Чего, к примеру, хотят, требуют пикетчики, кто ими руководит?
— Руководят ими обычные граждане, попавшие туда, как и остальные. По крайней мере четко организованной группы руководства там нет. Что касается требований, то самые экстремальные — уничтожить! «Каленым железом!», «Под корень!» Это, как вы понимаете, бритые предлагают. В основном же требование — оградить людей от зверей, увезти их куда подальше, в Сибирь, в тайгу… Плакатов с требованием любой ценой спасти детей заложников не так много, но встречаются. Некоторые называют институт Капицы вторым Чернобылем. Да, впрочем, что я говорю, смотрите сами, — и министр вызвал на экран картинку.
Пикетчики. Разного возраста, разношерстно одетые, мужчин и женщин примерно поровну. Рты широко открыты, видимо, что-то скандируют, в руках у некоторых исписанные красным и черным ватманские листы — транспаранты. Надписи сделаны от руки, но профессионально, шрифт читается, восклицательных знаков много. «Волчарам волчья смерть!», «Спасите наших детей от зверя!», «Хватит разводить нелюдей, помогите лучше людям!» За спинами пикетчиков небольшой палаточный городок и большой транспарант: «Нет Чернобылю под Москвой!»
— Так что, они и ночуют здесь? — поинтересовался Президент.
— Да, причем количество пикетчиков постоянно увеличивается. Они блокировали подъезды и проверяют все грузы. Две партии перспективных особей пришлось срочно направлять на другой объект.
— А что, резонно, — подал голос Адмирал. — Вряд ли стоит такую опасность держать вблизи крупных населенных пунктов? У нас на Севере буйного зверя просто вытеснили в тундру.
— Что значит «буйного»? — удивился Президент.
— Того, что на людей бросается. А те, что мирные, живут себе отдельно на окраинах и в поселках заброшенных, охотой пропитание добывают… Они никого не трогают — к ним не пристают…
В кабинете воцарилась тишина.
— И давно это у вас так? — осторожно спросил Главный Штирлиц.
— Да, считайте, с первых торков. У нас на Севере народ попроще да пожестче. Условия жизни такие, суровые, вокруг сплошь охотники, промысловики да военные. Все, как правило, при оружии, и все на виду, особо не побалуешь. У нас… эти звери, мы их «тундряками» называем, давно отселились… А те что баловали, в стаи сбивались, так их сразу того. В общем, у нас с ними проблем особых нет.
Эфэсбэшник начал что-то быстро чиркать в блокноте.
— Интересный факт, мы об этом с вами особо поговорим… Надо же, «тундряки», отселенные… Кстати, а что у нас с так называемыми «зонами отчуждения»? — словно спохватившись, спросил Президент.
Главный Мент щелкнул пультом, на карте появились новые точки, отмеченные вопросительными знаками.
— Ого, сколько же их?
— Шестнадцать зарегистрированных, в основном малые и средние населенные пункты вблизи лесных массивов, еще три под сомнением.
— Что значит «под сомнением»? — удивился Президент.
— Там существует легитимная власть, она с нами постоянно на связи, но очень просит не вмешиваться.
— Ничего не понимаю. Там есть люди, большие скопления нелюдей, но люди просят не вмешиваться?
— Именно так. Пока мы окружили все эти районы армейскими частями и народной милицией, объявив их карантинной заной. В качестве эксперимента уважаемый Министр Обороны, точнее, — эмвэдэшник кинул взгляд на Адмирала, — бывший Министр Обороны приказал ввести войсковую часть, усиленную танками, в поселок Авдонино, вот здесь, — и Главный Мент ткнул указкой в небольшую точку на берегу Волги. — Последствия плачевны. Много жертв.
— Военнослужащие?
— В основном местное население.
— А вы можете сказать, что именно происходит в этих «зонах отчуждения»?
— Поступающие данные противоречивы, но если кратко… Оставшиеся в данных зонах люди пытаются как-то сосуществовать с прибывшими нелюдями.
— Сосуществовать?
— Да, находят какой-то жизненный компромисс, в основном это касается животноводства.
— Вы можете говорить ясно? — начал терять терпение Президент.
— Я видел запись, качество, правда, неважное, но… В общем, зафиксирован факт, когда волчары пасли стада коров и овец в крупном фермерском хозяйстве.
— Вы это серьезно?
— Вполне… На пленке ясно видно, как волчары загоняли отару на фермерский двор, как гнали коров на дойку.
— Может быть, собаки? — сказал нерешительно Адмирал.
— Поверьте, я могу отличить стаю волчаров от собачьей стаи.
— И чем же занимается… население в «зонах отчуждения»?
— Сейчас в основном готовится к сбору урожая.
