– Кто твой адвокат? – спросил Лео.
– Анна.
– О, хорошо, только, разве она может...
– Она работает с Кевином Ярбороу, здесь в городе. Вчера утром я виделся с ним, и он согласился работать с нею, как она захочет. Он тоже считает, что она потрясающая.
– Ты отделался от всех этих репортеров? – спросила Гейл.
– Я пообещал им интервью, когда вернусь.
– И?
– И я дал им интервью. Ничего о себе; все о гробнице... ах, да, у меня не было случая рассказать вам об этом...
– Мы вчера слышали в больнице; у Неда был включен телевизор, – сказал Лео. – Проблема состояла и в той и в другой истории – Египет и фуникулер, – и ни в одной из них нет ясности.
– Расскажи нам о них, Джош, – попросила Гейл. – Все об этом, начиная с фуникулера. У Тайлера ведь нет ничего против тебя? Что у него может быть?
Джош откинулся назад, держа кружку в руках. Теперь солнце полностью вышло из-за облаков, залило кухню своим светом; он сидел в его тепле, чувствуя себя дома, как это было с Анной. Этот дом стал его домом, семья стала его семьей. «Частично, это из-за Анны», – подумал Джош; она все больше сближалась с Лео, Гейл и с детьми, а он хотел разделить ее чувства к ним. Но это было также из-за самих Лео и Гейл. Он радовался их любви друг к другу, их доверию друг к другу, их прочному – браку, устойчивости их жизни с детьми. Контраст с его собственной личной жизнью, с Дорой и с другими до нее, был таким большим, что Джоша влекло к семье Лео и Гейл, как человека в тени манит свет.
В то утро они долго беседовали, пока не подошло время ехать в больницу за Недом и Робин, чтобы привезти их домой.
– Что ты теперь будешь делать? – спросила Гейл. – Вернешься в Египет?
– Нет, все равно я не вернусь сейчас в Египет, пока дело не прояснится. В этом семестре я веду занятия в группе. И у меня здесь есть, чем заняться. Мне нужно прочесть все, что написано на стенах гробницы Тенкаура.
– Ты имеешь в виду фотографии, – догадался Лео. – Ты действительно хочешь прочесть их? Рисунки и иероглифы?
– Как книгу, – фактически, это и есть книга, только на стенах. Это история царствования Тенкаура и его времени, как люди жили, торговали с другими странами, сражались в войнах и революциях... целая история, и нам она еще неизвестна; все, что мы знаем о Тенкауре до сих пор – это то немногое, что я извлек из гробниц фараонов, живших после него. Его сын и попытка переворота. Вот и все.
? А что связано с его сыном? – спросила Гейл.
? Он был наследником престола и, очевидно, вступил в связь с одной из женщин своего отца, и отец наказал его. Больше мы ничего об этом не знаем. Я надеюсь, что описание всей истории есть в гробнице. Нам известно, что впоследствии Ранеб, сын, отправился в дельту Нила, призвав наемников, и составил заговор, чтобы свергнуть своего отца. Каким-то образом Тенкаур узнал о заговоре и не допустил этого, и, наверное, выслал Ранеба из страны. Точно мы не знаем, но тот никогда не появлялся снова и не стал следующим фараоном, поэтому я предполагаю, он никогда не возвращался, по крайней мере не стал снова членом семьи. Мир сильно не изменился, правда? Семейные раздоры, кажется, очень похожи, когда низведены до своих основ.
– Конечно, похожи, – сказал Лео. Он посмотрел на Гейл. – Это могло бы стать почти историей Четемов.
Гейл мотнула головой.
– Не совсем.
Джош поднял брови.
– Почему?
– Ну, действительно, это не совсем так, – сказал Лео.
– Итан, дедушка Гейл, выгнал Винса из семьи много лет тому назад. Ты мог этого и не знать; сомневаюсь, что Дора знает; она была еще ребенком, когда это случилось, а рассказать тебе могла только она. Никто об этом не говорит, насколько я знаю, с тех пор, как все случилось. Так или иначе, Винс был изгнан, он продал акции компании, поэтому к ней он тоже не имел отношения. Он не замышлял заговор против компании или что-то в этом роде. Итан никогда не говорил нам.
– Почему он его выгнал? – спросил Джош. В тишине он переводил глаза с одного из них на другого. – Ну-ка отвечайте, вопрос ясен; и вы говорите, это было давно.
– Но это не наша история, – сказала Гейл, – не мы должны рассказать ее.
Нахмурившись, Джош смотрел мимо них на далекие горные вершины. Ученый в нем всегда искал связи; это было делом его жизни. Сейчас он искал связь между тремя фактами: когда-то Анна была так потрясена, что какая-то часть ее души была заморожена или погрузилась в сон, и это продолжалось уже давно. Винса отец выгнал много лет тому назад. Анна уехала из дому много лет назад и вернулась лишь недавно. Он почувствовал холод внутри, словно сам был заморожен, как Анна. «Боже мой, – подумал Джош, – не может быть». И посмотрел на Лео и Гейл.
– В этом замешана Анна? Гейл вздохнула.
– Мы не можем говорить об этом, Джош, мы ничего не можем рассказать тебе. В любом случае, мы говорили о людях, которые жили тысячи лет тому назад, они не имеют отношения к нам. Мы рады и счастливы за тебя, что ты нашел гробницу. – Она поставила кружки в раковину мойки. – Сегодня мы забираем Неда и Робин из больницы. Хочешь, мы отвезем тебя домой, чтобы тебе не нужно было отбиваться от репортеров? Они, наверное, вернулись сразу же, как дорога была расчищена.
Джош покачал головой.
– Мне нравится ходить пешком и я умею управляться со сворой, как раз поговорю о Тенкауре. Это лучшая реклама в мире для того, что мы делаем здесь.
– Им не Тенкаур нужен, а ты, – сказал Лео.
– Они возьмут то, что им дадут; о себе я говорить не стану.
Он помог Гейл убрать со стола.
– Спасибо за завтрак; то же самое я сделаю для вас, когда мой дом будет закончен. Сейчас я разбил лагерь в одной комнате и в половине кухни. Передайте привет вашим детям, скажите им, что я возьму их на шоколадную фабрику как только вы скажете, что они могут ходить.
Когда они уехали, Джош подтянул повыше сапоги, глубоко вдохнул свежий воздух, теплый на солнце, холодный в тени. Мужчина шел между деревьями и по лугам, держась подальше от машин, припаркованных У дороги. Он встретит репортеров рядом со своим домом и даст им интервью о Египте, которое им нужно. А потом, когда окажется в своей отремонтированной гостиной, где работал и спал и позвонит Анне. Не стоит задавать вопросы, это можно сделать потом, когда они встретятся. Он позвонит ей как друг, и конечно, как клиент. А потом, когда она вернется в Тамарак, или когда сам приедет в Лос-Анджелес, то спросит о ее юных годах. Пора было поговорить обо всем этом.
Большинство гостей уже покинуло бальный зал отеля «Браун Палас» в Денвере; остались лишь немногочисленные друзья организаторов, они окружили Винса, как пионеры Америки бивачный костер, чтобы получить тепло и свет.
– Пара миллионов чистыми будет, – сказал Рей Белуа. – Люди любят победителей, Винс, они будут давать тебе деньги, как только тебе это понадобится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188