Как следует поужинать и как следует выпить.
Зита перевела машину на высшую скорость, и та с ревом понеслась по сельскому шоссе. Солнце уже склонялось к холмам. Это был вечер летнего дня 1978 года, подумал Сэм. Где-то в Америке совсем юная версия его самого играет в автомобильчики в квартире его родителей в Нью-Йорке. Ей сейчас шесть или семь лет. Еще через шесть-семь лет молния в Вермонте сбросит его с дерева и убьет его друзей.
Недавно Джад сказал, что он не хочет связываться с историей, даже если благодаря такому поступку они вернутся в свое время. Сэм Бейкер не был уверен, что он поступил бы так же. Лишние пальцы на руке опять начали зудеть.
Сейчас им дана возможность сыграть роль Господа Бога.
Что им делать?
И что они сделают?
2
Точно в это же время Николь Вагнер думала только о том, чтобы время совершило новый прыжок. Ей до того этого хотелось, что все тело от головы и до пальцев на ногах болело и ныло. Она мечтала оказаться снова в амфитеатре вместе с остальными.
Там она была бы в безопасности.
Она в этом уверена.
Она изменила положение, чтобы посмотреть, что делает Босток. Вот уже десять минут, как он тщательно обыскивает территорию вблизи дерева. Он даже рискнул отойти туда, где на земле валялись обломки разбитой машины. Когда он добрался до машины, Николь показалось, что она может быстро спуститься по стволу в надежде, что на дороге к реке он не успеет ее догнать. Ну а на речном берегу она встретит людей.
Но Босток увидел, что она собирается делать, бегом вернулся назад, хохоча и поднимая руки, как родитель, который хочет поймать свое дитя, собирающееся сделать прыжок.
Николь мгновенно вскарабкалась на высоту, спрятавшись под защиту ветвей.
Что ж, тут пока безопасно, думала она. Через час-другой стемнеет, и Босток предпримет что-нибудь новенькое, чтобы схватить ее. В этом она была уверена.
В одежде гориллы стало жарко, и она наконец стащила ее с себя. Хотя под шкурой она носила безрукавку и синтетические шорты, но Босток тут же издал похабный свист и захлопал в ладоши. Его безумные глаза следили за каждым движением Николь, пока она стаскивала с себя эту проклятую омерзительную шкуру. И... О Господи, как же хочется пить! Глотка совсем пересохла. Даже язык и тот стал кожаным и шершавым.
Босток как раз вернулся из своих поисков вокруг каштана, держа в руке увесистую палку. Он с силой ударил ею по дереву. Вместо глухого звука Николь услышала протяжный звон, как от огромного камертона.
– Железо! – с гордостью объявил Босток. – С его помощью кокосы можно вскрывать! – У него появилось какое-то безумное восхищение самим собой. – Спускайся-ка, блондиночка!
– Нет.
– Обещаю, больно не будет. – Он улыбнулся мягко и даже дружелюбно. – Мы с тобой договоримся.
– Нет.
– Спускайся, я ничего плохого тебе не сделаю.
Она отрицательно потрясла головой.
– Сука!
Он с силой стукнул по дереву железной штангой. Николь ощутила, как по стволу прошла волна вибраций, которая передалась ее рукам и ногам.
– Сука! Я сказал, слазь немедленно! А ну пошла!
– Уходите... пожалуйста... – Ее голос походил на воронье карканье. – Оставьте меня в покое...
– Ты видела, что я сделал с Марион. Люди тебе поверят, что я ее убил. А мне они не поверят, если я скажу, как она все время наезжала и наезжала на меня, как высмеивала все, что я говорил или делал. Никогда не была довольна, всегда жалова... Эй! Что затеяла! А ну заткнись!
Николь увидела человека, который шел по берегу реки, держа руки в карманах.
– Эй! – кричала она. – На помощь! На помощь! Я тут! Вот сюда! Я здесь...
Человек услышал ее и стал оглядываться. А Николь скакала вверх и вниз по ветвям, кричала и размахивала руками.
– Замолчи! Замолчи! Замолчи! – Босток затравленно озирался, не зная, что именно увидела Николь.
Она зашипела как змея:
– Испугался, сволочь? Испугался...
– Заткни свою поганую глотку! Замолчи!
– Черта с два! Тебя схватят и заберут в тюрьму и запрут там навсегда!
– Замолчи... – Он уже почти молил. Глаза дикие, затравленные.
– Я здесь! – кричала Николь человеку на берегу. – Я на дереве!
Человек остановился и прислушался, склонив голову набок.
Николь все так же прыгала на ветке, кричала и махала руками. Мужчина все еще стоял, склонив голову. Видимо, он слышал только крики и не мог взять в толк, что происходит.
«Ребятишки дурят», – вероятно, думал он.
Николь подумала, что вот сейчас он пожмет плечами и пойдет себе дальше по береговой тропинке.
И она снова останется здесь до самой темноты.