— Им оказывается помощь?
— Да, по первому требованию, у нас подключена транспортная авиация. Но просят они в основном медикаменты и ГСМ.
— Ясно… Какие будут предложения по данной ситуации?
Министр Внутренних дел прокашлялся в кулак и наконец сказал:
— Я думаю, безопасность детей — превыше всего. Предлагаю немедленно начать эвакуацию нелюдей с объектов вблизи крупных городов в безлюдные районы страны, благо, таких у нас за Уралом достаточно. Это не в Европе…
— А в Европе как с этими нелюдями поступают? — спросил осмелевший Адмирал.
— Евросоюз по этому поводу пока четко не определился. Англичане, как обычно, грузят на корабли и везут на острова, — просветил молчавший до того Главный Спасатель. — Хотели в Австралию, как встарь, да местные фермеры взбунтовались, а у них там демократия. Французы официального статуса зверям так и не дали, напал на прохожего — в тюрьму, на полицейского — пулю в лоб, а так ходи на работу, хоть с волчьей пастью, хоть с рысьими ушами, никто тебе слова не скажет, — тоже демократия, мать их. Немцы то же самое, но еще дополнительное пособие зверушкам назначили, австрияки своих в горы отселили, в курорты горные… Да только нет у них столько зверя, сколько у нас, какие-то десятые процента, и то — сплошь мигранты.
— Ну конечно, нашу статистику почитай, у нас официально тоже и процента не наберется… — возразил эфэсбэшник.
— Хорошо, хорошо, — замахал руками Президент. — Допустим, мы перемещаем так называемых нелюдей в Сибирь, что дальше?
В кабинете снова воцарилось молчание.
— А ничего, — сказал Главный Мент. — Пускай живут там, а мы здесь… Главное, чтобы детей освободили. Что касается законов, то думцы и так копытом бьют, выборы скоро, пускай решают, что со зверьем делать. Для того они и избирались.
— Точно, — поддакнул гочеэсник, — только бы Министр транспорта не подкачал, вагонов много понадобится, и зеленый свет по всему маршруту…
* * *
После заседания Совбеза Президент обычно приглашал «выпить кофейку» Главного Разведчика. Этот раз не стал исключением.
— Что у нас с этим Гнашевичем? — спросил Президент просто, словно интересовался, как здоровье кошки у Главного эфэсбэшника.
Эфэсбэшник поморщился:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
— Руководят ими обычные граждане, попавшие туда, как и остальные. По крайней мере четко организованной группы руководства там нет. Что касается требований, то самые экстремальные — уничтожить! «Каленым железом!», «Под корень!» Это, как вы понимаете, бритые предлагают. В основном же требование — оградить людей от зверей, увезти их куда подальше, в Сибирь, в тайгу… Плакатов с требованием любой ценой спасти детей заложников не так много, но встречаются. Некоторые называют институт Капицы вторым Чернобылем. Да, впрочем, что я говорю, смотрите сами, — и министр вызвал на экран картинку.
Пикетчики. Разного возраста, разношерстно одетые, мужчин и женщин примерно поровну. Рты широко открыты, видимо, что-то скандируют, в руках у некоторых исписанные красным и черным ватманские листы — транспаранты. Надписи сделаны от руки, но профессионально, шрифт читается, восклицательных знаков много. «Волчарам волчья смерть!», «Спасите наших детей от зверя!», «Хватит разводить нелюдей, помогите лучше людям!» За спинами пикетчиков небольшой палаточный городок и большой транспарант: «Нет Чернобылю под Москвой!»
— Так что, они и ночуют здесь? — поинтересовался Президент.
— Да, причем количество пикетчиков постоянно увеличивается. Они блокировали подъезды и проверяют все грузы. Две партии перспективных особей пришлось срочно направлять на другой объект.
— А что, резонно, — подал голос Адмирал. — Вряд ли стоит такую опасность держать вблизи крупных населенных пунктов? У нас на Севере буйного зверя просто вытеснили в тундру.
— Что значит «буйного»? — удивился Президент.
— Того, что на людей бросается. А те, что мирные, живут себе отдельно на окраинах и в поселках заброшенных, охотой пропитание добывают… Они никого не трогают — к ним не пристают…
В кабинете воцарилась тишина.
— И давно это у вас так? — осторожно спросил Главный Штирлиц.
— Да, считайте, с первых торков. У нас на Севере народ попроще да пожестче. Условия жизни такие, суровые, вокруг сплошь охотники, промысловики да военные. Все, как правило, при оружии, и все на виду, особо не побалуешь. У нас… эти звери, мы их «тундряками» называем, давно отселились… А те что баловали, в стаи сбивались, так их сразу того. В общем, у нас с ними проблем особых нет.
