А правда состоит в том, что когда Гарри с Роксаной уехали в Калифорнию, после него осталось больше чем на пятьдесят тысяч долларов долгов. Поскольку я подписывала все бумаги, регистрирующие агентство Гарри, все кредиторы требовали от меня уплаты.
– Я на самом деле не понимаю, какое все это имеет отношение к делу, Кэролайн. Я только пришла просить тебя дать Гарри немножко… пространства для маневров, скажем так, не требуя, чтобы он оплачивал каждый пустяковый счет, который…
– Гарри не заплатил ни цента ни одному кредитору, ни деловому, ни личному. Ни одного цента. Из тех денег, которые вы ему даете, Гарри выслал мне «огромную» сумму в тысячу долларов за все те двадцать месяцев, которые прошли после окончательного развода. – Кэролайн говорила спокойно и искренне. – Бизнес был объединенный, так что юридически я не должна была платить долги.
– Неужели из-за этого ты затеяла эту ерунду с судом? – спросила Мейда усталым голосом.
С начала их разговора она не смотрела на Кэролайн и бессмысленно водила кружкой по столу.
– Да. Кампания была ликвидирована, и все деньги перешли кредиторам, но остались еще неоплаченные счета, которые в сумме составляют больше пяти тысяч долларов.
– Дорогая моя, я надеюсь, что ты не собираешься вызвать у меня сочувствие и выманить небольшую ссуду. Я не собираюсь сплачивать твои долги.
– Вы не слушаете меня, Мейда. – Кэролайн положила руку на чайник. Он уже остыл. – Я сказала вам, что эта были долги Гарри. Я не делала их, но собираюсь проследить, чтобы они все были оплачены.
– Послушай, Кэролайн, не стоит продолжать обсуждение долгов Гарри. Если люди потеряли деньги из-за того, что Гарри не повезло с бизнесом, это их забота. Именно для этого существуют страховка, или фонды на непредвиденный случай, или что-то еще. Если ты платишь им, это очень глупо с твоей стороны. – Мейда посмотрела на свою бывшую невестку с плохо скрываемым презрением. – Лучше бы ты потратила эти деньги на ремонт своего дома. Он скоро развалится. Ворота еле держатся на петлях, газон – сплошная грязь и сорняки. А проезд! – Впервые Мейда немного оживилась. – Хуан еле подъехал к центральной двери. Ты должна что-то сделать с этим домом, пока он окончательно не обесценился. Я бы не хотела, чтобы Гарри потерял свое последнее вложение.
– Я позабочусь о доме, когда у меня будут на это деньги. – Кэролайн поднялась из-за стола и пошла к раковине. Ей нужно было занять чем-нибудь руки, чтобы не придушить Мейду. Она машинально наполнила чайник и поставила его на плиту. – Сначала я должна заплатить долги компании. Все эти деньги были вложены мелкими предприятиями, и они не могут нести убытки из-за нас.
Мейда молчала. Кэролайн повернулась и встретила оценивающий взгляд пожилой женщины.
– Послушайте, Мейда, раз уж мы говорим откровенно, я хочу вам кое-что сказать. Я не желаю, чтобы мои дети выросли с тем же отношением к деньгам и долгам, что и Гарри. Я не хочу, чтобы они бросали незаконченные дела, позволяя кому угодно или маме, или бабушке – разбираться с их долгами.
– Естественно, все надеются, что их дети…
На этот раз Кэролайн жестом попросила Мейду замолчать.
– Нет, вы не поняли. Я не хочу надеяться. Я хочу быть уверенной. Поэтому я была бы вам благодарна, если бы вы больше не посылали Тессе этих маленьких «подарков», чтобы она покупала на них вещи, которые не может себе позволить.
– Я только хочу, чтобы мои внуки ни в чем не нуждались.
– Нет, Мейда, вы хотите не этого.
– Что ты имеешь в виду?
Взгляд Мейды стал ледяным. В былые дни Кэролайн тут же замолчала бы, но теперь она уже закусила удила и твердо решила высказаться раз и навсегда:
– Вы небеспристрастны. Я замечаю, что Бен никогда не получает таких же маленьких «записок», какие вы посылаете Тессе.
– Бен никогда ни о чем не просит.
– Вот именно. Вы даете тем, кто хочет зависеть от вашего великодушия и благорасположения. Вы не поощряете независимость, вы наказываете за нее.
Губы Мейды Фолкнер вытянулись в прямую линию. Она ничего не сказала. Это было излишне: весь ее облик излучал гнев и неодобрение. Она взяла свои серые замшевые перчатки и сумочку и встала из-за стола. Спина у нее была прямой, как будто она аршин проглотила, и Кэролайн не могла не подумать, что для женщины маленького роста Мейда выглядит необыкновенно царственно.
