуля попала в спинной хребет и убила его на месте. Вторая пуля практически оторвала ему голову.
Услышав предупреждающий крик Гензеля, за которым последовал огонь из автоматического оружия, Гретель, который держал оцепеневшую Врени на краю люка, пока Сильвия прилаживала веревку, немедленно забыл о своей жертве и спрыгнул через дыру в жилую комнату этажом ниже. Он побежал туда, где находился Гензель, и ворвался как раз в тот момент, когда выстрелы разнесли голову его друга. Обалдевший от потрясения, Гретель проехался по залитому кровью полу, распахнул кухонную дверь и выпустил в темноту длинную, низкую, косую очередь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164
— Ни пароля, ни напарника, прикрывающего его на огневой позиции, и “скорпион” в руках, — сказал Медведь. — Достаточно причин, чтобы его вырубить, но я все-таки молю Бога, чтобы это был не рассеянный телохранитель.
— Я тоже, — сказал Фицдуэйн, ощупывая лежавшее на снегу тело, — потому что он мертв.
— Иисус, — воскликнул Медведь, — а я-то думал, что, если не дам тебе огнестрельное оружие, мы избежим неприятностей.
Фицдуэйн хмыкнул в ответ. Действуя почти при полном отсутствии освещения, он обследовал человека, спящего в автомобиле. Практически сразу он установил, что тот уснул вечным сном. Он порылся в карманах трупа и сравнил фотографию на удостоверении с раздутым лицом.
— Это Сангстер, — угрюмо сказал он. — Никаких следов насилия, но я сомневаюсь, что он умер от скуки. Скорее всего, это асфиксия или отравление, если судить по лицу.
— Они должны были дежурить вдвоем, — пояснил Медведь. Он открыл багажник и посмотрел на скрюченное тело.
— Должны были, — тихо повторил он. Он оглянулся на Фицдуэйна:
— Ты и твоя чертова интуиция. Это означает, что в доме находится Палач или его подручные. Тебе потребуется что-нибудь понадежнее, чем каленое железо.
Фицдуэйн порылся в машине. Он нашел два автоматических “браунинга” и автоматическую винтовку, но без патронов. Он подумал, что нападавшие наверняка побросали все в снег, но у него не было времени заниматься поисками. Он поднял со снега “скорпион” террориста. Он чувствовал себя словно в кошмарном сне. Хотя это и было бессмысленно, но он упрекал себя в смерти Руди. Теперь сестре-близнецу Руди грозила смертельная опасность, возможно, из-за того, что он затеял расследование, и, как и в тот раз, опоздал.
— Разделаемся с ними, — сказал он дрогнувшим голосом. Его била дрожь от напряжения. Он почувствовал руку на своем плече.
— Расслабься, Хьюго, — сказал Медведь, — расслабься как следует. Девушке не будет никакой пользы, если ты дашь себя убить.
Слова Медведя подействовали. Фицдуэйн почувствовал, как отступили чувство вины и слепая ярость. Он посмотрел на Медведя:
— Мы сделаем вот так… — сказал он и объяснил, что имел ввиду.
— Правильно, — согласился Медведь.
Они разделились и с разных сторон направились к ферме.
Сильвия прошла весьма жестокий курс подготовки, отчасти разработанный таким образом, чтобы закалить ее дух, и она неоднократно участвовала в забавах Кадара, которые были во много раз изощреннее. Она гордилась тем, что была абсолютно безжалостна при выполнении заданий, безжалостна в полном смысле этого слова, и все-таки мысль о казни Врени фон Граффенлауб заставляла сжиматься ее желудок.
Кадар, казалось, забавлялся, когда давал указания:
— Я хочу, чтобы ты ее повесила, — сказал он. — Пусть умрет так же, как и ее брат. Очень аккуратно, очень по-швейцарски. Возможно мы заложим новую семейную традицию фон Граффенлаубов, хотя вряд ли при нынешних обстоятельствах она будет передаваться от поколения к поколению. Да, неплохо придумано. Ее отец оценил бы симметрию.
Они без труда справились с замками на двери фермы, это заняло не больше минуты. Они нашли Врени в жилой комнате, которая вела в небольшую кухню. Она свернулась под покрывалом и держала в руках ягненка. Глаза ее были зажмурены. Она заставляла себя поверить в то, что ей просто снится дурной сон и если она откроет глаза, то телефон окажется исправен, а в ее уютном укрытии будет тепло и покойно.
Гретель вырвал у нее из рук ягненка и ударил ее несколько раз, заставив ее поднять голову и посмотреть на него. Добившись этого, он одним махом перерезал горло блеющему животному и поток крови хлынул на оцепеневшую девушку. Ее страх был настолько велик, что им казалось, что они слышат его запах. Крик ужаса замер в ее парализованном горле.
Потолок в жилой комнате был слишком низким для осуществления их замысла. Поэтому они решили привязать веревку к балке в спальне и протянуть девушку через люк.
Гензелю было поручено вести наблюдение, пока Сильвия и Гретель занимались приготовлениями к казни. В окно кухни ему была видна дорога, ведущая из деревни к ферме, и он мог разглядеть тень в том месте, где должен был находиться Сантин. Луна освещала землю, но видимость была слабой из-за скопления облаков. В этот час трудно было рассмотреть что-либо хорошенько и, кроме того, могло что-нибудь и померещиться. К счастью, он знал, что Сантин успеет его предупредить, поэтому он переключился на более приятные мысли о предстоящей казни.
Медведю не повезло, когда он попытался приблизиться к дровяному сараю, который находился всего в двадцати метрах от фермы. Движения детектива, замедленные из-за скопившегося вокруг сарая снега, привлекли внимание расслабившегося Гензеля, первой реакцией которого было желание обругать Сантина по переговорному устройству. Он понял, что это бесполезно, и до того как его рука успела дотянуться до передатчика, он прокричал предупреждение Сильвии и Гретель и выстрелил в темную фигуру, двигавшуюся ему навстречу.
Целый, но обескураженный потоком огня, Медведь отступил к сараю и залез в сугроб. Не успел он выбраться оттуда, весь в снегу, как последовал следующий залп. От пуль взвились в воздух снежные фонтанчики. Медведь не мог разглядеть своего противника, но решил взять за точку отсчета оконную раму. Он должен находиться в одном из нижних углов, если, конечно, он не идиот и не передвигается с помощью ходулей. Медведь не удивился бы, если бы дело обстояло именно таким образом. Последовавшие вспышки позволили установить, что снайпер расположился в нижнем левом углу. Выглядящий со стороны как гигантский снежный человек, Медведь расположился на огневой позиции. Он сделал четыре выстрела из своего “магнума-44”.
Мощные, изготовленные вручную, пули прошили насквозь деревянные стены старой фермы. Две пули не попали в цель и разнесли вдребезги бочку с маринованной капустой. Оставшиеся две пули попали Гензелю в шею и нижнюю часть подбородка. Первая пуля попала в спинной хребет и убила его на месте. Вторая пуля практически оторвала ему голову.
Услышав предупреждающий крик Гензеля, за которым последовал огонь из автоматического оружия, Гретель, который держал оцепеневшую Врени на краю люка, пока Сильвия прилаживала веревку, немедленно забыл о своей жертве и спрыгнул через дыру в жилую комнату этажом ниже. Он побежал туда, где находился Гензель, и ворвался как раз в тот момент, когда выстрелы разнесли голову его друга. Обалдевший от потрясения, Гретель проехался по залитому кровью полу, распахнул кухонную дверь и выпустил в темноту длинную, низкую, косую очередь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164