Эфэсбэшник начал что-то быстро чиркать в блокноте.
— Интересный факт, мы об этом с вами особо поговорим… Надо же, «тундряки», отселенные… Кстати, а что у нас с так называемыми «зонами отчуждения»? — словно спохватившись, спросил Президент.
Главный Мент щелкнул пультом, на карте появились новые точки, отмеченные вопросительными знаками.
— Ого, сколько же их?
— Шестнадцать зарегистрированных, в основном малые и средние населенные пункты вблизи лесных массивов, еще три под сомнением.
— Что значит «под сомнением»? — удивился Президент.
— Там существует легитимная власть, она с нами постоянно на связи, но очень просит не вмешиваться.
— Ничего не понимаю. Там есть люди, большие скопления нелюдей, но люди просят не вмешиваться?
— Именно так. Пока мы окружили все эти районы армейскими частями и народной милицией, объявив их карантинной заной. В качестве эксперимента уважаемый Министр Обороны, точнее, — эмвэдэшник кинул взгляд на Адмирала, — бывший Министр Обороны приказал ввести войсковую часть, усиленную танками, в поселок Авдонино, вот здесь, — и Главный Мент ткнул указкой в небольшую точку на берегу Волги. — Последствия плачевны. Много жертв.
— Военнослужащие?
— В основном местное население.
— А вы можете сказать, что именно происходит в этих «зонах отчуждения»?
— Поступающие данные противоречивы, но если кратко… Оставшиеся в данных зонах люди пытаются как-то сосуществовать с прибывшими нелюдями.
— Сосуществовать?
— Да, находят какой-то жизненный компромисс, в основном это касается животноводства.
— Вы можете говорить ясно? — начал терять терпение Президент.
— Я видел запись, качество, правда, неважное, но… В общем, зафиксирован факт, когда волчары пасли стада коров и овец в крупном фермерском хозяйстве.
— Вы это серьезно?
— Вполне… На пленке ясно видно, как волчары загоняли отару на фермерский двор, как гнали коров на дойку.
— Может быть, собаки? — сказал нерешительно Адмирал.
— Поверьте, я могу отличить стаю волчаров от собачьей стаи.
— И чем же занимается… население в «зонах отчуждения»?
— Сейчас в основном готовится к сбору урожая.
— Им оказывается помощь?
— Да, по первому требованию, у нас подключена транспортная авиация. Но просят они в основном медикаменты и ГСМ.
— Ясно… Какие будут предложения по данной ситуации?
Министр Внутренних дел прокашлялся в кулак и наконец сказал:
— Я думаю, безопасность детей — превыше всего. Предлагаю немедленно начать эвакуацию нелюдей с объектов вблизи крупных городов в безлюдные районы страны, благо, таких у нас за Уралом достаточно. Это не в Европе…
— А в Европе как с этими нелюдями поступают? — спросил осмелевший Адмирал.
— Евросоюз по этому поводу пока четко не определился. Англичане, как обычно, грузят на корабли и везут на острова, — просветил молчавший до того Главный Спасатель. — Хотели в Австралию, как встарь, да местные фермеры взбунтовались, а у них там демократия. Французы официального статуса зверям так и не дали, напал на прохожего — в тюрьму, на полицейского — пулю в лоб, а так ходи на работу, хоть с волчьей пастью, хоть с рысьими ушами, никто тебе слова не скажет, — тоже демократия, мать их. Немцы то же самое, но еще дополнительное пособие зверушкам назначили, австрияки своих в горы отселили, в курорты горные… Да только нет у них столько зверя, сколько у нас, какие-то десятые процента, и то — сплошь мигранты.
— Ну конечно, нашу статистику почитай, у нас официально тоже и процента не наберется… — возразил эфэсбэшник.
— Хорошо, хорошо, — замахал руками Президент. — Допустим, мы перемещаем так называемых нелюдей в Сибирь, что дальше?
В кабинете снова воцарилось молчание.
— А ничего, — сказал Главный Мент. — Пускай живут там, а мы здесь… Главное, чтобы детей освободили. Что касается законов, то думцы и так копытом бьют, выборы скоро, пускай решают, что со зверьем делать. Для того они и избирались.
— Точно, — поддакнул гочеэсник, — только бы Министр транспорта не подкачал, вагонов много понадобится, и зеленый свет по всему маршруту…
* * *
После заседания Совбеза Президент обычно приглашал «выпить кофейку» Главного Разведчика. Этот раз не стал исключением.
— Что у нас с этим Гнашевичем? — спросил Президент просто, словно интересовался, как здоровье кошки у Главного эфэсбэшника.
Эфэсбэшник поморщился:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125