– Думаю, что на Земле у вас будет кому высказать свою просьбу, и к ней наверняка прислушаются. – Он обернулся к капитану: – Ну что, Станислав… Стартуем?
Тот вместо ответа молча глядел на Кэт.
– Барьера больше нет, – еще раз подтвердила она, правильно поняв сомнение в его взгляде. – Вы можете мне верить.
И знаменитый космический ас Станислав Тропилин, кажется, поверил Кэт в Квадрате. Он принялся готовить корабль к старту, а Валентин сказал задумчиво:
– В этом деле для меня есть одна главная загадка. Хассы признали нас разумными, но чужой разум как раз и является наибольшим критерием опасности. Доказательством может служить их же барьер, которым они нас чуть не раздавили. Логически все должно быть наоборот – иные расы, будучи признаны разумными, должны подвергаться уничтожению, пока они слабы и не могут противостоять. Разве я не прав? – обратился он к Яну. Но ответил ему, как ни странно, молчаливый помощник капитана Юрий Жарков:
– Неудивительно, что они хотели нас раздавить, – заметил он. – Удивительно другое – почему передумали? Черт побери, видимо, добрые ребята, эти хассы!
В этот момент корабль дрогнул и легко оторвался от поверхности планеты, начиная обратный путь – домой.
Глава 14
Я ХОТЕЛ БЫ ПОБЕЖАТЬ ЗА ПОВОРОТ…
Они сидели на Мичуринском в открытом кафе, расположенном возле гостиницы «Университетская». День был солнечным и теплым, чирикали воробьи, с площади Индиры Ганди доносились звуки дорожных работ и крики молодежи, катающейся там на гравидосках.
На столе лежала пачка чипсов, стояли два бокала с пепси – все как в старые добрые «добарьерные» времена.
Они не виделись почти две недели – с самого своего прилета на Землю, когда их развели, можно сказать, растащили по разным машинам и увезли в разные стороны. С тех пор Кэт даже дома еще не побывала: рассказы, объяснения, встречи, поездки, закрытые консилиумы – все сплошь мероприятия такого уровня, что казалось, она действительно стала инопланетной принцессой и ее усиленно изучают, хотя и скрывают от основной массы населения Земли факт ее существования. С ней обращались чрезвычайно бережно, приставили к ней небольшой штат, в том числе и личного психолога – она ничего не скрывала, но рассказать о своем контакте, по сути остановившем гибельный барьер, могла очень немногое. Она не выдала бы большей информации, даже если бы ее закололи «разговорчивой» химией. Но ни о чем подобном не было речи, как не было и изнурительных допросов, вообще ничего жесткого, грубого или неприятного. Наоборот, ее старались поменьше утомлять, шли навстречу ее желаниям и даже потакали капризам – к сожалению, далеко не всем, но многим, таким как, например, любовь к плодам манго и к мороженому. А еще ей твердо обещали, что людей с Хасса заберут, только отвезут их не на Землю, а на какой-то Радомир, обживать там новую колонию. Дальнейшие уговоры ни к чему не привели, но все же Кэт надеялась, что это обещание будет выполнено, и Савелич обретет лучший дом на этом Радомире.
А подобное отношение к ней объяснялось на самом деле просто – она являлась единственным контактером, которого предполагалось в дальнейшем использовать. Мало того – контактером, способным повлиять, как было доказано, на решение глобальных мировых проблем. И любое отрицательное воздействие на нее могло сказаться впоследствии самым плачевным образом на всем человечестве, в то время как положительное, наоборот, сулило немалые, хоть и не вполне пока обрисовавшиеся, выгоды.
Не один раз за это время она спрашивала у своих «кураторов» о Яне и получала уклончивые ответы – он, мол, очень занят, его сейчас нет в Москве и прочее в том же роде. Чем дальше, тем меньше ее устраивало такое положение вещей, и дело было не только в Яне – просто ей все это надоело. Пора было возвращаться к нормальной жизни. И она предприняла ряд шагов, результатом которых стала в первую очередь их сегодняшняя встреча.
– Ну, как ты поживаешь? – нетерпеливо спросила у Яна Кэт. – Рассказывай!
– Нормально. Кстати, я на днях разговаривал с Лидой…
– Ты знаешь, а я ведь еще ее не видела… – Кэт не то чтобы запрещали видеться с кем-то и звонить, но мягко «не рекомендовали», убрав из поля ее досягаемости все телефоны и твердо заверив, что родственники о ней предупреждены и с институтом все улажено.
– Ты собираешься дальше учиться? – спросил Ян.
– Разумеется! Я возвращаюсь к учебе ровно через три дня! И вообще я намерена вести обычную жизнь.
