— Скажите, пожалуйста! Тогда изволь предоставить разумное объяснение своего непрофессионального, я бы даже сказал, иррационального поведения на протяжении этих двух дней, а точнее — двух последних месяцев.
— Что ж, объясню, если ты дашь мне возможность. — К Кит внезапно вернулось спокойствие.
— Идет! — Он скрестил руки на груди. — Я жду и готов выслушать твою речь! Может, мне повременить с телеграммой Скотту об отказе сниматься?
Кит, дрожа от ярости, вцепилась в подлокотники кресла и выдавила сквозь зубы:
— На протяжении четырех лет я была любовницей Бика Кроуфорда…
— Ты еще расскажи, что было до путешествия Колумба.
— Заткнись, Брендан! — крикнула она и продолжила уже тише:
— Просто молчи и слушай. До Бика у меня не было постоянного друга. Знаю, это звучит нелепо: у женщины тридцати пяти лет нет друга… А у меня не было. Бик оказался не без причуд. Я по наивности полагала, что в Голливуде все такие. Он просил меня ему уступить, и я беспрекословно подчинялась, потому что любила его.
Ради любимого, — отчеканила она, глядя на Брендана в упор, — я способна на все. А Бик, оказывается, фотографировал меня в разных неподобающих позах. Я не знала, что меня снимают, потому что на глазах у меня была повязка. — Она откашлялась и продолжила:
— Не спрашивай, как у Раша Александера оказались негативы. Я думала, что их уже много лет не существует, но после бюджетного совещания в прошлую среду Раш попросил меня об услуге: отдай, мол, роль Лейси моей дочери, иначе я дам ход негативам. Я даже не спросила, как он намерен их использовать, а автоматически, не помня себя от ужаса, подчинилась его требованию. Понял? Что просил, то и получил.
Она встала и, не глядя на Марша, шагнула к двери. Он попытался поймать ее за руку.
— Не надо до меня дотрагиваться, — проговорила она, не оглядываясь. — Буду признательна, если, вернувшись, не найду тебя в своем кабинете.
Кит потребовалось мобилизовать все силы, чтобы добраться до туалета и запереться в дальней кабинке. За последние два месяца она пролила немало слез, но самые горькие оказались припасенными для этого раза.
Глава 23
Они вышли из парка и подошли к «Плаза», где странный субъект заказал бутылку шампанского. Она попросила перье и стала выжимать в свой стакан лимон. Он размешивал шампанское в бокале золотой палочкой с бриллиантом на конце. Увидев ее недоумение, он сказал с улыбкой:
— Это изгоняет пузырьки, мисс.
У него были желтовато-карие глаза; синий костюм, издалека напоминавший мундир, вблизи оказался дорогим и отлично скроенным. Она бы не удивилась, если бы под мышкой у него прятался револьвер.
— Я давно хочу с вами поговорить, мисс Адамс.
— Тогда зачем было разыгрывать сыщика? Сколько дней вы за мной таскаетесь?
Он улыбнулся, продемонстрировав мелкие жемчужно-белые зубы и розовые десны.
— Вы не только красивы, но и очень наблюдательны. Теперь за вами хожу не только я, вам это известно?
— И давно?
Он сверился с золотым «Ролексом».
— Шесть часов, мисс.
— Они похожи на американцев?
— Даже очень, мисс.
— Тогда это люди Пирса. — Она побарабанила пальцами по столу и сказала, воздев очи горе:
— Простите его, братья-налогоплательщики, ибо не ведает, что творит.
— Мисс?..
— Не обращайте внимания. Лучше доложите, куда вы подевались позапрошлой ночью — вы бы мне очень пригодились.
Что за тип тасовал карты под моим окном? Очень подозрительная внешность, не крупье ли из «Трипса»?
— Это мой младший брат, мисс, — сказал он извиняющимся тоном. — С ранних лет не покидает казино «Трипе». Боюсь, для счастья ему обязательно нужна колода карт. Спиртное, азартные игры… Все мы — плохие мусульмане, мисс.
— А где были вы?
— Даже я иногда засыпаю, — ответил он с легким поклоном.
— Тоже верно. Тогда такой вопрос: который из братьев должен убить Кит Рейсом?
Он обиженно приложил ладонь к сердцу.
— Я ее боготворю, мисс! Я бы пальцем ее не тронул.
— Хоть в этом успокоили! — Она стала обмахиваться ладонью; при этом незаметно запустила другую руку под свитер и включила диктофон. Хорошо, что она сообразила остаться в поясе с диктофоном после интервью с Рашем!
— А который из братьев — вы сами? Надо ведь знать, как обращаться к своим теням.
— Дхали, мисс. Ахмед, мой старший брат, стал, если вы помните по своему посещению Звара, эмиром острова.
— Знаю. Примите мои соболезнования по случаю смерти вашего отца.
— Благодарю вас от имени всех жителей Звара, мисс.
