После заседаний первого дня работы сессии казахские ученые вернулись в гостиницу и разошлись по своим номерам для отдыха.
Оставшись в номере один, Наркес помимо воли вспоминал тот успех, с которым проходило обсуждение открытия. Он шел к этому признанию долгие годы. Не просто и не случайно он пришел к нему. Быть может, именно потому, что он поставил интеллектуальный поиск человека в совершенно невиданных ранее до него масштабах, быть может, именно поэтому вся его жизнь была одним сплошным грандиозным экспериментом, в котором были ни с чем не сравнимые величайшие потери и ни с чем не сравнимые величайшие победы.
Все было в его жизни. Он еще не забыл те страдания и лишения, через которые проходит в период становления в юности каждый великий человек, те неимоверные трудности, которые причиняют ему десятки околонаучных людей, обреченных всю жизнь пребывать в безвестности, и которые с тем большим рвением пытаются во что бы то ни стало опорочить фундаментальные идеи гения. По странному закону психологии, мы охотнее прощаем людям их слабости, чем их силу. И поэтому, чем ярче гений гиганта науки или искусства, тем более жестокой становится по отношению к нему бездарность. И все эти люди, отирающиеся в тени науки и искусства, казалось бы, только тем и занимаются, что пытаются разубедить феноменально одаренного молодого человека в истинности его призвания, данного ему судьбой. Взрослые люди с глуповатыми мальчишескими надеждами… Словно гений творит не по велению собственного сердца, а по чьим-то советам и рецептам. Словно величайшее счастье своей судьбы он видит не в жесточайшей борьбе за грандиозные научные или художественные открытия, а в подло-спокойном мещанском состоянии души, свойственном всем пигмеям духа, действующим, как и предначертано им от рождения, не открыто, ибо они беспомощно жалки в схватке с гением, а тихой сапой. Испокон веков известно, что человек, поставивший перед собой великую цель, рано или поздно одержит победу над всеми лжемудрецами и лжедеятелями в сфере своей деятельности. И тем не менее, в каждом отдельном случае приходится доказывать эту истину снова и снова.
Но все это теперь позади. Он пропел главную Песнь своей судьбы. После него придут другие и, быть может, лучше и искуснее его сделают то, чему он посвятил свою жизнь, но он навсегда останется пионером и основоположником новой, еще невиданной науки. Люди никогда не забудут, сколько труда и усилий он вложил в изучение проблемы гениальности и какой ценой он заплатил за открытие формулы гения. И их память о нем будет самым большим оправданием его жизни. …Правда, если. к ней стремиться всеми силами души, стремиться ради нее самой, забыв о всех своих корыстных побуждениях, обидах и поражениях, всегда побеждает. Побеждает трудно, мучительно, иногда трагически, но побеждает. И в этой ее победе – высший и сокровенный смысл бытия…
Наркес взглянул на часы. Было около восьми часов вечера. Пора было идти к Аскару Джубановичу, чтобы вместе сходить в ресторан. В номере у президента уже был Карим Мухамеджанович.
– Герой дня явился, – улыбнулся Аскар Джубанович.
– Да, батыр нашего времени, – радостно подхватил Карим Мухамеджанович.
Ученые еще немного поговорили о разном и спустились в ресторан.
На второй день сессии на заседаниях председательствовал вице-президент Академии наук СССР академик Анатолий Васильевич Боголюбов. На утреннем заседании он сообщил о том, что на имя президента Академии наук СССР Мстиславского Александра Викторовича пришла телеграмма от президента Международной организации по исследованию мозга (ИБРО) и зачитал ее текст. В телеграмме говорилось:
«Просим командировать действительного члена Академии наук СССР, Академии наук Казахской ССР, академика, доктора медицинских наук Наркеса Алданазаровича Алиманова в Италию в город Милан для проведения психологических опытов с целью стимулировать и усилить способности студента первого курса Миланской консерватории по классу композиции Марчело Феллини в феврале 2016 года.
Президент Международной организации по исследованию мозга (ИБРО) Густав Кориолис.
г. Женева, 22 октября 2015 г.»
Анатолий Васильевич сообщил и о том, что Президиум Академии наук СССР решил удовлетворить эту просьбу и направить академика Наркеса Алданазаровича Алиманова в командировку в Италию. Слова эти были встречены бурными аплодисментами.
Во второй половине дня начались прения. В них выступили лучшие ученые страны. Все они единодушно поддержали открытие Алиманова, вносили предложения, советы и замечания по поводу будущих исследований в этой области в масштабах Союза.
Заседание кончилось в четыре часа дня. Заключительное слово перед закрытием сессии произнес академик Мстиславский. Он выразил удовлетворение тем, что объединенная сессия Президиума Академии наук СССР и Президиума Академии медицинских наук СССР проделала большую работу, поблагодарил всех присутствующих за активное участие в работе сессии и пожелал им новых успехов в труде.
В гостиницу Айтуганов, Сартаев и Алиманов вернулись к шести часам вечера и, усталые после сессии, разошлись по своим номерам.
Наркес, придя в номер, облачился в турецкий халат. Самые разные мысли приходили к нему.
В юности, когда он болел и погибал от тяжелого недуга, он мучительно раздумывал о смысле своей жизни. Зачем он пришел в этот мир? Для чего, с какой целью? А ответ, между тем, был прост. Он пришел в этот мир, чтобы совершить открытие формулы гениальности, поведать людям об этом открытии, рассказать о нем. Больше от него ничего не требовалось. И не надо было долгие годы мучительно размышлять об этом. Он все равно совершил бы это открытие, даже если бы он очень хотел убежать куда-нибудь от него. Открытие это и есть основной смысл, основное содержание его судьбы, то, что уже сегодня и теперь навсегда будет принадлежать вечности. Все остальное – сиюминутное, сегодняшнее, преходящее.
Конечно, за величайшее открытие он заплатил величайшей ценой. Иначе и не могло быть. Только самой крайней ценой можно заплатить за самые сокровенные тайны природы. В этом он похож на Бетховена, о котором Антол Рубинштейн восклицал: «О глухота Бетховена! Какое страшное несчастье для него самого и какое счастье для искусства и человечества!» Судьба может заставить гения совершить уникальное деяние, только обуздав все интересы, свойственные каждой человеческой личности, самым жестоким образом. Человек совершает великое только под давлением железной руки необходимости. Не будь ее вовсе или будь ее давление слабее, мы не досчитались бы сегодня многих великих открытий. Ибо человеку свойственны не только титаническая вера в свое дело, но и сомнения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80