Изображение еще было чуть расплывчатым, но гул в голове постепенно утихал. Он сидел в глубоком кресле, руки его были пристегнуты к подлокотникам странной формы наручниками. Прямо перед ним на диване, положив ноги в дорогих с виду туфлях на низенький журнальный столик, сидел крупный мужчина. Он, ухмыляясь, рассматривал удостоверение Васинцова, бумажник и пистолет в кобуре лежали тут же, около пепельницы.
Васинцов быстро осмотрелся, скорее всего — номер в пансионате среднего уровня, даже чуть выше среднего: зеркало в полстены, фонтанчик с водяной мельницей в углу, вон, даже камин есть. В спину немного дуло, видимо, там дверь на балкон. Ладно, разберемся. Он внимательно рассмотрел человека, сидевшего напротив. Постой, а кто сказал, что это — человек? Нет, брат, меня не обманешь, ушки-то у хирурга поправлял? Вон, рубчики-то еще не зажили. И бреетесь вы гораздо чаще, нежели обычный среднестатистический россиянин, и в очках темных вам даже в сумерки приходится ходить, иначе даже непосвященный вашу звериную сущность легко заметит, даже ребенок. Теперь в школах специальный курс проходят: «Распознай зверя» называется. Впрочем, а кто на Кавказе сейчас без очков ходит, на любом лотке этого товара завались.
А мужчина тем временем отложил «корки», бросил в рот (или в пасть?) конфету-тянучку и с интересом принялся рассматривать Васинцова.
— Очки можете снять, не испугаюсь, а то мешают, наверное, при искусственном свете, — предложил майор.
Мужик хохотнул, снял очки и бросил их на стол. Ну точно, зверь, вон зрачки уже пожелтели, и крупный какой. А зверь убрал ноги со стола, в упор посмотрел на Васинцова:
— Так вот вы какой на самом деле, командир группы «ГРИФ» майор Васинцов Геннадий Николаевич.
— Вы меня знаете?
— А как же, а как же, — кивнул головой мужчина, — наслышан про ваши подвиги и даже визуально наблюдать имел удовольствие. Правда, несколько в необычном виде, вы тогда были наряжены в смешную фуфайку и играли роль бригадира грузчиков. Очень достоверно играли, уверяю вас. Мой партнер даже купился на вашу игру, в результате чего и спер целый вагон коробок с разным барахлом.
— Вы о той истории на базе?
— Разумеется, ну и повеселились мы тогда. Сначала смеялись над тупыми ментами, которые решили, что смогут уберечь от нас целый вагон американских «Макинтошей», стоящих чертову уйму денег, а потом друг над другом, когда поняли, что тупые менты подбросили нам разный мусор вместо дорогушей техники. А потом смех кончился, почему-то стае очень не понравилось, что ее подставили под ваши пушки за какое-то барахло. Вы к тому же завалили довольно крупного вожака, а у него были братья. Они такие щепетильные в вопросах кровного родства, эти волчары.
— Конечно, остальную разную шваль, что осталась там, на базе в лужах крови, вы в расчет не берете.
— Полноте вам, господин майор, играя в большие игры о шестерках не думают.
— Да? Но это когда играешь в дурака. А вам известно, что четыре шестерки — это уже каре, и оно легко бьет даже трех тузов?
— Действительно, хорошее замечание, надо запомнить. Значит, вы играете в покер, майор Васинцов, тогда вам известно, что самая сильная карта в покере — джокер.
— Разумеется.
— Вот, предлагаю об этом и поговорить, нежели предаваться словопрениям. Как вы насчет серьезной беседы?
— Для начала неплохо бы узнать, с кем именно я буду вести «серьезную беседу».
— Резонно. Зовите меня Петром. Как любимого апостола Христа, что трижды отрекался от Спасителя, несмотря на то что тот сулил ему место по правую руку от трона и тепленькую должность привратника у небесных врат. И если верить вашим попам, место это получил.
— Если верить Марку, любимым апостолом Христа был не Петр, а ученик, чье имя в Евангелиях не упоминается…
— Действительно? Тринадцатый апостол? Что-то слышал про это. Надо перечесть на досуге. Но вернемся к нашим баранам. Как вы уже поняли, я — так называемый зверь, и все, кого вы здесь можете увидеть, — тоже звери. Так вы нас окрестили. Хотя сами себя мы зовем несколько иначе. Как вам нравится название «продвинутые»? Но мы не в обиде, на наш взгляд, гораздо лучше иметь проблемы с ежедневным бритьем, нежели пускать слюни и сопли во время торков.
— Интересная система оценки ценностей, впервые с подобной сталкиваюсь.
— Очень зря, вам бы не мешало просто поговорить с кем-нибудь из наших там, в институте, вместо того чтобы ломать им кости своими дубинками и поджаривать электрошоком.