— А теперь, Дхали, будучи представителем Звара, соблаговолите объяснить, почему вы до сих пор не махнете рукой на древнюю вендетту? Вы там разве не в курсе, что мы живем в эпоху сверхзвуковых лайнеров? — В подтверждение своей мысли Либерти указала на панораму небоскребов за окном.
— Все верно, мисс, но у нас нет выбора. Вендетта, даже древняя, не забывается.
— Вы это серьезно? А ведь ваш отец, прежний эмир, так не считал. Он оставил Арчера в покое.
— Верно, но на кого бы обрушилась месть? Единственная дочь Ренсома умерла, едва родившись. Уверяю вас, если бы она выжила, мой отец…
— Не сомневаюсь. — Либерти махнула рукой, не желая выслушивать кровавые подробности. — Кто же сказал вам про Кит?
Уж не Китсия ли?
— Конечно, нет, мисс. — Дхали упорно размешивал свое шампанское. — Мы узнали об этом несколько лет назад от нашего отца. Он уже был болен и думал, что вот-вот умрет.
— Теперь вы с братом выполняете последнюю волю умершего?
— Я просто пытаюсь вам все объяснить. Мы с Ахмедом заключили тайное соглашение о прекращении вендетты. При нашем с ним отношении к Маленькой Кит мы бы все равно не смогли…
— И вы придерживаетесь соглашения?
— Сложный вопрос, мисс. Русский…
— Раш Александер?
— Да, мисс. Три недели назад он появился на похоронах нашего отца, а потом отправился с нами в казино.
Вы скажете, что мы не очень почтительные сыновья, раз способны сразу после смерти отца предаваться азарту. Возможно, это и так, но наш отец умирал очень долго — это продолжалось не один год…
— И вы успели многократно его оплакать, — закончила за него Либерти.
— Именно так, мисс. Вы исключительно понятливы. Мы выпили много шампанского, и русский достал фотографии. — Он уставился на свою золотую палочку, неожиданно охваченный смущением.
— Что за фотографии, Дхали?
— Ах, мисс, — отозвался он со вздохом, — мне нелегко вам отвечать. Фотографии компрометирующего свойства. На них запечатлена Маленькая Кит в позах, невозможных для арабской женщины.
Либерти вспомнился разговор с Джеем Скоттом. Когда Бик.
Кроуфорд продавал свой дом, в его кровати обнаружились некие приспособления. Она припомнила скульптуру, которую Бик пускал в ход, имея дело с Кит…
— Что же было потом, Дхали? — спросила она хмуро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
— Что ж, объясню, если ты дашь мне возможность. — К Кит внезапно вернулось спокойствие.
— Идет! — Он скрестил руки на груди. — Я жду и готов выслушать твою речь! Может, мне повременить с телеграммой Скотту об отказе сниматься?
Кит, дрожа от ярости, вцепилась в подлокотники кресла и выдавила сквозь зубы:
— На протяжении четырех лет я была любовницей Бика Кроуфорда…
— Ты еще расскажи, что было до путешествия Колумба.
— Заткнись, Брендан! — крикнула она и продолжила уже тише:
— Просто молчи и слушай. До Бика у меня не было постоянного друга. Знаю, это звучит нелепо: у женщины тридцати пяти лет нет друга… А у меня не было. Бик оказался не без причуд. Я по наивности полагала, что в Голливуде все такие. Он просил меня ему уступить, и я беспрекословно подчинялась, потому что любила его.
Ради любимого, — отчеканила она, глядя на Брендана в упор, — я способна на все. А Бик, оказывается, фотографировал меня в разных неподобающих позах. Я не знала, что меня снимают, потому что на глазах у меня была повязка. — Она откашлялась и продолжила:
— Не спрашивай, как у Раша Александера оказались негативы. Я думала, что их уже много лет не существует, но после бюджетного совещания в прошлую среду Раш попросил меня об услуге: отдай, мол, роль Лейси моей дочери, иначе я дам ход негативам. Я даже не спросила, как он намерен их использовать, а автоматически, не помня себя от ужаса, подчинилась его требованию. Понял? Что просил, то и получил.
Она встала и, не глядя на Марша, шагнула к двери. Он попытался поймать ее за руку.
— Не надо до меня дотрагиваться, — проговорила она, не оглядываясь. — Буду признательна, если, вернувшись, не найду тебя в своем кабинете.
Кит потребовалось мобилизовать все силы, чтобы добраться до туалета и запереться в дальней кабинке. За последние два месяца она пролила немало слез, но самые горькие оказались припасенными для этого раза.
Глава 23
Они вышли из парка и подошли к «Плаза», где странный субъект заказал бутылку шампанского. Она попросила перье и стала выжимать в свой стакан лимон. Он размешивал шампанское в бокале золотой палочкой с бриллиантом на конце. Увидев ее недоумение, он сказал с улыбкой:
— Это изгоняет пузырьки, мисс.