– Да ну? А ты уверена, что тебе позволят? Тебя теперь, я гляжу, даже на улицу боятся одну выпускать. – Он слегка кивнул головой вправо-влево – с обеих сторон за дальними столиками сидели со скучающим видом одинокие молодые люди. Еще один «скучающий» стоял у ограды на выходе.
– Они не могут на меня давить. Не тот случай! Я хочу жить своей жизнью, и никто не посмеет мне в этом мешать. А этих – она небрежно махнула рукой – я просто велю убрать. И уберут. Никуда не денутся.
– Не уберут. Просто ты перестанешь их видеть.
– Ну и плевать!.. – воскликнула она сердито. Но Ян расслышал сквозящую за ее бравадой нотку отчаяния.
Ему с самого начала хотелось обнять Кэт – хотя бы просто прикоснуться. Получилось, что, распутывая клубок судьбы, он затянул его в мертвый узел – в результате Кэт оказалась для него менее досягаема, чем в былые времена планета Хасс. Не стоило ему к ней лишний раз прикасаться. Как там: «Люби не то, что хочется любить…»
«Аи, да идите вы все!..» – вдруг разозлился он. И взял ее за руку. Кэт чуть подалась вперед, лучисто улыбнувшись.
– Знаешь, почему я говорила про три дня? У меня есть предложение, от которого ты наверняка не сможешь отказаться. Помнишь, с чего все началось? – Ян прекрасно помнил, что для него все коловращение началось с прицельного обстрела «акульей» шушеры, наехавшей на него в Проточном переулке. Из-за этого он попал в «Каракатицу», где познакомился с Кэт и предложил ей… – Ты предложил мне слетать в Северную Пальмиру, – сказала она. – А теперь у меня есть возможность предложить тебе то же самое. Рейс сегодня, через три часа, в пятнадцать сорок. Билеты нам уже заказаны.
Ян молча гладил ее пальцы. Просто не хотелось обрывать этот миг – он уже знал, что такое больше не повторится.
– О своей работе ты можешь не волноваться, – быстро добавила она, – все будет улажено в лучшем виде. Ну, что скажешь?
– Прости, Кэт, но я не могу сейчас уехать из Москвы.
– Послушай, ты не понимаешь! – Она присоединила к рукопожатию вторую руку и сжала их в стремлении его убедить: – Я теперь могу все! Значит, и ты можешь. Забудь о своих проблемах, их просто не существует: любая из них будет решена по одному твоему слову. – Она замолчала и несколько секунд глядела ему в глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Тот вместо ответа молча глядел на Кэт.
– Барьера больше нет, – еще раз подтвердила она, правильно поняв сомнение в его взгляде. – Вы можете мне верить.
И знаменитый космический ас Станислав Тропилин, кажется, поверил Кэт в Квадрате. Он принялся готовить корабль к старту, а Валентин сказал задумчиво:
– В этом деле для меня есть одна главная загадка. Хассы признали нас разумными, но чужой разум как раз и является наибольшим критерием опасности. Доказательством может служить их же барьер, которым они нас чуть не раздавили. Логически все должно быть наоборот – иные расы, будучи признаны разумными, должны подвергаться уничтожению, пока они слабы и не могут противостоять. Разве я не прав? – обратился он к Яну. Но ответил ему, как ни странно, молчаливый помощник капитана Юрий Жарков:
– Неудивительно, что они хотели нас раздавить, – заметил он. – Удивительно другое – почему передумали? Черт побери, видимо, добрые ребята, эти хассы!
В этот момент корабль дрогнул и легко оторвался от поверхности планеты, начиная обратный путь – домой.
Глава 14
Я ХОТЕЛ БЫ ПОБЕЖАТЬ ЗА ПОВОРОТ…
Они сидели на Мичуринском в открытом кафе, расположенном возле гостиницы «Университетская». День был солнечным и теплым, чирикали воробьи, с площади Индиры Ганди доносились звуки дорожных работ и крики молодежи, катающейся там на гравидосках.
На столе лежала пачка чипсов, стояли два бокала с пепси – все как в старые добрые «добарьерные» времена.
