Не такого мягкого и сексуального, каким он был, когда целовал ее в коридоре пятого этажа. Они с легкостью вернулись к своим обычным взаимоотношениям. Небольшие следы сожаления остались у Кэролайн в душе, но облегчение подавило их. Она не хотела осложнений из-за избытка чувств.
После ухода Гарри ей необходима была уверенность в том, что она все еще привлекательна, и несколько раз она встречалась с мужчинами. Неудачи, полные и совершенные неудачи. Ее попытки вести легкомысленную беседу не увенчались успехом, а ее ответом на любые физические предложения было паническое бегство.
Может быть, ей всегда чего-то не хватало или же она утратила это в начале своего замужества. В любом случае, ее способность к любви, или удовольствиям, или даже просто физической близости ушла. Кэролайн решила, что никогда больше не допустит стремления к роману, к любви, к сексу или к чему-то в этом роде. Ее подавлял тот факт, что она пасует, когда дело доходит до связи с мужчиной.
И с Дэниелом Фрателли неудача наверняка будет такой же полной, как и опустошение, которое последует за этим. Она не будет, не может снова проходить через это. Выпивка, смех, шутливые замечания о последующих решениях Верховного Суда, поцелуй… Кэролайн сказала себе, что сможет удержаться от этого, несмотря на удовольствие, полученное от предыдущих поцелуев.
«Все в порядке, – уговаривала она себя, пока они в полном молчании ехали по улицам города. – Я не буду этого делать. Это глупо. Это значит лезть на рожон. Но я хочу. Хочу быть с ним. Я не позволю этому зайти слишком далеко. Я знаю, когда остановиться. Сейчас. Сейчас пора остановиться».
– Приехали.
«Слишком поздно».
– Вот и мое скромное жилище…
Дэниел ввел ее в свой дом. Кэролайн была удивлена тем, что он находится в очаровательном уголке Филадельфии неподалеку от Дома Независимости, где были любовно восстановлены старинные улицы с домами XVIII и XIX столетий. Кэролайн всегда думала о светском районе как об элегантном изысканном месте обитания любителей истории и собирателей древности. Она не предполагала, что в таком месте может жить Дэниел Фрателли.
Гостиная, которая занимала всю длину дома, стала следующим сюрпризом. В этом ярко-желтом китайском шелке с хризантемами, обтягивающим кушетки и кресла, в этих гармонирующих портьерах на окнах чувствовалась рука профессионального декоратора. Красная лакированная коромандельская ширма закрывала стену за кушеткой. Но рядом с великолепными достижениями декоратора здесь царил беспорядок, который явно принадлежал Дэниелу и его дочери. Юридические обзоры и журналы, газеты, кукла Барби, копия «Сэсси» – все нашло себе место рядом с хрустальными вазами для цветов и китайскими нефритовыми статуэтками.
– Не смотри так ошарашенно. Ты думаешь, что мне не нравятся изделия Шумахера и роскошная жизнь, мисс Фолкнер?
Кэролайн продолжала разглядывать комнату. Она увидела сундук красного дерева в стиле «чиппендейл», на котором две папки с судебными делами уравновешивали китайскую чашу с благовониями.
– Это очень… интересная комната. Она выглядит так, как будто к ее оформлению приложили руку и доктор Джекил, и мистер Хайд.
– Позволь мне взять твое пальто. – Дэниел встал у нее за спиной. Она почувствовала его теплые руки на своих плечах. – И кто же я? Добрый доктор или грубая скотина?
– Ну, не знаю, – сказала еле слышно Кэролайн. Может быть, это неправильное сравнение. На самом деле этот дом выглядит так, будто здесь живут Брюс Вейн и Бэтмен.
– Это немного лучше. – Дэниел взял ее за руку. – Когда я был ребенком, то всегда представлял себя крестоносцем в плаще. А теперь скажи, что тебе предложить выпить? Я буду неразбавленный скотч, но могу принести тебе бренди, ром или шерри.
Кэролайн уселась в кресло, обитое желтым шелком, и положила руки на колени:
– А как насчет сливочного орехового мороженого? Или это была только уловка?
– Ты не так поняла меня, Кэролайн. Конечно, ты можешь съесть мороженое. Я вернусь через минуту. Нет-нет, не ходи со мной. Я не хочу, чтобы ты видела кухню. Иначе ты поймешь, что мистер Хайд был здесь сегодня утром, сокрушая все вокруг в попытках приготовить картофельное пюре.
Кэролайн рассмеялась и осталась сидеть, рассматривая комнату, пока не вернулся Дэниел с гигантской суповой тарелкой, наполненной сливочным ореховым мороженым.
– Ммм, божественно, – вздохнула Кэролайн, положив в рот первую ложку.