— Прошу прощения, болтать — не моя специализация.
— Ну да, работа такая, — сказал зверь голосом волка из известного мультика.
— Вот именно, моя работа — беречь покой людей от подобных вам зверей. Мне почему-то не нравится, когда людей убивают, и моему начальству тоже…
— Людей? О Господи, он говорит о людях! Он еще ничего не понял! О каких людях ты говоришь, гриф-стервятник? О той массе ублюдков, что воют перед церквями на коленях, когда сверху торкнет? О той толпе, что очень скоро и вовсе превратится в стадо баранов? Ты что, прикидываешься или на самом деле до сих пор вас начальство за дураков держит? Нас от силы десять процентов от общей массы, тех, кто способен на что-то. Половина из этих десяти — мы, желающие жить свободно, вторая половина вы — жить нам не дающая. Скажи, майор, тебе нравится нажимать на курок, когда ты видишь в прицеле силуэт зверя? Ну скажи, нравится ведь, — и зверь ощерился, показав крупные клыки.
— А зубки-то вы регулярно подтачиваете, — улыбнулся Васинцов, — не очень приятная, должно быть, процедура. Ненавижу эту стоматологию. Я как-то коронки ставил, так когда мне зуб обтачивали, я чуть не сблевал от запаха паленой кости. Давайте на самом деле закончим болтать и вы скажете, что вам от меня надо?
— Интересный вы тип, господин Васинцов. Сидите привязанный к креслу и грубите. Ладно, скажу, нам нужна одна девочка из приюта, набитого этими чертовыми сиротами. Не прикидывайтесь удивленным, вы знаете, о ком я говорю. Хорошо представляя, с кем имею дело, гарантирую, что ей не будет причинено никакого вреда! Нам нужна только информация, которой она располагает, точнее, источник этой информации. Мы могли бы взять ее и сами, без особого труда…
— Так уж и без труда…
— А вот представьте себе. Мы взяли бы ее без шума и без крика, так же, как взяли вас — спецназовского командира…
Васинцов открыл было рот, но не нашелся, что ответить.
— Молчите? Правильно делаете. Все это тайное бегство из Подмосковья, вся эта ваша охрана — детские игры, вы даже не представляете, в какие игры ввязались.
— О Господи! — настала очередь взмолиться Васинцову. — Кто бы знал, сколько раз я уже слышал эту фразу. И кто ее говорит, жулик средней руки, промышлявший взломами складов на бывшей овощной базе и оставляющий за собой кучи фантиков от сосучек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
Васинцов быстро осмотрелся, скорее всего — номер в пансионате среднего уровня, даже чуть выше среднего: зеркало в полстены, фонтанчик с водяной мельницей в углу, вон, даже камин есть. В спину немного дуло, видимо, там дверь на балкон. Ладно, разберемся. Он внимательно рассмотрел человека, сидевшего напротив. Постой, а кто сказал, что это — человек? Нет, брат, меня не обманешь, ушки-то у хирурга поправлял? Вон, рубчики-то еще не зажили. И бреетесь вы гораздо чаще, нежели обычный среднестатистический россиянин, и в очках темных вам даже в сумерки приходится ходить, иначе даже непосвященный вашу звериную сущность легко заметит, даже ребенок. Теперь в школах специальный курс проходят: «Распознай зверя» называется. Впрочем, а кто на Кавказе сейчас без очков ходит, на любом лотке этого товара завались.
А мужчина тем временем отложил «корки», бросил в рот (или в пасть?) конфету-тянучку и с интересом принялся рассматривать Васинцова.
— Очки можете снять, не испугаюсь, а то мешают, наверное, при искусственном свете, — предложил майор.
Мужик хохотнул, снял очки и бросил их на стол. Ну точно, зверь, вон зрачки уже пожелтели, и крупный какой. А зверь убрал ноги со стола, в упор посмотрел на Васинцова:
— Так вот вы какой на самом деле, командир группы «ГРИФ» майор Васинцов Геннадий Николаевич.
— Вы меня знаете?
— А как же, а как же, — кивнул головой мужчина, — наслышан про ваши подвиги и даже визуально наблюдать имел удовольствие. Правда, несколько в необычном виде, вы тогда были наряжены в смешную фуфайку и играли роль бригадира грузчиков. Очень достоверно играли, уверяю вас. Мой партнер даже купился на вашу игру, в результате чего и спер целый вагон коробок с разным барахлом.
— Вы о той истории на базе?
