– Наверное, я должна была нырнуть, но такого никогда не делала, и с детства боялась нырять вперед спиной. Удивительно, но, боюсь, у меня не выйдет.
– Попробуй сейчас, – рассмеялась Марго. – Наклонись назад, гляди на небо и отталкивайся от трамплина. Даже дети это умеют!
Она подплыла к бортику и начала осторожно обливать бедра Энни сверкающей на солнце водой.
– Вот видишь, какая теплая? Сейчас привыкнешь.
– Ну, ладно, – сдалась Энни, по-прежнему вздрагивая и растирая мокрыми ладонями плечи и грудь. – В общем ты права.
– Ты сможешь, – настаивала Марго. – Иди попробуй.
– Энни нерешительно подошла к трамплину, постояла спиной к воде, покачалась, припоминая прыжки в полтора оборота, которые делала в высшей школе, и даже прыжки с двойным оборотом, ее конек, за которые получила столько наград, что они заняли целую полку.
На какое-то мгновение неприятные воспоминания нахлынули на нее – перед глазами встали холодно-молчаливые ряды зрителей, не только соперников и учеников ричлэндской школы.
И Гарри был на трибуне, глядя на нее, прислушиваясь к напряженному молчанию…
Она взглянула в синее небо над пальмами в саду миссис Гюнтер – ни облачка. Только едва заметное марево над холмами окрашивало их в серо-зеленый цвет.
Решившись забыть прошлые обиды и неумение нырять спиной вперед, она наклонилась назад, оттолкнулась от трамплина и снова увидела поразительную синеву, деревья и весело машущую, перевернутую вверх ногами Марго. И тут же вода сомкнулась над ней. Энни, отфыркиваясь, выплыла на поверхность; вода струилась по лицу, волосам, груди.
– Ну вот, – смеялась Марго, – попробуй теперь сказать, что не сумеешь повторить такую чепуховину еще раз, врушка несчастная.
– Я в самом деле не умела, – выдохнула Энни и поплыла к берегу.
– Удивительно, как иногда трудно связать одно с другим. Почему я никогда не пыталась так нырять в школе, хотя это, должно быть, совсем легко, особенно после того, что я проделывала. Совсем детский прыжок!
– Сказано истинной героиней Пруста! – кивнула Марго, садясь на бортик бассейна. – Читала когда-нибудь Пруста?
– Ни слова, – покачала головой Энни. – Но тут же поправилась. – Нет, как-то давно Дэймон читал мне отрывок. «О женщинах, меняющих лица».
– Дэймон будет разочарован. Для него Пруст – начало и конец всему. Видишь ли, он уверен, что каждый человек состоит из множества маленьких «я», почти как тело состоит из клеток. Каждая из них рождается в определенный, важный момент в жизни. И эти «я» сосуществуют бок о бок, не общаясь друг с другом, и даже не знают о существовании остальных.
И, медленно болтая ногами в воде, объяснила:
– Причина, по которой люди могут противоречить себе во мнении и действии, та, что одно маленькое «я» или целая группа верят в одно и делают по-своему, а другая, сформированная раньше или позже, ведет себя совершенно противоположным образом.
Она откинула со лба прядь мокрых волос.
– Пруст сказал бы, что некоторые из «я» знают все виды прыжков – те, которые ты выполняла в университете, видела в детстве и тому подобное. Ты все умела, просто считала, что только дети постарше могли нырять спиной вперед.
Энни нахмурилась, ошеломленная услышанным.
– Наверное, ты права, – призналась она.
– Возьми Дейзи в «Плодородном полумесяце», – продолжала Марго. – Она частично учится на собственных ошибках, когда Дэниел бросил ее в высшей школе. И эта часть ее души будет побаиваться любой связи с такими самовлюбленными типами. Но, думаю, другая часть – та, которая все еще помнит отца и восхищается им, никогда не признает поражение и будет продолжать выбирать одного Дэниела за другим, и неважно, какие страдания ей придется из-за этого терпеть. И с каждым новым человеком, она будет осознавать свои ошибки, но только на одном уровне. На остальных все будет по-прежнему.
– Понимаю, – кивнула Энни. – Однако каким-то странным образом она растет. Меняется. Дети и ее любовь к ним доказывают это. – И в конце концов она не сможет совершать таких ошибок, как вначале, как ты думаешь?
– Верно, – согласилась Марго. – Видишь, маленькие «я» могут атрофироваться и умирать, либо поодиночке, либо все сразу. Только сейчас те «я», которые считали, что ты не сможешь сделать прыжок, погибли. Совсем как клетки тела. Некоторые погибают и заменяются быстрее остальных. Тогда причиной этого может быть случай, как сейчас, когда я уговорила тебя прыгнуть.
Она смахнула со лба капли воды.
