– Там, знаете, была бутылка фиалкового вина, входившая в стоимость обеда. Я никогда потом не пил ничего более замечательного! А эти окошки в омнибусах? Как производились эти безукоризненные стеклышки именно такого размера? Невероятно, просто невероятно... – Светлые глаза викария смотрели на Сэма испытующе. – Но, знаете, ваше оборудование мне тоже кажется невероятным. Оно слишком замечательно, чтобы его дали всего лишь нескольким людям, которые работают на незначительных раскопках в нашем захолустье. Разве я не прав?
«Вот оно и началось, – подумал Сэм. – Пожалуй, пришло время выложить ему все как есть. Разумеется, вся наша техника прямо кричит в уши этому умному человеку, что она несовместима с 1865 годом Англии, да и с любой страной этого времени. Это анахронизм. Да еще с очень большой буквы А».
Сэм уже открыл было рот, но тут с другого конца автобуса разнесся сильный стук.
Он обернулся и увидел еще одного незнакомца. Это был человек в сером костюме с белым воротничком. В этот момент он снимал свою белую соломенную шляпу.
– Священник? О, вы тут, священник. Извините меня, мне не хочется вас огорчать, но доктор Гольдман просит вас прийти немедленно. Он думает, что часы Гарри сочтены.
Яркий свет в глазах викария тут же погас. Одновременно умерла и улыбка. В самом углу рта билась маленькая жилка, слегка подергивая верхнюю губу.
– Ox! – сказал он, и в голосе прозвучало неожиданное раздражение. – Так скоро?
– Похоже, что надежды больше нет, – ответил мужчина в соломенной шляпе. – Доктор Гольдман говорит, что легкие малыша забиты.
Томас еле слышно пробормотал:
– Когда врачи сделают все, что в их силах, тогда наступает время несчастных распроклятых священников, чтобы держать за руки уходящего в другой мир и утешать его тем, что там ему будет гораздо лучше, чем здесь.
Сэм чувствовал, как напряжены нервы Томаса, какая бессильная ярость сжигает его.
– Ладно, Бен, – произнес священник неожиданно звонким голосом. – Спасибо, что известили. Вы на велосипеде?
– Да, священник.
– Тогда поскорее поезжайте к Мидлетонам. Скажите, я еду.
– Мне очень жаль, – сказал Томас, обращаясь к Сэму и Райану и одновременно быстро пробираясь по проходу между креслами. – К сожалению, я должен уехать немедленно.
Сэм шел за викарием.
– Что случилось?
– В городе есть мальчик. Малыш, ему всего пять. Он умирает, умирает без всякой надежды, бедняга. Это разбивает сердце его родителям. – Он поднял прислоненный к дереву велосипед и повернул его в сторону города, собираясь вскочить в седло. – Будь оно все проклято! – В голосе священника звучала еле сдерживаемая ярость. Лицо то краснело, то бледнело. – Будь оно проклято! Это невыносимо! Почему мы бессильны им помочь?
Родители ждут от меня чуда, ждут спасения жизни мальчика, а все, что я могу сделать, – это успокаивать их, болтая о том, как ему будет хорошо на Небесах. От этого чувствуешь себя жалким, таким жалким, что и сказать не могу.
– А чем болен ребенок?
Томас чуть ли не оскалился на Сэма, явно считая, что тот просто отнимает у него драгоценное время своими праздными вопросами. Затем Сэм увидел, что глаза викария скользнули по автобусу, а затем опять перешли на Сэма. На этот раз в бледно-голубых глазах молодого человека снова появился намек на блеск.
– У него дифтерия. А почему вы спрашиваете?
– Послушайте, Томас... Подождите одну минуту. – Два двухсуставных пальца начали отчаянно зудеть – так он был захвачен своей новой дикой идеей. – Я моментально вернусь.
– Но меня ждут Мидлетоны!
– Ну, пожалуйста... всего несколько минут... мне надо кое-что проверить.
Сэм мчался изо всех сил. Он сбежал по ступенькам амфитеатра, перепрыгивая сразу по три ступени. Звук ударов его подошв по дереву звучал как пушечные выстрелы, а акустика зала еще долго гоняла эхо этих выстрелов между стенами амфитеатра.
– Проклятие! – воскликнул Сэм, оказавшись на пустой арене. – Будь оно проклято!
Жены Джада нигде не было видно.
Насколько он знал, она вполне могла отправиться в лес вместе с поисковой группой.
Тогда он кинулся к реке, бросая быстрые взгляды направо и налево. Никого не видно! Вот черт!
– По-моему, вы куда-то спешите, старина, – долетел до него ленивый голос Карсвелла.
Он поднял глаза и увидел Карсвелла, стоявшего на палубе яхты с видом короля, который с высоты трона глядит на жалкого горожанина.
– Карсвелл, вы не видели Дот Кэмпбелл?
