Его звали Тайлер Деннисон – высокий, светловолосый уроженец Джорджии с превосходными зубами и великолепным загаром. Он настоял на том, чтобы полицейские не стесняли на прощание ДиПалму и позволили ему позвонить Джан до того, как объявят посадку.
Джан не переставала плакать. Она заболела от переживаний, сказала она, не ела и не спала с тех пор, как в газетах появилась филиппинская версия приключений ДиПалмы. Она будет встречать его и Тодда в аэропорту Кеннеди. Повторив несколько раз, что она его любит, Джан сказала:
– Фрэнк?
ДиПалма усмехнулся. Черт, началось.
– Да, Джан?
– Я хотела спросить о твоей маленькой подружке, карлице.
– Да?
– Ну, как она тебе?
Впервые за несколько дней ДиПалма расхохотался.
Телекомпании не позволили прислать своего представителя в полицейский участок или аэропорт, но в конторке регистрации ДиПалму дожидались бутылка «Дон Периньона» и записка: «Добро пожаловать домой, дружище. Жду тебя рейсом шесть – одиннадцать». ДиПалма отдал вино Барри Оменсу.
Там же ему передали еще один подарок: большую бутылку минеральной воды и две новых палки эскрима. Палки были ротанговые, длиной двадцать четыре дюйма, ручной работы. Записки не было.
ДиПалма вспомнил слова Тодда. Все в этом мире есть результат двух сил. Положительной и отрицательной, светлой и темной, мощной и слабой. Эти созидательные и разрушительные силы делают нас такими, какие мы есть. Китайцы называют это словом Дэ.
Детектива Филарку можно было купить, но он также рискнул и спас ДиПалме жизнь. Джан была неверной женой, но у нее благородная и любящая душа. Ван Рутен был продажным и распутным, но он предупредил ДиПалму, что Нельсон Берлин подслушивает телефонные разговоры Джан. И Тодд. Сына лучшего, чем он, не найти во всем мире. Но разве не он в то же время был безжалостным убийцей и носил в себе это невообразимое зло под названием Ики-ре?
Стоя напротив конторки регистрации, ДиПалма раскупорил бутылку с водой и поднял ее в молчаливом тосте. За Дэ, подумал он. За самое лучшее и самое худшее, что есть во всех нас. Он отпил теплой минеральной воды, закрутил крышку и спрятал бутылку в сумку Бенджи, где лежала дискета.
В самолете, вылетавшем в пять утра, была занята лишь треть мест. Салон первого класса был пуст, если не считать ДиПалму, ребят и еще одного пассажира. Когда самолет взлетит, ДиПалма собирался улечься на пустых креслах и отоспаться.
Бенджи сидел впереди ДиПалмы. Спинка его кресла была откинута и находилась в горизонтальном положении. Это было нарушением правил, но Бенджи, судя по всему, это мало беспокоило. Хорошо хоть пристегнул ремень, подумал ДиПалма. Что это с парнем? Никак не сидится ему на месте.
Если Бенджи не стукался затылком о подголовник, то ударял ногой по креслу впереди него, либо хрустел пальцами и постоянно оглядывался на спящего Тодда. Один раз, когда ДиПалма смотрел на них, Тодд открыл глаза, но не успел ДиПалма обратиться к нему, как он взглянул на Бенджи, покачал головой и снова их закрыл. Что-то происходило между этими двумя парнями, но что – ДиПалма понять не мог.
Пытаться расспросить Джоун о причинах странного поведения ребят было бессмысленным. Собеседницы из нее не получалось: казалось, ее познания в английском языке ограничивались восемью словами, три из которых были Макдональдс и Брюс Спрингстин. Говорила она большей частью на кантонском диалекте с Тоддом. Она была предана Тодду. Мир, в котором они жили, был закрыт для всех, в том числе и для ДиПалмы.
Они столкнулись с кое-какими трудностями при получении дискеты, сказал Тодд. Им пришлось убить двух людей Чарли Суя. Вы сделали то, что следовало сделать, сказал ДиПалма. Он не стал расспрашивать Тодда о подробностях, и сын, видимо, не горел желанием рассказывать. ДиПалма знал своего сына и понимал, что Тодд никогда больше не вспомнит об этом инциденте.
Молоденькая курносая стюардесса, филиппинка, в темно-бордовом кителе, с нервной улыбкой на лице, по фамилии Монтес, если верить бирке у нее на груди, спросила ДиПалму, не желает ли он выпить. В 5.10 утра – улыбнулся ДиПалма. Это для меня слишком рано.
Миссис Монтес – на руке ее было обручальное кольцо – предложила освежающие напитки подросткам, которые тоже отказались. Продолжая улыбаться, она прошла вперед к кабине пилота и постучала в дверцу. Дверца открылась, и она исчезла внутри. Если бы мне нужно было улыбаться, чтобы заработать себе на жизнь, я быстро отбросил бы копыта от голода, подумал ДиПалма.