Дэниел налил себе вина и сел напротив нее в удобное мягкое кресло, обитое красной китайской кожей. Перед тем как сделать глоток, он поднял свой стакан за нее:
– Спасибо, что пришла, Кэролайн. Мне очень не хотелось остаться этим вечером в одиночестве.
– Я знаю. Я чувствовала то же самое. – Кэролайн поежилась. День, проведенный дома без Тессы и Бена, был бы очень мрачным. – В праздники нужно проявлять массу изобретательности.
– Где ты была сегодня днем со всеми этими тарелками? – улыбнулся ей Дэниел, и Кэролайн неожиданно для себя рассказала о своем обеде с Реверендом Джонсоном и его помощниками.
Откинувшись в кресле и потягивая свой напиток, Дэниел, не отрываясь, смотрел на нее, пока она рассказывала.
– Где же твои дети? Ведь они оба в колледже?
– Как ты узнал об этом? – уставилась на него Кэролайн.
Откуда он это знает?
– Ты мне сама сказала. В тот день, когда пришла в мой офис продлевать срок сдачи работы. Ты сказала, что я не знаю о том, как ты живешь, и даже не подозреваю, что у тебя есть двое детей, которые учатся в колледже. Помнишь?
Кэролайн почувствовала, что краснеет. Какой ужас. Что еще она наговорила ему? У нее в памяти осталось только чувство освобождения и беззаботности, которое она испытала, сказав то, что думает.
– Я полагаю, что много чего сказала в тот день, – сказала она, криво усмехнувшись.
Дэниел поднялся и подошел к камину, который был загорожен двумя креслами.
– Я забыл разжечь огонь. – Он зажег длинную спичку. – Вот так. Нет, ты не сказала ничего лишнего. В конце концов, я первый начал. Ты только отказалась уступить. Это была красивая борьба.
На губах Кэролайн промелькнула улыбка:
– Мне казалось, что ты очень хотел поспорить. Обычно люди сначала узнают меня хорошенько, а потом уже нападают таким образом.
– Да… ну… – Дэниел почувствовал себя неловко. – На самом деле это была не ты. Такой ты хотела… казаться.
– Хотела казаться? – Кэролайн выпрямилась и сосредоточила свое внимание. – Я не претендую на то, чего нет на самом деле. То, что ты видишь, это и есть почти то, что я из себя представляю. А какой, по-твоему, я пыталась быть?
Кэролайн представила себе, что он мог подумать: вот трогательная женщина, пытающаяся вернуться в основное русло жизни и воображающая, что она сможет изучить право.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
После ухода Гарри ей необходима была уверенность в том, что она все еще привлекательна, и несколько раз она встречалась с мужчинами. Неудачи, полные и совершенные неудачи. Ее попытки вести легкомысленную беседу не увенчались успехом, а ее ответом на любые физические предложения было паническое бегство.
Может быть, ей всегда чего-то не хватало или же она утратила это в начале своего замужества. В любом случае, ее способность к любви, или удовольствиям, или даже просто физической близости ушла. Кэролайн решила, что никогда больше не допустит стремления к роману, к любви, к сексу или к чему-то в этом роде. Ее подавлял тот факт, что она пасует, когда дело доходит до связи с мужчиной.
И с Дэниелом Фрателли неудача наверняка будет такой же полной, как и опустошение, которое последует за этим. Она не будет, не может снова проходить через это. Выпивка, смех, шутливые замечания о последующих решениях Верховного Суда, поцелуй… Кэролайн сказала себе, что сможет удержаться от этого, несмотря на удовольствие, полученное от предыдущих поцелуев.
«Все в порядке, – уговаривала она себя, пока они в полном молчании ехали по улицам города. – Я не буду этого делать. Это глупо. Это значит лезть на рожон. Но я хочу. Хочу быть с ним. Я не позволю этому зайти слишком далеко. Я знаю, когда остановиться. Сейчас. Сейчас пора остановиться».
– Приехали.
«Слишком поздно».
– Вот и мое скромное жилище…
Дэниел ввел ее в свой дом. Кэролайн была удивлена тем, что он находится в очаровательном уголке Филадельфии неподалеку от Дома Независимости, где были любовно восстановлены старинные улицы с домами XVIII и XIX столетий. Кэролайн всегда думала о светском районе как об элегантном изысканном месте обитания любителей истории и собирателей древности. Она не предполагала, что в таком месте может жить Дэниел Фрателли.
Гостиная, которая занимала всю длину дома, стала следующим сюрпризом. В этом ярко-желтом китайском шелке с хризантемами, обтягивающим кушетки и кресла, в этих гармонирующих портьерах на окнах чувствовалась рука профессионального декоратора. Красная лакированная коромандельская ширма закрывала стену за кушеткой. Но рядом с великолепными достижениями декоратора здесь царил беспорядок, который явно принадлежал Дэниелу и его дочери. Юридические обзоры и журналы, газеты, кукла Барби, копия «Сэсси» – все нашло себе место рядом с хрустальными вазами для цветов и китайскими нефритовыми статуэтками.