А затем этот маньяк Босток отыщет какую-нибудь возможность добраться до нее. И ударит ее по голове этой железной палкой. И зароет в мелкой могиле рядом с остывающим трупом своей жены.
– ЭЙ! Я ЗДЕСЬ!!! – Она изо всех сил затрясла ветвь. – Помогите! Я тут! Пожалуйста, помогите!
– Заткнись! – Босток уже не говорил – шипел, непрерывно стуча по стволу своей железной штангой. – Замолчи, или я сам заткну тебе глотку.
Он уходит, он уходит: он собирается уйти, он думает, что это дети! Эти мысли непрерывно вертелись в голове Николь.
Мужчина, все еще напрягая слух, сделал несколько шагов в направлении Николь. Николь схватила маску гориллы и стала ею размахивать над своей светловолосой головой. И все время звала на помощь.
Теперь мужчина уже уверенно направился к дереву. Он продолжал прислушиваться, но теперь явно намеревался выяснить, что же тут происходит.
И тут же Николь узнала мужчину. Брайан Пиккеринг – продавец мороженого, в своей белой униформе.
– Брайан! Я здесь! Я на дереве! Брайан, помоги!
Теперь Брайан уже понял, что случилось нечто серьезное. Человек он был весьма плотный, но тут пустился в какой-то довольно быстрый галоп, продираясь сквозь кусты к дереву Николь.
– Сука! Сука! Сука! – заплевался в ярости Босток и с этими словами, сверкая яростными глазами, исчез.
– Господи! Благодарю тебя, Господи! – каркала Николь окончательно сорванным голосом.
Босток бежал.
Надо спускаться с дерева.
Брайан Пиккеринг уже добрался до дерева и теперь с удивлением воззрился на девушку.
– Николь? Николь, неужели это ты?
– Да.
– Какого черта ты делаешь там наверху?
– О, пожалуйста! Помоги мне спуститься! Он хочет убить меня!
Брайан протянул ей руки. В свете заходящего солнца его белый костюм казался кольчугой, сделанной из серебра.
– Кто собирается тебя убить? – Он был озадачен и еще не вполне уверен, что его не разыгрывают.
– Босток... Он из нашей экскурсионной группы. – Николь уже готовилась соскочить с дерева – оставалось 8 – 10 футов. Ее тело сотрясалось от крупной дрожи. Желудок сжимали спазмы.
Но, Господи, какое же облегчение. Брайан выглядел таким спокойным, таким уверенным. Особенно сейчас, когда стоял у дерева, глядя на нее полными сочувствия глазами, с руками, протянутыми к ней, сулящими помощь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
Зита перевела машину на высшую скорость, и та с ревом понеслась по сельскому шоссе. Солнце уже склонялось к холмам. Это был вечер летнего дня 1978 года, подумал Сэм. Где-то в Америке совсем юная версия его самого играет в автомобильчики в квартире его родителей в Нью-Йорке. Ей сейчас шесть или семь лет. Еще через шесть-семь лет молния в Вермонте сбросит его с дерева и убьет его друзей.
Недавно Джад сказал, что он не хочет связываться с историей, даже если благодаря такому поступку они вернутся в свое время. Сэм Бейкер не был уверен, что он поступил бы так же. Лишние пальцы на руке опять начали зудеть.
Сейчас им дана возможность сыграть роль Господа Бога.
Что им делать?
И что они сделают?
2
Точно в это же время Николь Вагнер думала только о том, чтобы время совершило новый прыжок. Ей до того этого хотелось, что все тело от головы и до пальцев на ногах болело и ныло. Она мечтала оказаться снова в амфитеатре вместе с остальными.
Там она была бы в безопасности.
Она в этом уверена.
Она изменила положение, чтобы посмотреть, что делает Босток. Вот уже десять минут, как он тщательно обыскивает территорию вблизи дерева. Он даже рискнул отойти туда, где на земле валялись обломки разбитой машины. Когда он добрался до машины, Николь показалось, что она может быстро спуститься по стволу в надежде, что на дороге к реке он не успеет ее догнать. Ну а на речном берегу она встретит людей.
Но Босток увидел, что она собирается делать, бегом вернулся назад, хохоча и поднимая руки, как родитель, который хочет поймать свое дитя, собирающееся сделать прыжок.
Николь мгновенно вскарабкалась на высоту, спрятавшись под защиту ветвей.
Что ж, тут пока безопасно, думала она. Через час-другой стемнеет, и Босток предпримет что-нибудь новенькое, чтобы схватить ее. В этом она была уверена.
В одежде гориллы стало жарко, и она наконец стащила ее с себя. Хотя под шкурой она носила безрукавку и синтетические шорты, но Босток тут же издал похабный свист и захлопал в ладоши. Его безумные глаза следили за каждым движением Николь, пока она стаскивала с себя эту проклятую омерзительную шкуру. И... О Господи, как же хочется пить! Глотка совсем пересохла. Даже язык и тот стал кожаным и шершавым.