Он посмотрел в иллюминатор. Над темными ангарами занимался рассвет. От Боинга-707 отъезжали топливозаправщики и автомобили обслуживания. Погрузчик багажа медленно проехал под крылом и исчез из виду. ДиПалма возвращался в Нью-Йорк, и это его радовало. Он повернулся к Тодду.
Мальчика на месте не было. Бенджи и Джоун тоже исчезли.
Повернувшись в кресле, ДиПалма посмотрел через проход в салон туристического класса и увидел взрыв.
* * *
Джоун заперлась в туалете в хвостовой части самолета и прислонилась к двери. К груди она прижимала авиационный пакет. Через мгновение она заглянула в пакет и увидела бомбу. Пластиковая взрывчатка, провода и таймер, который сработает через час, когда самолет будет над океаном, и все погибнут. Пакет находился там, куда указал Тодд, – на верхней полке для багажа рядом с аварийным выходом.
Джоун закрыла глаза и очистила свой разум, как велел Тодд. Грехи всех прошлых жизней скоро исчезнут. Пожертвовав своей жизнью ради других, она приблизится к богам. Если она сделает все так, как велел Тодд, то освободится от вечного колеса рождения и смерти. Ей не нужно будет рождаться вновь. Не нужно будет снова страдать.
Открыв глаза, она склонила голову перед богами и сунула руку в пакет. Пальцы ее нащупали таймер.
* * *
ДиПалма рывком расстегнул ремень и по проходу бросился туда, где клубился дым и мелькал огонь, где раздавались крики пассажиров. Добежав до места взрыва, он начал помогать работникам аэропорта эвакуировать пассажиров.
Эвакуация заняла несколько минут. Те, кто не пострадал, вернулись в аэропорт. Восьмерых госпитализировали. Трое, в том числе Джоун, погибли.
Тодд и Бенджи исчезли.
19
Манила
Любимой теннисной ракеткой Рафаэля Амандо была старенькая деревянная ракетка со струнами из кетгута – такие уже давно вышли из моды. Ярлык на ней давно уже стерся, и сетку, которая делалась хрупкой от влаги, приходилось то и дело менять. Амандо, худощавый теннисист-профессионал лет пятидесяти с небольшим, с хитрым лицом и льстивыми манерами впервые играл этой ракеткой в полуфинале Уимблдонского турнира тридцать пять лет назад.
Он владел тремя манильскими магазинами, специализирующимися на принадлежностях для игры в теннис, но был не согласен с мнением, что чем легче ракетка, тем лучше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Джан не переставала плакать. Она заболела от переживаний, сказала она, не ела и не спала с тех пор, как в газетах появилась филиппинская версия приключений ДиПалмы. Она будет встречать его и Тодда в аэропорту Кеннеди. Повторив несколько раз, что она его любит, Джан сказала:
– Фрэнк?
ДиПалма усмехнулся. Черт, началось.
– Да, Джан?
– Я хотела спросить о твоей маленькой подружке, карлице.
– Да?
– Ну, как она тебе?
Впервые за несколько дней ДиПалма расхохотался.
Телекомпании не позволили прислать своего представителя в полицейский участок или аэропорт, но в конторке регистрации ДиПалму дожидались бутылка «Дон Периньона» и записка: «Добро пожаловать домой, дружище. Жду тебя рейсом шесть – одиннадцать». ДиПалма отдал вино Барри Оменсу.
Там же ему передали еще один подарок: большую бутылку минеральной воды и две новых палки эскрима. Палки были ротанговые, длиной двадцать четыре дюйма, ручной работы. Записки не было.
ДиПалма вспомнил слова Тодда. Все в этом мире есть результат двух сил. Положительной и отрицательной, светлой и темной, мощной и слабой. Эти созидательные и разрушительные силы делают нас такими, какие мы есть. Китайцы называют это словом Дэ.
Детектива Филарку можно было купить, но он также рискнул и спас ДиПалме жизнь. Джан была неверной женой, но у нее благородная и любящая душа. Ван Рутен был продажным и распутным, но он предупредил ДиПалму, что Нельсон Берлин подслушивает телефонные разговоры Джан. И Тодд. Сына лучшего, чем он, не найти во всем мире. Но разве не он в то же время был безжалостным убийцей и носил в себе это невообразимое зло под названием Ики-ре?
Стоя напротив конторки регистрации, ДиПалма раскупорил бутылку с водой и поднял ее в молчаливом тосте. За Дэ, подумал он. За самое лучшее и самое худшее, что есть во всех нас. Он отпил теплой минеральной воды, закрутил крышку и спрятал бутылку в сумку Бенджи, где лежала дискета.
В самолете, вылетавшем в пять утра, была занята лишь треть мест. Салон первого класса был пуст, если не считать ДиПалму, ребят и еще одного пассажира. Когда самолет взлетит, ДиПалма собирался улечься на пустых креслах и отоспаться.