– И вот, совсем неожиданно, человек может изменить оценку на прямо противоположную, которую считал абсурдной еще год назад, или сделать что-то совсем не то, что недавно намеревался. Верно, от старых привычек трудно избавиться, но все-таки можно. И мы словно возрождаемся заново, и неважно, что еще недавно цеплялись за старое.
Энни задумчиво глядела на подругу. Но Марго, рассмеявшись, пожала плечами.
– Ну вот, опять я читала лекции, словно профессор. Никогда не могу сдержаться.
– Нет, – возразила Энни, полная решимости понять, о чем говорит Марго. – Думаю, ты права. И неважно, насколько часто ошибалась Дейзи в мужьях. Она незаметно менялась, сама того не сознавая. И вся трагедия заключается в том, что она погибает в тот момент, когда готова начать совершенно все сначала. Стать свободной.
– Верно, – серьезно ответила Марго. И это другой конец полумесяца. Плодородный полумесяц, поняла? Приносящий перемены и новую жизнь. Насколько я понимаю, кривая ее бытия подобна дуге, вырезанной из круга. Конечно, авария положила всему конец, но даже если бы ее не было, все вовсе не повторялось бы снова и снова; нет, кривая отклонилась бы от исходной точки и пошла бы немного в ином направлении.
Она остановилась, подыскивая слова.
– Словно орбита в ранних книгах Дэймона. Орбиты никогда не бывают совершенными, они всегда отклоняются в различных направлениях в неизвестное. Орбиты для Дэймона подобны группам маленьких «я», медленно преображающихся, как у Пруста. Думаю, у Дэймона прустовский стиль мышления.
Энни кивнула, скрывая за улыбкой только что пришедшую в голову мысль.
Идеи, которыми они обменивались, затронули Энни гораздо глубже, чем подозревала Марго.
Прошло уже почти четыре месяца с тех пор, как Энни и Фрэнк стали любовниками. Хотя Фрэнк все реже приходил к Энни днем, они несколько раз в неделю встречались по вечерам.
Почти все время Энни проводила с Марго и Кончитой, думая о Дейзи и новой судьбе, которую предстояло воплотить на экране, но где-то в душе постоянно тлело предчувствие новой встречи с Фрэнком. И когда он звонил или заезжал, Энни чувствовала, как исчезает куда-то страшное напряжение, накопившееся в ней со времени их последней встречи.
Вечер обычно кончался в уютной квартире Фрэнка в полутемной спальне, ожидающей их безмолвного лихорадочного слияния.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194
– Попробуй сейчас, – рассмеялась Марго. – Наклонись назад, гляди на небо и отталкивайся от трамплина. Даже дети это умеют!
Она подплыла к бортику и начала осторожно обливать бедра Энни сверкающей на солнце водой.
– Вот видишь, какая теплая? Сейчас привыкнешь.
– Ну, ладно, – сдалась Энни, по-прежнему вздрагивая и растирая мокрыми ладонями плечи и грудь. – В общем ты права.
– Ты сможешь, – настаивала Марго. – Иди попробуй.
– Энни нерешительно подошла к трамплину, постояла спиной к воде, покачалась, припоминая прыжки в полтора оборота, которые делала в высшей школе, и даже прыжки с двойным оборотом, ее конек, за которые получила столько наград, что они заняли целую полку.
На какое-то мгновение неприятные воспоминания нахлынули на нее – перед глазами встали холодно-молчаливые ряды зрителей, не только соперников и учеников ричлэндской школы.
И Гарри был на трибуне, глядя на нее, прислушиваясь к напряженному молчанию…
Она взглянула в синее небо над пальмами в саду миссис Гюнтер – ни облачка. Только едва заметное марево над холмами окрашивало их в серо-зеленый цвет.
Решившись забыть прошлые обиды и неумение нырять спиной вперед, она наклонилась назад, оттолкнулась от трамплина и снова увидела поразительную синеву, деревья и весело машущую, перевернутую вверх ногами Марго. И тут же вода сомкнулась над ней. Энни, отфыркиваясь, выплыла на поверхность; вода струилась по лицу, волосам, груди.
– Ну вот, – смеялась Марго, – попробуй теперь сказать, что не сумеешь повторить такую чепуховину еще раз, врушка несчастная.
– Я в самом деле не умела, – выдохнула Энни и поплыла к берегу.
– Удивительно, как иногда трудно связать одно с другим. Почему я никогда не пыталась так нырять в школе, хотя это, должно быть, совсем легко, особенно после того, что я проделывала. Совсем детский прыжок!
– Сказано истинной героиней Пруста! – кивнула Марго, садясь на бортик бассейна. – Читала когда-нибудь Пруста?
– Ни слова, – покачала головой Энни. – Но тут же поправилась. – Нет, как-то давно Дэймон читал мне отрывок. «О женщинах, меняющих лица».
