На ногте левого мизинца белело маленькое неровное пятнышко. «Все-таки парень это или девушка?»
– Я хочу с тобой поговорить. Ты иностранец?
– А что, очень заметно? Да, я каленусиец.
Вэла удивила наметившаяся в Гиене перемена – он вдруг заговорил на почти правильном иллирианском языке:
– Я давно ждал кого-нибудь оттуда.
– Зачем тебе каленусийцы?
– Тебе только семнадцать?
– Восемнадцать.
– Мне уже девятнадцать. Еще год дела, и я спекусь, ты сам, наверное, знаешь, как такое случается. Однажды начинает все болеть, оно болит и болит все сильнее, выпивает жизнь, сводит с катушек. Потом кровь из носу. Становишься полутрупом, через неделю-другую и конец. Мне придется или подохнуть, или завязывать с делом. Я смотрю, ты совсем не постарел, друг псионик. Мало работы?
– Точно.
– Тогда ты заявился куда надо. Я могу взять тебя в долю, вместо себя, ты мне очень понравился. Эти двое норма-ментальных у тебя на крючке?
– Конечно. Я их скрутил до полного подчинения.
– Будут вместо прикрытия. Если что, пустишь их в расход.
– Ты хотел спросить только об этом?
Гиена помялся, цепко всматриваясь в Вэла, потом отложил потухшую сигарету.
– Не только. Ты что-то слишком молодой, приятель. Свежая мордочка, гладкая кожа. Может быть, отыскал-таки пилюльки бессмертия?
В этот момент Гиена больше походил на девицу – грустную, потасканную и задумчиво-печальную. Тень от пушистых ресниц мягко упала на серую, будто обтянутую пергаментом, щеку.
«А ведь по мне становится слишком заметно, что я не подвержен негативному эффекту Калассиана, – впервые отчетливо понял Король. – Вот и Гиена что-то почуял. Если о „пилюльках“ подумают другие, меня будут просить и умолять поделиться устойчивостью к эффекту, и им плевать, что я не в состоянии это сделать. Зато как только люди Гиены поймут, что я бессилен продлить им жизнь, меня убьют. Просто так, для того, чтобы уравнять шансы на гибель».
– Если ты имеешь в виду устойчивость к негативному эффекту, то у меня ее нет.
Гиена грустно кивнул:
– Я еще малявкой догадался, что чудес не бывает. Наверное, ты богатенький, раз до восемнадцати потратил так мало сил.
– Мне раньше везло, но счастье – дело переменчивое.
– Теперь ты знаешь, куда приходить. Я готов дать тебе шанс подзаработать. Только не вздумай брать заказы помимо гнезда. За подобные финты у нас полагается вздрючка.
– Хорошо.
Король вернулся к Марку и шепнул ему:
– Уходим. Рикс был прав – тут такое гнездо с птенчиками, в котором копаться опасно.
Гиена растолкал ивейдеров и вразвалку двинулся вслед за Вэлом. Король содрогнулся в душе, изо всех сил удерживая барьер. В барьер что-то осязаемо давило – как будто парус прогибался под ветром. «Если он сумеет поймать мои мысли, то нам конец».
– Прощай, друг.
Ладонь ивейдера повисла в воздухе, в жесте незавершенного рукопожатия. Король отчетливо видел мельчайшие линии на коже Гиены, ровные ногти и неровное белое пятно на мизинце.
«Мне нельзя прикасаться к нему».
– Почему ты не хочешь взять мою руку? Ты что, из прето?
– Нет.
Король взял ладонь вожака и крепко сжал ее. В тот же миг защита Далькроза исчезла, сметенная ударом. Вэл отчетливо ощутил боль наводки и опустошенность, которая остается после чужого вторжения. Сознание не помутилось, дискомфорт почти мгновенно улетучился, но Вэл почувствовал себя беззащитным и голым, казалось, каждая мысль сама собой произносится вслух.
«Он снес мой блок».
– Здесь прето! – заорал Гиена. – Он нам соврал! У него есть секрет!
А может быть, он и вовсе не кричал, в этот момент Король принял бы любую мысль за крик.
– Уходим!
Рикс, кажется, опять ударил кого-то. Внезапная паника помешала наводкам – псиоников оказалось слишком много. Кто-то взвыл, должно быть, сгоряча получив от приятеля. Марк дернул Короля к прикрытому листом пластикофанеры выходу. Они втроем вывалились в темно-синюю муть южной ночи. За спиной кипела драка.
– Я вас предупреждал, идиоты! – простонал в отчаянии преторианец. – Шутки кончились. Нас выдали ваши проклятые мозги, Далькроз. В конце концов, это нелепо, умирать из-за дурака-идеалиста.
– Почему мои мозги?
– Потому что мастер Беренгар в обруче, а у меня есть карманная защита.
– Сейчас не время сводить счеты.
– Идите вы в Пустоту.
Все трое замолчали и понеслись что было сил, выбирая повороты наугад. Шум погони вроде бы затих, потерялся в кривых переулках.
– Не обольщайтесь, сейчас они начнут искать нас по ментальному следу.