– Не смотри так ошарашенно. Ты думаешь, что мне не нравятся изделия Шумахера и роскошная жизнь, мисс Фолкнер?
Кэролайн продолжала разглядывать комнату. Она увидела сундук красного дерева в стиле «чиппендейл», на котором две папки с судебными делами уравновешивали китайскую чашу с благовониями.
– Это очень… интересная комната. Она выглядит так, как будто к ее оформлению приложили руку и доктор Джекил, и мистер Хайд.
– Позволь мне взять твое пальто. – Дэниел встал у нее за спиной. Она почувствовала его теплые руки на своих плечах. – И кто же я? Добрый доктор или грубая скотина?
– Ну, не знаю, – сказала еле слышно Кэролайн. Может быть, это неправильное сравнение. На самом деле этот дом выглядит так, будто здесь живут Брюс Вейн и Бэтмен.
– Это немного лучше. – Дэниел взял ее за руку. – Когда я был ребенком, то всегда представлял себя крестоносцем в плаще. А теперь скажи, что тебе предложить выпить? Я буду неразбавленный скотч, но могу принести тебе бренди, ром или шерри.
Кэролайн уселась в кресло, обитое желтым шелком, и положила руки на колени:
– А как насчет сливочного орехового мороженого? Или это была только уловка?
– Ты не так поняла меня, Кэролайн. Конечно, ты можешь съесть мороженое. Я вернусь через минуту. Нет-нет, не ходи со мной. Я не хочу, чтобы ты видела кухню. Иначе ты поймешь, что мистер Хайд был здесь сегодня утром, сокрушая все вокруг в попытках приготовить картофельное пюре.
Кэролайн рассмеялась и осталась сидеть, рассматривая комнату, пока не вернулся Дэниел с гигантской суповой тарелкой, наполненной сливочным ореховым мороженым.
– Ммм, божественно, – вздохнула Кэролайн, положив в рот первую ложку.
Дэниел налил себе вина и сел напротив нее в удобное мягкое кресло, обитое красной китайской кожей. Перед тем как сделать глоток, он поднял свой стакан за нее:
– Спасибо, что пришла, Кэролайн. Мне очень не хотелось остаться этим вечером в одиночестве.
– Я знаю. Я чувствовала то же самое. – Кэролайн поежилась. День, проведенный дома без Тессы и Бена, был бы очень мрачным. – В праздники нужно проявлять массу изобретательности.
– Где ты была сегодня днем со всеми этими тарелками? – улыбнулся ей Дэниел, и Кэролайн неожиданно для себя рассказала о своем обеде с Реверендом Джонсоном и его помощниками.
Откинувшись в кресле и потягивая свой напиток, Дэниел, не отрываясь, смотрел на нее, пока она рассказывала.
– Где же твои дети? Ведь они оба в колледже?
– Как ты узнал об этом? – уставилась на него Кэролайн.
Откуда он это знает?
– Ты мне сама сказала. В тот день, когда пришла в мой офис продлевать срок сдачи работы. Ты сказала, что я не знаю о том, как ты живешь, и даже не подозреваю, что у тебя есть двое детей, которые учатся в колледже. Помнишь?
Кэролайн почувствовала, что краснеет. Какой ужас. Что еще она наговорила ему? У нее в памяти осталось только чувство освобождения и беззаботности, которое она испытала, сказав то, что думает.
– Я полагаю, что много чего сказала в тот день, – сказала она, криво усмехнувшись.
Дэниел поднялся и подошел к камину, который был загорожен двумя креслами.
– Я забыл разжечь огонь. – Он зажег длинную спичку. – Вот так. Нет, ты не сказала ничего лишнего. В конце концов, я первый начал. Ты только отказалась уступить. Это была красивая борьба.
На губах Кэролайн промелькнула улыбка:
– Мне казалось, что ты очень хотел поспорить. Обычно люди сначала узнают меня хорошенько, а потом уже нападают таким образом.
– Да… ну… – Дэниел почувствовал себя неловко. – На самом деле это была не ты. Такой ты хотела… казаться.
– Хотела казаться? – Кэролайн выпрямилась и сосредоточила свое внимание. – Я не претендую на то, чего нет на самом деле. То, что ты видишь, это и есть почти то, что я из себя представляю. А какой, по-твоему, я пыталась быть?
Кэролайн представила себе, что он мог подумать: вот трогательная женщина, пытающаяся вернуться в основное русло жизни и воображающая, что она сможет изучить право.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98