– Бог ты мой! – воскликнула доктор Старк, резко остановившись. – Роуленд? Не могу поверить. В последний раз мы виделись пятнадцать лет назад.
Несомненно, это был он, Роуленд Макгир. Волосы у него были совсем мокрыми, выражение лица – угрюмым.
– Мириам, – недоуменно произнес он, и доктор Старк залилась алым румянцем. – Вот так сюрприз. Я вообще-то искал Катю.
– И вот вы ее нашли.
– До чего же невозможный город! Парковаться нельзя, ездить нельзя. Катя, я ищу Тома, он мне очень нужен… Да, Мириам, почти пятнадцать лет. – Он помолчал, нахмурившись. – Кажется, это был ежегодный бал?
– Ты точен, Роуленд. Впрочем, ты всегда был точен. – Доктор Старк улыбнулась несколько насмешливой улыбкой. – А насчет транспорта в этом городе я согласна. В конце концов, приходится ездить кругами. А теперь я должна вас покинуть. Опаздываю на лекцию.
Она исчезла, а Катя незадолго до этого момента решила, что она все-таки верит в судьбу.
– Ни на какую лекцию она не опаздывает, – угрюмо доложила она Роуленду. – Она идет покупать бараньи котлеты на ужин. Почему она так покраснела? Она никогда не краснеет.
– Не имею ни малейшего представления, – ответил Роуленд тоном, в корне пресекавшим дальнейшие расспросы. – Он двинулся в том же направлении, что и доктор Старк, потом вдруг резко остановился.
– Том, – проговорил он с несвойственным ему возбуждением. – Я должен видеть Тома.
– Сегодня ничего не получится. Том в Шотландии, в Эдинбурге. Он улетел сегодня утром на какой-то идиотский семинар.
– В Шотландию? Сегодня? Черт побери!
Катя злорадно взглянула на него.
– И он вернется не раньше, чем завтра вечером. Вам нужно было позвонить.
– Позвонить? Я звоню с девяти утра. Я звонил в его колледж, в ваш колледж. Чуть не угодил в кювет, когда звонил из машины. В Шотландию? Но сейчас ведь разгар семестра.
– Ну и что? – сказала Катя, прибавляя шагу. – У него нет лекций, а с преподавателями он договорился. Времена меняются, Роуленд. Оксфорд уже не тюрьма, как было в ваше время. Черт! – Она внезапно остановилась. – Эта мерзкая женщина!
– Какая женщина?
– Доктор Старк. Она разнесла мое эссе.
– Это ее работа. – Роуленд теперь шел бок о бок с ней. – Я не знал, что она ваш преподаватель. А работа хорошая?
– Нет, чертовски поганая. – Катя ниже наклонила голову. – У меня другое было в голове. – Сказав это, она пристально посмотрела на Роуленда, который не обратил на этот взгляд ни малейшего внимания. – Эти Бронте, – с яростью в голосе продолжала Катя. – «Грозовой перевал» и чертова «Незнакомка». Страсти! Много эта Старк понимает в страсти! Любовь… Скучища, смертная скучища.
– Она должна довольно неплохо разбираться в предмете. Мириам Старк написала блестящую книгу о Бронте. – Роуленд с хмурым видом продолжал шагать по улице. – Когда мы были знакомы, она как раз занималась исследованиями. Один раз мы вместе с ней ездили в дом Бронте в Хауорте. – Он оборвал себя и повернулся к Кате. – Впрочем, это не важно. Могу я как-нибудь добраться до Тома? Ему можно позвонить? Он мне очень нужен. – Роуленд отрешенным взглядом блуждал по улице, словно ожидая, что Том может в любое мгновение возникнуть из воздуха.
Катя посмотрела на него испепеляющим взглядом и зашагала дальше.
– Если хотите, я могу ему что-нибудь передать, – бросила она через плечо, – или оставьте записку. Я сейчас зайду к нему домой, так что решайте.
– Записку? Блестящая идея! – Роуленд прибавил шагу, обогнал Катю и пошел впереди. Катя с трудом за ним поспевала.
– Это ваша машина? – спросила она обвиняющим тоном, когда они оказались на месте, пройдя довольно большое расстояние под проливным дождем и не обменявшись ни словом. Катя вопросительно глядела на машину, поставленную перед воротами так, что одно колесо оказалось на тротуаре.
– Да, моя.
– Интересно, – сказала Катя и пнула колесо ногой. – Я всегда хотела знать, на чем вы ездите. – Она прошла за Роулендом через ворота и нагнала его у двери. – И каким бы странным это ни казалось, – ядовито продолжала она, – но толкать и дергать дверь не имеет никакого смысла. Обычно бывает нужен ключ. К счастью, у меня он есть.
Вот, – сказала она, когда они вошли в комнату Тома. Катя протянула ему блокнот и ручку. Взяв ручку, Роуленд застыл и, казалось, глубоко задумался.
– Господи, – проговорил он. – Что же написать?
– Это вам решать, Роуленд, – язвительно заметила Катя. Она смерила его взглядом с головы до ног и медленно расстегнула куртку, сняла кепку, встряхнула длинными, мокрыми рыжеватыми волосами.
«Том, я должен с тобой поговорить», – написал Роуленд. Он опять задумался, нахмурился, прибавил «как можно скорее», нахмурился еще больше и закончил: «Позвоню тебе на будущей неделе».
– Дата, – он взглянул на Катю. – Какое сегодня число?
– Двадцать пятое. Среда, двадцать пятое. – Катя безжалостно сверлила его глазами. – На самом деле вы могли бы посмотреть на свои часы. Там есть такой специальный экран…
– Да, конечно, завтра День Благодарения. Черт! – выругался Роуленд. Он поставил дату на записке, приписал: «С наилучшими пожеланиями, Роуленд» – и шагнул к двери.
– Если хотите, я могу сварить вам кофе, – поспешно произнесла она тем же неприветливым тоном.
– У меня нет времени, – ответил Роуленд, – надо возвращаться в Лондон. Надо успеть на самолет.
Катя слушала, как он спускается вниз по лестнице. Из этого окна она смотрела в тот день, когда он подъехал на роскошном «Астоне» Колина Лассела. Именно тогда, думала Катя, она впервые ощутила эту дрожь. Это произошло у книжных полок, когда Роуленд Макгир листал роман Анны Бронте, и с той минуты в ее жизни все пошло кувырком.
Она бродила бесцельно по комнате, прижимая к груди свитер, оставленный Томом. Она чувствовала гнев и смущение и была близка к тому, чтобы разреветься. Отбросив в сторону свитер, она подошла к письменному столу и взяла неколько страниц своего романа, отпечатанных сегодняшним утром после отъезда Тома. Она не хотела, чтобы Том видел, что она пишет, и теперь, перечитав написанное, она поняла, почему. Теперь она находила собственное произведение слабым и плоским. Она разорвала листы пополам, потом еще раз и еще раз и разбросала обрывки по полу, чувствуя себя жалкой и несчастной.
– Черт, черт, черт, – громко проговорила она, пытаясь излить ярость, которую вызывал в ней Роуленд Макгир, а также то обстоятельство, что роман у нее получался не об одиночестве, как первоначально предполагалось, а о любви.
Она взяла один из романов, о которых писала эссе, и, скривившись, стала листать страницы. Потом ее взгляд зацепился за какую-то фразу, и она начала читать.
Она читала, перебирая в уме презрительные замечания доктора Старк, и, к ее удивлению, по мере того, как она все больше сосредоточивалась, ее страстное влечение к Роуленду Макгиру все больше угасало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112