Мелькали тускло светящиеся окна. Где-то хлопнула разбухшая дверь. Тяжелый силуэт появился на пороге лачуги.
– Это сыщики из уголовки. Ату их!
Грохнул выстрел из пулевого оружия. Рикс упал ничком и зарылся лицом в сухую пыль.
– Вставай!
Преторианец обмяк неловкой грудой и не шевелился.
Здоровяк на пороге методично, но не очень прицельно расстреливал обойму в ночь, попадая мимо. Марк ухватил Короля за рукав:
– Брось, видишь, он мертв. Быстрее, уходим.
Марк побежал что было сил, Король моментально отстал, и Беренгару пришлось остановиться.
– Что с тобой? Ты в порядке?
– Да. Просто бегаю хуже, чем ты.
– До рассвета еще час, нам нужно убраться из трущобных кварталов, покуда совсем не посветлело. Иначе нас выследят и опознают в лицо. Здесь огромный лабиринт, прямой выход перекрыт решеткой. Если не поспешим, то мы пропали.
– «Волчья рысь». Сто обычных шагов, сто бегом. Пошли.
Они сосредоточенно, около минуты, шли быстрыми шагами, пока не услышали позади крик:
– Помогите!
– Разум Милосердный! Это опять проныра Рикс. Значит, он выжил.
– Пошли, Вэл, пошли. Помни, у нас остался час до рассвета.
Должно быть, сверхъестественно обострившимся слухом преторианец поймал обрывки чужих слов.
– Друзья мои, вернитесь! Помогите мне выбраться… Клянусь, я буду нем как рыба, принцепс ничего не узнает про ваши проклятые ивейдеровские дела…
– Бежим, Вэл. Времени больше нет, нас погубит лишний груз. Двое мертвых людей за одного паршивого прето – это слишком.
Далькроз сделал шаг в сторону пыльного переулка, где-то там, не очень далеко за домами, мерно колыхалось сонное и равнодушное море. Безопасное.
– Вернитесь!!! – отчаянно взвыл Рикс.
Король остановился.
– Заберите меня с собой! – кричал преторианец. – Или заберите, или убейте. Вы знаете, как эти подонки поступают с теми, кого считают предателями? Это хуже луча или пули.
– Не знаю и знать не хочу про иллирианские порядки, – сердито пробормотал Марк.
– Если мы не примем его предложение, он криком наведет на наш след. Я возвращаюсь.
– Стой, Вэл. Ты слишком добрый.
– Поздно останавливаться. Нет, нет и нет. Убить его на месте или преднамеренно оставить толпе дурачья – это слишком грязно.
Беренгар с проклятьями в душе поплелся вслед за Королем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144
– Я хочу с тобой поговорить. Ты иностранец?
– А что, очень заметно? Да, я каленусиец.
Вэла удивила наметившаяся в Гиене перемена – он вдруг заговорил на почти правильном иллирианском языке:
– Я давно ждал кого-нибудь оттуда.
– Зачем тебе каленусийцы?
– Тебе только семнадцать?
– Восемнадцать.
– Мне уже девятнадцать. Еще год дела, и я спекусь, ты сам, наверное, знаешь, как такое случается. Однажды начинает все болеть, оно болит и болит все сильнее, выпивает жизнь, сводит с катушек. Потом кровь из носу. Становишься полутрупом, через неделю-другую и конец. Мне придется или подохнуть, или завязывать с делом. Я смотрю, ты совсем не постарел, друг псионик. Мало работы?
– Точно.
– Тогда ты заявился куда надо. Я могу взять тебя в долю, вместо себя, ты мне очень понравился. Эти двое норма-ментальных у тебя на крючке?
– Конечно. Я их скрутил до полного подчинения.
– Будут вместо прикрытия. Если что, пустишь их в расход.
– Ты хотел спросить только об этом?
Гиена помялся, цепко всматриваясь в Вэла, потом отложил потухшую сигарету.
– Не только. Ты что-то слишком молодой, приятель. Свежая мордочка, гладкая кожа. Может быть, отыскал-таки пилюльки бессмертия?
В этот момент Гиена больше походил на девицу – грустную, потасканную и задумчиво-печальную. Тень от пушистых ресниц мягко упала на серую, будто обтянутую пергаментом, щеку.
«А ведь по мне становится слишком заметно, что я не подвержен негативному эффекту Калассиана, – впервые отчетливо понял Король. – Вот и Гиена что-то почуял. Если о „пилюльках“ подумают другие, меня будут просить и умолять поделиться устойчивостью к эффекту, и им плевать, что я не в состоянии это сделать. Зато как только люди Гиены поймут, что я бессилен продлить им жизнь, меня убьют. Просто так, для того, чтобы уравнять шансы на гибель».
– Если ты имеешь в виду устойчивость к негативному эффекту, то у меня ее нет.
Гиена грустно кивнул:
– Я еще малявкой догадался, что чудес не бывает. Наверное, ты богатенький, раз до восемнадцати потратил так мало сил.
– Мне раньше везло, но счастье – дело переменчивое.
– Теперь ты знаешь, куда приходить. Я готов дать тебе шанс подзаработать. Только не вздумай брать заказы помимо гнезда. За подобные финты у нас полагается вздрючка.