Босток как раз вернулся из своих поисков вокруг каштана, держа в руке увесистую палку. Он с силой ударил ею по дереву. Вместо глухого звука Николь услышала протяжный звон, как от огромного камертона.
– Железо! – с гордостью объявил Босток. – С его помощью кокосы можно вскрывать! – У него появилось какое-то безумное восхищение самим собой. – Спускайся-ка, блондиночка!
– Нет.
– Обещаю, больно не будет. – Он улыбнулся мягко и даже дружелюбно. – Мы с тобой договоримся.
– Нет.
– Спускайся, я ничего плохого тебе не сделаю.
Она отрицательно потрясла головой.
– Сука!
Он с силой стукнул по дереву железной штангой. Николь ощутила, как по стволу прошла волна вибраций, которая передалась ее рукам и ногам.
– Сука! Я сказал, слазь немедленно! А ну пошла!
– Уходите... пожалуйста... – Ее голос походил на воронье карканье. – Оставьте меня в покое...
– Ты видела, что я сделал с Марион. Люди тебе поверят, что я ее убил. А мне они не поверят, если я скажу, как она все время наезжала и наезжала на меня, как высмеивала все, что я говорил или делал. Никогда не была довольна, всегда жалова... Эй! Что затеяла! А ну заткнись!
Николь увидела человека, который шел по берегу реки, держа руки в карманах.
– Эй! – кричала она. – На помощь! На помощь! Я тут! Вот сюда! Я здесь...
Человек услышал ее и стал оглядываться. А Николь скакала вверх и вниз по ветвям, кричала и размахивала руками.
– Замолчи! Замолчи! Замолчи! – Босток затравленно озирался, не зная, что именно увидела Николь.
Она зашипела как змея:
– Испугался, сволочь? Испугался...
– Заткни свою поганую глотку! Замолчи!
– Черта с два! Тебя схватят и заберут в тюрьму и запрут там навсегда!
– Замолчи... – Он уже почти молил. Глаза дикие, затравленные.
– Я здесь! – кричала Николь человеку на берегу. – Я на дереве!
Человек остановился и прислушался, склонив голову набок.
Николь все так же прыгала на ветке, кричала и махала руками. Мужчина все еще стоял, склонив голову. Видимо, он слышал только крики и не мог взять в толк, что происходит.
«Ребятишки дурят», – вероятно, думал он.
Николь подумала, что вот сейчас он пожмет плечами и пойдет себе дальше по береговой тропинке.
И она снова останется здесь до самой темноты.
А затем этот маньяк Босток отыщет какую-нибудь возможность добраться до нее. И ударит ее по голове этой железной палкой. И зароет в мелкой могиле рядом с остывающим трупом своей жены.
– ЭЙ! Я ЗДЕСЬ!!! – Она изо всех сил затрясла ветвь. – Помогите! Я тут! Пожалуйста, помогите!
– Заткнись! – Босток уже не говорил – шипел, непрерывно стуча по стволу своей железной штангой. – Замолчи, или я сам заткну тебе глотку.
Он уходит, он уходит: он собирается уйти, он думает, что это дети! Эти мысли непрерывно вертелись в голове Николь.
Мужчина, все еще напрягая слух, сделал несколько шагов в направлении Николь. Николь схватила маску гориллы и стала ею размахивать над своей светловолосой головой. И все время звала на помощь.
Теперь мужчина уже уверенно направился к дереву. Он продолжал прислушиваться, но теперь явно намеревался выяснить, что же тут происходит.
И тут же Николь узнала мужчину. Брайан Пиккеринг – продавец мороженого, в своей белой униформе.
– Брайан! Я здесь! Я на дереве! Брайан, помоги!
Теперь Брайан уже понял, что случилось нечто серьезное. Человек он был весьма плотный, но тут пустился в какой-то довольно быстрый галоп, продираясь сквозь кусты к дереву Николь.
– Сука! Сука! Сука! – заплевался в ярости Босток и с этими словами, сверкая яростными глазами, исчез.
– Господи! Благодарю тебя, Господи! – каркала Николь окончательно сорванным голосом.
Босток бежал.
Надо спускаться с дерева.
Брайан Пиккеринг уже добрался до дерева и теперь с удивлением воззрился на девушку.
– Николь? Николь, неужели это ты?
– Да.
– Какого черта ты делаешь там наверху?
– О, пожалуйста! Помоги мне спуститься! Он хочет убить меня!
Брайан протянул ей руки. В свете заходящего солнца его белый костюм казался кольчугой, сделанной из серебра.
– Кто собирается тебя убить? – Он был озадачен и еще не вполне уверен, что его не разыгрывают.
– Босток... Он из нашей экскурсионной группы. – Николь уже готовилась соскочить с дерева – оставалось 8 – 10 футов. Ее тело сотрясалось от крупной дрожи. Желудок сжимали спазмы.
Но, Господи, какое же облегчение. Брайан выглядел таким спокойным, таким уверенным. Особенно сейчас, когда стоял у дерева, глядя на нее полными сочувствия глазами, с руками, протянутыми к ней, сулящими помощь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140