– Дэймон будет разочарован. Для него Пруст – начало и конец всему. Видишь ли, он уверен, что каждый человек состоит из множества маленьких «я», почти как тело состоит из клеток. Каждая из них рождается в определенный, важный момент в жизни. И эти «я» сосуществуют бок о бок, не общаясь друг с другом, и даже не знают о существовании остальных.
И, медленно болтая ногами в воде, объяснила:
– Причина, по которой люди могут противоречить себе во мнении и действии, та, что одно маленькое «я» или целая группа верят в одно и делают по-своему, а другая, сформированная раньше или позже, ведет себя совершенно противоположным образом.
Она откинула со лба прядь мокрых волос.
– Пруст сказал бы, что некоторые из «я» знают все виды прыжков – те, которые ты выполняла в университете, видела в детстве и тому подобное. Ты все умела, просто считала, что только дети постарше могли нырять спиной вперед.
Энни нахмурилась, ошеломленная услышанным.
– Наверное, ты права, – призналась она.
– Возьми Дейзи в «Плодородном полумесяце», – продолжала Марго. – Она частично учится на собственных ошибках, когда Дэниел бросил ее в высшей школе. И эта часть ее души будет побаиваться любой связи с такими самовлюбленными типами. Но, думаю, другая часть – та, которая все еще помнит отца и восхищается им, никогда не признает поражение и будет продолжать выбирать одного Дэниела за другим, и неважно, какие страдания ей придется из-за этого терпеть. И с каждым новым человеком, она будет осознавать свои ошибки, но только на одном уровне. На остальных все будет по-прежнему.
– Понимаю, – кивнула Энни. – Однако каким-то странным образом она растет. Меняется. Дети и ее любовь к ним доказывают это. – И в конце концов она не сможет совершать таких ошибок, как вначале, как ты думаешь?
– Верно, – согласилась Марго. – Видишь, маленькие «я» могут атрофироваться и умирать, либо поодиночке, либо все сразу. Только сейчас те «я», которые считали, что ты не сможешь сделать прыжок, погибли. Совсем как клетки тела. Некоторые погибают и заменяются быстрее остальных. Тогда причиной этого может быть случай, как сейчас, когда я уговорила тебя прыгнуть.
Она смахнула со лба капли воды.
– И вот, совсем неожиданно, человек может изменить оценку на прямо противоположную, которую считал абсурдной еще год назад, или сделать что-то совсем не то, что недавно намеревался. Верно, от старых привычек трудно избавиться, но все-таки можно. И мы словно возрождаемся заново, и неважно, что еще недавно цеплялись за старое.
Энни задумчиво глядела на подругу. Но Марго, рассмеявшись, пожала плечами.
– Ну вот, опять я читала лекции, словно профессор. Никогда не могу сдержаться.
– Нет, – возразила Энни, полная решимости понять, о чем говорит Марго. – Думаю, ты права. И неважно, насколько часто ошибалась Дейзи в мужьях. Она незаметно менялась, сама того не сознавая. И вся трагедия заключается в том, что она погибает в тот момент, когда готова начать совершенно все сначала. Стать свободной.
– Верно, – серьезно ответила Марго. И это другой конец полумесяца. Плодородный полумесяц, поняла? Приносящий перемены и новую жизнь. Насколько я понимаю, кривая ее бытия подобна дуге, вырезанной из круга. Конечно, авария положила всему конец, но даже если бы ее не было, все вовсе не повторялось бы снова и снова; нет, кривая отклонилась бы от исходной точки и пошла бы немного в ином направлении.
Она остановилась, подыскивая слова.
– Словно орбита в ранних книгах Дэймона. Орбиты никогда не бывают совершенными, они всегда отклоняются в различных направлениях в неизвестное. Орбиты для Дэймона подобны группам маленьких «я», медленно преображающихся, как у Пруста. Думаю, у Дэймона прустовский стиль мышления.
Энни кивнула, скрывая за улыбкой только что пришедшую в голову мысль.
Идеи, которыми они обменивались, затронули Энни гораздо глубже, чем подозревала Марго.
Прошло уже почти четыре месяца с тех пор, как Энни и Фрэнк стали любовниками. Хотя Фрэнк все реже приходил к Энни днем, они несколько раз в неделю встречались по вечерам.
Почти все время Энни проводила с Марго и Кончитой, думая о Дейзи и новой судьбе, которую предстояло воплотить на экране, но где-то в душе постоянно тлело предчувствие новой встречи с Фрэнком. И когда он звонил или заезжал, Энни чувствовала, как исчезает куда-то страшное напряжение, накопившееся в ней со времени их последней встречи.
Вечер обычно кончался в уютной квартире Фрэнка в полутемной спальне, ожидающей их безмолвного лихорадочного слияния.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194