– Почему ты на меня так смотришь?
– Потому что давно хотела задать тебе один вопрос, – призналась Беатрис, – и никогда не могла отважиться.
– Задавай сейчас.
– А ты обещаешь мне ответить?
– Ты, по-моему, достаточно хорошо знаешь меня – я никогда никаких обещаний авансом не раздаю.
– Да, знаю. Но ты ведь все равно не ответишь. Ты ведь всегда умела уходить от ответов, если тебе не нравились вопросы, да и сейчас не разучилась. Но ведь, спросить всегда можно, правда?
– Правда.
– Очень хорошо. Я спрошу. Как тебе удалось заставить Хуана Луиса отпустить тебя, как тебе удалось вытряхнуть из него такую кучу денег? И, самое главное, как он мог позволить тебе уйти вместе с Майклом?
– Я узнала о нем такое, что захоти я придать это огласке, то ему бы сразу пришел конец.
Беатрис хлопнула чашкой о блюдце.
– Лила, это не ответ. Это мне известно. Меня интересует, что это было. Ты узнала об этом из того письма, которое я должна была передать тебе с Майклом? И еще одно. Как к тебе попала часть медальона, принадлежащая Хуану Луису?
– Ах, вот оно что. Тебе и это известно? – тихо спросила Лила.
– Да, я догадалась, что, кроме тебя его никто не мог взять, этот медальон. Я чуть с ума не сошла разыскивая его. Я все вверх дном перевернула в комнате Хуана Луиса после его смерти, но так его и не обнаружила. Дело в том, что Франсиско знал, что по обычаю Мендоза медальон полагался тому, кто становился во главе банка. И не дай Бог, чтобы этот медальон оказался в его руках – он ведь не Мендоза. Вот поэтому он мне и был так нужен. А я в комнате Хуана Луиса нашла лишь маленький бархатный мешочек, в котором был не медальон, а лишь сложенный вчетверо маленький листок бумаги. На нем было написано твое имя. Ты его забрала с собой, когда уезжала? Я так понимаю?
– Забрала, – не стала скрывать Лила. – Я не могла без него уехать. Это медальон Майкла. И теперь он у него.
– Ладно, это мне понятно. Но как тебе удалось добиться согласия Хуана Луиса выполнить все твои требования? – не отставала Беатрис.
Лила, поджав губы, раздумывала, потом улыбнулась.
– Не могу я тебе пока этого рассказать. Послушай лучше одну историю. Может быть, ты уже ее знаешь. Тебе никогда не приходилось слышать о человеке, которого Мендоза прозвали Моисеем Вероотступником?
Беатрис сделала протестующий жест рукой.
– Да этих историй у Мендоза, наверное, не меньше тысячи и большинство из них гроша ломаного не стоят.
– Эта побольше стоит.
– Откуда тебе это известно?
– Этого я тебе тоже пока не скажу, а лучше расскажу о Моисее Вероотступнике.
Она облокотилась о спинку, закрыла глаза и начала рассказывать.
– Аллаху акбар, аллаху акбар… – Эти слова произносит муэдзин. Он повторяет их пять раз в день, распевая их с минарета. – Ла илаха иль-аллах – нет Бога кроме аллаха. – Мухаммад ун расулу-иллах, – и пророка его, Мухаммеда. Все время, пока Кордова жила по законам ислама, а это продолжалось пять столетий, Мендоза приходилось каждый день слышать эти слова. – Аллаху акбар…
– Мавры прекрасно уживались с евреями, – стала возражать Беатрис, – в особенности, с Мендоза.
– Да, долгое время так и было. Но Моисей Вероотступник стоял во главе дома Мендоза в 1150 году, когда христиане пытались взять Кордову атакой, но отступили. Фанатичной исламской секте шиитов удалось удержать тогда бразды правления в своих руках. Затем они, опьяненные победой, решили избавиться от неверных – евреи, естественно относились к ним – и изгнать их из города.
– Полагаю, что этот твой Моисей не пожелал быть изгнанным?
– Моисей и думать об этом не хотел. И вот, однажды утром, в пятницу, в день, когда магометане отдыхают от дел, Моисей собрал всех родственников в одной из комнат дворца, в той, где фриз выполнен в виде листьев аканта и показал им на дощечку, укрепленную на стене. Ты что-нибудь о ней знаешь?
– Что-то приходилось слышать, – нехотя призналась Беатрис. – Моя мать как-то говорила мне, что там в свое время висела доска, на которой был начертан девиз семейства.
– «Если я забуду тебя, Иерусалим, забудь меня десница моя», – напомнила Лила. – О ней я и говорю.
– Эту дощечку никто в глаза не видел.
– Ее и не могли видеть. Потому что Моисей Вероотступник снял ее и надежно спрятал. Так вот, когда его семья была в сборе, он объявил им, что этот девиз, мол, не больше, чем суеверие и они жить в соответствии с ним больше не будут. Он приказал одному из слуг снять ее и укрыл эту дощечку в таком месте, которое знал лишь он один.
– Где укрыл?
Лила помолчала, раздумывая:
– Где, не знаю. Меня это тоже очень заинтересовало, но она ведь больше ничего не сообщила…
Лила замолчала.
– Кто «она»?
– Ладно, неважно. Мы сейчас говорим о Моисее. В общем, когда доски этой не стало, он внимательно посмотрел на своих чад и домочадцев и кое-что произнес.
– Объявил им о том, что они отныне мусульмане?
По лицу Беатрис было заметно, что эта история увлекла ее, несмотря на то, что поначалу она воспринимала все с изрядной долей скепсиса.
– Не совсем. Он посмотрел каждому в глаза и сказал: «Дело сделано. Если это и есть грех, то падет он на мою голову, а не на вашу». И вдруг стал произносить мусульманскую молитву. – Аллаху акбар – Аллах велик. Ла иллаха иль-аллах… – Нет Бога, кроме аллаха…
Хотя в комнате было довольно душно, Беатрис забыла про свой веер и он, покачиваясь, как маятник, висел у нее на запястье. Она не сводила глаз с Лилы, ожидая продолжения этой истории:
– Ты так это рассказываешь, будто видела все собственными глазами, – прошептала она.
– Иногда у меня возникает такое чувство.
– Но откуда тебе все это известно?
Лила покачала головой.
– Я не могу тебе этого сказать.
– Очень хорошо, – в голосе Беатрис чувствовалась обида. – Рассказчица ты великолепная. Оказывается поэтому-то Хуан Луис и отпустил тебя на все четыре стороны – ты ему поведала о том, что вытворяли эти Мендоза, какие это были ужасные вещи. Так я тебе и поверила.
Лила пожала плечами:
– Я не знаю, было ли это действительно так ужасно. Может быть, этот старик Моисей и был по-своему прав. Нет, Хуан Луис отпустил меня не поэтому. То есть, не только поэтому. Ведь то, что я тебе сейчас рассказала – лишь часть одной длинной-предлинной истории.
– Какой истории?
Беатрис понимала, что больше от Лилы ничего не добьется, но решила на всякий случай еще разок попытаться.
– Ты мне ничего не объяснила, ты только меня дразнишь, – Беатрис постукивала веером по столу в такт словам.
– Я тебя не собираюсь дразнить. Дело в том, что тебе совершенно необходимо узнать эту историю о Моисее Вероотступнике, чтобы ты смогла понять остальное, когда придет время.
– А что было дальше?
– Беатрис, я не могу тебе сказать, что было дальше, по крайней мере, сейчас не могу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142