Это, как понимал теперь Диего, и был явный совет — помнить, что решение может быть не единственным.
«Но я уже решил, — ответил Диего настырному голосу. — А ты помолчи… особенно если не можешь советовать… вовремя.» Голос обиделся и умолк. Диего побрел дальше. Пожалуй, есть сегодня и впрямь не стоит… добраться бы до комнаты. Его, кажется, лихорадило.
Подняв глаза, он вдруг увидел вдалеке на набережной высокую, закрытую плащом фигуру, легко раздвигавшую толпу. Что-то в ней заставило Диего ускорить шаг… затем — побежать. Цепляясь за одежду прохожих ножнами шпаги и полами тяжелого плаща, Диего пробирался вперед так быстро, как мог. Когда расстояние между ними сократилось почти на треть, фигура остановилась у ожидавшей у причала шлюпки, и, перебросившись парой слов с гребцами, спрыгнула вниз. Весла опустились. Шлюпка удалялась, и лица человека, сидевшего теперь на корме, Диего так и не успел увидеть.
Он прислонился к стене. Голова кружилась, и сердце стучало от быстрой ходьбы. Проглянувшее солнце едва заметно грело лицо. Диего проводил глазами шлюпку, скользнул взглядом по лесу мачт и перевел взор на грязное маленькое окно. Прямо за окном высокий рыжий детина прихлебывал эль — горячий, наверное. Это было не такое приличное питейное заведение, куда в плохую погоду заходят порой и женщины среднего достатка и где, под присмотром хозяйки в чистом переднике, шустрые мальчишки разносят посетителям эль в начищенных серебряных кубках. Стол здесь, как догадывался Диего, был давно не скоблен, а кубок должен был быть оловянным, мятым и царапанным, как будто его не раз швыряли в голову собеседника… впрочем, почему «как будто»? Подобные заведения похожи, как родные братья. Даже посетители в них, кажется, одни и те же. Вот в углу, например, наверняка сидит полубезумная старуха, заунывно напевая песенку про бедную крошку Дженни из Ньюгейта. Если ей бросить мелкую монетку, она расскажет вам историю своей жизни… и будет говорить, не замечая, что вы уже ушли. Диего оторвался от стены, еще раз ощупал в кармане шиллинг, вздохнул — и побрел прочь.
Рыжий детина отставил свой эль, вышел на улицу и, старательно пошатываясь, двинулся в том же направлении. Диего его не замечал.
Когда Диего добрался наконец до своей комнаты, его желудок был пуст, как мир до начала Творения. В ушах стоял звон, и он абсолютно не удивился, обнаружив, что у него начались галлюцинации. Галлюцинация сидела на единственной табуретке посреди комнаты, грызла сочное яблоко и морщила нос.
— Сестричка, откуда ты? — осторожно спросил Диего, присаживаясь на край койки. Галлюцинация не исчезла.
— Ну и ап-партаменты ты себе выбрал, братец!
Нет, такое могла сказать только живая Бесс. Но тогда…
— Как ты здесь оказалась?!
— Диего, не петушись. Тебе же еще в севильской тюрьме объясняли — чего хочет женщина, того хочет Бог! Ну а я захотела тебя проведать. Правильно ли я понимаю, что ты не собираешься возвращаться домой?
Чтобы собраться с мыслями, Диего уселся попрочнее и облокотился затылком о стену.
— Видишь ли, Бесс… Кстати, а о… господин губернатор не сможет найти меня тем же способом?
— Тем же — не сможет. За другие — не ручаюсь… Не уходи от ответа.
— Зачем мне возвращаться?! Ну… ну как ты не понимаешь? Мы с… с Его Превосходительством друг другу — чужие люди… Он — английский пират, я — сам не знаю, кто… К тому же, я ему такое наговорил…
— Вот упрямец! Ну за что мне такое наказание!
— За грехи предков, — мрачно отвечал Диего. — Ты разве не знаешь — дети всегда отвечают за грехи отцов. Ну, а он, судя по всему, был великий грешник. Если бы не это, не пришлось бы тебе со мной мучиться.
— Раз ты можешь иронизировать, ты не безнадежен, — спокойно ответила Бесс.
— Ну и что ты собираешься делать, дурья твоя башка?
— Не знаю. В солдаты меня не берут, спрашивал, не нужен ли где юнга — тоже безуспешно. Буду пробовать дальше — может, что и подвернется.
— Ну, если ты согласен быть юнгой…
— Дон Мигель де Сервантес-и-Сааведра… один из моих предков, — не удержался Диего. (Родство это представлялось весьма спорным, но Диего нравилось так думать). — Так вот, он в подобной ситуации писал, что кабальеро не унижает уход за лошадью, поскольку лошадь — животное благородное. Я думаю, что корабль чем-то похож на лошадь…
— Боюсь, ты это себе не совсем верно представляешь, — не слишком уверенно произнесла Бесс. — Но если тебе так легче — что ж… Есть тут у меня один знакомый бриг…
Диего ничуть не удивился тому, что у Бесс есть знакомый бриг — не капитан, не боцман, а именно бриг. Его сестричка и не на такое способна.