У него были желтовато-карие глаза; синий костюм, издалека напоминавший мундир, вблизи оказался дорогим и отлично скроенным. Она бы не удивилась, если бы под мышкой у него прятался револьвер.
— Я давно хочу с вами поговорить, мисс Адамс.
— Тогда зачем было разыгрывать сыщика? Сколько дней вы за мной таскаетесь?
Он улыбнулся, продемонстрировав мелкие жемчужно-белые зубы и розовые десны.
— Вы не только красивы, но и очень наблюдательны. Теперь за вами хожу не только я, вам это известно?
— И давно?
Он сверился с золотым «Ролексом».
— Шесть часов, мисс.
— Они похожи на американцев?
— Даже очень, мисс.
— Тогда это люди Пирса. — Она побарабанила пальцами по столу и сказала, воздев очи горе:
— Простите его, братья-налогоплательщики, ибо не ведает, что творит.
— Мисс?..
— Не обращайте внимания. Лучше доложите, куда вы подевались позапрошлой ночью — вы бы мне очень пригодились.
Что за тип тасовал карты под моим окном? Очень подозрительная внешность, не крупье ли из «Трипса»?
— Это мой младший брат, мисс, — сказал он извиняющимся тоном. — С ранних лет не покидает казино «Трипе». Боюсь, для счастья ему обязательно нужна колода карт. Спиртное, азартные игры… Все мы — плохие мусульмане, мисс.
— А где были вы?
— Даже я иногда засыпаю, — ответил он с легким поклоном.
— Тоже верно. Тогда такой вопрос: который из братьев должен убить Кит Рейсом?
Он обиженно приложил ладонь к сердцу.
— Я ее боготворю, мисс! Я бы пальцем ее не тронул.
— Хоть в этом успокоили! — Она стала обмахиваться ладонью; при этом незаметно запустила другую руку под свитер и включила диктофон. Хорошо, что она сообразила остаться в поясе с диктофоном после интервью с Рашем!
— А который из братьев — вы сами? Надо ведь знать, как обращаться к своим теням.
— Дхали, мисс. Ахмед, мой старший брат, стал, если вы помните по своему посещению Звара, эмиром острова.
— Знаю. Примите мои соболезнования по случаю смерти вашего отца.
— Благодарю вас от имени всех жителей Звара, мисс.
— А теперь, Дхали, будучи представителем Звара, соблаговолите объяснить, почему вы до сих пор не махнете рукой на древнюю вендетту? Вы там разве не в курсе, что мы живем в эпоху сверхзвуковых лайнеров? — В подтверждение своей мысли Либерти указала на панораму небоскребов за окном.
— Все верно, мисс, но у нас нет выбора. Вендетта, даже древняя, не забывается.
— Вы это серьезно? А ведь ваш отец, прежний эмир, так не считал. Он оставил Арчера в покое.
— Верно, но на кого бы обрушилась месть? Единственная дочь Ренсома умерла, едва родившись. Уверяю вас, если бы она выжила, мой отец…
— Не сомневаюсь. — Либерти махнула рукой, не желая выслушивать кровавые подробности. — Кто же сказал вам про Кит?
Уж не Китсия ли?
— Конечно, нет, мисс. — Дхали упорно размешивал свое шампанское. — Мы узнали об этом несколько лет назад от нашего отца. Он уже был болен и думал, что вот-вот умрет.
— Теперь вы с братом выполняете последнюю волю умершего?
— Я просто пытаюсь вам все объяснить. Мы с Ахмедом заключили тайное соглашение о прекращении вендетты. При нашем с ним отношении к Маленькой Кит мы бы все равно не смогли…
— И вы придерживаетесь соглашения?
— Сложный вопрос, мисс. Русский…
— Раш Александер?
— Да, мисс. Три недели назад он появился на похоронах нашего отца, а потом отправился с нами в казино.
Вы скажете, что мы не очень почтительные сыновья, раз способны сразу после смерти отца предаваться азарту. Возможно, это и так, но наш отец умирал очень долго — это продолжалось не один год…
— И вы успели многократно его оплакать, — закончила за него Либерти.
— Именно так, мисс. Вы исключительно понятливы. Мы выпили много шампанского, и русский достал фотографии. — Он уставился на свою золотую палочку, неожиданно охваченный смущением.
— Что за фотографии, Дхали?
— Ах, мисс, — отозвался он со вздохом, — мне нелегко вам отвечать. Фотографии компрометирующего свойства. На них запечатлена Маленькая Кит в позах, невозможных для арабской женщины.
Либерти вспомнился разговор с Джеем Скоттом. Когда Бик.
Кроуфорд продавал свой дом, в его кровати обнаружились некие приспособления. Она припомнила скульптуру, которую Бик пускал в ход, имея дело с Кит…
— Что же было потом, Дхали? — спросила она хмуро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112