Бенджи сидел впереди ДиПалмы. Спинка его кресла была откинута и находилась в горизонтальном положении. Это было нарушением правил, но Бенджи, судя по всему, это мало беспокоило. Хорошо хоть пристегнул ремень, подумал ДиПалма. Что это с парнем? Никак не сидится ему на месте.
Если Бенджи не стукался затылком о подголовник, то ударял ногой по креслу впереди него, либо хрустел пальцами и постоянно оглядывался на спящего Тодда. Один раз, когда ДиПалма смотрел на них, Тодд открыл глаза, но не успел ДиПалма обратиться к нему, как он взглянул на Бенджи, покачал головой и снова их закрыл. Что-то происходило между этими двумя парнями, но что – ДиПалма понять не мог.
Пытаться расспросить Джоун о причинах странного поведения ребят было бессмысленным. Собеседницы из нее не получалось: казалось, ее познания в английском языке ограничивались восемью словами, три из которых были Макдональдс и Брюс Спрингстин. Говорила она большей частью на кантонском диалекте с Тоддом. Она была предана Тодду. Мир, в котором они жили, был закрыт для всех, в том числе и для ДиПалмы.
Они столкнулись с кое-какими трудностями при получении дискеты, сказал Тодд. Им пришлось убить двух людей Чарли Суя. Вы сделали то, что следовало сделать, сказал ДиПалма. Он не стал расспрашивать Тодда о подробностях, и сын, видимо, не горел желанием рассказывать. ДиПалма знал своего сына и понимал, что Тодд никогда больше не вспомнит об этом инциденте.
Молоденькая курносая стюардесса, филиппинка, в темно-бордовом кителе, с нервной улыбкой на лице, по фамилии Монтес, если верить бирке у нее на груди, спросила ДиПалму, не желает ли он выпить. В 5.10 утра – улыбнулся ДиПалма. Это для меня слишком рано.
Миссис Монтес – на руке ее было обручальное кольцо – предложила освежающие напитки подросткам, которые тоже отказались. Продолжая улыбаться, она прошла вперед к кабине пилота и постучала в дверцу. Дверца открылась, и она исчезла внутри. Если бы мне нужно было улыбаться, чтобы заработать себе на жизнь, я быстро отбросил бы копыта от голода, подумал ДиПалма.
Он посмотрел в иллюминатор. Над темными ангарами занимался рассвет. От Боинга-707 отъезжали топливозаправщики и автомобили обслуживания. Погрузчик багажа медленно проехал под крылом и исчез из виду. ДиПалма возвращался в Нью-Йорк, и это его радовало. Он повернулся к Тодду.
Мальчика на месте не было. Бенджи и Джоун тоже исчезли.
Повернувшись в кресле, ДиПалма посмотрел через проход в салон туристического класса и увидел взрыв.
* * *
Джоун заперлась в туалете в хвостовой части самолета и прислонилась к двери. К груди она прижимала авиационный пакет. Через мгновение она заглянула в пакет и увидела бомбу. Пластиковая взрывчатка, провода и таймер, который сработает через час, когда самолет будет над океаном, и все погибнут. Пакет находился там, куда указал Тодд, – на верхней полке для багажа рядом с аварийным выходом.
Джоун закрыла глаза и очистила свой разум, как велел Тодд. Грехи всех прошлых жизней скоро исчезнут. Пожертвовав своей жизнью ради других, она приблизится к богам. Если она сделает все так, как велел Тодд, то освободится от вечного колеса рождения и смерти. Ей не нужно будет рождаться вновь. Не нужно будет снова страдать.
Открыв глаза, она склонила голову перед богами и сунула руку в пакет. Пальцы ее нащупали таймер.
* * *
ДиПалма рывком расстегнул ремень и по проходу бросился туда, где клубился дым и мелькал огонь, где раздавались крики пассажиров. Добежав до места взрыва, он начал помогать работникам аэропорта эвакуировать пассажиров.
Эвакуация заняла несколько минут. Те, кто не пострадал, вернулись в аэропорт. Восьмерых госпитализировали. Трое, в том числе Джоун, погибли.
Тодд и Бенджи исчезли.
19
Манила
Любимой теннисной ракеткой Рафаэля Амандо была старенькая деревянная ракетка со струнами из кетгута – такие уже давно вышли из моды. Ярлык на ней давно уже стерся, и сетку, которая делалась хрупкой от влаги, приходилось то и дело менять. Амандо, худощавый теннисист-профессионал лет пятидесяти с небольшим, с хитрым лицом и льстивыми манерами впервые играл этой ракеткой в полуфинале Уимблдонского турнира тридцать пять лет назад.
Он владел тремя манильскими магазинами, специализирующимися на принадлежностях для игры в теннис, но был не согласен с мнением, что чем легче ракетка, тем лучше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95