— Так вот, я слышала, что юнга там нужен. Ну и?
— Невероятно! Сестрица, ты просто… просто чудо!!
— Тогда все просто. Ты видел на реке бриг «Дельфин»?
— «Дельфин»? Нет, кажется… — неуверенно произнес Диего. Названия кораблей, которые он посещал, вспоминались с трудом.
— Ну, такой весь бело-голубой, и золотой дельфин на носу… Стоит на отшибе, на Вулидж-Рич. Найти не трудно. Там за старшего сейчас штурман, некто Питт. Скажешь ему, что тебя прислала я — вот и все.
— Вот и все? Так, может, сейчас и пойти? Не дай-то, Бог, место окажется занято!
Папенька — прикинула Бесс — как раз был где-то в тех краях — поехал принимать какие-то особенные кремневые мушкеты, без лишней огласки спешно доставленные месье Пьером из Орлеанаnote 34 взамен давешнего барахла. Не хватало еще им там столкнуться.
— А я-то думала, тебе захочется поболтать с сестрой. Угостить меня ужином, в конце-то концов. У меня в кармане целых две гинеи — можно устроить грандиозный пир.
— Заманчиво. Что ж, согласен, — сказал Диего, из последних сил делая вид, будто в подобном предложении нет ничего особенного.
В свою очередь, Диего решил, что, если только все удастся, он и шагу на берег больше не ступит. Теперь ему казалось, что виденная им у реки фигура вне всякого сомнения принадлежала Питеру Бладу. Не хватало еще им там столкнуться.
* * *
— Парень съехал с час назад. Уплатил за комнату — и ушел, — подобострастно сказал хозяин. — Куда? Да если бы знал — непременно сказал бы вашей милости. Нет-нет, уплатил все сполна.
О том, что он получил сверх этого «сполна» еще и новенькую золотую гинею, хозяин намеренно умолчал. Оборванец, едва-едва набравший мелочи на уплату грошового долга, по какой-то непонятной причине интересовал хорошо одетого джентльмена с уверенными манерами человека, привыкшего командовать. Которого, стоит отметить, сопровождал рыжий дуболом с мордой висельника. Жизнь в этом веселом районе приучила хозяина ко всему, и его осторожность победила его любопытство. Мало ли у кого какие дела? Может, у той девицы тоже пара таких субъектов в кармане. Так что лучше вежливо отвечать на вопросы, не болтая при этом лишнего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
«Но я уже решил, — ответил Диего настырному голосу. — А ты помолчи… особенно если не можешь советовать… вовремя.» Голос обиделся и умолк. Диего побрел дальше. Пожалуй, есть сегодня и впрямь не стоит… добраться бы до комнаты. Его, кажется, лихорадило.
Подняв глаза, он вдруг увидел вдалеке на набережной высокую, закрытую плащом фигуру, легко раздвигавшую толпу. Что-то в ней заставило Диего ускорить шаг… затем — побежать. Цепляясь за одежду прохожих ножнами шпаги и полами тяжелого плаща, Диего пробирался вперед так быстро, как мог. Когда расстояние между ними сократилось почти на треть, фигура остановилась у ожидавшей у причала шлюпки, и, перебросившись парой слов с гребцами, спрыгнула вниз. Весла опустились. Шлюпка удалялась, и лица человека, сидевшего теперь на корме, Диего так и не успел увидеть.
Он прислонился к стене. Голова кружилась, и сердце стучало от быстрой ходьбы. Проглянувшее солнце едва заметно грело лицо. Диего проводил глазами шлюпку, скользнул взглядом по лесу мачт и перевел взор на грязное маленькое окно. Прямо за окном высокий рыжий детина прихлебывал эль — горячий, наверное. Это было не такое приличное питейное заведение, куда в плохую погоду заходят порой и женщины среднего достатка и где, под присмотром хозяйки в чистом переднике, шустрые мальчишки разносят посетителям эль в начищенных серебряных кубках. Стол здесь, как догадывался Диего, был давно не скоблен, а кубок должен был быть оловянным, мятым и царапанным, как будто его не раз швыряли в голову собеседника… впрочем, почему «как будто»? Подобные заведения похожи, как родные братья. Даже посетители в них, кажется, одни и те же. Вот в углу, например, наверняка сидит полубезумная старуха, заунывно напевая песенку про бедную крошку Дженни из Ньюгейта. Если ей бросить мелкую монетку, она расскажет вам историю своей жизни… и будет говорить, не замечая, что вы уже ушли. Диего оторвался от стены, еще раз ощупал в кармане шиллинг, вздохнул — и побрел прочь.
Рыжий детина отставил свой эль, вышел на улицу и, старательно пошатываясь, двинулся в том же направлении. Диего его не замечал.