— Разумеется, ну и повеселились мы тогда. Сначала смеялись над тупыми ментами, которые решили, что смогут уберечь от нас целый вагон американских «Макинтошей», стоящих чертову уйму денег, а потом друг над другом, когда поняли, что тупые менты подбросили нам разный мусор вместо дорогушей техники. А потом смех кончился, почему-то стае очень не понравилось, что ее подставили под ваши пушки за какое-то барахло. Вы к тому же завалили довольно крупного вожака, а у него были братья. Они такие щепетильные в вопросах кровного родства, эти волчары.
— Конечно, остальную разную шваль, что осталась там, на базе в лужах крови, вы в расчет не берете.
— Полноте вам, господин майор, играя в большие игры о шестерках не думают.
— Да? Но это когда играешь в дурака. А вам известно, что четыре шестерки — это уже каре, и оно легко бьет даже трех тузов?
— Действительно, хорошее замечание, надо запомнить. Значит, вы играете в покер, майор Васинцов, тогда вам известно, что самая сильная карта в покере — джокер.
— Разумеется.
— Вот, предлагаю об этом и поговорить, нежели предаваться словопрениям. Как вы насчет серьезной беседы?
— Для начала неплохо бы узнать, с кем именно я буду вести «серьезную беседу».
— Резонно. Зовите меня Петром. Как любимого апостола Христа, что трижды отрекался от Спасителя, несмотря на то что тот сулил ему место по правую руку от трона и тепленькую должность привратника у небесных врат. И если верить вашим попам, место это получил.
— Если верить Марку, любимым апостолом Христа был не Петр, а ученик, чье имя в Евангелиях не упоминается…
— Действительно? Тринадцатый апостол? Что-то слышал про это. Надо перечесть на досуге. Но вернемся к нашим баранам. Как вы уже поняли, я — так называемый зверь, и все, кого вы здесь можете увидеть, — тоже звери. Так вы нас окрестили. Хотя сами себя мы зовем несколько иначе. Как вам нравится название «продвинутые»? Но мы не в обиде, на наш взгляд, гораздо лучше иметь проблемы с ежедневным бритьем, нежели пускать слюни и сопли во время торков.
— Интересная система оценки ценностей, впервые с подобной сталкиваюсь.
— Очень зря, вам бы не мешало просто поговорить с кем-нибудь из наших там, в институте, вместо того чтобы ломать им кости своими дубинками и поджаривать электрошоком.
— Прошу прощения, болтать — не моя специализация.
— Ну да, работа такая, — сказал зверь голосом волка из известного мультика.
— Вот именно, моя работа — беречь покой людей от подобных вам зверей. Мне почему-то не нравится, когда людей убивают, и моему начальству тоже…
— Людей? О Господи, он говорит о людях! Он еще ничего не понял! О каких людях ты говоришь, гриф-стервятник? О той массе ублюдков, что воют перед церквями на коленях, когда сверху торкнет? О той толпе, что очень скоро и вовсе превратится в стадо баранов? Ты что, прикидываешься или на самом деле до сих пор вас начальство за дураков держит? Нас от силы десять процентов от общей массы, тех, кто способен на что-то. Половина из этих десяти — мы, желающие жить свободно, вторая половина вы — жить нам не дающая. Скажи, майор, тебе нравится нажимать на курок, когда ты видишь в прицеле силуэт зверя? Ну скажи, нравится ведь, — и зверь ощерился, показав крупные клыки.
— А зубки-то вы регулярно подтачиваете, — улыбнулся Васинцов, — не очень приятная, должно быть, процедура. Ненавижу эту стоматологию. Я как-то коронки ставил, так когда мне зуб обтачивали, я чуть не сблевал от запаха паленой кости. Давайте на самом деле закончим болтать и вы скажете, что вам от меня надо?
— Интересный вы тип, господин Васинцов. Сидите привязанный к креслу и грубите. Ладно, скажу, нам нужна одна девочка из приюта, набитого этими чертовыми сиротами. Не прикидывайтесь удивленным, вы знаете, о ком я говорю. Хорошо представляя, с кем имею дело, гарантирую, что ей не будет причинено никакого вреда! Нам нужна только информация, которой она располагает, точнее, источник этой информации. Мы могли бы взять ее и сами, без особого труда…
— Так уж и без труда…
— А вот представьте себе. Мы взяли бы ее без шума и без крика, так же, как взяли вас — спецназовского командира…
Васинцов открыл было рот, но не нашелся, что ответить.
— Молчите? Правильно делаете. Все это тайное бегство из Подмосковья, вся эта ваша охрана — детские игры, вы даже не представляете, в какие игры ввязались.
— О Господи! — настала очередь взмолиться Васинцову. — Кто бы знал, сколько раз я уже слышал эту фразу. И кто ее говорит, жулик средней руки, промышлявший взломами складов на бывшей овощной базе и оставляющий за собой кучи фантиков от сосучек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125