– Хорошо.
Король вернулся к Марку и шепнул ему:
– Уходим. Рикс был прав – тут такое гнездо с птенчиками, в котором копаться опасно.
Гиена растолкал ивейдеров и вразвалку двинулся вслед за Вэлом. Король содрогнулся в душе, изо всех сил удерживая барьер. В барьер что-то осязаемо давило – как будто парус прогибался под ветром. «Если он сумеет поймать мои мысли, то нам конец».
– Прощай, друг.
Ладонь ивейдера повисла в воздухе, в жесте незавершенного рукопожатия. Король отчетливо видел мельчайшие линии на коже Гиены, ровные ногти и неровное белое пятно на мизинце.
«Мне нельзя прикасаться к нему».
– Почему ты не хочешь взять мою руку? Ты что, из прето?
– Нет.
Король взял ладонь вожака и крепко сжал ее. В тот же миг защита Далькроза исчезла, сметенная ударом. Вэл отчетливо ощутил боль наводки и опустошенность, которая остается после чужого вторжения. Сознание не помутилось, дискомфорт почти мгновенно улетучился, но Вэл почувствовал себя беззащитным и голым, казалось, каждая мысль сама собой произносится вслух.
«Он снес мой блок».
– Здесь прето! – заорал Гиена. – Он нам соврал! У него есть секрет!
А может быть, он и вовсе не кричал, в этот момент Король принял бы любую мысль за крик.
– Уходим!
Рикс, кажется, опять ударил кого-то. Внезапная паника помешала наводкам – псиоников оказалось слишком много. Кто-то взвыл, должно быть, сгоряча получив от приятеля. Марк дернул Короля к прикрытому листом пластикофанеры выходу. Они втроем вывалились в темно-синюю муть южной ночи. За спиной кипела драка.
– Я вас предупреждал, идиоты! – простонал в отчаянии преторианец. – Шутки кончились. Нас выдали ваши проклятые мозги, Далькроз. В конце концов, это нелепо, умирать из-за дурака-идеалиста.
– Почему мои мозги?
– Потому что мастер Беренгар в обруче, а у меня есть карманная защита.
– Сейчас не время сводить счеты.
– Идите вы в Пустоту.
Все трое замолчали и понеслись что было сил, выбирая повороты наугад. Шум погони вроде бы затих, потерялся в кривых переулках.
– Не обольщайтесь, сейчас они начнут искать нас по ментальному следу.
Мелькали тускло светящиеся окна. Где-то хлопнула разбухшая дверь. Тяжелый силуэт появился на пороге лачуги.
– Это сыщики из уголовки. Ату их!
Грохнул выстрел из пулевого оружия. Рикс упал ничком и зарылся лицом в сухую пыль.
– Вставай!
Преторианец обмяк неловкой грудой и не шевелился.
Здоровяк на пороге методично, но не очень прицельно расстреливал обойму в ночь, попадая мимо. Марк ухватил Короля за рукав:
– Брось, видишь, он мертв. Быстрее, уходим.
Марк побежал что было сил, Король моментально отстал, и Беренгару пришлось остановиться.
– Что с тобой? Ты в порядке?
– Да. Просто бегаю хуже, чем ты.
– До рассвета еще час, нам нужно убраться из трущобных кварталов, покуда совсем не посветлело. Иначе нас выследят и опознают в лицо. Здесь огромный лабиринт, прямой выход перекрыт решеткой. Если не поспешим, то мы пропали.
– «Волчья рысь». Сто обычных шагов, сто бегом. Пошли.
Они сосредоточенно, около минуты, шли быстрыми шагами, пока не услышали позади крик:
– Помогите!
– Разум Милосердный! Это опять проныра Рикс. Значит, он выжил.
– Пошли, Вэл, пошли. Помни, у нас остался час до рассвета.
Должно быть, сверхъестественно обострившимся слухом преторианец поймал обрывки чужих слов.
– Друзья мои, вернитесь! Помогите мне выбраться… Клянусь, я буду нем как рыба, принцепс ничего не узнает про ваши проклятые ивейдеровские дела…
– Бежим, Вэл. Времени больше нет, нас погубит лишний груз. Двое мертвых людей за одного паршивого прето – это слишком.
Далькроз сделал шаг в сторону пыльного переулка, где-то там, не очень далеко за домами, мерно колыхалось сонное и равнодушное море. Безопасное.
– Вернитесь!!! – отчаянно взвыл Рикс.
Король остановился.
– Заберите меня с собой! – кричал преторианец. – Или заберите, или убейте. Вы знаете, как эти подонки поступают с теми, кого считают предателями? Это хуже луча или пули.
– Не знаю и знать не хочу про иллирианские порядки, – сердито пробормотал Марк.
– Если мы не примем его предложение, он криком наведет на наш след. Я возвращаюсь.
– Стой, Вэл. Ты слишком добрый.
– Поздно останавливаться. Нет, нет и нет. Убить его на месте или преднамеренно оставить толпе дурачья – это слишком грязно.
Беренгар с проклятьями в душе поплелся вслед за Королем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144