Когда Диего добрался наконец до своей комнаты, его желудок был пуст, как мир до начала Творения. В ушах стоял звон, и он абсолютно не удивился, обнаружив, что у него начались галлюцинации. Галлюцинация сидела на единственной табуретке посреди комнаты, грызла сочное яблоко и морщила нос.
— Сестричка, откуда ты? — осторожно спросил Диего, присаживаясь на край койки. Галлюцинация не исчезла.
— Ну и ап-партаменты ты себе выбрал, братец!
Нет, такое могла сказать только живая Бесс. Но тогда…
— Как ты здесь оказалась?!
— Диего, не петушись. Тебе же еще в севильской тюрьме объясняли — чего хочет женщина, того хочет Бог! Ну а я захотела тебя проведать. Правильно ли я понимаю, что ты не собираешься возвращаться домой?
Чтобы собраться с мыслями, Диего уселся попрочнее и облокотился затылком о стену.
— Видишь ли, Бесс… Кстати, а о… господин губернатор не сможет найти меня тем же способом?
— Тем же — не сможет. За другие — не ручаюсь… Не уходи от ответа.
— Зачем мне возвращаться?! Ну… ну как ты не понимаешь? Мы с… с Его Превосходительством друг другу — чужие люди… Он — английский пират, я — сам не знаю, кто… К тому же, я ему такое наговорил…
— Вот упрямец! Ну за что мне такое наказание!
— За грехи предков, — мрачно отвечал Диего. — Ты разве не знаешь — дети всегда отвечают за грехи отцов. Ну, а он, судя по всему, был великий грешник. Если бы не это, не пришлось бы тебе со мной мучиться.
— Раз ты можешь иронизировать, ты не безнадежен, — спокойно ответила Бесс.
— Ну и что ты собираешься делать, дурья твоя башка?
— Не знаю. В солдаты меня не берут, спрашивал, не нужен ли где юнга — тоже безуспешно. Буду пробовать дальше — может, что и подвернется.
— Ну, если ты согласен быть юнгой…
— Дон Мигель де Сервантес-и-Сааведра… один из моих предков, — не удержался Диего. (Родство это представлялось весьма спорным, но Диего нравилось так думать). — Так вот, он в подобной ситуации писал, что кабальеро не унижает уход за лошадью, поскольку лошадь — животное благородное. Я думаю, что корабль чем-то похож на лошадь…
— Боюсь, ты это себе не совсем верно представляешь, — не слишком уверенно произнесла Бесс. — Но если тебе так легче — что ж… Есть тут у меня один знакомый бриг…
Диего ничуть не удивился тому, что у Бесс есть знакомый бриг — не капитан, не боцман, а именно бриг. Его сестричка и не на такое способна.
— Так вот, я слышала, что юнга там нужен. Ну и?
— Невероятно! Сестрица, ты просто… просто чудо!!
— Тогда все просто. Ты видел на реке бриг «Дельфин»?
— «Дельфин»? Нет, кажется… — неуверенно произнес Диего. Названия кораблей, которые он посещал, вспоминались с трудом.
— Ну, такой весь бело-голубой, и золотой дельфин на носу… Стоит на отшибе, на Вулидж-Рич. Найти не трудно. Там за старшего сейчас штурман, некто Питт. Скажешь ему, что тебя прислала я — вот и все.
— Вот и все? Так, может, сейчас и пойти? Не дай-то, Бог, место окажется занято!
Папенька — прикинула Бесс — как раз был где-то в тех краях — поехал принимать какие-то особенные кремневые мушкеты, без лишней огласки спешно доставленные месье Пьером из Орлеанаnote 34 взамен давешнего барахла. Не хватало еще им там столкнуться.
— А я-то думала, тебе захочется поболтать с сестрой. Угостить меня ужином, в конце-то концов. У меня в кармане целых две гинеи — можно устроить грандиозный пир.
— Заманчиво. Что ж, согласен, — сказал Диего, из последних сил делая вид, будто в подобном предложении нет ничего особенного.
В свою очередь, Диего решил, что, если только все удастся, он и шагу на берег больше не ступит. Теперь ему казалось, что виденная им у реки фигура вне всякого сомнения принадлежала Питеру Бладу. Не хватало еще им там столкнуться.
* * *
— Парень съехал с час назад. Уплатил за комнату — и ушел, — подобострастно сказал хозяин. — Куда? Да если бы знал — непременно сказал бы вашей милости. Нет-нет, уплатил все сполна.
О том, что он получил сверх этого «сполна» еще и новенькую золотую гинею, хозяин намеренно умолчал. Оборванец, едва-едва набравший мелочи на уплату грошового долга, по какой-то непонятной причине интересовал хорошо одетого джентльмена с уверенными манерами человека, привыкшего командовать. Которого, стоит отметить, сопровождал рыжий дуболом с мордой висельника. Жизнь в этом веселом районе приучила хозяина ко всему, и его осторожность победила его любопытство. Мало ли у кого какие дела? Может, у той девицы тоже пара таких субъектов в кармане. Так что лучше вежливо отвечать на вопросы, не болтая при этом лишнего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42