– У вас такой вид, будто сам дьявол повис у вас на хвосте.
– Карсвелл, я очень тороплюсь. Вы ее видели? Да или нет?
– Господи Боже, да никак вы опять собрались совершать свои подвиги во имя жизни этих жалких людишек? Когда же вы поймете, что они...
– Ради Бога, закройте свою глупую пасть! Миссис Кэмпбелл! Вы ее видели?
– Попробуйте заглянуть на их дурацкую лодку, старина. И желаю удачи. – Карсвелл вернулся к своему шезлонгу и поднял стакан с выпивкой.
Сэм бегом поднялся по трапу.
– Дот! Дот!
– Что случилось? – спросила Зита, выходя на палубу. – Вы нашли Николь? Она в порядке?
– Нет, ее еще не нашли. Во всяком случае, мне ничего не известно. Дот в каюте?
– Нет. Она ушла с поисковой группой. На тот случай, если Николь ранена.
– Проклятие! – Сэм хлопнул кулаком по ляжке. – Я надеялся, что мы сможем быть полезны.
– Кому? Что случилось?
Сэм в двух словах рассказал ей о ребенке.
– Вопрос в том, – сказал он, – излечима ли дифтерия?
– Да. В этом я уверена. Мы однажды делали видео для одной фармакологической фирмы. Я даже писала сценарий исторического раздела. Там перечислялись разные болезни, которые убивали людей сотнями, а на самом деле они легко поддаются лечению.
– Ты не знаешь, у нас есть лекарство, которое ее излечивает?
– У нас есть антибиотики. – Зита покусала губу, будто сомневаясь в себе. – И я практиковалась в уколах. На апельсинах. Дот сочла, что будет неплохо обучить меня на случай...
– Отлично. Значит, ты у нас сейчас за доктора! Хватай что надо и беги к машине.
– Сэм, я никогда не делала инъекций людям. Кроме того, ничего не знаю о дозах.
– Зита, не беспокойся. Ты справишься.
– Сэм...
– Ну, пожалуйста, давай попробуем... Ведь малыш все равно умирает. Дадим ему хоть один укол того, что убивает этих микробов.
– О'кей. Дай мне две минуты. – Зита скрылась внизу.
– Н-да... – Сэм чувствовал так, будто огонь льется у него по жилам от головы до кончиков пальцев на ногах. Ощущение восторга и триумфа. Может быть, в космических масштабах спасение жизни ребенка ровным счетом ничего не значит, но если в этот раз они дадут Угрюмому Жнецу пинок в задницу и отправят его домой без добычи...
Когда он вернулся на стоянку, там был один Райан, который крутил на своей голове взад и вперед котелок Оливера Харди. Глаза у него были большие и встревоженные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
«Вот оно и началось, – подумал Сэм. – Пожалуй, пришло время выложить ему все как есть. Разумеется, вся наша техника прямо кричит в уши этому умному человеку, что она несовместима с 1865 годом Англии, да и с любой страной этого времени. Это анахронизм. Да еще с очень большой буквы А».
Сэм уже открыл было рот, но тут с другого конца автобуса разнесся сильный стук.
Он обернулся и увидел еще одного незнакомца. Это был человек в сером костюме с белым воротничком. В этот момент он снимал свою белую соломенную шляпу.
– Священник? О, вы тут, священник. Извините меня, мне не хочется вас огорчать, но доктор Гольдман просит вас прийти немедленно. Он думает, что часы Гарри сочтены.
Яркий свет в глазах викария тут же погас. Одновременно умерла и улыбка. В самом углу рта билась маленькая жилка, слегка подергивая верхнюю губу.
– Ox! – сказал он, и в голосе прозвучало неожиданное раздражение. – Так скоро?
– Похоже, что надежды больше нет, – ответил мужчина в соломенной шляпе. – Доктор Гольдман говорит, что легкие малыша забиты.
Томас еле слышно пробормотал:
– Когда врачи сделают все, что в их силах, тогда наступает время несчастных распроклятых священников, чтобы держать за руки уходящего в другой мир и утешать его тем, что там ему будет гораздо лучше, чем здесь.
Сэм чувствовал, как напряжены нервы Томаса, какая бессильная ярость сжигает его.
– Ладно, Бен, – произнес священник неожиданно звонким голосом. – Спасибо, что известили. Вы на велосипеде?
– Да, священник.
– Тогда поскорее поезжайте к Мидлетонам. Скажите, я еду.
– Мне очень жаль, – сказал Томас, обращаясь к Сэму и Райану и одновременно быстро пробираясь по проходу между креслами. – К сожалению, я должен уехать немедленно.
Сэм шел за викарием.
– Что случилось?