– Мне пора домой. Я послала Хуана выполнить кое-какие поручения, но он, наверное, уже ждет меня. – Она прошествовала впереди Кэролайн ко входной двери, затем оглянулась и оглядела женщину своими холодными глазами. – Я, разумеется, учту твои пожелания. И мне придется объяснить Тессе, что ее мать запретила мне посылать ей подарки. Счастливо, Кэролайн. Я к тебе больше не приду.
Не дожидаясь ответа, Мейда повернулась к Кэролайн спиной и направилась к ожидавшей ее машине.
– Ну и ну! – пробормотала Кэролайн.
«Это было не так уж плохо, – подумала она с торжеством. – Мне следовало сделать это много лет назад».
Глава 8
Следующие две недели прошли как в тумане.
Борден Ченнинг вдруг решил, что необходимо реорганизовать все картотеки офиса и что Кэролайн должна составить на компьютере полный указатель к каждой из них. Компьютеры и Кэролайн относились друг к другу с большой подозрительностью. Она не понимала их, но была уверена, что они-то как раз понимают ее даже слишком хорошо и думают, что она идиотка. Компьютерный указатель отнимал больше времени и сил, чем Кэролайн могла себе позволить.
Занятия в школе становились все напряженнее, и у Кэролайн сводило желудок от ужаса перед каждым уроком. Этому была только одна причина: экзамены. Проходившие обычно между Днем Благодарения и Рождеством, экзамены надвигались, подобно огромной черной туче. Экзамены за первый семестр в юридической школе были предметом мифов и легенд, которые дополнялись и пересказывались снова и снова студентами второго и третьего курсов. Кэролайн думала, что уже слышала все эти сказки, целью которых было напугать первокурсников. Она решила не обращать на них внимания, но это плохо удавалось. Среди них была история про студента-первокурсника, настолько напуганного, что он написал всю экзаменационную работу на первой строке своего экзаменационного билета. Глупо. И наверняка неправда. Тем не менее, эти истории оказывали на нее действие. Кэролайн уговаривала себя не поддаваться психозу. В конце концов, она родила двух детей, прошла через развод и все еще была в своем уме.
Но все же она занималась каждый день до трех-четырех часов ночи, пытаясь выработать в себе уверенность, что она знает абсолютно все по всем предметам. Впрочем, даже теперь, когда она почти убедила себя в том, что подготовилась, кто-нибудь из одногруппников мог бы задать ей вопрос, на который она не смогла бы ответить, и паника началась бы снова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
– Я на самом деле не понимаю, какое все это имеет отношение к делу, Кэролайн. Я только пришла просить тебя дать Гарри немножко… пространства для маневров, скажем так, не требуя, чтобы он оплачивал каждый пустяковый счет, который…
– Гарри не заплатил ни цента ни одному кредитору, ни деловому, ни личному. Ни одного цента. Из тех денег, которые вы ему даете, Гарри выслал мне «огромную» сумму в тысячу долларов за все те двадцать месяцев, которые прошли после окончательного развода. – Кэролайн говорила спокойно и искренне. – Бизнес был объединенный, так что юридически я не должна была платить долги.
– Неужели из-за этого ты затеяла эту ерунду с судом? – спросила Мейда усталым голосом.
С начала их разговора она не смотрела на Кэролайн и бессмысленно водила кружкой по столу.
– Да. Кампания была ликвидирована, и все деньги перешли кредиторам, но остались еще неоплаченные счета, которые в сумме составляют больше пяти тысяч долларов.
– Дорогая моя, я надеюсь, что ты не собираешься вызвать у меня сочувствие и выманить небольшую ссуду. Я не собираюсь сплачивать твои долги.
– Вы не слушаете меня, Мейда. – Кэролайн положила руку на чайник. Он уже остыл. – Я сказала вам, что эта были долги Гарри. Я не делала их, но собираюсь проследить, чтобы они все были оплачены.
– Послушай, Кэролайн, не стоит продолжать обсуждение долгов Гарри. Если люди потеряли деньги из-за того, что Гарри не повезло с бизнесом, это их забота. Именно для этого существуют страховка, или фонды на непредвиденный случай, или что-то еще. Если ты платишь им, это очень глупо с твоей стороны. – Мейда посмотрела на свою бывшую невестку с плохо скрываемым презрением. – Лучше бы ты потратила эти деньги на ремонт своего дома. Он скоро развалится. Ворота еле держатся на петлях, газон – сплошная грязь и сорняки. А проезд! – Впервые Мейда немного оживилась. – Хуан еле подъехал к центральной двери. Ты должна что-то сделать с этим домом, пока он окончательно не обесценился. Я бы не хотела, чтобы Гарри потерял свое последнее вложение.