Они не виделись почти две недели – с самого своего прилета на Землю, когда их развели, можно сказать, растащили по разным машинам и увезли в разные стороны. С тех пор Кэт даже дома еще не побывала: рассказы, объяснения, встречи, поездки, закрытые консилиумы – все сплошь мероприятия такого уровня, что казалось, она действительно стала инопланетной принцессой и ее усиленно изучают, хотя и скрывают от основной массы населения Земли факт ее существования. С ней обращались чрезвычайно бережно, приставили к ней небольшой штат, в том числе и личного психолога – она ничего не скрывала, но рассказать о своем контакте, по сути остановившем гибельный барьер, могла очень немногое. Она не выдала бы большей информации, даже если бы ее закололи «разговорчивой» химией. Но ни о чем подобном не было речи, как не было и изнурительных допросов, вообще ничего жесткого, грубого или неприятного. Наоборот, ее старались поменьше утомлять, шли навстречу ее желаниям и даже потакали капризам – к сожалению, далеко не всем, но многим, таким как, например, любовь к плодам манго и к мороженому. А еще ей твердо обещали, что людей с Хасса заберут, только отвезут их не на Землю, а на какой-то Радомир, обживать там новую колонию. Дальнейшие уговоры ни к чему не привели, но все же Кэт надеялась, что это обещание будет выполнено, и Савелич обретет лучший дом на этом Радомире.
А подобное отношение к ней объяснялось на самом деле просто – она являлась единственным контактером, которого предполагалось в дальнейшем использовать. Мало того – контактером, способным повлиять, как было доказано, на решение глобальных мировых проблем. И любое отрицательное воздействие на нее могло сказаться впоследствии самым плачевным образом на всем человечестве, в то время как положительное, наоборот, сулило немалые, хоть и не вполне пока обрисовавшиеся, выгоды.
Не один раз за это время она спрашивала у своих «кураторов» о Яне и получала уклончивые ответы – он, мол, очень занят, его сейчас нет в Москве и прочее в том же роде. Чем дальше, тем меньше ее устраивало такое положение вещей, и дело было не только в Яне – просто ей все это надоело. Пора было возвращаться к нормальной жизни. И она предприняла ряд шагов, результатом которых стала в первую очередь их сегодняшняя встреча.
– Ну, как ты поживаешь? – нетерпеливо спросила у Яна Кэт. – Рассказывай!
– Нормально. Кстати, я на днях разговаривал с Лидой…
– Ты знаешь, а я ведь еще ее не видела… – Кэт не то чтобы запрещали видеться с кем-то и звонить, но мягко «не рекомендовали», убрав из поля ее досягаемости все телефоны и твердо заверив, что родственники о ней предупреждены и с институтом все улажено.
– Ты собираешься дальше учиться? – спросил Ян.
– Разумеется! Я возвращаюсь к учебе ровно через три дня! И вообще я намерена вести обычную жизнь.
– Да ну? А ты уверена, что тебе позволят? Тебя теперь, я гляжу, даже на улицу боятся одну выпускать. – Он слегка кивнул головой вправо-влево – с обеих сторон за дальними столиками сидели со скучающим видом одинокие молодые люди. Еще один «скучающий» стоял у ограды на выходе.
– Они не могут на меня давить. Не тот случай! Я хочу жить своей жизнью, и никто не посмеет мне в этом мешать. А этих – она небрежно махнула рукой – я просто велю убрать. И уберут. Никуда не денутся.
– Не уберут. Просто ты перестанешь их видеть.
– Ну и плевать!.. – воскликнула она сердито. Но Ян расслышал сквозящую за ее бравадой нотку отчаяния.
Ему с самого начала хотелось обнять Кэт – хотя бы просто прикоснуться. Получилось, что, распутывая клубок судьбы, он затянул его в мертвый узел – в результате Кэт оказалась для него менее досягаема, чем в былые времена планета Хасс. Не стоило ему к ней лишний раз прикасаться. Как там: «Люби не то, что хочется любить…»
«Аи, да идите вы все!..» – вдруг разозлился он. И взял ее за руку. Кэт чуть подалась вперед, лучисто улыбнувшись.
– Знаешь, почему я говорила про три дня? У меня есть предложение, от которого ты наверняка не сможешь отказаться. Помнишь, с чего все началось? – Ян прекрасно помнил, что для него все коловращение началось с прицельного обстрела «акульей» шушеры, наехавшей на него в Проточном переулке. Из-за этого он попал в «Каракатицу», где познакомился с Кэт и предложил ей… – Ты предложил мне слетать в Северную Пальмиру, – сказала она. – А теперь у меня есть возможность предложить тебе то же самое. Рейс сегодня, через три часа, в пятнадцать сорок. Билеты нам уже заказаны.
Ян молча гладил ее пальцы. Просто не хотелось обрывать этот миг – он уже знал, что такое больше не повторится.
– О своей работе ты можешь не волноваться, – быстро добавила она, – все будет улажено в лучшем виде. Ну, что скажешь?
– Прости, Кэт, но я не могу сейчас уехать из Москвы.
– Послушай, ты не понимаешь! – Она присоединила к рукопожатию вторую руку и сжала их в стремлении его убедить: – Я теперь могу все! Значит, и ты можешь. Забудь о своих проблемах, их просто не существует: любая из них будет решена по одному твоему слову. – Она замолчала и несколько секунд глядела ему в глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76