– Куда?
– Надо найти выход и заодно посмотреть, какие сюрпризы заготовил нам Цертус.
– Чего он добивается?
– Понятия не имею. Возможно, нашей смерти, но тогда он преступно мешкает. Быть может, он намерен хитро манипулировать нами. Во всяком случае, этот тип дал фору черепкам из Калассиановского Центра – мы имеем дело с первым достоверным случаем отделения души от тела. Точнее, двух душ.
Брукс вытерла влажный от пронзительного ветра нос.
– Здесь водятся странные души – обладающие возможностью простудиться. И к тому же самые глупые и доверчивые во всей Каленусии.
– Сейчас неподходящее время для самобичевания. Потусторонний мир – очень странное место, хотя то, что находится вокруг нас, конечно, не классический Лимб.
– А что это?
– Этакий маленький персональный ад для непослушных. Аккуратный, ухоженный, огороженный забором частный Оркус.
– Тут нет заборов. Тэн Цилиан помрачнел.
– Так ты все еще не поняла? Тогда самое время сказать тебе – я уже пытался уйти. Мне все время что-то мешало. Тот склон, такой пологий и приятный на вид, с которого ты явилась…
– Ну и что?
– Ты там не оглядывалась?
– Нет.
– Так я и знал, значит, со всех ног рванула к менгирам. Так вот, если на этом склоне медленно оглянуться, то за спиной почти ничего нет, если не считать все того же голубого свечения – слабый ровный синеватый огонь, который, если присмотреться, окрашивает здесь все подряд. Я предпринял попытку идти навстречу свету, но меня вежливо развернули обратно, никаких толчков, ударов или тому подобных грубостей, просто я, в конце концов, оказался на прежнем месте, прогулявшись по кругу.
– Если это подстроил Цертус, то к чему ему такие нежности?
– Не знаю. Он загнал наши души в банку и теперь желает, чтобы консервы не испортились.
Авителлу передернуло.
– А подняться с противоположной стороны ты не пробовал?
– Конечно, но там голые скалы. Без снаряжения даже мои шансы равны нулю, а твои, девочка, и подавно.
– А я пойду и сумею.
– Ты останешься на месте, я не собираюсь поощрять глупости.
– Думаешь, навсегда заделался боссом? Для босса ты слишком закоренелый неудачник.
Брукс повернулась и пошла прочь, Цилиан догнал ее в два прыжка и ловко ухватил за локти:
– Назад. Предупреждаю последний раз, если не будешь слушаться – поколочу как паршивого котенка. Лига защиты несовершеннолетних далеко, тебе здесь никто не поможет.
– Я совершеннолетняя!
– Тем более взрослой девушке непростительно быть такой дурой. Стоит тебе упасть со скалы, и твоя песенка спета – тут нет не только больницы, но даже самой простой аптечки.
– Ты сам говорил, что здесь все ненастоящее, какая разница, сломаю я выдуманную ногу или нет?
– Большая. Психический шок будет очень даже реальным – ты знаешь, что человек чувствует, когда трескаются и крошатся кости? Кроме того, стоит лишиться подвижности, и ты уже никогда не уйдешь из миража. А знаешь, что это означает? Что твое настоящее тело так и будет лежать в бункере Далькрозов, покуда не превратится в прах. Этого хочешь?
– Нет.
– Тогда слушайся безоговорочно.
– Ладно, но учти, что это только до поры. Босс из тебя все равно никудышный, недаром Тэна Цилиана вышвырнули из Департамента Обзора.
Тэн повернулся спиной.
– Пошли. Поищем удачу другим путем. Раз есть небо, а декорации реалистичны, день будет закономерно сменяться ночью. Мне очень не нравится идея приближения ночи.
– Почему?
– Такой антураж хорош, чтобы усилить наводку. Ответ показался Брукс слишком коротким, Цилиан явно избегал полной честности.
– Не увиливай. Что ему мешает сейчас? Тэн как-то косо дернул плечом:
– Не знаю. Все-таки запустить наводку через Систему – на это не способен даже твой приятель Далькроз со своим девяносто восьмым индексом. Кем бы ни был наш Цертус, у него сейчас большие трудности. Перегруженный псионик охотно использует подавленные страхи объекта. Все, чего ты боишься, Авита, о чем не смеешь даже лишний раз подумать, не то, что говорить, он вытащит наружу, дай только противнику удобный случай.
– Пугаешь?
– Не пугаю, нет. Самое разумное сейчас – не засыпать. Только рано или поздно все равно придется это сделать.
– Давай поищем проход через горы…
– Разве ты не поняла? – Цилиана постепенно охватывало раздражение. – Прохода нет, потому что так задумано им.
– Если все здесь – выдумка, то мы могли бы ее переделать по-своему.
– Ни ты, ни я – не псионики. У этого подлеца дозированный расчет, наводка идет только в одну сторону, к нам – надежно и никакого риска для него.
Авита не стала спорить. Она села на горку щебня, спрятала лицо, прижалась лбом к коленям, ощущая на щеках и губах соленые потеки слез. Инспектор, кажется, смутился:
– Извини, но я больше не хочу тебя обманывать. По-моему, правда имеет свои преимущества. Выход есть, но боюсь, что он тебе не понравится.
– Какой еще выход?
– Нам нужно превзойти его в терпении. Даже самый способный сенс рано или поздно устает. Он вымотается до предела, не сумеет удержать наводку и отступит, тогда мираж исчезнет и все кончится.
– Ты уверен?
– Думаю, да. Хотя последние часы могут оказаться очень и очень неприятными. Как только этот молодчик поймет, что проигрывает, он постарается подкинуть тебе пару-тройку качественных кошмаров, выудит их из твоего же подсознания. Главное, что бы ни случилось – не паникуй, во всяком случае, что-то мешает ему нас прикончить, иначе он сделал бы это сразу же, а не городил этот бутафорский ад.
– Ты сам-то веришь в то, что наплел?
– Да.
– Думаешь, что с ним можно как-то справиться?
– Я уверен, что потенциально это возможно. Встретить свой тайный страх и выдержать такую встречу – в этаком поединке есть некоторый шик.
– Мне наплевать на всякое такое с шиком и без, мне хотелось бы побыстрее попасть домой, и чтобы подальше от некоторых «верных друзей»…
– Естественное желание, я его разделяю с небольшой поправкой – хочу добраться до одного человека и посмотреть ему в лицо – в настоящее, без кошачьей маски. На этот раз кое в чем он крепко подставился. Раньше я думал, что Цертус – просто продажный чиновник из самых верхов, теперь можно не сомневаться, что мы имеем дело с уникальным ивейдером. Использовать Систему, нарушив фундаментальное ограничение Калассиана… Такой сенс даст форы даже Далькрозу.
Они замолчали. Брукс прислонилась спиною к теплой грани дольмена.
Синеватое сияние, которое заменяло в мираже солнечный свет, медленно меркло, воздух словно бы посерел и сгустился, делая явным умирание дня. Выдуманная ночь в иллюзорном мире вступала в свои права, шуршали метелки осенней травы.
У подножия менгира, завернувшись в плащ, спала сестра Лина Брукса, ей снился водопад, который ревел, Упорно наполняя круглую чашу озера.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144