– Я позабочусь о доме, когда у меня будут на это деньги. – Кэролайн поднялась из-за стола и пошла к раковине. Ей нужно было занять чем-нибудь руки, чтобы не придушить Мейду. Она машинально наполнила чайник и поставила его на плиту. – Сначала я должна заплатить долги компании. Все эти деньги были вложены мелкими предприятиями, и они не могут нести убытки из-за нас.
Мейда молчала. Кэролайн повернулась и встретила оценивающий взгляд пожилой женщины.
– Послушайте, Мейда, раз уж мы говорим откровенно, я хочу вам кое-что сказать. Я не желаю, чтобы мои дети выросли с тем же отношением к деньгам и долгам, что и Гарри. Я не хочу, чтобы они бросали незаконченные дела, позволяя кому угодно или маме, или бабушке – разбираться с их долгами.
– Естественно, все надеются, что их дети…
На этот раз Кэролайн жестом попросила Мейду замолчать.
– Нет, вы не поняли. Я не хочу надеяться. Я хочу быть уверенной. Поэтому я была бы вам благодарна, если бы вы больше не посылали Тессе этих маленьких «подарков», чтобы она покупала на них вещи, которые не может себе позволить.
– Я только хочу, чтобы мои внуки ни в чем не нуждались.
– Нет, Мейда, вы хотите не этого.
– Что ты имеешь в виду?
Взгляд Мейды стал ледяным. В былые дни Кэролайн тут же замолчала бы, но теперь она уже закусила удила и твердо решила высказаться раз и навсегда:
– Вы небеспристрастны. Я замечаю, что Бен никогда не получает таких же маленьких «записок», какие вы посылаете Тессе.
– Бен никогда ни о чем не просит.
– Вот именно. Вы даете тем, кто хочет зависеть от вашего великодушия и благорасположения. Вы не поощряете независимость, вы наказываете за нее.
Губы Мейды Фолкнер вытянулись в прямую линию. Она ничего не сказала. Это было излишне: весь ее облик излучал гнев и неодобрение. Она взяла свои серые замшевые перчатки и сумочку и встала из-за стола. Спина у нее была прямой, как будто она аршин проглотила, и Кэролайн не могла не подумать, что для женщины маленького роста Мейда выглядит необыкновенно царственно.
– Мне пора домой. Я послала Хуана выполнить кое-какие поручения, но он, наверное, уже ждет меня. – Она прошествовала впереди Кэролайн ко входной двери, затем оглянулась и оглядела женщину своими холодными глазами. – Я, разумеется, учту твои пожелания. И мне придется объяснить Тессе, что ее мать запретила мне посылать ей подарки. Счастливо, Кэролайн. Я к тебе больше не приду.
Не дожидаясь ответа, Мейда повернулась к Кэролайн спиной и направилась к ожидавшей ее машине.
– Ну и ну! – пробормотала Кэролайн.
«Это было не так уж плохо, – подумала она с торжеством. – Мне следовало сделать это много лет назад».
Глава 8
Следующие две недели прошли как в тумане.
Борден Ченнинг вдруг решил, что необходимо реорганизовать все картотеки офиса и что Кэролайн должна составить на компьютере полный указатель к каждой из них. Компьютеры и Кэролайн относились друг к другу с большой подозрительностью. Она не понимала их, но была уверена, что они-то как раз понимают ее даже слишком хорошо и думают, что она идиотка. Компьютерный указатель отнимал больше времени и сил, чем Кэролайн могла себе позволить.
Занятия в школе становились все напряженнее, и у Кэролайн сводило желудок от ужаса перед каждым уроком. Этому была только одна причина: экзамены. Проходившие обычно между Днем Благодарения и Рождеством, экзамены надвигались, подобно огромной черной туче. Экзамены за первый семестр в юридической школе были предметом мифов и легенд, которые дополнялись и пересказывались снова и снова студентами второго и третьего курсов. Кэролайн думала, что уже слышала все эти сказки, целью которых было напугать первокурсников. Она решила не обращать на них внимания, но это плохо удавалось. Среди них была история про студента-первокурсника, настолько напуганного, что он написал всю экзаменационную работу на первой строке своего экзаменационного билета. Глупо. И наверняка неправда. Тем не менее, эти истории оказывали на нее действие. Кэролайн уговаривала себя не поддаваться психозу. В конце концов, она родила двух детей, прошла через развод и все еще была в своем уме.
Но все же она занималась каждый день до трех-четырех часов ночи, пытаясь выработать в себе уверенность, что она знает абсолютно все по всем предметам. Впрочем, даже теперь, когда она почти убедила себя в том, что подготовилась, кто-нибудь из одногруппников мог бы задать ей вопрос, на который она не смогла бы ответить, и паника началась бы снова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98