– В городе есть мальчик. Малыш, ему всего пять. Он умирает, умирает без всякой надежды, бедняга. Это разбивает сердце его родителям. – Он поднял прислоненный к дереву велосипед и повернул его в сторону города, собираясь вскочить в седло. – Будь оно все проклято! – В голосе священника звучала еле сдерживаемая ярость. Лицо то краснело, то бледнело. – Будь оно проклято! Это невыносимо! Почему мы бессильны им помочь?
Родители ждут от меня чуда, ждут спасения жизни мальчика, а все, что я могу сделать, – это успокаивать их, болтая о том, как ему будет хорошо на Небесах. От этого чувствуешь себя жалким, таким жалким, что и сказать не могу.
– А чем болен ребенок?
Томас чуть ли не оскалился на Сэма, явно считая, что тот просто отнимает у него драгоценное время своими праздными вопросами. Затем Сэм увидел, что глаза викария скользнули по автобусу, а затем опять перешли на Сэма. На этот раз в бледно-голубых глазах молодого человека снова появился намек на блеск.
– У него дифтерия. А почему вы спрашиваете?
– Послушайте, Томас... Подождите одну минуту. – Два двухсуставных пальца начали отчаянно зудеть – так он был захвачен своей новой дикой идеей. – Я моментально вернусь.
– Но меня ждут Мидлетоны!
– Ну, пожалуйста... всего несколько минут... мне надо кое-что проверить.
Сэм мчался изо всех сил. Он сбежал по ступенькам амфитеатра, перепрыгивая сразу по три ступени. Звук ударов его подошв по дереву звучал как пушечные выстрелы, а акустика зала еще долго гоняла эхо этих выстрелов между стенами амфитеатра.
– Проклятие! – воскликнул Сэм, оказавшись на пустой арене. – Будь оно проклято!
Жены Джада нигде не было видно.
Насколько он знал, она вполне могла отправиться в лес вместе с поисковой группой.
Тогда он кинулся к реке, бросая быстрые взгляды направо и налево. Никого не видно! Вот черт!
– По-моему, вы куда-то спешите, старина, – долетел до него ленивый голос Карсвелла.
Он поднял глаза и увидел Карсвелла, стоявшего на палубе яхты с видом короля, который с высоты трона глядит на жалкого горожанина.
– Карсвелл, вы не видели Дот Кэмпбелл?
– У вас такой вид, будто сам дьявол повис у вас на хвосте.
– Карсвелл, я очень тороплюсь. Вы ее видели? Да или нет?
– Господи Боже, да никак вы опять собрались совершать свои подвиги во имя жизни этих жалких людишек? Когда же вы поймете, что они...
– Ради Бога, закройте свою глупую пасть! Миссис Кэмпбелл! Вы ее видели?
– Попробуйте заглянуть на их дурацкую лодку, старина. И желаю удачи. – Карсвелл вернулся к своему шезлонгу и поднял стакан с выпивкой.
Сэм бегом поднялся по трапу.
– Дот! Дот!
– Что случилось? – спросила Зита, выходя на палубу. – Вы нашли Николь? Она в порядке?
– Нет, ее еще не нашли. Во всяком случае, мне ничего не известно. Дот в каюте?
– Нет. Она ушла с поисковой группой. На тот случай, если Николь ранена.
– Проклятие! – Сэм хлопнул кулаком по ляжке. – Я надеялся, что мы сможем быть полезны.
– Кому? Что случилось?
Сэм в двух словах рассказал ей о ребенке.
– Вопрос в том, – сказал он, – излечима ли дифтерия?
– Да. В этом я уверена. Мы однажды делали видео для одной фармакологической фирмы. Я даже писала сценарий исторического раздела. Там перечислялись разные болезни, которые убивали людей сотнями, а на самом деле они легко поддаются лечению.
– Ты не знаешь, у нас есть лекарство, которое ее излечивает?
– У нас есть антибиотики. – Зита покусала губу, будто сомневаясь в себе. – И я практиковалась в уколах. На апельсинах. Дот сочла, что будет неплохо обучить меня на случай...
– Отлично. Значит, ты у нас сейчас за доктора! Хватай что надо и беги к машине.
– Сэм, я никогда не делала инъекций людям. Кроме того, ничего не знаю о дозах.
– Зита, не беспокойся. Ты справишься.
– Сэм...
– Ну, пожалуйста, давай попробуем... Ведь малыш все равно умирает. Дадим ему хоть один укол того, что убивает этих микробов.
– О'кей. Дай мне две минуты. – Зита скрылась внизу.
– Н-да... – Сэм чувствовал так, будто огонь льется у него по жилам от головы до кончиков пальцев на ногах. Ощущение восторга и триумфа. Может быть, в космических масштабах спасение жизни ребенка ровным счетом ничего не значит, но если в этот раз они дадут Угрюмому Жнецу пинок в задницу и отправят его домой без добычи...
Когда он вернулся на стоянку, там был один Райан, который крутил на своей голове взад и вперед котелок Оливера Харди. Глаза у него были большие и встревоженные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140