— Ну и зря. Небось сидят по домам, оба такие несчастные.
— Слава богу, что это не мы, — сказала я.
Кейн притянул меня немножко ближе.
— Слава богу, — согласился он. И мы замолчали.
Я с Кейном танцевала нечасто. Он ходил на все школьные вечера, а я была на них всего лишь несколько раз. И обычно, стоило мне там появиться, как я уже прикидывала, как бы отделаться от своего парня и улизнуть. Как я уже говорила, в любви мне никогда не везло.
— Ты отлично выглядишь, Дэл, — произнес Кейн, глядя мне в глаза.
Мы продвинулись на середину танцплощадки, и я ощутила, как его руки крепко обхватили меня. Но это не из-за того, что ему так захотелось — мы танцевали под медленную мелодию, поэтому он был вынужден прижимать меня к себе.
— Ты правда так думаешь? — спросила я.
Кейн почти никогда не делал мне комплиментов, мы все больше по-доброму подкалывали друг друга.
Он кивнул:
— Ага.
— Благодарю. И с чего это ты такой любезный? Это настораживает.
Я слышала волнующий голос Джеймса, поющего где-то позади, но сосредоточила все внимание на Кейне.
Он засмеялся.
— Я любезный? Не бери в голову, — он закружил меня, затем перегнул почти до самого пола. Серьезное выражение окончательно исчезло с его лица. — Ты не думаешь, что это платье слишком узкое? Кажется, будто оно к тебе пришито.
Вот теперь это был Кейн, каким я его всегда знала.
— Да? В таком случае я тоже у тебя кое-что спрошу, — сказала я, посмеиваясь. — Сколько тюбиков геля ты сегодня на себя извел? Три или, может, четыре?
Мы оба захохотали. Теперь, когда Джеймс запел немного побыстрее, я повела Кейна в танце, напоминающем танго. Мы пронеслись через танцплощадку, расталкивая другие пары, чтобы расчистить себе путь.
Когда музыка снова заиграла медленнее, мы оказались уже на другом конце зала. Здесь было мало света, и царил полумрак. Кейн опять привлек меня к себе, и я с удивлением обнаружила, что обвиваю руками его шею.
Внезапно я почувствовала, что задыхаюсь, пульс участился до ста ударов в минуту. Но при этом я ощущала под своими руками крепость мышц Кейна.
Запрокинув голову, чтобы посмотреть ему в лицо, я увидела его губы буквально в миллиметре от моих. Казалось, время остановилось, и я не могла отвести взгляда от пронзительного света его глаз. «Так вот что видят другие девчонки, — подумала я. — Таким Кейна я никогда еще не знала».
Я склонила к нему голову и сомкнула веки. Внутри у меня все похолодело, но я была не в силах от него оторваться.
— Позвольте вас разбить? — услышала я высокий резкий голос, раздавшийся прямо у меня над ухом.
— Ребекка! — воскликнул Кейн, поспешно отступив от меня на шаг. — Я как раз собирался идти тебя искать.
— А я тут как тут, — сказала Ребекка, демонстративно не обращая на меня внимания.
— А ты тут как тут, — проговорила я, отодвигаясь еще дальше от Кейна. — Ладно, еще пересечемся, Парсон.
Я пробиралась сквозь танцующие пары, намереваясь отыскать Эллен. Мне приспичило позубоскалить по поводу того, насколько бестолковыми были эти школьные вечера.
На полпути я обернулась, чтобы украдкой бросить взгляд на Кейна. Он смотрел на меня, но было слишком далеко, чтобы прочесть выражение его глаз. Горло перехватило, и я почувствовала, что меня словно парализовало.
В этот момент Ребекка наклонила к себе голову Кейна для поцелуя, и чары рассеялись. Я даже не могла с уверенностью сказать, что только-только произошло между нами с Кейном, но надеялась и молила Бога, чтобы это никогда больше не повторялось.
— Кайф! — сказал Джеймс спустя несколько часов. — Я всегда любил петь перед толпами народу.
Было уже за полночь, и я час назад позвонила маме предупредить, что собираюсь задержаться. Танцы закончились, но Джеймс и остальные члены оркестра должны были еще остаться, чтобы собрать аппаратуру.
— Молодцы, ребята, — похвалила я, запихивая моток удлинителя в парусиновый мешок. — Все в восторге.
— Да что тут говорить? Рок-н-ролл у меня в крови, — Джеймс взял гитару и сел на один из кованых стульев. Он сыграл блюзовую импровизацию, что-то тихонько мурлыча.
— Я могу еще чем-нибудь помочь? — спросила я, оглядывая почти пустую сцену. Я ужасно вымоталась, а завтра рано вставать, потому что надо сидеть с Ниной.
Джеймс потянулся ко мне, схватил за руку и усадил на соседний стул.
— Я не хочу отпускать Делию домой, — пропел он, подыгрывая себе на гитаре.
Я рассмеялась.
— Давай, давай, Мик Джаггер. Папа того и гляди вышлет на поиски Национальную Гвардию, если я не вернусь в ближайшее время.
Когда мы подъехали к моему дому, перед входом, как всегда, горел свет. Сквозь занавески было видно, что мама ждет меня, сидя в кресле.
Джеймс выключил зажигание и погасил фары своего джипа. Он повернулся на сидении и положил руки мне на бедра. Притянув меня к себе, поцеловал с такой силой, как никогда прежде.
Под покровом ночи я почувствовала себя словно закутанной в теплый кокон. Ушли воспоминания о футбольном матче, о танцевальном вечере, и даже растаял образ мамы, ожидающей меня в гостиной. Я сознавала только губы, руки и наше тихое дыхание.
Вдоль спины забегали мурашки, и каждый нерв трепетал от возбуждения.
— Кейн, — прошептала я, ощутив кончиками пальцев мягкие волосы.
В следующую секунду сердце мое остановилось. Я открыла глаза, не в состоянии поверить в то, что мгновение назад сорвалось с моих губ. Со все возрастающей тревогой я поняла, что назвала Джеймса Кейном. О чем я думала? Заметил ли он это?
Я слегка отклонила голову и внимательно вгляделась в лицо Джеймса. В ответ он обнял меня, крепко стиснув за плечи. Он явно не расслышал моих слов. На меня накатила мощная волна облегчения. Но я уже не могла сосредоточиться на поцелуях Джеймса. Имя «Кейн», как эхо, звучало у меня в мозгу, словно издеваясь надо мной. Почему я сказала это? Что со мной?
Я слегка потрясла головой, пытаясь прояснить мысли и убеждая себя, что это совершенно ничего не значит. Я только что видела Кейна, и его образ еще не выветрился из моей головы. И это никак не мешает мне быть в полном кайфе от Джеймса.
— Хочу никогда не переставать целовать тебя, — сказал он, нежно сжимая мою голову в своих ладонях.
— Я люблю тебя, — прошептала я, уткнувшись лицом в его плечо.
Я ни одному парню никогда не говорила еще этих слов (кроме, конечно, Кейна, но это ведь совсем другое!), и всегда воображала, что когда, наконец, придет время произнести их, то зазвонят колокола и в небе ослепительно вспыхнет фейерверк. Ничего этого я не испытала с Джеймсом и решила, что слишком много захотела. В тот момент я была уверена, что сказала именно то, что чувствовала. Джеймс Саттон — моя судьба. И точка.
…Не успела я погасить свет на тумбочке, как до меня вдруг дошло, что я не услышала от Джеймса ответное:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37